Она

Она шла по заснеженному тротуару словно плывущий по воде лебедь. Свет фонаря мягко падал на землю, освещая ее темную фигуру. Вся в черном она гордо направлялась ко мне. И уже издалека я начал видеть ее прекрасные черты. Все в ней было утонченно и идеально. И если бы сказали мне, что ничего идеального нет в этом мире, то я бы спорил с таким высказыванием, ведь в этом мире была она. Широкие брови, густые темные ресницы, глубокие глаза, тонкие черты лица, аккуратный нос и пухлые алые губы - ко всему этому шел еще и ее образ, который она всегда держала на публике.

Она была чудесна. Как же мне льстило то, что только я видел ее настоящую. Только я мог подметить что-то мирское в ее божественном облике. Даже тогда, когда она гордо шла ко мне с видом абсолютной неприступности, я видел ее румяные от холода щеки и слезинки в уголках глаз из-за ветра.

Я соврал вам, она не была идеальна, и в ней было что-то обыденное и привычное, но это что-то было таким неуловимым, что только я мог это заметить.

Уже почти подойдя ко мне, я увидел на ее лице какое-то легкое беспокойство и грусть. Это сразу смутило меня. Я начал подозревать, что вечер этот закончится неприятно и больно.

Мы стояли молча, смотря друг на друга. Мне казалось, что прошла вечность. Долгая и пожирающая нас изнутри вечность. И вот когда я уже хотел хоть что-то сказать, она заговорила первая:

Я не хочу давать тебе ложных надежд, поэтому скажу все, как есть, - она остановилась и глубоко вздохнула, видимо собираясь с мыслями,- нам.., -и снова пауза, но я терпеливо ждал,- нам.. Нам нужно прекратить любые наши встречи,- сказала она на одном дыхании, мое сердце пропустило несколько болезненных ударов, глаза расширились. Она отвернулась и продолжила говорить в сторону, не желая встречаться со мной глазами,- я понимаю, что это будет сложно, но больше так не может продолжаться,- я хотел ей возразить, хотел закричать о том, как же сильно я ее люблю, хотел обнять ее так крепко, как только мог, и никогда не отпускать ее, я хотел сказать такое, что заставило бы ее передумать, я хотел сделать столько всего в ту секунду, но не смог даже слово вставить, она сразу же прервала меня,- нет, нет, пожалуйста, давай без этого. Давай спокойно разойдемся как взрослые люди. Ты же и сам понимаешь, почему нам стоит так поступить. Давай не будем ничего усложнять.

Я увидел, как по ее щеке текла слеза, которую она тут же резко убрала рукой. Она глубоко вздохнула и повернула голову ко мне. Выражение ее лица стало прежним: серьезным и гордым. Она смотрела на меня, будто запоминая мои черты. После, ничего не сказав, ушла куда-то за мою спину. Я не в силах был повернуться. Я просто глупо стоял там, как маленький мальчишка. Я не мог остановить ее, потому что понимал, что она не в моей власти, а вот я... я был полностью ее, и я подчинялся ей, как своей королеве или богине. Она и была такой. Поэтому, когда она мне сказала, что больше нам видеться нельзя, я принял это как закон, который ни в коем случае нельзя ослушаться. Это был ее приказ, поэтому я стоял статуей, а в душе у меня творился хаос и полный погром.

Я еле сдерживал подходившие слезы и истерику, ком мучительно застрял в горле. В моей памяти стали всплывать наши совместные моменты, о которых я не могу рассказать, ведь думаю, это было бы неправильно и бестактно, посвяти я вас в наши личные дела.

Я стоял так, пока не пошел снег, и только тогда я опомнился. Я обернулся с какой-то надеждой, но даже ее следы как будто уже исчезли и пропали. Я заплакал. Тихо, бесшумно. Я осознал, что больше никогда не увижу ее, только приятные воспоминания останутся со мной и только там я смогу видеться с моей прекрасной богиней.

Она ушла по заснеженному тротуару, покидая меня навсегда...