Отдалённый участок

                Й О Л Ь З    Д Ж А Н Г Е Р С

                О Т Д А Л Ё Н Н Ы Й    У Ч А С Т О К



    –  С Рождением тебя, Пятнадцатый! Какие ощущения?
    Пятнадцатый понял, что это внимание самого Ядра. Братья с доброжелательным участием расположились рядом, Соседи, поодаль, были также обращены ко вновьрождённому.
    – Приношу всем вам добрые пожелания! А ощущения? Они ещё не накопились, ведь я только возродился. ...Только почему я – Пятнадцатый? Я же долго был братом Седьмых.
    Ядро немного помедлил с ответом:
    – Думаю, что жизнь стала разнообразнее, – предположил, наконец, он. – Сейчас мало тех, кто хочет от неё отдохнуть. Вот и создали новую, пятнадцатую ячейку. Только теперь и она вся заполнена. Возродись ты позже – и быть тебе Шестнадцатым, и к тому же без братьев. …Поначалу.
    Возрождённый плавно облетел свою ячейку. Чистота и само совершенство! Теперь это его дом, надёжные тылы. Хорошо, что мир бывает столь гармоничен.
    – Я рад, что тебе нравиться. Не зря, значит, старались.
    Передав этот импульс, Ядро прекрасной спиралью устремился к центру. У его всегда много дел, самых ответственных и самых тонких. Наверно, это хорошо… А вверху ближние галактики проплывали словно тучи. Тучи… Пятнадцатый вспомнил свою прежнюю деятельность и посерьёзнел. Тучи… Как там теперь?..
    – Младший Пятнадцатый, тебе нужна помощь?
    – Н-нет, братья, нет. Спасибо. Только, если я сам вам сейчас не нужен, я слетал бы в свою прежнюю, седьмую ячейку? Что там произошло за это время?
    Получив вежливое согласие, он направился к Седьмым. Вот она, знакомая обитель! Из хозяев на месте лишь один. Но, может это и к лучшему.
    – Я, Пятнадцатый, приношу добрые пожелания!
    – И я тоже, – не  совсем весело ответил Седьмой.
    А ячейка-то состарилась… Не все дала, стало быть, удачны.
    – Полтора миллицикла назад я был Седьмым-средним…
    – Да знаю я. Хочешь узнать, как продолжается твоё дело?
    Импульс согласия Пятнадцатого был краток, но седьмой почему-то мялся, будто не зная с чего начать.
    – Наверное, моё дело остановлено? – наконец предположил Пятнадцатый.– Ядро против остановки твоего дела. Но… Пойми, ведь такой отдалённый участок! Зачем ты его только откопал! Наша сила там слишком мала. Не исключено, что на тот участок влияет другой, не ведомый нам Мир. Да и потом, ты же сам тогда признал свою неудачу…
    Пятнадцатому стало всё ясно: делом его никто всерьёз не занимался. Тучи, тучи… Там совсем другая жизнь, и принять её такой, как есть – желающих здесь не много.
    – Если меня постигла неудача, значит либо надо что-то исправить, либо начать сначала. Отдайте мне этот участок вновь.
    – Хм… А это возможно? Ядро не может отступить от гармонии.
    – Гармония ни чем не нарушится. Просто вы чаще будете общаться с моими братьями. А я буду вести своё дело один. Один и отвечу за него.
    Седьмой воспринимал всё с равнодушием, а оно возрождённому не нравилось, но он тормозил свои процессы и дипломатично ждал очередного ответа.
    – Ядро сейчас занят, он зажигает сверхновую…
    – Неужели она без него не зажжётся? – не утерпел Пятнадцатый. – …Прости Седьмой. Но я откровенен, правда?
    Седьмой зачем-то изменил свою форму, может быть, лишний раз сверил текущие импульсы.
    – Не сердись, Пятнадцатый, но ведь знаешь, есть версия, что в тебе и чужая материя присутствует. Иначе, чем объяснить твои сомнения? Ядро не может делать что-то зря, и этим поступиться гармонией. Ты сам прекрасно ведаешь, чем бы это всем грозило. Эх, и чем тебе дались эти жидкие малютки!.. – после этого Седьмой максимально смягчил свои процессы. – Я тебе не помеха, Пятнадцатый. Уверен, и братья мои тоже. Только не забывай, что существование без пополнения энергии – это распад для всех нас. Не увлекайся, как раньше…
    Пятнадцатый сделал учтиво-покорное движение и, как бы невзначай пронзив ячейку, устремился в центр, к Ядру. То, что теперь это было уже просто формальностью, он уже не сомневался. …А галактики и здесь почему-то напоминали тучи…

* * *

    Сконцентрированный центробежный поток бережно вынес Пятнадцатого в бескрайнее пространство галактических орбит. Теперь его дом где-то позади. Отлететь чуть подальше, и самой туманности уже не почувствуешь. Окружающее дом пространство будет выглядеть исполинским провалом в космосе, не пропускающим сквозь себя никаких частиц, не допускающим эффекта отражения, мини-подобия которого лишь изредка встречаешь в галактиках. Но чёрные дыры и его дом похожи лишь издалека. Чёрная дыра это естественная колыбель будущей звезды, пространство вокруг дома – центр этого Мира. Без его доброй силы воцарился бы хаос – бесчисленные звёздные столкновения, распыление материи по космосу, взаимопоглощающие потоки… Впрочем, всё равно даже тогда бы Мир пришёл к тому, что сейчас есть. Центр галактик стабилизирует поведение всех космических тел в прилегающей вселенной; это естественно, иначе просто нельзя…   
    Ну, а где-то очень-очень далеко… конечно же там другое, но наверняка и там тоже есть звёзды, спайки-созвездия, галактики, свой галактический центр…
Пятнадцатый вспомнил щекотливую версию о чужой материи в себе. Хм… Пусть даже и так – что из этого? Почему частицы из другого Мира должны быть неправильными, агрессивными? Только потому, что этот Мир нам не подвластен? А гармония – она везде гармония. И иначе нельзя. Это условие для существования – у нас ли, у них ли… Это для всей вселенной.
    Пятнадцатый метнул себя в ближайшую галактику. Разогнавшись, он максимально вытянулся, собирая частицы первой же жёлтенькой звёздочки. А если поближе?.. Молниеносный бросок – о-о! Прекрасно… Как в море! Внутренние ассоциации Пятнадцатого стали его удивлять: то галактики сравнивались с тучами, то теперь звёздный ветер – с морем! Себя не обмануть, тянет в этот крохотный мирок. Собственно, почему он крохотный? Это еще, с каких позиций вести отсчёт.
    Но он не очень спешил на свой участок и ещё долго купался в свежих брызгах звёздных ветров. И лишь сомнение – не заметит ли кто из соседей его бездельничанье, заставило Пятнадцатого собраться вновь в могучую пружину. Начало броска обожгло неприятностью: встречный метеорит, пробив защиту, парализовал его небольшую часть. Пришлось притормозить и подлечиться. Затем он завис над обидчиком. Метеорит был совсем не старым. Откуда же он, почему один?   
    Пятнадцатый с подозрением скользнул к планетам ближайшего светила. Так, эти планеты без атмосферы; там тоже чисто… Там… Если и есть, то без аномалий… Так! А это ещё что!? Клокочет по всей поверхности, да ещё щупальца за атмосферу тянет! Он брезгливо остановился. Ясно: значит, стрелять в дальний космос мы уже научились. Что ж, прилечу домой – сообщу ваши координаты, здесь пора порядок наводить. Пятнадцатый оценил параметры системообразующей звезды. Ну, вот и причина! При такой плотности и такой состав!? Под лучами этого урода ничего толкового не зародится…
    Он аккуратно обогнул опасную планету и, видя, что на концах щупальцев накапливается нешуточный заряд, быстро ускользнул прочь.

