Леночка

Леночка не привыкла быть в центре внимания. Она не помнила, чтобы хоть кто-нибудь интересовался её мнением или желаниями. Мама, Софья Андреевна, так и говорила: «Тебя никто не спрашивает!» Когда Леночка протестовала, получала в ответ непререкаемое: «А никого не волнует, чего ты хочешь!» А если девочка, не приведи Господь, решалась вклиниться в разговор взрослых… «Не лезь, не видишь — взрослые разговаривают?» — было самым мягким, что она могла услышать.

Поначалу Леночка обижалась, а потом перестала. К тому же отец, Сергей Михайлович, видя насупившуюся дочь, смеясь, похлопывал её по спине: «Ты чего, Ленок, обиделась? Не обижайся. Мамка не со зла!» Это был максимум, на который могла рассчитывать девочка.

Когда Лене было десять, отец ушёл из семьи к маминой подруге и переехал в соседний двор. Софья Андреевна ещё сильнее закрутила гайки, выплёскивая свои переживания на дочь, которая стала и предательницей («Как она смела продолжать общаться с отцом?»), и лучшей подружкой («Ближе тебя у меня никого нет!»), и жилеткой («Почему он так со мной?») Девочка старалась не перечить матери, не расстраивать её и подстраиваться под переменчивое настроение.

В школе Леночка звёзд с неба не хватала. В университет поступила на экономический, чтобы порадовать маму. Подруг почти не заводила. А когда парень, с которым она уже мысленно была счастлива в браке и родила троих детей, заявил, что у него любовь с Лениной соседкой по общежитию, окончательно замкнулась в себе.

В тридцать три Леночка работала секретарём в небольшой строительной фирме, жила с разведённым мужчиной, который был старше её на двенадцать лет, варила борщи, вела хозяйство и надеялась, что когда-нибудь выйдет замуж и станет матерью. В ответ на робкие попытки поговорить о совместном будущем получала добродушное: «Ну, не начинай. Хорошо же живём, Ленок!» И всё бы ничего, если бы последние лет десять в каждом разговоре Софья Андреевна не заводила порядком надоевшую песню о том, как она хочет понянчиться с внуками. Но стоило дочери немного возмутиться, как на неё сыпались обвинения: «Снова мать у тебя плохая. Что бы ни сказала, всё не то. Я тогда вообще больше ничего не скажу!» И уже Леночка просила прощения и успокаивала мать.

А потом случилась пандемия, и должность секретаря сократили за ненадобностью. Сначала Леночка наслаждалась свободой. Потом мучилась угрызениями совести и выслушивала постоянные упрёки сожителя. Он был совершенно прав: она сидела у него на шее, не работала, ничего не делала и постоянно металась в поисках того, чем бы она могла заниматься. Леночка стала хуже спать, уставала, едва поднявшись с постели, и ничего не хотела. Даже думать или дышать. Голова постоянно болела, мышцы сводило судорогой, а сердце ни с того ни с сего начинало колотиться. Тогда женщине казалось, что она вот-вот умрёт от накатившего беспричинного страха.

Терапевт после быстрого опроса направил к неврологу. Невролог — к психиатру, который быстро пролистав карту выписал какие-то таблетки. Леночка сходила на пару встреч с психологом в кризисном центре и поняла, что всем плевать. В конце концов, советов найти хобби и устроиться на работу ей хватало и от матери с Павлом.

Может быть, на этом бы всё и закончилось, если бы не случайное (мелькнувшее в соцсети раз десять) объявление молодой женщины-психолога, чью консультацию Леночка вполне могла себе позволить. «Хуже уже не будет!» — подумала она, записываясь на приём.

И вот Леночка оказалась в просторной комнате, в которой ненавязчиво и тепло пахло восточными благовониями. Напротив огромного и светлого окна стояли радостно-зелёный диванчик с приглушенно-розовыми подушками и солнечно-жёлтое кресло. Леночка села на краешке дивана. В кресле напротив с кружкой в руках устроилась темноволосая женщина. Она сделала глоток, поставила кружку на пол рядом с креслом и улыбнулась:
— Давайте познакомимся. Меня зовут Ульяна, и я готова вас выслушать.

