4. Лисанька

 
Мы, дети, не любили иррациональную и непонятную эту сказку. Бывало, утомим мы бабушку, требуя рассказывать нам еще и еще, а она и объявляет: ну тогда Лисанька. Мы в единодушном порыве: нет, только не эту. Ну, тогда про Белого Бычка. Эта еще хуже, не сказка  вообще, а дразнилка. Мы и успокаиваемся. А то сестра   дразнит нас, младших: сейчас, мол, Лисаньку расскажу и затягивает глумливым голосом:

Шла Лисанька по дороженьке...

Вся эта сказка пелась. Ее сюжет известен, есть он у Афанасьева, везде есть. Там она называется «Звери в яме». В сказке звери, возглавляемые лисой, шли и проваливались в яму. Но мотивация всей истории была абсолютно непонятна нам, детям.

Вот как это пела бабушка:

Шла Лисанька по дороженьке,
Нашла грамоту на дороженьке,
Чтобы всем зверям убитым быть,
Одной Лисаньке здоровой жить-быть

Итак, грамота объявляет звериный геноцид. Грамота с указом валяется на дороге. Содержание грамоты никакому сомнению рассказчиком не подвергается, видимо автор грамоты был властью, и имел все права на такой указ. Убить, так убить, ничего необычного в этом, вроде, нет. Отметим также факт, что Лисанька будто бы умела читать. Бабушка моя, например, читать не умела, да и все предки ее тоже.

Навстречу Лисе - Зайчик. Куда ты идешь, Лисанька? Она ему поет то, что приведено выше. Заяц слышит, пугается и плачет. Он в страхе, у него одна надежда на Лисаньку, грамота говорит, что у нее какие-то особые права. Возьми меня с собой, может, тогда и меня не убъют. Лисанька великодушно соглашается. Заодно видно, что Заяц даже не просит показать ему грамоту, видимо он не умеет читать, он полностью верит Лисаньке, а главное, что у него даже не зарождается сомнения в праве и возможности власти убить всех зверей. Надо, значит, так оно и будет. Но ему лично очень хочется уклониться.

Далее они встречают Волка, Медведя. Все повторяется. Все доверяют Лисаньке, все лезут под ее покровительство. Грамоту даже и не обсуждают. А была ли та грамота вообще? Не придумала ли Лисанька ее сама? Ведь грамоты обычно не распространяют, разбрасывая на дорогах. И что-то тотальный охват грамотой всех зверей плохо вяжется с исключением из него одной Лисаньки. За какие такие заслуги? Да кто в конце концов она такая для власти? Ведь по виду она - точно такая же лесная рвань. Ее репутация по другим сказкам вроде бы даже предполагает обман, мол про грамоту она все придумала, да и логики сказке это бы добавило. К тому же это сильный сюжетный ход, но нет в сказке никакого указания на подлог. Это значит автор сказки (и рассказчик с ним тоже) недалеко от этих зверей ушел, смотрит на все с позиции жертв, а те потому и жертвы по жизни, что неспособны к критическому анализу, самостоятельным оценкам. Узкий у них кругозор, интересы сиюминутны. Была ли грамота в природе, не выдумала ли ее сама Лисанька - рассуждения не по их интеллекту. А общий страх их тем временем говорит, что угроза - ах как реальна.

И вот они идут-идут неведомо куда, и внезапно все падают в яму. Яма и для Лисаньки неожиданность, не видно, чтобы она ее планировала, вела к ней, и не говорит ли это и об ее весьма ограниченных способностях? Уровень ее интеллекта отнюдь не намного выше, чем у возглавляемых ею зверей.

В яме звери оголодали. Да и были ли они сыты изначально? Лисаньку между прочим никто не винит, наоборот, она и в яме у них главная советчица. Никто не хочет брать руководство на себя. Но что она может им посоветовать? Как выбраться из ямы? Нет, кого съесть первым. Решать кого съесть первым опять-таки берет на себя лиса. Выпадает на Зайчика. Следующим за Зайчиком идет Волк. Делят мясо поровну. Медведь съедает свою долю сразу же, оно и понятно, он большой. Лиса же, проявив выдержку, или по особенностям своего метаболизма, не съедает сразу всего мяса, а закапывает его под собой. Они сидят с Медведем и Лисанька как бы невзначай то и дело достает из под себя кусочек и отправляет в рот. Что ты жуешь, Лисанька? - спрашивает Медведь. (Примечательно, что кусочки волчьего мяса я представлял себе аккуратно нарезанными кубиками, точно такими же, какими мой отец их нарезал для мясорубки, да я их и сейчас так нарезаю. Но в яме-то они должны были рвать плоть Волка большими неравными кусками).

Итак: что ты жуешь, Лисанька? Я-то свою долю давно съел. А я из жопы (бабушка совершенно спокойно и естественно это говорила) достаю кусочки, те что я раньше проглотила. (Подразумевалось, и я тогда в детской простоте в это верил, что проглоченная еда в неизменном виде доходит до прямой кишки).

Ага - взревел Медведь, как же я сам-то не догадался также сделать? И он сунул туда себе лапу, ухватился за что-то, потянул, оборвал кишку и умер. Здесь видна натяжка: почему умер сразу же? Сразу бы он не умер, может, успел бы сообразить, кому он доверялся до сих пор и поквитаться с ней перед смертью. Я сказал, и сам в этом засомневался. Ничего бы он так и не сообразил, жил дураком и умер дураком.