* * *

    Именно так, играючи и веселясь, он достиг пределов нужной галактики. Вот он, крутящийся вихрь лёгких, а потому быстролетящих звёзд! А что же это теперь напоминает-то ему? Ну, конечно же! – Опять память Пятнадцатого грезит его предыдущей деятельностью! Когда-то он с восторгом смотрел на ливень. Мчащийся с холмов поток возле ямки крутил водоворот. И пузырьки неисчислимых капель, от бешеного вращения забывая лопнуть, всё больше и больше налипали друг на друга... Оказывается, тот пузырьковый водоворот так похож на облик всей их галактики! Малое в большом, большое копирует малое... Как жаль, что его не понимают равные ему! А ведь там такое разнообразие!
    От этого, невольно вспомнив об оставленном доме, Пятнадцатый обратил к нему свои импульсы. Межгалактический центр располагался под отличным от расчётного углом. Стало немного стыдно. Надо же, сколько времени, оказывается, прошло! Доказывай потом, что чужая материя в тебе не влияет на внутреннюю гармонию...
Тем не менее, в галактику он вошёл на малой  скорости. Здесь передвигаться быстро – это не щадить себя. Материя тут, в том или ином виде, заполняет почти всё. И всё вокруг куда-то спешит, вращается... В не меньшей спешке пребывает и жизнь на местных планетах. Он тут поиграл чуть-чуть, а там уже одно поколение уступило путь другому, а то и не одному.
    Входить далеко за контур галактики никакой нужды не было. Вон он, белый карлик... Пятнадцатый аккуратно проследовал до обозримого расстояния. Итак, изменилось ли что за его долгое, по здешним меркам, отсутствие? Изменилось! Последняя планета-гигант отсутствовала, не удержала её при себе слабенькая звёздочка.  Зато, почти на той же орбите, теперь астероид вращается – планетой, значит, стал. Ну, такое  явление – это ненадолго...
    И Пятнадцатый обратился к своему участку. ...Красавица, по-прежнему! Даже с этого расстояния третья планета пленяла своими красками. Удачное расстояние до звезды, удачный состав... Что-то сейчас там?.. А соседка-то, вторая планета, повзрослеть успела! Ох, какую атмосферу уже себе наработала! Только напрасно это. Там уже ничего не получится.
    Вновь обратившись к третьей планете, Пятнадцатому очень захотелось оказаться в океане. В океане своего участка! В глубь, во тьму, где особенная жизнь! Коснуться незрячих моллюсков и вихрем умчаться вверх: к фейерверку пузырьков у беспокойной поверхности, к синхронному танцу серебристых рыбёшек, к диковинным чудо-выдумкам местной жизни! А вдали от берегов, на самой поверхности, там живут маленькие рачки. Крохотные, совсем безопасные. От их обилия океан просто сияет зеленью! Но, обратившись к какой-нибудь одной такой крохе, уже не захочешь оторваться весь местный световой день.
    Пятнадцатый даже сделал движение вперёд... Но нет. Сначала – к своим питомцам! Пусть и неудачна была его работа, но всё же... Живы ли? И если да, то на какой ступени развития? Он их туда перенёс, ему и беспокоиться за их невзгоды.
    И Пятнадцатый устремился к соседней звезде. Когда-то этот проторённый путь дался ему чрезвычайно трудно. Тогда он нёс на себе живые клетки своих будущих питомцев. Клетки, собранные воедино по законам местной жизни и заключённые в прочную скорлупу, готовые погибнуть в непривычных условиях космоса. Каких только ухищрений стоило Пятнадцатому (тогда ещё Седьмому) чтобы согреть свой живой груз, наловить нужные ему молекулы и защитить от губительной жёсткости излучений! Тогда всё удалось – жизнь он перёнес на более подходящую планету, уложил её в природный инкубатор, дождался вылупления детёнышей.  Но вот потом...  Где-то, что-то он, Пятнадцатый-Седьмой, не учёл...
    Но вот и пункт назначения. Звезда здесь посолиднее того белого карлика, выбранная им планета – напротив, маленькая, но с плотной атмосферой, с коротким годом и длинным, почти равным ему днём. Там тебе ни ветров, ни климатических несуразиц; один большой океан, один большой пустынный материк. ...Только, всё же, почему не получилось? Что мешает сделать шаг от животных инстинктов к примитивному разуму?
    Пятнадцатый настроил свои частицы на инертную взаимосвязь и аккуратно лёг на верхний слой атмосферы. Затем, сконцентрировав себя в их малой доле, нырнул вниз. Пролетев немного над побережьем, ему удалось быстро различить своих питомцев. Совсем не изменились! Впрочем, так и должно быть, здесь условия для них – идеальные. Вот они! Стоят на трёх точках опоры – это образец устойчивости, две ноги и хвост сейчас выполняют единую функцию. Передние конечности вспомогательные, а потому небольшие. Зато, какой внушительный череп! Сколько тут можно вместить информации! И почему не получилось? Может, прогресс всё же есть? Сейчас посмотрим... И он осторожно скользнул в мозг самого крупного динозавра. Не тревожа хозяина, он соединился с нервными клетками и взглянул на этот мир его глазами. Вернее, её глазами – Пятнадцатый понял, что попал в самку. Итак, напротив молодой динозавр, шевеля ноздрями, раскрыл пасть.
    "Я хочу есть" – пронеслась эта информация по мозгу самки.
    Так. Уже хорошо. Контакт между ними сохранился. Но что же она не отвечает? Ну же!
    "Я хочу есть" – вновь зашевелились ноздри напротив. – "Тростник. Он вкусный".
    А вот что он имеет в виду: водяной тростник лежит в куче поодаль! Собирают же! Есть-таки прогресс, запасы пищи – это уже шаг вперёд. Только почему самка молчит? Ей всё равно? Ну-ка, подруга, дай я за тебя скажу...
    "Иди в воду" – зашевелил он ноздрями и поводил головой. – "Там есть свежий тростник. А тот будем есть ночью".
    Молодой динозавр, похоже, ничего не понял. Не переставая возвещать о своём голоде, он прыгнул в сторону запасов. Тогда, уже не надеясь на саму самку, Пятнадцатый угрожающе раскрыл пасть.
    Подействовало. Голодный питомец остановился как вкопанный. Но в воду он всё равно не пошёл. И как не убеждал его Пятнадцатый, что в океане и тростник и ил самые вкусные, молодой динозавр так и не оторвал взгляда от собранных запасов.
    И в это время, всё ещё находясь в самке, Пятнадцатый ощутил на себе чьё-то внимание за атмосферой. Кто-то к нему был там обращён – уж не Седьмые ли следят? А может, вообще что-то стряслось? Осторожно выбравшись, он уже стремглав скользнул вверх, и сжался с остальной своей частью. ...Но здесь – никого. Он сжался в спираль, несколько раз себя активизировал. Никого! Странно. Неужели почудилось? В порядке ли я?

* * *

    Так и не найдя никакого ответа, Пятнадцатый в некоторой растерянности вернулся в атмосферу. Но заниматься бесполезным уже не хотелось. Он с сомнением завис над питомцами. В это время старый, потрёпанный самец вышел из воды, бережно поддерживая лапами большую охапку тростника. Узнать – что им движет? И вот уже Пятнадцатый, хоть и с немалым трудом, но подсоединился к его обмякшим мозговым клеткам.
    Впереди было темно... Динозавр – слеп! Но ведь живо обоняние, для них оно важнее. И так, что у тебя в голове, старче?
    "Я хитрый. В воде тростник едят сильные. А я свой тростник спрячу. Сильные глупые".
    Кое-что обнадёживает. Есть понятия: хитрый, глупый... И он пропустил через питомца свою мысль, максимально упростив её:
    "Надо поводить ноздрями. Нет ли рядом других. Другие могут съесть тростник".
Динозавр тревожно поводил ноздрями. Затем он вновь, с натугой, прыгнул вперёд.
    "Сильные глупые." – Пятнадцатый почувствовал его мысль, – "Темно. Сильные не найдут тростник."
    "Да, как же, не найдут! Пойми, это ведь ты слеп! А они-то всё видят! И запах они чувствуют! Съешь, пока не..."
    Пятнадцатый осёкся, поняв, что совершил не поправимое. Один за другим стали лопаться мозговые сосуды. Непосильные мысли нанесли старцу роковой удар. Он выскользнул наружу и склонился над упавшим динозавром. Незрячие его глаза сильно слезились. Горло дёргалось в такт частого дыхания. Возможно, питомец ещё воспринимал тепло, льющееся на него от мощной здешней звезды, но вряд ли чувствовал боль от вошедшего в живот собственного когтя, и уж тем более, и наверняка даже, не понимал того, что умирает.