Леночка не привыкла быть в центре внимания. Она растерялась, но, заметив на себе искренний заинтересованный взгляд, собралась с духом и сделала глубокий вдох.

— Понимаете… — выдохнула Леночка, потупив глаза.
— Лена, простите, пожалуйста, — раздалось напротив, а внутри словно что-то оборвалось. Женщина посмотрела на психолога. — Если вам будет комфортнее, мы можем перейти на «ты».

Где-то на границе сознания Леночка отметила, что ей приятно, когда интересуются её мнением. Она кивнула, немного поёрзав, устроилась поудобнее, но всё ещё сидела с прямой спиной.
— Подушки можно положить, как тебе нравится, — мягко добавила Ульяна. Леночка снова кивнула и, неловко засунув под себя подушку, выдохнула.

Сначала она говорила медленно, взвешивая и подбирая каждое слово. Но постепенно, сама того не замечая, начала тараторить. Так оголодавшие набрасываются на еду: озираются по сторонам, хватаются за всё и сразу, надкусывают и торопятся проглотить, словно через мгновение у них это отберут. Ульяна слушала внимательно: выражение её лица едва уловимо, но постоянно менялось, словно психолог прямо сейчас проживала рассказанное. Леночка старалась не обращать внимания, но неосознанно ускоряла темп, чтобы её не перебили. Наконец, она замолчала и выжидающе посмотрела на женщину напротив. Та улыбнулась:

— Хорошо. Не хотела тебя прерывать, поэтому попрошу сейчас: не забывай, пожалуйста, дышать, — и Лена вдруг заметила, что запыхалась, словно кросс пробежала. — Это важно. Я правильно поняла, что ты рассказала мне всё, что хотела?
Лена кивнула.
— Сейчас я как будто стою на берегу после шторма. Знаешь, когда море уже успокоилось, но небо всё ещё затянуто облаками и дует ветер. Вокруг много того, что выбросило волнами. И я хочу понять, что из этого для тебя важно, что ты хочешь оставить, с чем разобраться. Куда хочешь прийти? — Леночка внезапно почувствовала водяную пыль на щеках и соль на губах. В волосах путался лёгкий ветерок. Слышался шум прибоя. Женщина поёжилась и посмотрела вдаль, где сквозь серые облака пробивались солнечные лучи.
— Я хочу на ту сторону, — произнесла Леночка. — Я хочу попасть на светлую сторону! Это если глобально…
— А прямо сейчас?
— Мне… — Лена перевела взгляд под ноги и, наклонившись, подняла гладкую, холодную от воды корягу, покрутила её, — Нужна работа. Иначе я не смогу платить за консультации. Никому не нужны секретари. А я и не хочу, — она перевела взгляд на психолога. — Не умею. Я когда о сокращении узнала, поделилась, — Лена подняла руки и изобразила пальцами кавычки, — с подружками в чатике. Одна предложила мне помочь разобраться в ситуации. Она юрист. Говорила, что меня не могут на улицу сократить, должны предоставить новое место. Я отказалась. Хлопотно. Муж… Вернее, сожитель, даже договорился на работе, что меня в экономический отдел возьмут. Надо было только на собеседование сходить. Я не пошла. Испугалась.

