Заказ на рассказ

В разгар юбилея писателя Орфея Торчальского, во время фуршета, к юбиляру подвалил плотный, круто прикинутый мужчина с мобильником в руках. Он бесцеремонно дал пожать свою руку Торчальскому и снисходительно представился:

- А зовут меня – Георгий. Кличка – Табак. Слыхал?
- Да вроде бы…
- Короче, у меня к тебе базар. Толковище. Братва говорит, что ты вроде пишешь что-то…
- Да… Я лауреат международной премии имени…
- Это все фуфло. Я – твоя главная премия! Насчет бабок нет базаров. Надо, короче, про меня написать роман… Чтоб там все было ништяк… Недели тебе хватит?
- Ну что вы. Роман предполагает определенный этап, сбор материа-ла… Сюжетная линия…
- Не гони! – осадил его Табак. – Короче так… Один поц взял себе бабки у одного хорошего пацана. В долг под проценты. И не отдает. Тогда пацан включает счетчик. И счет пошел. Этот поц делает ноги. Тогда пацан включает братву. И сажают поца на нож. Зуб даю, роман будет отрывной! Насчет бабок не волнуйся!

Через неделю Торчальский, измученный бессонными ночами, стоял перед Табаком. Тот медленно перелистывал страницы рукописи, что-то шепча себе под нос.
Все нормально, брат. Только вот я у тебя получился какой-то… бу-ка… суховатый, что ли… Ну там, короче, чтоб любовь тоже была… А то получается, вроде бы я без души, что ли? Одни разборки, кровь. Фу! – Та-бак с отвращением покрутил головой.

Торчальский с головой ушел в любовную линию. Работал на износ, не зная ни дня, ни ночи. Георгий в его романе влюблялся пылко, безотчет-но, безоглядно бросался в пучину любви. Он был неутомимым любовни-ком, фантазером и извращенцем. Чего он только не вытворял на страницах романа. Каких только поз не придумывал для него изощренный ум Тор-чальского. Неутомимый Жора в день менял по пять, шесть любовниц, не считая случайных половых связей.

Через неделю встретились. Георгий, закрыв последнюю страницу, насупился:
- Слышь, брат. Ну  ты совсем меня не уважаешь. Что это я у тебя ка-кой-то бездуховный, кроме разборок да баб ничем не увлекаюсь. Ты напиши там, чтоб искусство… чтоб там Ростропович, Спиваков, чтоь ху-дожники были вокруг… Что ж так обеднять наш быт. Шемякин чтоб там… Кинорежиссеры… Гринуэй чтоб был, Коппола, чтоб мызыка  играла. Смотри, брат! Че-то ты совсем меня чморишь…

Торчальский, скрипя зубами, засел за работу и таки заставил своего героя жить полновесной жизнью. В его романе Табак сам был писателем, лауреатом Нобелевской премии, автором многих бестселлеров. Его дружбы безуспешно добивались Джулиан Барнс, Натали Саррот, Айрис Мердок, Ричард Бах. И кличка у него была не Смерть, а Джойс. Он сочи-нял музыку и играл практически на всех инструментах, отдавая предпо-чтение цитре и самбуку. По вечерам в особняке они играли квартет со Спиваковым, Ростроповичем и Коганом. Потом выпивали водки и шли в Большой – к девочкам. Артистки балета, кинозвезды, звезды эстрады, поп-музыки, члены Госдумы – все были у ног Жоры-Табака.

Жора-Табак в романе строил церкви, восстанавливал памятники культуры. Он жертвовал огромные суммы детским домам и однажды вы-платил пенсии и пособия по безработице труженикам России из собствен-ных средств, вырученных от продажи своих картин на аукционе Сотбис. Он развелся с Джулией Робертс и Синди Кроуфорд и был избран досроч-но президентом всея Руси. Однозначно.

В последний раз перечитав роман. Жора по-доброму посмотрел на Торчальского и сказал одобрительно: «Ну что ж, уже лучше. Намного лучше. Только вот Пугачеву и Хакамаду вычеркни – и в печать! И давай начинай думать насчет сценария по роману. Я уже договорился с Таран-тино, фильм должен получиться отпадный! Микки Рурк в главной роли меня…»