* * *

    Досаде Пятнадцатого не было предела. Действительно, надо послушать соплеменников, и заняться серьёзным. Он выскользнул за атмосферу и поплыл прочь. Там, у белого карлика, целые запасы тонкой энергии, надо постараться, надо хоть чем-то порадовать своих.
    ...Он скрупулезно вбирал в себя самую тончайшую энергию. Долго, нудно – зато какое качество! Нагрузившись, в конце концов, до предела, он, изо всех сил, выплеснул собранное в сторону Межгалактического центра. Вот так! Пятнадцатый был обращён вслед разгоняющемуся потоку частиц. Для тонкой энергии не преграда ни звезда, ни планеты, ни заряженные туманности. Вреда – ни кому, а вот нам... Только бы сверхновые и чёрные дыры на пути не попались.
    Что ж, миссия выполнена, можно и искупаться. Он по-хозяйски расположился на атмосфере третьей планеты и оттолкнул себя вниз, к её кудрявым облачкам. Вволю наносившись всевозможными зигзагами среди источников местных осадков, он, наконец, скользнул к океану.
    И вот только тут Пятнадцатый заметил, что вид его планеты серьёзно изменился. На полюсах белые шапки, материки изменили форму, да и общий фон поверхности стал как-то менее приветлив. Уж, не мой ли отбор энергии сыграл такую роль? Да нет, вряд ли... Значит, белый карлик выкидывает штучки! И он недобро покосился на солнце, которое, словно испугавшись, сразу же закрылось холодной тучей.
    Казалось бы – какая разница тёплый океан или ледяной, но вот пропало желание купаться, и всё тут. Пятнадцатый в раздумье парил над самой водой, сердитые буруны которой в сговоре с ветром то и дело замахивались на него, словно веря, что смогут смыть эти невидимые чужеродные частицы, и утопить их в исполинской, по местным меркам, пучине. А впереди вода, клубясь жарким сырым туманом, взлетала и резче и выше. Раз, другой, третий... В чём там дело?
    Так! Родня моих питомцев! И что – пускать такие фонтаны тебе положено? На этот раз Пятнадцатый не отказал себе в удовольствии повзлетать в мощном дыхании кита. Неплохо. На третьей планете – аттракционов в избытке! Как было, так и осталось. Только вот, каким образом с тобой общаться, голова с хвостом? Последние события со старым динозавром призывали к невмешательству. Но достойно ли бездействие?
    Не задевая даже нервных окончаний, он, как мог, изучал кита. Мозг внушительный, но... Это уже тупиковая ветвь! Способ общения с другими особями – через дыхательные пути, это так же, как и у питомцев... А вот и кое-что новое! Хозяин вод хочет спать! Это не оцепенение, знакомое по далёким предкам, а восстановление истощившихся клеток, с очисткой мозга посредством видений!   
    Значит, пообщаемся. Впрочем, к тебе у меня только один вопрос... Спи быстрее! Чего ждёшь! Буквально надувшись воздухом, кит медленно пошёл на глубину. Пятнадцатый дождался, когда его мозг начал освобождаться от микронапряжений и, деликатно вмешавшись, создал перед китом требуемый образ. Теперь перед хозяином вод во сне появилась молодая самка. Изгнанный из стаи кит чуть было не проснулся, но Пятнадцатый с немалым трудом удержал его от этого.
    "Ты самый сильный?" – красиво пропела "самка", изящно выпустив тоненький фонтанчик.
    "Конечно! Я! Я! Самый, самый!" – мозг кита так напрягся, что самец начал нырять вверх-вниз даже наяву. Пятнадцатый внимательно следил, чтобы не вышло чего худого и, немного повременив, вновь спросил:
    "Я слабая. Кого мне бояться?"
    "Никого!!! Я здесь! Я всегда здесь!"
    " Успокойся, милый... А если, ты заснёшь, а на меня нападут? Жалко меня будет?"
    Пятнадцатый смотрел за клокотанием крови во всём китовом организме, но опасности, похоже, в этом не было. А вот нервные окончания части мозга стали импульсивно вздрагивать – возможно, так киты рыдали.
    "Милая... Бойся деревьев! Деревья плывут и вонзают длинные зубы!"
    ???... Что он имеет в виду? Пятнадцатый быстренько подсоединился к его центру ощущений, надеясь увидеть образ непонятной опасности. Вот оно что! – По воде плывёт обработанный ствол дерева, а в нём какие-то твари держат в лапах острые прутья! И это – главная опасность для китов?! Не свихнулся ли ты от любви, красавец?
    Тем не менее, информация уже есть. Что-то на этой планете совсем не то. Пятнадцатый, не без доли жестокости, оставил беднягу досматривать теперь уже опустевший сон и, взвившись из глубины, полетел над волнами к побережью материка.
    Да… Изменения здесь большие... Другие деревья, совсем другие звери. Лишь немного поплавав над хвойно-лиственной зеленью, Пятнадцатый почувствовал где-то недалеко дымок. Быстро приблизившись, он увидел тех, кем был так напуган кит.
Итак, перед ним материальное подтверждение его просчёта. Кем вы были раньше, бесхвостые двуногие, носители чужих шкур, хищники с бессильной пастью?    Почему я не предвидел ваше появление? Хотя, скорее всего, такое и не удивительно. Вероятнее всего, эти двуногие – ошибка. Ошибка, порождённая столь неустойчивым климатом; и это – горе для планеты, а не достижение.
    Пятнадцатый уже понял, что двуногие здешняя сила. Они выплавляют металл, строят укрытия, плавают по водам. Очень не хотелось входить в контакт с коварными хищниками, но такое, по-видимому, необходимо. А иначе, как объяснить самому себе, что этот зародыш цивилизации появился естественным путём эволюции, а не занесён сюда каким либо окрепшим разумом в процессе избавления от деградировавших особей.
    Не очень церемонясь, он заскочил в молодую самочку, сидящую у костра и показавшуюся ему почище других. Взглянув на мир её глазами, и увидев богатую цветовую гамму, ему стало ясно, что копаться в мозге здесь не обязательно – тот и сам способен думать. "Как же я просчитался!" – мелькнула у него мысль
    – Как же я просчитался! – прорычала самочка с неожиданным испугом. – ...Ой, люди добрые! Что это со мной?..
    Пятнадцатый сконфузился. Кто бы предполагал, что они общаются при помощи языка и гортани! Пришлось пересоединиться на другие центры, а то так все свои мысли двуногим передашь. А в это время перед глазами промелькнул образ бывалого самца.
    – Ты грейся лучше, дочка, – ласково обратился он. – Сейчас полнолуние, в такое время на земле разные чудеса бывают. А когда тепло – болячки отстают сами.
    Пятнадцатый понял не всё, и, не удержавшись, посмотрел вверх. Спутника третьей планеты видно не было.
    – Что такое полнолуние? – не стал медлить он.
    – Доченька... Когда же ты захворать-то так успела...
    Самец оглянулся и крикнул кому-то:
    – Синица! Принеси зелья! Да погуще!
    – Ой, отец! – пискнула самочка. – В меня что-то вселилось! Неужели я полнолуния не знаю?
    Прибежало нечто чумазое, в изодранной шкуре; по-видимому, это и был тот самый Синица. Он подал выдолбленный из дерева ковшик с каким-то чёрным киселём. Пятнадцатый бегло оценил состав клеток девушки, затем обратился к принесённому зелью. Нет, самочка, такое тебе пить не стоит! Дай-ка, я помогу чуть-чуть, возрази сама теперь...
    – Оте-ец... – вяло пропел девичий голос. – Может, не надо...
    – Как это не надо? Пей, пей дочка. Духа изгони. А то других заразишь, и все начнут луну с солнцем путать... Ты же не хочешь к диким зверям?
    Пятнадцатый затаился, как мог. Но без его вмешательства девушка сопротивляться не желала. Смоляной кисель с целым роем компонентов из окрестной растительности быстро был выпит. Кровь понесла к мозгу противоестественные молекулы. Бр-р! Как тут неуютно становится! И чужеродные частицы добровольно покинули девичий мозг.
    – Ой, отец, помогло зелье-то… Сразу хорошо стало.
    – Ну а как же, дочка... Старшие своё дело знают.
    Зависший над ними Пятнадцатый уже не понимал их слов. Он подумывал, не залететь ли ему в этого самого Синицу, глаза которого просто блестели многозначительностью. Вот только как вытянуть из него предысторию их появления здесь? И при этом, чтобы не получилось как с тем динозавром?
    Вдруг, за атмосферой, он вновь почувствовал внимание к себе! Почувствовал ясно, сомнений уже не было. Для начала затаившись, Пятнадцатый приготовился и максимально быстро метнулся вверх. За атмосферой, как и тогда, никого... Но нет! Вон вдали что-то тёмное затмевает звёздные фотоны! Кто же это? И почему убегает? Пятнадцатый устремился вслед!
    Максимально возможное форсирование пространства уже достигнуто, но беглец не приближался. Более того, Пятнадцатый постепенно стал терять его из сферы своего ощущения. Что же это такое?! Он в недоумении остановился и обратил свои импульсы к дому. Далёкий межгалактический центр был прочувствован сразу... Значит, я в порядке. Странно, тогда, что же за невидимка здесь разлетался? Неужели кто-то на окраине успел без присмотра развиться так, что перегнал даже нас?!
    Поколебавшись, Пятнадцатый решил, что, наверно, пора домой. Пусть Ядро побыстрее узнает, что здесь что-то странное. А участок его подождёт, до этого куда дольше ждал. Кстати, как у двуногих называлось всё? Звезда – Солнце, спутник планеты – Луна, сама планета? "...На земле всякие чудеса бывают..." – значит, они на Земле; логично, что впоследствии они и всю планету будут именовать Землёю. Чудно! На всё у них будет персональное речевое название! И Пятнадцатый почувствовал, что уже не испытывает к двуногим изначальной своей антипатии.