Со мной же всегда так! — всхлипнула женщина. — Это я на словах могу горы свернуть, в любую авантюру ввязаться, а как доходит до дела — отсиживаюсь в кустах. Я по природе домоседка. Никуда не хожу. Да и не зовут больше особенно. Как-то приятельница из того же чатика предлагала встретиться, на концерт звала, на пляж, в кафешке посидеть. А я отказалась. Хотела очень, но отказалась. Испугалась как будто. Я ведь даже здесь… В последний момент отменить хотела.
— А чем бы ты хотела заниматься?
— Не знаю. Я рисовать люблю. Онлайн-курсы для эсэмэмщиков и визуальщиков закончила. Практику прошла. Но там всё как-то не очень хорошо получилось. Хотя меня куратор хвалила, успокаивала: клиентка гадостей написала… Не хочу об этом. Сейчас вакансии приходят. Я все просматриваю, но отказываюсь, — Лена сменила позу, и на пол грохнулась поднятая на пляже коряга. Женщина вздрогнула, недоуменно посмотрела на психолога в кресле, огляделась по сторонам. Она снова была в кабинете. Неужели Леночке не причудилось? Ульяна улыбнулась.
— А тебе нравится быть эсэмэмщиком?
— Не сказала бы… Но я ведь училась…
— И что?
— Последние деньги потратила. Очень хотела, а теперь не хочу.
— А чего хочешь?
— Не знаю! — вдруг рассердилась Леночка. — Торты печь!
— А можешь? — Ульяна наклонилась вперёд.
— Могу, — уже не так громко ответила женщина. — Только кому это надо?
— Эсэмэмщик — это же маркетолог, я правильно понимаю? — психолог откинулась на спинку кресла.
— Ну да… в социальных сетях…
— Ну вот и напиши в социальной сети о том, что ты печёшь торты. Предложи свои услуги там, — Ульяна подмигнула. — В конце концов, разве ты не так меня нашла?

***
Леночка сидела перед компьютером, уронив голову на руки. Она только что перестала биться лбом о твёрдую столешницу. Дурацкая привычка из детства.

И зачем она только сказала про эти торты?! Кто за язык тянул? Кому вообще они нужны? Лена посмотрела на монитор.

С консультации она вернулась в приподнятом расположении духа, решительно настроенная изменить жизнь. Хотела поделиться своей задумкой с Павлом, но побоялась, что тот не поддержит и даже осудит. Что странно, ведь года три назад он заявил, будто их отношения только и держатся на её божественных тортиках. Она, конечно, посмеялась, но больше потому, что в конце он добавил: «Шутка!» — и притянул её к себе. Леночка забыла об этом эпизоде, но сегодня вдруг задумалась — зачем ей эти отношения? На что она рассчитывает? Старший сын Павла недавно окончил школу, а младший вот-вот получит паспорт. За пять лет совместной жизни она много раз заводила разговор о свадьбе и своём желании стать мамой, но тема постоянно сменялась на другую.

Лена уже третий день гипнотизировала конспекты с курса эсэмэмщиков: ей хотелось сделать всё правильно и хорошо, а для этого нужно было применить полученные знания и не корить себя за потраченные время и деньги. Голова гудела. Боевой настрой сменился упадническим. А мысли постоянно возвращались к вопросу: «Зачем?» Зачем кому-то нужны торты? Зачем она пошла к психологу? Зачем посещала курсы? Зачем продолжала жить с Павлом? Куда она идёт? К чему стремится?

Ответы ей не нравились, поэтому она зло повторяла: «Не знаю!» Ей хотелось спрятаться и дождаться, когда кто-нибудь большой и добрый придёт и решит все её проблемы. Или хотя бы скажет, что делать и как поступить! Но никто не приходил и не спасал. А она устала! Как же она устала!

Леночка встала из-за стола. Приготовившись ко сну, задёрнула шторы и легла в постель, натянув одеяло на голову. Павел уехал с сыновьями на рыбалку с ночёвкой. Она была одна.

На следующий день Лена старалась не вспоминать о тортах и их изготовлении на заказ. Безуспешно. Всякий раз взгляд цеплялся за принесённую с консультации корягу, воображение рисовало морской берег и солнечный луч, прорывающийся сквозь тучи. Сердце щемило от грусти, обиды и нестерпимого желания быть счастливой. Женщина была в отчаянии.

