Винтовая лестница

Разрывая все уровни фрейдовского ID ругается будильник, доставляя почти физическую боль. Он звенит не на столе, а долбит по правому виску. Ступени, мутная вода, факелы... Смахиваю последние обрывки сна. Подъем - дается тяжко и с трудом. Такое ощущение, что меня пригвоздили к кровати. Надо. Стандартный, полусознательный маршрут комната-туалет-ванная-комната. Завершаю марафет и уже в боле-менее приличном, но все еще сонном виде шествую на кухню, завариваю "кофе". Смесь из кипятка, коричневого красителя, кофеина и двух ложек сахара поглощается мной маленькими глотками. Аппетита, как всегда нет. До чего же эта смесь в синей кружке похожа на ту темную воду из сна на бесконечной лестнице. Но вода была холодной, а "кофе" согревает. И это приятно. Это реальность. И это хорошо. А там, за гранью... Даже думать не хочется! Пора бежать на пары. И полкружки "кофе" остается остывать...

Быстро накидываю пальто, выхожу, закрываю дверь. В подъезде пахнет гнилой сыростью, "как на винтовой лестнице" - добавляет услужливый разум, всё ещё порабощенный противным сном. Выбегаю на улицу, на свежий воздух. Ночью был дождь. Свежо, сыро, серо, озон. В уши - Мэнсона - единственное средство для окончательного пробуждения. "Today I am dirty, I want to be pretty, tomorrow, I know, I was dirt". Бодрит.

10 минут и я в институте. Начинается пара. Как вежливая и воспитанная девушка выключаю Мэнсона и убираю подальше. Но буквально через 5 минут чувствую, что речь педагога действует на меня, как снотворное, вызывая приступы апатии. Достаю Мэнсона обратно. И невольно погружаюсь в воспоминания ночного путешествия.

Я жила недалеко от небольшой сопки, где часто уединялась, будучи подростком, совершая прогулки по её склонам, небольшой посадке тополей, около памятника каким-то коммунистам. Слева от вершины находилась полуразрушенная больница для душевнобольных. Эти руины меня нисколько не прельщали. Но одно заброшенное здание манило к себе. Я не знаю, имело ли оно отношение к больнице. Когда я спрашивала о нём, люди как будто не понимали, что я имею в виду, о каком таком круглом здании идёт речь.

Насколько мне известно, сейчас там всё разрушено вовсе. Во всяком случае, когда я переехала и начала учёбу в универе, мне больше не удавалось его найти. Сооружение это было абсолютно круглым, метров 10 в диаметре, никаких перегородок, только крыша и фундамент. Исследуя каждый квадратный метр, я пыталась найти хоть какую-то подсказку, ключ, который помог бы мне разгадать тайну этого строения, пока у меня была такая возможность. Но, увы, ничего не нашла.

Моя услужливая цепкая память в сегодняшнюю ночь вынула из своих недр следы впечатлений, оставленных изучением этого здания, и дала поиграться с ними подсознанию. И вот, мнится мне, что на улице смеркается или только-только светает, а я стою у входа в круглый бункер. Там, в его глубине, в центре зияет черной бездной небольшое отверстие, в которое я, впрочем, свободно могу пройти. Подойдя ближе к дыре, обнаруживаю  ступени винтовой лестницы, теплится рыжий свет факела на стене. Движимая силой любопытства, спускаюсь осторожными шажками.

Так волнительно заворачивать, но пока не страшно. Любопытно. Пока. Стены от огня окрасились в теплый кирпичный цвет, потрескивание пламени успокаивает и придает уверенности. Я движусь уже смелее, решительнее и быстрее. Такое впечатление, что лестница никогда не закончится, воздух становится более спертым и затхлым, на стенах кое-где пробиваются струйки мутной воды. Все вокруг влажно и хлюпает. Но я продолжаю спускаться, ведомая  неконтролируемым интересом, уже не способная остановиться.

В какой-то момент мне становится противна эта лестница, со склизкими ступенями, эти стены, покрытые густой слизью (струйки уже не текут), и факелы здесь уже не горят, а еле-еле чадят. И то, что впереди стало совершенно неразличимым. А от постоянного движения по виткам лестницы в одну сторону, от гнилого воздуха, у меня закружилась голова.

Решив прекратить этот бессмысленный спуск, понимая, что мое воображение никогда не доведет меня до своих недр, решительно поворачиваю назад.
И цепенею.
Прямо перед моим лицом оказываются белесые, странные глаза. Отпрянув назад от неожиданности, чуть не покатившись по лестнице, нахожу наконец точку равновесия и рассматриваю сюрприз, приготовленный себе самою же собой. Он чуть ниже меня ростом, лысенький, абсолютно голый, но при этом без каких-либо признаков пола - там просто гладко, как у друга Барби, но я знаю, что это именно ОН. Его глаза не выражают абсолютно ничего, разве что какую-то полоумную радость. Отрешенная улыбка на лице, чуть сгорбленный, ссадина через весь лоб.