* * *

    Машинально скользя к Центру, он лишь в последний момент заметил тёмную струну поперёк своего курса! Струна плавно расширялась, стараясь загородить ему путь, но если бы Пятнадцатый резко не затормозил, ей самой пришлось бы, наверняка, не сладко. На его пути было не то, что можно пронзить легко и безболезненно, перед ним был – подобный ему!
    Пятнадцатый собрался обратиться к незнакомцу, но сразу запнулся: он состоял из совершенно незнакомых тёмных частиц. Странно, как в нашем Мире такое вообще могло существовать! Но перед ним был очевидный факт, и это явно был носитель высокого разума. Тёмный не обращал к Пятнадцатому никаких импульсов; он по-прежнему загораживал путь, совсем не меняя формы, и лишь местами окраинные его частицы колыхались, словно волнуемые неведомым ветром.
    Осмелев, дотронулся до него, чтобы понять природу его межмолекулярных связей. Но молекулярного деления частиц, у того не было! Из чего, же твоя плоть?! Что подпитывает существование твоего "я"? Тёмный видимо знал, что одним собою вызовет удивление, и ослабил межчастичные связи: разбирайся мол, всё равно ничего не поймёшь. Но это был уже какой-то контакт. А далее... К Пятнадцатому плавно выдвинулись тоненькие тёмные щупальца и вскользь задели его некоторые частицы. Тут же эти частицы на короткое время по структуре сравнялись со щупальцами!
    ...Вот оно что! Значит, ты мне указал на чужую материю во мне! Теперь понятно – откуда ты. Своё распознал быстро! И Пятнадцатый обратился к нему, вовсе даже не рассчитывая на понимание:
    – Нет, уважаемый! Пусть какие-то частицы во мне и ваши, я всё равно из этого Мира! И живу по его законам. Если у тебя есть проблемы – пожалуй вместе со мной в Центр. Там помогут, если это не противоречит гармонии. А исподтишка следить за мной на моём участке не рекомендую. Мне уже пора. Если хочешь, лети вслед.
Затем, Пятнадцатый вежливо обогнул Тёмного и не спеша полетел к Центру. А тот остался на месте; в его недвижности угадывалась какая-то обречённость. И что он хотел? Вряд ли ему сладко в чужом Мире.
    Лишь подлетая к дому Пятнадцатый сообразил, что не всё из обилия полученной информации пойдёт на пользу ему лично. Но как скрыть то, что чужая материя в нём – это уже реальность? И его самого просмотрят, да и ложь в Центре противоречит гармонии. Впрочем, если поранить частицу со щекотливой информацией, то получится временное сокрытие, а как поступить потом – будет видно.
 
* * *

    ...Центростремительный поток вносил его к дому уже слегка подраненного.
    – Добрые пожелания тебе, брат! Энергию от тебя получили, молодец!
    – Старался. Всё же первый вылет. Сейчас передохну немного и – к Ядру.
    – Ядро пока занят.
    – Ну, занят он почти всегда. Но с такой информацией Ядро меня примет при любых обстоятельствах.
    – Что-нибудь случилось?
    – В нашем Мире – чужой.
    ...Ядро был весь обращён к частицам Пятнадцатого. Однако, информация о структуре материи Тёмного и для него оставалась закрытой.
    – Нет, не понимаю, – обратился он, наконец, с явной досадой. – Нам, порождённым этим Миром, трудно усвоить чуждое. А твоё мнение в целом? Это вторжение или случайность?
    – Слишком мало информации, Ядро. Но хочется верить, что это недоразумение.
    Ядро медленно рассеялся, сбрасывая напряжение в частицах.
    – Твой участок, считай, пограничный, – после раздумья, обратился он вновь. – Где-то там мог произойти и несчастный случай... Но сюда Тёмный вряд ли доберётся, сам Мир будет выталкивать из себя чуждое... Кстати, а где ты поранился?
    – Тёмный возник так неожиданно, что я задел его. А лечиться не стал, так как неизвестно, какими свойствами теперь обладает та частица.
    – Эксперимент на себе... Это уж слишком патриотично. Впрочем, тебе виднее... А с питомцами своими ты меня повеселил! Получается, без твоего вмешательства разум на участке шагнул куда дальше!
    – Такие твои импульсы, Ядро, мне неприятны: я ведь уже давно признал, что шёл в неверном направлении. А что касается двуногих, то не исключаю, что они питомцы Тёмного.
    – А я такое тоже не исключаю. Только, страшного в этом нет.
Пятнадцатый сконцентрировался, не понимая беспечности Ядра в данном вопросе.
    – А дело в том, – прочувствовал он очередной импульс, – что кого бы ни вырастил в нашем Мире Тёмный, всё равно без увязки с гармонией те долго не просуществуют. Ну, достигнет такой разум каких-то своих высот: ну, набедокурит где-нибудь в районе своей звезды; а дальше?! Гармония Мира сама их отправит на свалку. Сколько источников разума в галактиках! Но стоит кому-то отклониться от гармонии, как они тут же находят свой конец. И мы таких не спасаем, потому что уже поздно! Потому что это уже не разум! Кто в тебя метнул метеорит по дороге туда? Тот, кто уже в агонии! Ту планету мы изолируем для безопасности, но чем там у них закончится: уничтожат ли они себя или деградируют до животных...
    – А вдруг они исправятся и впишутся в гармонию? – Пятнадцатый проявил бестактность, перебивая, но слишком уж этот вопрос казался актуальным.
    – Исправятся? – Ядро даже погрустнел. – За всю мою бытность такое случалось лишь дважды, но оба раза разумная составляющая тех цивилизаций просто, до поры, не могла набрать нужной силы. Гармоничный, жизнеспособный разум далеко не везде зарождается. Уж слишком много условий надо для этого. ...Только, давай вернёмся к твоим питомцам, я имею ввиду двуногих...
    – Они не мои.
    – Но они на твоём участке. ...Как долго существует двуногий индивидуум на той планете?
    – Этого я не успел узнать, Ядро. Но точно, что не долго. К нашим миллициклам их мимолётную жизнь даже не привяжешь.
    – По-моему, ты меня путаешь со своими питомцами, Пятнадцатый... Совершенно ясно, что там свои понятия о времени! Но наверняка, отсчёт всех событий на планете тоже привязан к какому-нибудь циклу! Например, к циклу обращения вокруг, как они его назвали, Солнца.
    – Да они и не знают-то про вращение вокруг…
    – Эх, Пятнадцатый! – Ядро собрался в рабочую форму, давая понять, что их общение подходит к концу. – Я ведь поднял этот вопрос к тому, что когда ты туда вернёшься, они уже и по космосу научатся путешествовать, а может, шагнут ещё дальше! Всё зависит от того, как постарался Тёмный. Сам он с нами на контакт не может выйти, значит выйдет с помощью быстрорастущих двуногих!
    – Не торопишься ли ты с такими выводами, Ядро? Ведь у нас почти нет достоверной информации?
– А на то я и Ядро... Истощусь, – перейду, к примеру, в Шестнадцатые. ...Хотя, конечно, я выдал лишь версию...

* * *

    Снова далёкий от дома космос. Странно, тогда, в первый раз, он буквально рвался на участок, а сейчас Пятнадцатый явно сожалел, что понежиться в своей уютной ячейке ему довелось совсем не долго. Впрочем, лететь не одному – это уже дискомфорт, а рядом с ним, подпитанные тонкой энергией Седьмые.  Многозначительно выглядят... Надеются Тёмного где-нибудь подметить... Всё бы это ничего, да вот, если Тёмный вдруг явит себя перед ними, не выдаст ли он своё родство с Пятнадцатым...
    – Что-то, ты, Пятнадцатый, какой-то не такой. Не отдохнул как надо, или же что беспокоит?
    – ...И не отдохнул. А что, встреча с непонятым беспокоить не должна?
    – Всё будет в порядке. Даже если его найдём.
    – Мне бы вашу самоуверенность.
    Поняв, что вежливых импульсов от Пятнадцатого не дождаться, Седьмые вновь обратились к окрестному космосу. Ничего чужого, вроде бы. О! Что-то движется! Корабль! Не плохо, молодцы... Значит, у местной цивилизации дела на соседних звёздах появились! Только вот источник энергии на корабле опасный, но может там всё продумано?
    – Не подсказать им, насчет топлива-то? – Пятнадцатый участливо вытянулся к звездолёту.
    – Вряд ли это стоит. Во-первых, мы не знаем – кто они, и может для них это безопасно; во-вторых, в этой галактике Ядро не рекомендует кого-либо учить, иначе – гости отсюда и к нам смогут пожаловать.
    – ...М-да. Уж, лучше пусть – мы к ним...
    Точно, что с корабля их даже не заметили, и стройная блестящая стрела гордо удалилась своим курсом. Что ж, не пострадай от своего топлива...
    А напоследок эта обжитая галактика подарила им ещё одно событие. Впереди сами собой появились несколько звёздочек и, также непонятным образом, поплыли навстречу! Седьмые переключились на это диво, но их настороженность быстро сменилась удивлением. Мимо них проплывали пять плазменных комочков! Мини-звёзды?! Но нет же, там разум! Обращение к себе нельзя не почувствовать! Такая форма жизни в Центре, кажется, ещё не известна. Пять мохнатеньких сгустков кротко остановились возле трёх пылевидных спиралей, которые, застыв, изучали их, стараясь не спугнуть неосторожным движением. Но контакта не получалось: да, друг друга чувствуем, но чтобы найти общение – нужно время... В недрах какой же звезды вы зародились, малютки? Впрочем, состав ваш уже знаем, значит и колыбель вашу потом найдём. Как же вы умудряетесь, при такой ничтожной массе, оставаться по всем параметрам плазмой? Тут стоит обменяться информацией! Ну, ждите в гости. Вы-то, уж точно, долгожители – значит, дождётесь. Но у нас дела, спасибо за встречу! ...Пять точек-звёздочек были всё также мягко обращены вослед посланцам центра, но те уже, растянувшись, покидали эту галактику.
    – Что-то нет нигде твоего Тёмного... Может, он уже отправился восвояси?
    – А я, Седьмой, здесь его и не ждал.
    – Так вон, впереди, твой диск.
    – Почему мой? А ваши участки?
    – Мы от этой расплющенной галактики отказались.
    – Молодцы! Одного меня оставили...
    В самой галактике их, всех троих, уже просто захлестнуло беспокойство. Возможность встречи с неведомым порождало неуверенность, а неуверенность, незнание своих сил – это уже прямая дорога к давно позабытому страху. Ни о каких поисках Тёмного речи не шло, поскольку галактическое пространство они пронзили на максимальной скорости и перевели дух только возле самого Солнца.
    – Ну... Где же Тёмный?.. Да не цепляйся ты! Убери свой шлейф!
    – Я не цепляюсь. Это ты, что-то, слишком рассеялся. Прячешься, что ли?
    – Я... Я тонкую энергию берегу! А вот ты за мной укрыться хочешь!
    – С чего бы это? Я на своём участке!
    Но время шло, а ничего странного не происходило. Постепенно они вновь вошли в гармонию и извинились друг перед другом за неестественное поведение.  Пятнадцатый замерил скорость вращения планеты вокруг Солнца. Получалось, что за время его отсутствия планета совершила около пяти тысяч своих витков. Много ли это для двуногих? Сейчас узнаем. Пока мы здесь – наши координаты совпадают, но всё равно: разве за такой период можно ли преуспеть в развитии?
    Пятнадцатый по-прежнему опасался, что Тёмный, появившись, выдаст его, особенно во время визита на планету, поэтому он решил подниматься к Седьмым почаще.
    – Узнай хоть, как эти двуногие себя величают, – почувствовал он импульс вслед. – А то твои хвостатые питомцы тоже были двуногими!