Медведь, стало быть, умер. Лисанька и его съела. Из костей она построила лестницу и вылезла из ямы. Значит, все-таки выбраться из той ямы было возможно. Конец сказке.

Но здесь вот и начинаются мои вопросы.

Существовала ли когда-нибудь та роковая грамота в натуре? Если существовала, то кто написал ее, какие цели этим преследовал? Если нет, то зачем Лисанька собрала такую большую компанию, куда она вела ее, с какой целью? Предвидела ли она яму на пути и все последствия? Вела ли всех к ней намерено, или и для нее яма оказалась неожиданнстью? Почему звери, оказавшись в яме, первым делом не выразили недоверие лидеру, который их туда завел? Почему они дружно не попытались выбраться из ямы, ну, скажем, став друг другу на плечи? Почему, наконец, Лисанька сама не покинула яму, не доев, сперва, всего Медведя?

Тот, кто внятно ответит на все эти вопросы, сможет объяснить и все загадки Российской истории. Я за это не берусь.

Мой друг Коля, склонный к конспирологии, наверно скажет: да, все здесь понятно, был такой указ, была такая грамота, и ее-таки подложили на дороженьку тайные антирусские силы. Это заговор такой был, провокация. В той будто бы грамоте на самом деле про Лисаньку было написано, чтобы ей здоровой жить-быть. Это в рамках того, что она этими же тайными силами была намечена уполномоченнной по уничтожению всех русских зверей. То есть по исполнению того указа. И яма для того же была заранее специально вырыта. И звери, что рыли ту яму, сами не знали, для чего они ее роют. Но и Лисанька ничего не знала об этом и о своем предназначении, так все было тогда засекречено. Или что-то знала, но очень-очень мало, ровно столько, сколько надо было для исполнения дела.

Это бы все объяснило, но я не верю в такое толкование.

Мне могут сказать: ну так, это же просто сказка. В любой сказке есть абсурдные допущения, любая сказка основана на небывальщине и гротеске. Ну, разве звери разговаривают? Разве коты носят сапоги?

Так-то оно и так, но вымышленный персонаж в главном должен быть правдоподобен. Ведь нигде в русских сказках не говорится, что пшеница может расти зимой на снегу или что лошадь, например, можно не кормить, а она будет работать. Ну, нелепо это, и такая сказка просто неинтересна. Все же сказка должна перекликаться с обыкновенной практикой общества, рисовать ее в узнаваемых главных чертах.

Эта сказка должна была казаться правдоподобной русскому воображению, иначе бы она не дожила до 50-х годов ХХ века.
 
И вот, тысячу лет (я отталкиваюсь от того, что слово “грамота” могло возникнуть после внедрения письменности на Руси), матери заунывными голосами пели на ночь эту сказку своим детям, моим предкам. Те слушали и набирались опыта: вот оно мол как на свете ведется. Стало быть, эта сказка была для них в самый раз. Зверей этих они примеряли на себя и у них сомнений в возможности возникновения такой ситуации никаких не возникало.

Зададим же теперь главный мой вопрос, на моем уровне троечника по марксистко-ленинской философии: что здесь первично, бытие или сознание, и увидим, что любой ответ звучит одинаково грустно.

Если первично бытие, то некоему народу, неведомо откуда пришедшим в леса, однажды названным русским, свойственна привычка пугаться, собираться в толпу, отдаваться под предводительство заведомого прохвоста, того, кто обещает всех привести в безопасное место, и, попав под его водительством в совсем плохие обстоятельства, поедать там друг друга,  не пытаясь из них выбраться самостоятельно. Потом те из них, кто уцелел, рассказывают об этом сказки своим детям, даже и не поняв толком, что там у них произошло, не вынеся для себя никаких уроков на будущее. И это все потом у них циклично повторяется.

Если же первично сознание, то вначале некие поэтические люди сочиняют жуткую сказку-триллер про зверей (очевидно не любящих настоящего, боящихся будущего, не ставящих себя и ближних ни во что), потом матери ее поют десяткам поколений как колыбельную, тем самым их воспитывая на будущее. И когда вдруг абсолютно неадекватная их власть, существующая в отрыве от них, сама по себе, решает, что пора объявить указ о ликвидации какой-нибудь группы населения как класс, то никого уже не удивляет, что сразу же поблизости, оказывается, роется походящая по размеру яма и уже есть ретивые исполнители указа.

И вот бредет эта группа, выросшая на тех колыбельных, ревмя ревя, на свою погибель к той яме, как в сказке, ничего не понимая при этом. И это опять-таки циклично повторяется.

Просто обидно от обоих этих ответов.

Так же обидно было, наверно, и товарищу Сталину, когда один студент спросил его: какой уклон лучше, левый или правый? Да оба они хуже, оба, отвечает с горечью вождь.

И, главное ведь, что в этой народной русской сказке совсем нет никаких евреев, коммунистов или американцев, стоящих за кулисами, ну ни слова о них не сказано. Одни свои.

Правда тот же мой друг Коля может сказать, что это ничего не значит. Заговор он на то и есть заговор, что главные заговорщики всегда должны оставаться незримыми.

Строго говоря, здесь одна версия не рассмотрена: а ну, если это все буквально понимать? То есть та Лисанька так и жила все время, обманывала зверей для пропитания. Съест одних, потом все снова повторяет. Но тогда и звери тоже хороши, дебилы какие-то, жрут друг друга без какой либо рефлексии.
 
Так вот, если все же эта версия верна, то что получается: все мы людоеды?

И так и продолжается:

-Шла Лисанька по дороженьке...