Леночка схватила смартфон, открыла приложение соцсети и написала: «Друзья, я пеку торты. Вкусные. Принимаю заказы. Пишите в личку — обсудим!» Прикрепила фотографию торта, приготовленного на день рождения младшего сына Павла, и нажала «Опубликовать». Сердце бешено колотилось. Ладони вспотели. Кровь стучала в висках. Бред! Ну кто так делает? О чём она вообще думает? Что люди скажут? Женщину охватила паника. Она уже была готова удалить пост, когда раздался грохот. Кошка пыталась улечься на тумбе и свалила на пол корягу. Лена отложила смартфон, подняла деревяшку и вышла из комнаты. Нужно отвлечься!

Вечером Леночка открыла свою страничку в соцсети: пять лайков, тридцать просмотров. На что она только надеялась? Чуда не случилось! Женщина открыла мессенджер. Павел писал, что отвез мальчишек и скоро будет. И ещё было сообщение от приятельницы из чатика: «Привет! Видела, что ты печёшь торты. У сына скоро день рождения. Можно заказать?» Лена опешила. Потом несколько минут боролась с собой и желанием отказаться. В конце концов, это же происходило на самом деле. А вдруг не получится? А вдруг не понравится? А вдруг… «Конечно!» — ответила Лена, добавила улыбающийся смайлик, и нажала «отправить». Сердце бешено колотилось. Руки дрожали. А Лене хотелось кричать и плакать.

***
— Ле-ен, всё в порядке? — тишина. — Ты уже минут десять молчишь и то ковыряешь пальцы, то чистишь ногти. Расскажешь, что случилось? Мы, конечно, можем просидеть так хоть целый час. Но ты ведь не за этим ко мне пришла.

Лена оторвала взгляд от рук и запрокинула голову. Вдохнула. Выдохнула. Снова вдохнула.
— Я не знаю!
— Чего не знаешь?
— Ничего не знаю, — в голосе звучало раздражение. — Я же ведь написала объявление о том, что пеку торты на заказ. Страшно было. Волнительно. Я ведь даже пост чуть не удалила, но сдержалась. Потом приятельница написала. Заказала торт. Довольная. Отзыв оставила, знакомым посоветовала. Мама у себя на работе рассказала, Павел — у себя. И я теперь торты пеку.
— И всё равно злишься?
— Да!
— Почему? — Ульяна приподняла брови.
— Всё не то потому что!
— Почему?
— Мне кажется, что они из жалости заказывают. «Бедная девочка! Надо ей помочь, а то ведь совсем пропадёт!» А я так не хочу! Я ведь сначала обрадовалась, когда мне Настя написала, а потом вот это всё началось. Я не ною, просто…
— Просто что?
— Не знаю! — Лена потёрла лоб. — Не знаю. Ещё эта коряга дурацкая!
— Которая?
— Которую я с прошлой консультации притащила. Лежит немым укором: «Ты же этого хотела, Леночка! Чем ты теперь недовольна?»
— А чем ты недовольна?
— Да не хочу я эти торты печь! Не хо-чу! — закричала Лена. — А чего хочу — не знаю! Я же ведь и книги по психологии и саморазвитию читала, и на тренинги с семинарами ходила, но как будто так с мёртвой точки и не сдвинулась. Знаю, как должно быть правильно, но не получается. Что со мной не так?
— Слушай, ну расхотела ты торты печь. И что?
— Да ничего! Всё время ничего! Берусь за что-нибудь и бросаю! Всё время!
— Ты себя как будто виноватишь. Зачем?
— В тонусе держать! Потому что если меня не пинать, то так и буду сидеть на жопе ровно и ничего в жизни не добьюсь.
— Ага! И лучше не пинать, а сразу палкой по хребтине, да?
— Палкой? — женщина выпучила глаза.
— Ага, — Психолог лукаво прищурилась. — Что под руку попало, тем и отходила.
— Коряга… — Ульяна затаила дыхание, чтобы не спугнуть: в глазах Лены блеснуло осознание. — Ты же спросила, чего я жду от наших встреч. Я ответила, что хочу на светлую сторону, а сейчас мне нужна работа. Нужна… не хочу найти, а нужна. Как слово «надо».
— Да-а, ты хочешь всё сделать правильно, как от тебя этого ждут окружающие. И это нормально. Ты привыкла так справляться с трудностями. Раньше это работало…
— А теперь нет… И что делать?
— Прислушиваться к себе. Не натягивать сову на глобус, а свои желания на чужие ожидания и представление о том, как правильно.
— И всё? Так просто?
— Ты мне скажи, — Ульяна сделала паузу и пристально посмотрела на Лену, потом тихо спросила: — Как ты себя чувствуешь?
— Лучше. Мне как будто дышать легче стало. Больше не чувствую себя потерянной.
— Я рада.
— Спасибо!