* * *

    Пятнадцатый пролетел над материком и увидел каменные нагромождения. Это жилища?! Совсем невдалеке сияли две тонкие нескончаемые железные нити, а по ним двигалось дымящее чудо! Что же здесь произошло?.. За такое-то время! Версия о причастности Тёмного к двуногим перерастала в уверенность. Естественным путем у нас так быстро не развиваются! Да, надо заняться вами основательно... А сколько суеты! А что за искусственные шкуры на вас?
    Переполненный недоумением и вопросами Пятнадцатый скользнул в дом, где было особенно много двуногих, откуда лился свет огня, и где атмосфера была заполнена множеством производных молекул.
    Эге... Тут не голодают. А сколько всего придумали, лишь только чтобы удобнее есть было... В кого бы заскочить? А! Какая разница...
    – Джордж! – собеседник напротив теперь смотрел Пятнадцатому в глаза. – Ну, зачем тебе моя корова? Мало своих?!
    – Опять ты за старое! – мозг рядом прямо-таки зашевелился. – Ты подумай сам, куда я её смог бы так спрятать!
    – Ладно... Давай ещё по одной. – Сосед по столику взялся за бутыль, но затем повернулся к двуногому, возвышавшемуся над всеми в самой гуще выдыхаемого дыма. – Цыплёнка на наш столик! Только, без корицы!
    Прибежал детёныш и поставил перед хищниками требуемое угощение, а мимо Пятнадцатого понеслись молекулы из бутыли, которые заставили его сжаться. Да... Пять тысяч витков назад самочка не то пила; тогда всё было легче...
    – За что я тебя уважаю, Джордж, – сосед напротив вновь смотрел в самые глаза. – За то, что ты – Джордж, так же, как и я... Мы, Джорджи, – не животные, которых можно легко взять и зажарить.
    И он повертел в руках горячего цыплёнка. ...Вот оно что! Хоть мозг ваш и не свеж, информацию вы сами выдаёте! Только это надо проверить. Пятнадцатый без сожаления покинул этого субъекта и полетел к тому, возвышавшемуся, чьей волею раздавались здесь еда и бутыли. Прямо напротив того полулежало существо, испускавшее особо обильные клубы дыма. Набравшись мужества, Пятнадцатый заскочил в дымящего, чтобы самому задать только один вопрос. Ой-ой! Эти глаза видели стоящего с трудом...
    – Джорджи здесь всегда едят и пьют?
    Пятнадцатый ждал ответа, но возвышавшийся лишь покосился, равнодушно взбалтывая что-то в вычурной ёмкости.
    – Здесь все Джорджи? – недоумевая, Пятнадцатый немного сник.
Но ответ, наконец, всё же последовал:
    – Сможешь привести сюда всех Джорджей, – я тебя утоплю в бесплатном виски. Вот только Джорджи те пусть будут с деньгами!
    – С чем? С деньгами? А это что?
    – А это то, чего у тебя уже не осталось! Иди-ка, проветрись.
    И, прежде чем Пятнадцатый успел отсоединиться от мозга, чьи-то руки подхватили тело и вместе с ним вытолкали его на улицу.
    Выбраться удалось на сразу. Его субъект прямо за дверью рухнул и тут же издал могучий храп. Однако, как быстро они засыпают... Покрутившись на месте,   Пятнадцатый заметил, как двуногие-джорджи эксплуатируют животных. По дороге, выложенной камнем, лошадь везла сразу четверых! Те, весьма довольные собою, сидели в приспособлении на четырёх же гладких окружностях. По одному кругу на каждого? Или это просто совпадение? ...Только, как эти круги напоминают саму галактику! И это тоже совпадение?!
    Пятнадцатому хотелось побыстрее наверх, но полученная информация всё же требовала уточнения. И он метнулся туда, куда вели, подмеченные ранее, тонкие железные нити. Влетев в вокзал, он, не раздумывая, заскочил в одиноко сидящую самочку. О, тут прекрасно! И мозговых импульсов не много, и дурманных молекул почти нет. Теперь, у кого бы спросить-то?
    Мимо прошёл самец в непохожем на других одеянии: на нём было всё чёрное как сам космос, и такое длинное, что даже ног не было видно.
    – Джордж, у тебя есть деньги? – быстро выпалил за неё Пятнадцатый.
    – А...ах! Я не... – пискнула было самочка, но рот уже был сжат. Самец остановился и медленно, даже торжественно, повернулся:
    – Дитя моё, ко мне обращаются, когда плохо.
    Вот это да! Он её отец?
    – Дай мне, пожалуйста, денег, и я сделаю всё, что ты хочешь. – Пятнадцатый пошёл ва-банк, не обращая внимания на то, что девушка готова была упасть в обморок.
    Но самец хмуро молчал, наверно о чём-то думал.
    – Как мне жаль тебя, дитя моё, – выдал он, наконец.– Впрочем, кое-что и для тебя найдётся... Конечно, это не твой заработок, но это от души. Пусть эти деньги принесут тебе покаяние и святость.
    В руки девушки легли две красивые монетки. Вот какие они, деньги! Не мудрено, что с ними вы даже святость связываете – опять копия галактики? А джордж в чёрном, тем временем, торжественно продолжил:
    – А утром зайди в храм, дитя моё. Я ведь не зря остановился, когда ты окликнула. Я сразу понял, что это не твой глас, а глас сил небесных вошёл в тебя и взывает о помощи!
    Пятнадцатый в страхе сжался! Они меня видят! ...Ох, Тёмный, как продвинул ты эту цивилизацию! Нет, надо срочно поделиться впечатлениями! Он в суматошно вылетел из вокзала и крепко шлёпнулся о подъезжавший поезд. Ну, надо же... Вот для чего им железные нити? Эксплуатировать лошадей, оказывается, уже не достаточно... Пятнадцатый бегло обратился к паровозу: примитивно по принципу действия, и невероятно сложно по самому устройству. С таким уровнем на свою галактику со стороны не посмотришь. Но может, тут у них самодостаточность? А где действительно надо, там они далеко впереди?
    Стремглав выскочив за атмосферу, он сразу воспринял равнодушное спокойствие Седьмых, которые, величественно рассеявшись, олицетворяли собой незыблемость гармонии этого Мира. Значит, здесь всё в порядке.
    – Что-то ты быстро, Пятнадцатый. Или есть новости?
    Для солидности можно было и не спешить с ответом. Он деловито расправил частицы, стряхнул чуждые заряды.
    – Как я чувствую, Тёмного вы здесь не обнаружили?
    – Получается, что ты догадлив. А что на планете?
    – Там не всё однозначно, Седьмые. Во-первых, цивилизация, а сами себя они называют джорджами, за столь короткий срок шагнула далеко вперёд. Они одеваются в искусственные шкуры, хорошо обустроили свой быт, передвигаются с помощью сложных приспособлений. Разве это не след действий Тёмного?
    – Возможно и так, Пятнадцатый. Но почему обязательно Тёмного?
    – А поблизости здесь кого-то серьёзного и не сыскать! Но я там обратил внимание на интересную особенность: по поверхности Джорджи передвигаются, используя в основании гладкие железные окружности, которые внешне напоминают эту галактику. Спроста ли такое изобретение?
    – Но они могли додуматься и сами. В конце концов, Солнце, Луна им видятся окружностями.
    – Вот именно, окружностями... А не объёмным предметом, пригодным для качения по поверхности! Более того, у Джорджей есть всеобщая ценность – деньги, и они имеют точно такую же форму! Галактика – чем не святыня? И ещё... Один из Джорджей смог, меня разглядеть... А это под силу уже только равным!
    Седьмые обратились к его частицам – да, цивилизация шагнула вперёд, но делать далеко идущие выводы тоже рановато. Аналитически посовещавшись они решили, что один из Седьмых срочно отправится к Ядру с предварительной информацией, а Пятнадцатому необходимо по возможности быстро оценить интеллектуальные возможности джорджей на сегодня. Если подозрения об искусственной природе разума подтвердятся, Ядро немедленно закроет планету экранирующим полем.
    – А Тёмный может быть сейчас на самой планете?
    Вопрос к Пятнадцатому был скорее риторическим, но он выразил им свое мнение:
    – Вы же чувствуете, что на атмосфере ничего чужого нет. Но кто точно знает природу частиц Тёмного? Интуитивно, я не исключаю, что он сейчас там.

