А нам дано умение прощать...

https://youtu.be/mDoR5U5D80k

А НАМ ДАНО УМЕНИЕ ПРОЩАТЬ...

... просыпаться не хотелось, я всё ещё парила в прекрасном сне, над нами кружил лёгкий снег, и так же легко кружилась голова от счастья... Мы не виделись несколько месяцев, ты жил в своём тёплом южном городке, там была твоя важная работа, мама и сын. Ты очень скучал по нашему снегу, и вот, наконец, вырвался, всего на пять дней... И мы снова были безмерно счастливы вместе, так, как будто и не было этих шести лет странного нашего брака на расстоянии в тысячи км.

   Я, не открывая глаз, протянула руку влево, туда, где должна была быть твоя щетинистая, немного колючая щека. Но ладонь наткнулась только на  холод пустой подушки. 

И я мгновенно вспомнила нашу вечернюю абсолютно дурацкую ссору. Глаза зажмурились сами, чтобы удержать слёзы. Но фокус не удался, они всё равно просочились сквозь пальцы на холод подушки, ещё хранившей твой родной запах...

   - Боже, какая же я дура, ну чего прицепилась к тому, что он захотел согреться не традиционным чаем, а своим любимым кофе с корицей и обязательной плотной пенкой да с рюмкой  коньяка... Что, мне было трудно вылезти из тёплого кресла и сварить ему этот идиотский кофе с тремя ложками сахара... Чего я вдруг полезла в бутылку? Стоит, наверное, сейчас под душем и злится...

Стоп, шума воды не слышно... Господи, но ему же завтра улетать, а с его характером он запросто поменяет билет и улетит сегодня! Сейчас!

   Я сорвалась с кровати, на ходу натягивая колготки, футболку, свитер...

   - Пожалуйста, ну, пожалуйста, миленький, ну не надо, прости, прости меня, я не знаю, что на меня нашло, зачем я кричала на тебя, обвиняла во всех грехах, даже в том, что у меня нет ребёнка, что я все шесть лет живу только в ватсапе, что я растеряла всех друзей, что мама твердит, какая она несчастная, потому что помеха моему счастью, и ей лучше было бы умереть, чем висеть гирями на плечах дочери...

   Было стыдно за вчерашнюю гадкую истерику, обида жгла щёки, от слёз туман в комнате густел, и я, запутавшись в штанинах брюк, рухнула на пол, больно ударившись спиной о край стола. Захотела вскочить, но боль пронзила всё тело, остановившись в занемелых ногах...

   - Нет, мне надо, надо встать, я ещё успею перехватить его в аэропорту, первый утренний рейс только в одиннадцать... 

Да, мне хочется нормальной семьи, хочется ребёнка, но я же всё знала с самого начала и соглашалась на такой вот брак. Господи, родненький, да пусть любой брак, да хоть никакого, только бы он вернулся, только бы с ним ничего не случилось... Он шальной, когда злится, и вообще лихач за рулём, а сейчас шоссе скользкое, он отвык от снега и гололёда, дорога в Шереметьево непростая... Господи, только сохрани его, я на всё согласна, пусть он даже не возвращается, только сохрани его живым... Наказывай меня, как угодно, это моя вина, только пусть, пусть с ним будет всё хорошо... 

Да что ж я за балда такая, телефон... Где телефон? Надо звонить, остановить его, всё объяснить... 

Телефон на тумбочке, а я встать не могу... как больно... 

Это не важно, надо звонить, успокоить его, он просто большой мальчишка с ребяческим самолюбием, а ведь он вчера на все наплевал, молча слушал мои обидные слова, молча кутал меня в плед, прижимал к себе, укладывал в кровать, пока я не затихла и заснула... 

Так кто из нас больший эгоист? 

Я так люблю его, что просто не могу потерять. Не могу! Не могу!!!

   Я твердила что-то несвязное сквозь рыдания и ползла к тумбочке... 

Телефон его не отвечал, вернее он был выключен. 

Я подтянула коленки к подбородку, утишая боль, и попыталась прекратить внутреннюю истерику. 
Да, я сорвалась. От усталости, безвыходности и  отчаяния. 
Да, я не жена Штирлица, которая годами терпеливо ждёт мужа разведчика. 
Я обыкновенная. 
И устала быть одной, то ли мужней, то ли не мужней. 
Устала летом вывозить маму на дачу, самой всё там обустраивать, таскать мебель, делать ремонт, колоть дрова для бани, и каждый день мотаться на машине на работу за 50 км утром и вечером. 