***
Печь торты совершенно не хотелось, а отказываться от встреч с психологом Леночка не собиралась: после них она чувствовала себя гораздо лучше. Женщина понимала, что находится только в начале пути, но уже сейчас замечала изменения. Словно кто-то постепенно затыкал внутри щели, через которые раньше стремительно утекали душевные силы. Конечно, хотелось быстрых результатов, но, как говорится, нельзя просто так взять и начать жить по-новому. По крайней мере, Лена была к этому не готова.

Выпечка помогала отвлечься от бытовых проблем и побыть художником. Леночка любила рисовать, и торты стали её холстом и красками. Приятно, когда хобби приносило деньги, пусть и небольшие.

По рекомендации психолога женщина стала вести утренние страницы, в которых записывала всё, что приходило в голову. Эта методика помогала ей справиться с накатывающими тревогой и смешанными чувствами, которые она не могла отследить в моменте. Как-то она долго размышляла, зачем ей семья и дети. Ей казалось, что так она наконец почувствует себя ценной, значимой и любимой. В тот день Леночка решила обязательно поговорить с Павлом. Только надо бы настроиться и, возможно, обсудить это с Ульяной.

— Что это? — Прорычал Павел, и на кухонный стол громко шлёпнулось что-то толстое и знакомое. Леночка выпучила глаза и быстро схватила тетрадь.
— Мои записи. Откуда они у тебя?
— На столе оставила! И ты это всё обсуждаешь со своей Ульяной? — мужчина скривился.
— Ты читал? — тихо выдохнула Леночка.
— Ты хотела со мной что-то обсудить, — Павел выдвинул стул на середину кухни и сел, сложив руки на груди. — Давай. Или без драгоценной Улечки ты шагу ступить не смеешь? Давай же!
— Я…
— Ты!
— Я…
— Внимательно слушаю! — Лена опустила глаза, разглядывая и ковыряя пальцы. — Ну? Нет? Тогда я скажу! У меня. Уже. Есть. Двое. Детей! Ещё один мне не нужен! Этих бы вытянуть: Сашка на контракте учится, Витька к поступлению готовится, без репетиторов никак. А ещё ты! Сколько будешь тортиками баловаться? Когда нормальную работу найдёшь? Ребёнка захотела! Лена, ты ненормальная! По тебе психушка плачет! Крыша течёт! Кому ты такая нужна? Важность свою захотела ощутить. Значимость. Любви ей не хватает! Твоё место на кухне! Вот и стой здесь! И чтобы больше не смела к психологу своему ходить! Поняла меня? — Леночка всхлипнула. — Я всё сказал! И прибери тут!

Дверь хлопнула. Леночка хватала ртом воздух, словно получила удар в живот, и медленно сползала на пол, едва сдерживая беззвучные рыдания. Предатель! Как он мог?! Все мечты, желания и надежды рухнули. О чём она только думала? Сама виновата! Внимательнее надо быть и не оставлять без присмотра вещи. Не стоило делать эти дурацкие записи! Он прав! Она никому не нужна! Никому!

Женщина продолжала прижимать к себе тетрадь с утренними страницами, словно пыталась закрыть образовавшуюся внутри дыру. Леночка всего лишь хотела простого семейного счастья. Хотела любить и быть любимой. Разве это так много? Разве она не заслужила? Ведь что такое семья? Любовь, поддержка, доверие, уважение и безопасность. Любящий человек не станет бить по больному. Не будет унижать и обесценивать то, что важно для другого. Не выбьет опору из-под ног. Павел это сделал. За пару минут растоптал всё, что она старательно строила последние пять лет.