* * *

    Заряженный на этот раз тонной энергией, Пятнадцатый вновь нырнул в земную жизнь. А за атмосферой остался только один его сосед. Пусть Седьмой дожидается – истинные способности Джорджей скоро будут выяснены.
    И как же тут найти местного Ядро? Полетав, Пятнадцатый остановил своё внимание на городе посолидней и поопрятней. А вот, кажется, и экземпляр с хорошим интеллектуальным потенциалом. Вот только, одет он как-то плоховато. И что выжмешь из твоей большой головы – не вселяясь? Придётся вновь сочинять сомнительный диалог...
    – Джордж, как мне найти здесь самого умного? – Пятнадцатый задал вопрос самодовольному самцу, которого одного везли сразу две лошади.
    – Я вступаю в разговор, если ко мне обращаются сэр, – последовал холодный ответ.
    – Простите меня, сэр, – успел произнести сам интеллектуал, но далее его речью вновь распорядился Пятнадцатый. – Как мне найти того, кто знает всё про эту галактику?
    У сэра поднялись брови, и он остановил взгляд на неожиданном собеседнике:
    – Простите, знает про что;?.. Впрочем, вижу, Вы образованы, – далее сэр усмехнулся. – Вы не знаете где Академия наук или Вы ищите профессора-астронома?
    – Гм... Скорее, второе.
    – А впрочем, что я... Через три квартала и налево – университет. Задайте Ваши вопросы там. И – желаю удачи! – После этого, поскакавшие лошади быстро скрыли сэра из вида.
    Как ни старался Пятнадцатый заставить интеллектуала идти в университет, ему этого так и не удалось. Эх, как бы с тобой самим поговорить? Он выбрался из него, подыскивая подходящего прохожего. Ты, умник, теперь наверно меня видишь, ну и пусть, это не страшно. Умник же руками держался за голову и, зажмурившись, тряс ей.
    Но в это время Пятнадцатого коснулось какое-то поле, явно искусственного происхождения! Источник колеблющегося поля был где-то близко! Потеряв всякий интерес к интеллектуалу, он метнулся по направлению...
    Так вот откуда исходят колебания! Джордж (а, может быть – сэр) соорудил при помощи магнита излучатель поля. И что он хочет этим? Одним словом, пора вам, двуногие, выкладывать мне свои истинные возможности. И Пятнадцатый подсоединился к мозгу этого изобретателя, включая на этот раз, и информационные центры.
    – Так, и что же я хочу на самом деле? Ого! Я сам с собой разговаривать начал! Немудрено... Мой телефон доведёт меня и не до того... Впрочем, меня никто не слышит. А действительно, что такое телефон? Зачем мне, логопеду, заниматься заведомо неосуществимым? Телефон... Название, вот, придумал, а дальше все успехи заканчиваются...
    Изобретатель, он же логопед, проявив усилие, замолчал, но ненадолго. Пятнадцатому попусту ждать совсем не хотелось.
    – Ладно. Начнём сначала. Генератор электромагнитных импульсов – есть. Уловитель звуковых волн – действует. Провод, контакты – всё в порядке. Так почему же на том конце мембрана молчит? ...Понятно, что и там катушка должна быть соответствующей. Только как это определить? Так, звуковые частоты... Гм... Неужели, дело в материале проволоки?.. А какое тогда сопротивление будет на выходе?..
    Пятнадцатый понимал не все его слова, он даже не знал, какие именно колебания частиц для них "звуковые".
    – ... Стоп. А если с начала? – изобретатель продолжал свой спровоцированный монолог. – В чём была предыдущая неудача? А что если просто в мощности выходного сигнала?..
    Пятнадцатый понял, что миссия его закончена. Мозг изобретателя работал в нужном направлении. Теперь, с его подсказкой, он создаст свой прибор, который уже, заранее назвал "телефоном".
    Итак, двуногие, с вами кое-что ясно. Если вовремя подсказывать, вы далеко пойдёте. Вот только, что вам уже наподсказывал Тёмный? Если, конечно, такое имело место быть...