Нет. Кажется, он не представляет никакой опасности, в руках  ничего нет. Он просто неприятный, можно спокойно пройти мимо, поднимаясь наверх, что я и сделаю. Чувствую спиной провожающий взгляд, ускоряю шаг, скрываюсь за винтовым поворотом.
Вот и все.

И вдруг шлёп-шлёп-шлёп (он бежит за мной). Еще два шлёпа - догнал. Резко поворачиваюсь и снова отшатываюсь, потому что ОН слишком близко ко мне подошел и снова его противные глаза находятся почти впритык к моему лицу. Я не люблю, когда мои физические границы нарушают обычные люди. Что уж говорить о таких неприятных существах, как этот уродец, начинающий порядком раздражать и бесить!

ОН думает, что сможет меня напугать? Как бы не так! Хочу накричать на него, но вместо слов, как это и бывает во сне, из моего горла раздаются лишь хрипы и сипы. Поддавшись накатившей волне ярости пытаюсь оттолкнуть его, хочу, чтобы ОН покатился вниз. Но у меня совершенно ничего не выходит. Ноги проскальзывают на ступенчатой жиже, а руками все никак не могу поймать его верткое плечо. Сам карлик при этом раздражающе тянет свои синие губки в идиотской ухмылке, злорадствуя моему бессилию.

Понимаю, что поражена и лучше уйти, карабкаюсь наверх по ступенькам. И тут карлик издает язвительный, издевательский хрип, перерастающий в смех. Не хочу на него смотреть, но уже поздно - оглянулась на звук. И моим глазам, застланным легкой пеленой слез обиды, предстает отвратительнейшая картина. Только представь, читатель, карлик, продолжая гоготать, буровит своим кривеньким ноготком ссадину на лбу, словно пытаясь протолкнуть палец в череп. Ссадина расходится, выпуская на лоб две тягуче скатывающиеся кроваво-чёрные капли, и он отрывает верхнюю часть черепной кости второй рукой. Она отходит от мозга с характерным причмокиванием, оголяя зеленоватые полушария. И, боже, что я вижу! Между этих полушарий весьма удобно устроился жирный черный кольчатый червь, прогрызающий себе туннель в карликовом мозгу.

Сильнейший приступ тошноты сдавливает мне горло, заставляя согнуться и в эту же секунду карлик подскакивает ко мне, ткнув в щеку чем-то липким. С трудом разбирая, что это его рука, мнущая пальцами кусочек мозга, понимаю, что ОН вздумал меня им накормить. Выпрямляюсь и наконец, отпихиваю проклятого карлика от себя, но ему удается устоять на ногах.

Пользуясь полученной минутой несусь через ступени омерзительной винтовой лестницы, но карлик проворнее меня. Он хватает мою ногу своими цепкими пальцами, и я падаю на лестницу. А это отвратительное порождение со своим чёртовым червем и кусочком мозга вскарабкивается по моей спине, преследуя идею дать мне отведать дивное угощение.

Внезапно, стальной блеск на стене привлек мое внимание - нож! Хватаю его из зазора стены. Какое-то время между нами идет борьба, но вот, я полоснула раз - это не  усмирило карлика и он продолжает сражаться, пытаясь выхватить нож, полоснула другой - натиск ослаб, третий, по шее - карлик сполз и начал беспомощно открывать окровавленный рот.

И тут я увидела отъевшийся хвост червя в голове карлика и всадила нож по самую ручку в его поддатливую плоть. Тварь пронзительно заверещала и начала извиваться. Я продолжала колоть, втыкая ножик, пока в черепе не образовалась кровавая каша, а червяк наконец не был пойман на острие моего ножа. Выбросив его на ступень, разрезала на несколько частей, пока тот не перестал шевелиться. И опрометью кинулась наверх.

Мне было страшно, тошно и омерзительно. Но еще хуже было осознание того, что карлик, зарезанный мной и всё вокруг - детище моей фантазии. Выбравшись в бункер я пошла нетвердыми шагами к выходу - ноги не слушались. У выхода мне померещилась тень такого же существа, что я только что уничтожила. Правая рука все еще сжимала рукоятку ножа, я вся была перепачкана кровью, от меня пахло соленым железом. Я рыдала.

Очнувшись ото сна, около часа я пролежала в недвижимости, переваривая сон, пытаясь прийти в себя. Я все еще ощущала липкость на пальцах, запах винтовой лестницы, мерещились фигуры карлика в тенях, отбрасываемых от окна на стену. Наконец, меня выключило и я продрыхла оставшиеся 2 часа без сновидений. К счастью.

"They'll Know just who we are" - доскрипел Мэнсон, закончилась пара. Потом началась другая, потом третья. Я исправно писала на них лекции. День прошел без особых интересностей, но я очень устала. Когда пришла домой, ничего мне было нужно, кроме подушки. И следующий сон, навеянный Морфеем, был самым красивым и спокойным в моей коллекции.