А ехать в Израиль к моему мужу моя мама категорически отказывалась. 
А его мама категорически не приветствовала наш брак из-за расовых несогласий. Ей нужна была непременно невестка еврейских кровей. И не важно, что такая уже раньше была, но вот не сложилось у них, несмотря на общую кровяную категорию.

   Я немного отдохнула от боли и снова попыталась дозвониться. Увы... 
"Телефон абонента выключен, либо находиться вне зоны действия сети"...
И лихорадочно стала набирать сообщение, несвязное, в нём, по-моему, кроме слова "Прости", не было ничего другого разумного и удобочитаемого. 

   Спина болела нещадно. Но жалеть себя было некогда. Уцепившись за край стола, я с трудом поднялась. Хорошо, значит, ничего не сломано, я всё же врач, хоть и не травматолог, но отличить симптомы перелома от ушиба как-нибудь смогу.
Теперь нужно добраться до прихожей, надеть каким-то образом сапоги, вызвать такси, за руль в таком состоянии не сесть, и ехать в аэропорт. Искать, искать... Чтобы ещё раз сказать ему, какой круглой дурой я была

Хорошо, что в голове созрел хоть какой-то план, он меня стабилизирует, слёзы высохли, но раскаяние в душе только нарастало. 
Трудно быть виноватой перед всеми: перед мамой, что не могу 24 часа в сутки быть рядом, перед нерождёнными детьми за свои два аборта и один выкидыш, даже перед Богом, что не умею верить безраздельно и целиком, доверяя Ему решение всех проблем. Всё сама, сама...
Но больше всего, конечно, перед НИМ, моим единственным,  ведь и он тоже не имеет нормальной семьи и дома, где пахнет пирогами и звенят детские голоса, а вместо этого шесть лет мотается между двумя странами, чтобы хоть несколько дней побыть рядом. Да какая любовь выдержит эти испытания? 
Нет такой любви. И мы уже не дети, нам обоим под сорок. И уже хочется стабильности, тепла и уюта. 
А за плечами каждого - боль несбывшихся ожиданий...

... Телефон разразился звонкой трелью. Мама. Ох, не до неё мне сейчас. 
Я всё же ответила. На том конце послышались мамины возмущенные тирады и обвинения вперемешку с рыданиями. Это было ожидаемым. Всегда, когда он приезжал, такие концерты раз в день были нормой. Поэтому я устало сказала: "Мамочка, утренние лекарства на тумбочке в розовом контейнере, и разогрей пожалуйста, себе кашу и свари пару яиц. Вечером заеду"
Трубку положила. Отбой.
   Опять послышался звонок. Машинально нажала "ответить", но телефон глухо молчал. Тогда я поняла, что звонят в дверь. 

Пара минут ушло, чтоб добраться до неё. 
На пороге стоял огромный букет цветов, из-под которого выглядывала большая коробка пломбира.

Я снова тихо заплакала. Только теперь от сбывшегося ожидания и радости.

   - Прости меня, родная моя, прости. Тебе столько пришлось вынести неурядиц из-за меня. Я всё понимаю... Но я так тебя люблю. Я не могу тебя потерять из-за дурацких разногласий. Я давно должен был решить все проблемы, я мужчина, и я за всё должен отвечать. И за каждую твою слезинку. За твоё одиночество. За то, что не рядом... Прости. Я всё теперь решил. Ты всё ещё согласна быть со мной в горе и радости? 
   Я кивала и смеялась, протягивая ему руку для нового колечка.

Тогда собирай чемодан, мы завтра летим ДОМОЙ, в Израиль. Я взял тебе и маме билеты на свой рейс. Ну да, конечно, мама там бушует, но у неё есть время до завтра, чтобы успокоиться, понять, что выбора уже нет, и собрать вещи. Пока на пару недель. Пусть присмотрится. А как дальше жить - вот все вместе и решим.

Моя спина изумлённо притихла, боль растеклась и куда-то начала испаряться. Слёзы ещё текли, ещё я что-то лепетала, типа прости, люблю, прости, я больше так не буду...

А он, смеясь, снимал с меня сапоги, укладывал коробку пломбира в морозилку, ставил чайник и сковородку на плиту, доставал яйца, ветчину и овощи... И всё это каким-то образом одновременно. 

   ... А я сидела на тумбочке у окна в прихожей и тихо молилась какому-то Богу и благодарила его за то счастье, что мне он так незаслуженно дарил...

   А за окнами пялился на нас разноцветными глазами-пуговицами слепленный вчера снеговик в моей старой шляпке и с традиционной морковкой вместо носа... 

Он вдруг подмигнул мне и тихонько шёпотом пропел:

"... А вам дано умение  ПРОЩАТЬ..."