* * *

    Пятнадцатый вышел за атмосферу и сообщил обо всем Седьмому.
    – Значит, эта цивилизация очень скоро станет в ряд значительных? Не слишком ли это противоестественно? Ты там никаких других странностей не заметил?
    – Ты так засыпаешь меня вопросами, Седьмой, будто бы я – Ядро.
    Седьмой немного замялся. Потом спросил:
    – Может, мне всё и спросить у Ядра?
    Теперь помедлил Пятнадцатый.
    – Боишься?
    –Я же здесь один... А где он, этот самый, Тёмный...
    – Поступай, как считать нужным. ...Только тонкую энергию не уноси с собой. А вообще, я займусь здесь настоящим делом. Тем – что до этого у меня не получилось.
    Понемногу, Пятнадцатый даже стал радоваться, что остаётся один.
    – Я докажу и тебе, Седьмой, и всем другим! Докажу, что ранее был на верном пути в самом принципе... А надзор мне будет только помехой.
    Седьмой свернулся в стартовую спираль, но напоследок всё же обратился вновь:
    – Пятнадцатый, а ты, правда, не боишься остаться один?
    – Так это же мой участок. Он мне уже почти родной. Да и где он, этот Тёмный?   Если прошлый раз он был здесь, то и не очень-то прятался. Да и, в конце концов, он ведь тоже один.
    – А если нет?
    – Ну, если нет, то вы меня совсем-то не бросаете. Неужели мы такие простачки, и такие беззащитные? ...Кстати, извинись за меня, перед Ядром: там, внизу, не только одни джорджи; это я поторопился с выводами.
    – Искренне желаю тебе удачи, Пятнадцатый.
    – Присоединяюсь. А тебе самому – домашних радостей!
    Вернувшись в атмосферу, Пятнадцатый завис над тем же городом, где побывал в последний раз. Размышляя с чего бы начать, он вдруг заметил поднятое к нему лицо. На него смотрел тот самый интеллектуал, с которым так и не пришлось установить личный контакт! Ну, теперь-то этот пробел следует восполнить... И он юркнул в проходящего мимо тучного самца. Толстяк вынужденно повернулся к интеллектуалу, который смотрел ему уже в самые глаза.
    – Ты мне что-нибудь хочешь сообщить, джордж-интеллектуал? – нарушил немую сцену Пятнадцатый.
    – Джордж-интеллектуал? – брови напротив удивлённо поднялись. – А, ну да. Теперь, кажется, дошло. Знаешь, мне не с кем выпить. Составь компанию. Подходящее заведение в двух шагах…
    – А что именно выпить? Хотя... Кажется, я тебя понял. С соплеменниками тебе общаться приелось ...Боже мой! – последнее выдавил из себя сам толстяк, но Пятнадцатый быстро заблокировал его речь.
    Они вошли в означенное заведение, до которого было отнюдь не два джорджевых шага.
    – Двойные виски мне и моему другу! – крикнул интеллектуал и уселся за свободный столик.
    Зелье принесли быстро. Но когда Пятнадцатый, с опаской, осторожно взялся за бокал, он поймал на себе прищуренный взгляд заказавшего.
    – Ты и впрямь собираешься это пить, Пятнадцатый? – полушёпотом спросил тот.
    Пятнадцатой поставил бокал и заставил толстяка откинуться на спинку стула. Так, это уже слишком! Он меня видит, он меня пригласил пообщаться лично, но каким способом можно узнать, какой ячейке я принадлежу дома?
    – Я ведь недавно побывал возле твоего мозга, – медленно проговорил   Пятнадцатый, подумывая как бы слукавить. – Понимаешь, мозг у тебя совсем обыкновенный. Так объясни, каким образом ты меня видишь и столь подробно? А взамен я тебе тоже кое-что растолкую.
    Глаза интеллектуала просто светились подавляющим преимуществом:
    – Глупый ты, Пятнадцатый. Совсем ничего не хочешь понимать.
    Такие слова даже заставили отпрянуть от мозга. Этим воспользовался сам толстяк, который возмущённо затараторил:
    – Что здесь происходит?! Почему меня сюда затащили? Что за гипноз? Имеете ли Вы право...
    – А ты молчи! – вдруг рявкнул интеллектуал. – Не дорос ещё до вопросов к нам!
    Пятнадцатого будто что-то встряхнуло! Он вновь подсоединился к мозгу и направил глаза в глаза!
    – Тёмный?!
    – Пусть будет "Тёмный"... – лицо напротив криво усмехнулось. – Раз уж вы меня там, так обозвали...
    Пятнадцатый лихорадочно обдумывал ситуацию. Так, прямой контакт между нами был невозможен, однако он уже кое-что знает... Неужели он умудрился вселиться в меня самого, лежащего на атмосфере, и таким образом подслушать нас?  А родные ему частицы во мне только облегчили такую задачу! Опасное соседство...   Что он хочет? Хотя... От мелькнувшей догадки Пятнадцатый повеселел! Зачем для контакта нужно было идти в столь посещаемое другими место? Вывод один – он меня тоже боится! А как он убегал тогда, в первый раз! Да и перед Седьмыми не рискнул появиться! Только ведёт себя он сейчас как-то вызывающе... Впрочем, если он нас подслушал полностью, то и наши страхи ему известны, а это стимул для такого поведения.
    Пятнадцатый придал своему толстяку непроницаемый вид:
    – Ну что же... Слушаю Вас. Излагайте свои проблемы. Сам же я буду говорить только после прямых доказательств того, кем именно общаюсь.
    Глаза интеллектуала поначалу сверкнули, а затем постепенно опустились вниз. Тёмный тоже что-то просчитывал.
    – Вообще-то ты прав, Пятнадцатый, – проговорил он наконец, с лёгкой досадой. – Наше положение не одинаково. Здесь твой Мир. Это на Земле многое возникло моими стараниями, и для меня эта планета вроде как своя... На самом же деле, я совсем чужой здесь... Но в том не моя вина. Несчастный случай: и я выброшен в ваш Мир. А как уйдёшь назад, если свойства материи тут – чуть ли не противоположные? Я не могу сам вырваться из притяжения межгалактического центра.
    Тёмный замолчал. Упрямо не разжимал губ и Пятнадцатый. Наконец, представитель чужого Мира сделал решительный жест:
    – Ладно, Пятнадцатый! Считай, что ты перемолчал меня. Тем более, мне жаль человека, в котором я сейчас, – он не достоин быть марионеткой.
    "Человек"? Пятнадцатый потупился. Да... Тёмный уже называл меня глупым, попробуй тут не согласиться... Ощущение собственного превосходства как раз и порождает элементарную глупость.
    – Из этого злачного заведения всё же надо выйти. – Тёмный поднялся. – А то... Впрочем, договорю на улице.
    Они вышли.
    – …А то, – продолжил он наконец, – когда я вылечу из этого человека, как бы он сгоряча не наломал бы дров при обилии посторонних. Я прав, человек? Ну, ну, не горячись! Сейчас ты войдёшь в норму. ...Жду тебя за атмосферой, Пятнадцатый. Там ты меня сможешь рассмотреть, если применить к этому земные понятия...
    После того, как лицо напротив зажмурилось и встряхнулось в болезненной гримасе, Пятнадцатый, вняв предостережению Тёмного, на всякий случай тоже покинул своего субъекта. Но очень спешить на заатмосферную встречу было не обязательно: реакция землян на происшедшее с ними также была небезынтересна, тем более теперь, когда карты истины, вольно и невольно, но уже были приоткрыты.   Толстяк, бывшее вместилище Пятнадцатого, забурчал первым:
    – Ой... Неужели прошло?.. Сэр, Вы уже в порядке? Ведь с Вами было то же?
Как жаль, что частицы Пятнадцатого, растворившись над их головами, лишились восприятия звуковой речи. Эти частицы ожидали стать свидетелем земного конфликта.
    – Так Вы в порядке?
    – Да, сэр, – в задумчивости ответил интеллектуал. – Знать бы, что это. А вернее, кто это? Тем более что такое со мной второй раз.
    – С Вами это уже случалось?! Вы меня пугаете! Значит, сие безумие возвращается? Мы заразились?!
    – Вряд ли.
    – Но неужели надо поверить в существование духов? Мы же не индусы!
    – Индусы мы или нет, но к нашему мозгу кто-то имеет доступ.
    – Кто же тогда... А может быть... сам Бог?
    – Не уверен, что о данных событиях Бог хотя бы подозревает. А вот нам самим подумать об этом стоит. Пока мозги на свободе...
    – Да, сэр, такое потрясение! И ведь никому не скажешь! Слыть сумасшедшим – для меня лишнее... А не отказались бы Вы вновь зайти туда, куда нас насильно завели, и откуда, также насильно, вывели? Тот столик, наверняка, ещё пустой.
    – Сожалею, сэр, – потупился интеллектуал. – Столик тот, конечно же, пуст. Но не менее пусты и мои карманы.
    – Как жаль... И всё же... На маленькую порцию джина Вы согласитесь? Пойдёмте…
    Не знавший сути диалога Пятнадцатый, так и не понял – состоялся ли между землянами конфликт или нет? Он разочарованно скользнул ввысь... Надо же! Навыращивал Тёмный здесь на свой лад! Его человек, вроде бы и примитивен, а разберись, попробуй! А какая тяга к порокам! Не успели мы из них вылететь, – как они вновь в злачное заведение помчалась...

    За атмосферой его действительно поджидал Тёмный. Значит – это правда. И там, на Земле, сейчас произошёл первый контакт двух Миров. Тогда что, назад на планету? Поговорим по-человечески и начистоту? ...Но Тёмный, похоже, был настроен на другое. Сразу же после того, как Пятнадцатый появился перед ним, он начал какой-то танец, замысловатый и с виду бессмысленный. Он резко улетал вдаль, менял форму, не менее резко подлетал, рискуя столкнуться, и вновь невероятными спиралями уносился в межзвёздное пространство. Непонятное поведение не настораживать не могло. Пятнадцатый подсоединился к тонкой энергии и при очередном наскоке на него тёмной спирали, выпустил небольшой пучок радиации, желая хоть как-то остановить резвящегося, да заодно и показать кто здесь диктует свой условия.
    Реакция тёмных частиц оказалась неожиданной. Едва коснувшись встречного пучка, веселящийся гость в мгновение замер, сжавшись в крохотный тёмный шарик. Этот шарик совсем недолго хранил неподвижность, после чего – он словно взорвался мириадами чёрных брызг! Лишь спустя какое-то время, Пятнадцатый заметил, что тёмные частицы, уже вдали, вновь образовали спираль, а их хозяин как-то неловко, но твёрдо удаляется прочь.
    С чего бы такая реакция? Пятнадцатый недоумевал, ведь, если бы такое было применено к нему самому, он бы почувствовал лишь лёгкий толчок, да и только. Помедлив, он двинулся вслед. Не оставлять же всё в прежней безызвестности.
Но догнать Тёмного, даже покалеченного, без его на то желания, оказалось пустой затеей. Что же теперь делать? А впрямь ли ему так досталось? Может, это просто хитрость, и он уводит меня зачем-то из этой галактики? Когда процессы в моих частицах подчинены гравитации Центра, то понятия о времени с живущими под Солнцем совпадают слабо. Погоняюсь за ним ещё немного – и уж точно больше не увижу того "интеллектуала". А Тёмному, может, именно этого и надо!
    В некотором сомнении Пятнадцатый повернул назад, к ставшей уже далёкой, Солнечной системе. И тут, словно по заказу, он заметил тёмное образование, безжизненно плывущее по межгалактической гравитации. Хитрит? Или же... Но не подлететь к Тёмному Пятнадцатый просто не мог.
    Нет, худшего не произошло, малопонятные частицы чужака не были поражёнными, но и синхронность процессов в них, похоже чем-то тормозилась. Ну и как врачевать посланца незнакомого Мира? Да и требуется ли это? Как бы там ни было, а оставлять его здесь нельзя. Кроме того, Седьмые скоро, наверно, вернутся...
    Увлекая за собой мощный шлейф из тёмных частиц, Пятнадцатый ещё не единожды вспомнил своих соседей-Седьмых. Как бы они сейчас струхнули на его месте!
    Уже недалеко от пункта возвращения он остановился, чтобы подзарядиться. В это же время Тёмный слабо зашевелился. Подав первый признак жизни, он неуверенно потянулся к висевшему вдали облаку галактического газа. Пятнадцатый не пытался препятствовать, но, наблюдая, как Тёмный картинно "оживает", барахтаясь в холодной и инертной межзвёздной туманности, он всё больше понимал, что стал свидетелем долгой лукавой игры. Зачем?.. Нужно было время, чтобы на Земле что-то произошло? Многозначительно поигрывая пучком тонкой энергии, Пятнадцатый был полностью обращён к Тёмному, хотя уже осознавал, что такой вид радиации этому чужаку на самом деле, может быть совсем и не страшен. "Он уверен, что я глуп. Пусть же так и думает".
    ...Весь полный весёлой силы, Тёмный подлетел почти вплотную, и тут же потянулся в сторону Солнечной системы. Пятнадцатый не стал ждать повторного приглашения. Посмотрим, что там стряслось за это время... Уже у самой Земли Пятнадцатый смог прикинуть, что за их короткое отсутствие двуногие наверняка народили четыре-пять поколений.
    Перед самой атмосферой Тёмный обратился к нему и... исчез. Вот что дано жителю чужого Мира с немолекулярной структурой плоти!.. И где же он на самом деле? И как быть?
    Но тут Пятнадцатый заметил движущийся по орбите Земли искусственный аппарат! Так этого и дожидался Тёмный?! Цивилизация землян уже развивалась по резкой восходящей, и теперь, за короткий срок им будет по силам добраться даже к нам, в Центр! Впрочем, и Ядро таких целей Тёмного не исключал...
    Понимая, что раздумывать некогда, Пятнадцатый не стал, как обычно ложиться на атмосферу, а буквально запихнул себя в этот летательный аппарат, благо тот был беспилотным. ...Ах, как здесь... Какие неприятные волновые колебания! Придётся помочь им утихнуть... Вот так.

