Ничего такого не было...

Рассказывает она друзьям -- слышал теперь, приспевший, и я -- нечто весьма занятное...
…Звонок.
То есть – ей, женщине. То есть – его, мужчины.
Притом -- какой звонок!
И разговор вышел… так как не вышло разговора…
Затем свидание... всё-таки! всё-таки!..
Нарочно в полдень. В самом центре города.
И – всё. Всё.
-- Ничего такого не было.
Добавляет она, как видно, неизменно.
Но я, вживаясь потом в ту ситуацию, стал, в конце концов, ощущать… неожиданное возмущение!..
…Рассказывала ведь, подругам и близким друзьям, она в самом деле – по нашим временам -- удивительное.
Звонит, значит, ей он. Именно -- как знакомой знакомый… Но прежде – представился!..
А она – попросту его не знает…
Он что: якобы, однажды, когда-то давно и где-то далеко, они ехали в одном вагоне. И вот сейчас, дескать, он тут, в её городе…
Она -- ничего не помнит!..
Он с грустью, слышно, уже -- из трубки в трубку -- подробнее.
Лет двадцать тому назад – двадцать лет!.. – они, он и она, ехали в поезде того «дальнего следования», в одном вагоне, в одном купе, на соседних местах... Да весной, в мае!.. Она – уже ехала; по его словам, с юга, с какой-то базы отдыха. А он – сел утром; там, где служил; солдат, только что из армии, в парадной форме. Вот и были вместе целый день, сидя за столиком у окна, напротив друг друга. И, мол, говорили, говорили… Да, на остановках он выбегал за мороженым!.. Поздним тем вечером он вышел в своем родном городе. Ну а она поехала дальше…
Она… Нет… Конкретно не помнит…
И, лишь гордо мыча в неуютное пространство, -- ничего пока не понимает!..
На юг, да, ездила… Но сколько раз!.. И если… двадцать лет тому, то ей было тогда… около тридцати?.. А ему, после армии… было примерно двадцать?.. И значит -- просто так сидели и болтали… Но сколько у нее, до и после и вовсе не просто так, было мужчин!..
Нет, ничего о том случае – хотя, признаться, она сейчас немножко и жалеет -- не припомнит…
А главное – никак не поймет, уже нервничая, даже о цели звонка!..
Он же не вовсе, однако, приуныл.
Сегодня… точнее, вчера он приехал в этот, в её, город. Впервые сюда. В командировку. На несколько дней.
-- Давайте встретимся!
Она – соображая уже неведомо что – всё вымучивала из себя вопросы… о деталях той, в поезде, встречи…
Бывало, конечно, такое… она и глазами… всерьёз обещала...
Но голос в трубке всё звучал… он был какой-то… правильный… И ей тут стало грезиться что-то… редкостное… Ей сделалось того редкостного… стыдно…
Наконец она стала прикидывать… как бы она оделась!
-- Ну хорошо… Завтра.
Лишь бы, понятно, днём и на людях.
И – сама назначила время и место.
…Тут, на центральной площади, у памятника, всегда стоят: то сковано одна, то с цветами один.
Она пришла… Осень, ветер…
Пришёл и он. То есть – он к ней подошёл. Он, провозгласил, её узнал сразу!..
Она же – нет, так его и не вспомнила… Но что теперь делать.
Зато – зато сбылось то, чего – чего в жизни не бывает!..
Смотрит… Смотрят…
Он – солидный и в расцвете.
Она… о себе, теперешней… понимает…
Главное же -- просто не ведает, как ступить. -- Где она?!.. Когда она?!..
…В кафе провели часа полтора.
Он: давно женат, двое детей… сделал карьеру… кстати, по железнодорожной должности… А ведь начал с проводников… (Своему намеку сам и посмеялся…) Разве все это – случайно?!..
Она: в разводе давным-давно… Между прочим, даже и на то время, когда в поезде была – и была ли?.. -- та встреча… У неё сын взрослый… (И, умолчала, грубый…) Сама – держит салон кое-какой женского платья… (Но по рукам, наверно, видно, что просто шьёт на заказ...)
Трудно быть достойной сказки!..
Расставалась даже и вовсе неумело.
Договорились, как-то притом ответственно, о встрече в следующий его приезд.
Она, оставшись одна, в первую минуту… не знала даже, что и делать: ехать ли домой?.. идти ли на работу?..
…Рассказывает, стало быть, она -- я заметил -- сдержанно, скупо… то ли всё страшась той фантастической реальности… то ли что-то для себя разгадывая…
И все-то ей завидуют… слегка недоумённо: какой случай!.. будто в кино!..
Она же, как бы в оправдание, чётко добавляет то своё уточнение…
Именно из-за него-то я, про себя, и возмущаюсь:
-- Как это ничего такого не было?!..
Да тут -- всё сплошь одно такое!
…Я, прежде всего, сам интимно задет… Так как вдруг нашёл себя в состоянии того вопроса… который за всю мою жизнь… лишь раза два-три на мгновение… пролетал сквозь меня…
-- А хотел ли бы вот я… встретиться… с любовью… с первой?!..
И, оказывается, я был всегда в состоянии… ответа… длящегося... единственно возможного…
-- А я с нею и не расставался!..
…И рассказ – теперь уж чей? -- только ещё начинается.
Он -- он, значит, таков, что хранит, годами, долгими годами, все свои записные книжки -- с чего и вся история. То есть видит, как умеет, свою жизнь цельной. И, стало быть, ценной, даже самоценной. И ничего в ней, в своей личной обособленной жизни, не считает, не желает считать зряшным, случайным. Ни позади, ни впереди. Выверены и перекрикнуты у него и прошлое, и будущее.
Оказавшись в далёком городе впервые… он в досужее время, ну, не стал валяться в номере с газетой или с горничной… Даже законные «достопримечательности» для него не насущны.
Собираясь в дорогу или в дороге (потом было бы и не до того), он, видно, перелистал записные книжки… вспомнил… что та женщина… которая произвела на него такое впечатление!.. когда-то, в тот радостный для него день… ведь она живёт… в этом самом городе!.. В книжке сохранились даже её отчество и адрес… А что, если!.. И он, в пустом номере гостиницы или в чужом кабинете, сел за телефон. Понятно, надолго… (Она квартиру неоднократно меняла…) Но он же – чиновник. Да ещё и строгий, железнодорожный. Звонил, листал… Прибегал, возможно, и к новым тут знакомым, тоже чиновникам. А те, понятно, – к своим здесь, в разных ведомствах, знакомым… И – вот. Нашёл!..
И набрал новый номер… И услышал... тот! тот самый!.. голос…
Она – ей, в конце концов, показалось «крутым» это, столь основательное, чудачество мужчины. – Хоть бы и ради разнообразия с таким где-нибудь «посидеть». Главное же -- она, столь деловая и проницательная, сумела в мужчине узнать искренность… а не позвонила прежде в милицию!.. И пусть с опаской – не ведая-то к кому! – на встречу пошла одна, одна, без какой-нибудь, что ли, подруги.
…И тут я – превращающий звучащие слова в написанные -- поневоле оглядываюсь по сторонам.
Странно ли -- с какой-то спокойной здоровой досадой.
Боже мой! -- А кому, собственно, принадлежит нынешнее так называемое «наше время»?.. и у кого сейчас этот так называемый «кризис»?..
Попросту сказать: все вокруг заняты чем-то посторонним.

Ярославль. 30 декабря 2008

(С) Кузнецов Евгений Владимирович