Размышления о встрече с цыганкой

     Однажды в далеком детстве, когда мы с мамой шли по улице, с нами вдруг заговорила пожилая цыганка. Я не помню ее слов, но хорошо помню взгляд ее пронзительных черных глаз : так на меня ни до, ни после никто никогда не смотрел. И я знал, что слова, сопровождавшие такой взгляд, должны были быть очень важны. И точно : цыганка сказала (в пересказе мамы), что я умру своей смертью. И я, конечно, не забыл этих слов : они помогают мне переносить, в частности, полеты, которые я терпеть не могу по причине моей врожденной клаустрофобии.
     В словах цыганки есть, безусловно, определенное успокоение : как-никак мне по жизни не грозит кирпич, внезапно падающий с крыши на голову, а также подобные ему неприятные неожиданности. Хотя, с другой стороны, смерть в кровати тоже не самая лучшая : а если это больничная кровать? или койка в доме для престарелых? да и какая болезнь пригвоздит меня к ней?
     Одним словом, все дело в подробностях : черт, как говорится, сидит в детали. Но детали этой – решающей, последней детали – я не знаю. И, как мне почему-то кажется, не знала ее и та цыганка. И в этом незнании заключается, конечно, великое благо для всех людей, потому что иначе они психологически начинают ничем не отличаться от приговоренных к смертной казни : только очень мужественные или очень просветленные люди могут выдержать точное знание часа собственной смерти. Поистине, это знание напоминает острие римского меча или японского кинжала (их прообразы : легионер, бросающийся на меч и самурай, делающий харакири), которое все глубже в нас вонзается по мере того, как приближается последняя минута – и спасения никакого.
     А между тем точное знание собственного смертного часа совсем не обязательно таит в себе ужас. Оно ужасно только потому, что нам неизвестно, что будет потом. Экстрасенс ведь сообщает нам дату и обстоятельства нашей смерти, но он ничего не говорит, что будет за нею, потому как что-нибудь за нею да будет. И если бы мы точно знали, что нас ждет за последней чертой, мы бы не испытывали, наверное, никакого страха.
     Тут все дело, следует повторить, в деталях : каковы возможные основные пути посмертного бытия? их всего-то три : основных и возможных. Первый – астральная жизнь, второй – реинкарнация и третий – полное ничто. И все три пути по-хорошему должны быть описаны предсказателем будущего более-менее убедительно и подробно, а иначе пусть лучше он не берется за свое рискованное ремело.
     Однако, как сказано, подобные прозрения в то, что ждет человека после смерти, экстрасенсам обычно недоступны. Экстрасенсы видят события только земной жизни. И видят по причине волновой – наряду с квантовой – природы времени, умея настроиться на ее «правильную волну». Разумеется, путешествия во времена доступны лишь немногим и избранным, но обращает на себя внимание, насколько экскурсы в прошлое спокойны и эпичны по духу, тогда как предсказания будущего чреваты, напротив, острейшим драматизмом, субтильной скорбью и неизбывной тревогой.
     Откуда скорбь и тревога? Оттого, что, лишенные знания о дальнейшем вашем странствовании, которое тоже заложено в нас на бессознательном уровне, мы, получив предсказание, наталкиваемся на ставший вдруг несомненным и зримым собственный смертный час, точно древний римлянин на меч или самурай на кинжал. 
А ведь умирающий в последние минуты, вместо того чтобы входить в смерть, как гвоздь в гроб, испытывает, судя по всему, невероятное расширение и углубление сознания в измерениях и масштабах непредставимых для живого и живущего человека – экстрасенс же понятия не имеет о подобных изменениях. Тем самым искажается перспектива видения будущего : опять-таки одно дело увидеть свой смертный час во всех подробностях, а другое дело увидеть еще плюс к тому следующие фазы бытия и сознания, в чем бы они ни заключались. Всего лишь изменение перспективы, но оно имеет решающее значение. 
     Так или иначе, но предсказание смертного часа является всегда и в любом случае«вырванной цитатой из текста» – оттого и вызывает шок. И чем обстоятельней цитата, тем сильнее шок, ибо она склонна заменять собой текст, а это уже совсем никуда не годится.
     В моем случае, к счастью, предсказание ограничилось одной-единственной и сравнительно общей фразой : с этим психологически легко справится любой человек. Кроме того, денег, насколько я помню, цыганка не взяла. Значит, все будет так, как она сказала.