В кухню вошла кошка. Боднула Леночку пушистым лбом и потёрлась серым в полоску боком, мазнула хвостом по щеке. Женщина словно прозрела: она не заслужила подобного обращения! Всю жизнь ей указывали, как жить, что чувствовать, о чём думать. К чему это привело? Она рыдала на кухне совершенно чужого человека. Идти было некуда. А оставаться… Как делить постель с тем, кто видит в тебе вещь? Хотя, кого она обманывает? Она для него никто! Нет, оставаться нельзя!

Уйти? Куда? К матери? Сменить шило на мыло и слышать постоянные упрёки, оправдываться и извиняться. Нет! Снять квартиру? Возможно ли организовать всё за пару часов? Если и так, то денег у неё едва ли хватит на комнату в общежитии. А ещё нужно на что-то жить. Лена смотрела на стену, не мигая. Как быть? Рядом урчала кошка, словно успокаивая и настраивая на нужный лад. Женщина поднялась с пола и подошла к столу, на котором лежал смартфон.

Выход был один, и Лена намеревалась им воспользоваться. Она написала Насте и попросила приютить на пару дней. Обещала всё объяснить при встрече, потому что сейчас не было времени и возможности. Лена понимала, что приятельница имеет право отказать, и морально готовилась к этому. Но какой смысл что-то придумывать? Хватит. Напридумывалась! В случае отказа она напишет каждой своей знакомой в телефонной книге. В худшем случае поедет к матери. Не хотелось бы, но это лучше, чем оставаться с Павлом.

Следующее сообщение ушло Ульяне. В нём Леночка просила перенести встречу на ближайшее время из возможных. Она остро нуждалась в поддержке, безусловной и безоценочной. Ей нужно было на что-то опираться, быть уверенной, что она поступает правильно.

Что дальше? «Дыши! — мысленно напомнила себе Лена. — Дыши! Это важно!» Надо собрать вещи, самое необходимое. Сталкиваться с Павлом хотелось меньше всего. Можно отсидеться на кухне. Можно сказать, что она уезжает к маме. Можно просто выйти в магазин.

Экран смартфона загорелся. Настя посоветовалась с мужем: они готовы приютить её на пару дней. «За тобой приехать? Помощь нужна? Мужа брать?» Лена снова заплакала, но уже от переполняющей её благодарности. Чужие люди, но такие неравнодушные. Вытерев слёзы, женщина написала: «Да!» — и домашний адрес. В ответ прилетело: «40 минут». Пора собираться.

Павел увлечённо смотрел футбол. В его представлении ничего необычного не случилось, он всего лишь высказал своё мнение. А что думала Леночка, его мало волновало. Впрочем, неудивительно. Тем не менее женщина старалась не шуметь и не привлекать ненужного внимания. Сложила в спортивную сумку одежду, зарядник для телефона, лекарства, косметику и документы. Натянула джинсы, футболку и толстый свитер. Телефон завибрировал: Ульяна уточняла, подходит ли назначенное время. Завтра в обед. Идеально! Следом пришло сообщение от Насти: «Выходи! Чёрная Киа у подъезда».

Лена сунула телефон в карман джинсов, вышла в коридор, быстро обулась, надела куртку и открыла дверь.
— Ты куда? — послышалось из комнаты.
— Подышать! — крикнула Лена, схватила сумку и выскочила из квартиры. Она сбежала по ступенькам вниз, распахнула дверь подъезда и увидела машину, из которой выглядывала обеспокоенная Настя.

— Привет! Ты в порядке?
— Да, — выдохнула Лена, усаживаясь на заднем сидении. Теперь она сможет рассказать, что произошло. Сумеет спокойно найти квартиру, попросит помощи у родителей и будет печь торты. Обсудит план действий с психологом и продолжит свой путь на светлую сторону.