* * *

    И он нырнул в воздушную среду почти уже своей планеты.
    ...Изменения на Земле большие. ...Всюду металл, искусственные материалы.  ...Только, как всё ненадёжно: полуумки какие-то! Может, и Тёмный на самом деле не всем блещет?
    Возвращаться на то же самое место, где они расстались, почему-то не захотелось. Пятнадцатый скользнул в более тёплые широты, подальше от океанов. А его несветлый визави пусть проявит наблюдательность. Если же не найдёт меня – не надо, Седьмые при помощи Ядра его сами отыщут...
    Пятнадцатому показалась уютной окраина городка с его аккуратными, правильной формы домиками. Расположиться здесь? Узнаю кое-какие детали...
В одном чистом дворике он и она, по-видимому, решали хозяйственные проблемы.  Неожиданно смуглое мужское лицо устремило глаза вверх:
    – Пятнадцатый! Ну, что же ты медлишь? Смелее вселяйся в Майю! – и мужская рука указала на девушку.
    – Рустам! Ты уже... того? – девушка, она же Майя, дотронулась до своего виска.
    – Сейчас и ты, Майя, будешь того, и даже немножко этого, – и Рустам плюс Тёмный захохотали. – Ну, что? Уже почувствовала? Пятнадцатый, подай, хоть, голос-то!
    – Да... Как-то ты не так всё делаешь... – промямлил Пятнадцатый наблюдая как напрягся лёгенький мозг девушки. – Что ты до этого говорил, не повторишь? Чему-то же ты смеялся?
    – Да это так... Поверь, ничего важного не говорилось. Давай, лучше совместно проявим гуманизм... Это такое понятие существует на земле. ...Всё-таки перед нами люди, существа разумные. Итак! Рустам и Майя, с вами ничего страшного не происходит. Мы – инопланетяне, и вселились в вас, чтобы установить взаимный контакт. Иначе – нельзя, иначе – мы друг друга не понимаем. Поговорим, покинем вас, и вы в полном здравии продолжите возиться со своей капустой... Она, ведь, не прокиснет за это время, правда! Ну, а в компенсацию за неудобства, вы сможете нам задать парочку вопросов. ...Вот, чувствую, Рустам уже согласен. –  И мужское лицо улыбнулось. (Только, вот кто был автором улыбки?)
    Муж и жена с кухонными ножами в руках сидели друг против друга и молчали. Кто бы из землян мог подумать, что это две высокие цивилизации смотрят друг другу в глаза, обдумывая предстоящий серьёзный диалог!
    – Пятнадцатый, теперь-то ты по делу поговоришь со мной? Условие твоё я выполнил...
    – Давай по существу, Тёмный. Что нужно для того... для того, чтобы ты вернулся к себе?
    – Нужен запас энергии, который бы вытолкнул меня в мой Мир.
    – А разве ты не можешь подзарядиться?
    – О чём ты говоришь, Пятнадцатый... Разве ты сам можешь покинуть свою вселенную? Разве только лишь с помощью вашего Ядра...
    – Ну, вообще-то это не совсем так. А конкретно? Твой первый шаг в сторону своего дома?
    – Встретиться с вашим Ядром.
    – Невозможно! – Тоненький голос Майи отчеканил это крайне категорично.
Рустам-Тёмный безнадёжно всплеснул руками:
    – Моё впечатление – что ваш Мир может именоваться Миром Напуганных! Ну, почему ты мне не хочешь помочь. Я же в беде!
    – Я могу тебя вытолкнуть тонкой энергией. Но только, если мы с тобой будем действовать согласованно...
    – Пятнадцатый, опомнись! Что ты говоришь?! Я не астероид и не плесень земная! Хочешь полоснуть своей радиацией носителя разума, природной структуры которого ты даже не знаешь!
    – Кривишь душой, Тёмный. И не кричи здесь... Только ведь говорил, что тебя устроит запас энергии! Это ты – из Мира Напуганных.
    Но по земным меркам Тёмный был убедителен.
    – Майя!– картинно воззвал он к девушке. – Если Рустам у тебя попросит прикурить, ты подожжёшь для этого дом? ...А вот твой инопланетянин именно так и рассуждает! Тем более, что дом не его... Мне, Пятнадцатый, нужен пучок энергии, чтобы получить узенький коридорчик с ослабленной гравитацией вашего Межгалактического центра...
    – Скромные потребности! Ему нужен пучочек энергии, мощностью с десяток сверхновых!
    – Кто кривит душой, Пятнадцатый, так это ты. Вам ли не знать, пучок энергии может быть замкнутым, циклическим, самовозрастающим... Но рассчитать его до безопасного для меня уровня сможет только Ядро.
    – Наш разговор какой-то малоконкретный. Или ты надеешься, что двуног... что люди уже летят в Межгалактический центр с твоими просьбами?
Рустам-Тёмный грустно развел ладони:
    – Что ж тут поделаешь... Я их и выращивал для этого. А они, вон, летают вокруг Земли, этим и довольны... Кстати, как тебе сейчас в их титановом ящике? Уютно?
Пятнадцатый понял, что Тёмный растворившись возле атмосферы, на самом деле всё время был рядом. Как же он это делает?.. Но ехидный вопрос лучше оставить без внимания.
    – И всё же, Тёмный, что ты хочешь? Чтобы я отправился с твоими проблемами к Ядру? Вот вернутся Седьмые – им всё и изложишь, а через них Ядро тебе и окажет содействие... Нужное! Как я понимаю, самому тебе лететь к нам – болезненно, а мне оставлять тебя одного – неосмотрительно...
    – Эх, Пятнадцатый! Ведь понимаешь же, что ты мне – не охрана! Так зачем надуваешь щёки? ...Твои Седьмые улетели отсюда только из-за трусости, а с чем они вернуться ещё неизвестно. Может быть и с непоправимым для меня...
    Затем Тёмный-Рустам хлопнул себя по коленям и твёрдо посмотрел в упор:
    – Ты говорил, наш разговор не конкретен... Так вот, то, что произойдёт после этой встречи – уже решено! Но во мне жива гармония, и я прошу на это твоего согласия.
    У Майи ёкнуло сердце, но сама она не поняла – почему это.
    "Итак, худшее сбылось!" – Пятнадцатый отпрянул от мозга девушки и лихорадочно искал выход из ситуации – "Тёмный хочет соединиться с моими частицами на орбите и под их прикрытием безболезненно долететь до Ядра. Удастся ли ему такое? И с чем на самом деле он придёт туда? Кинуться ввысь, успеть занять свои частицы и полоснуть его тонкой энергией? Или оттянуть время до прилёта Седьмых?''
    Рустам зашевелил губами: Тёмный что-то говорил. Пятнадцатый так и не услышал этих фраз:
    – Я пока не умею читать твои мысли, Пятнадцатый, но не пытайся метнуться к своим частицам за атмосферу. На всякий случай, они мной заблокированы. Обрати внимание – ты же не чувствуешь там никаких колебаний! Так, что – не трать себя зря. И поверь, наконец, тёмному страдальцу! Были бы у меня злые устремления – возился ли я с тобой так долго? Я бы угнал твои частицы ещё в первую встречу...
    Подсоединившись к мозгу Майи, Пятнадцатый неожиданно услышал слова её самой:
    – Пятнадцатый! Я, вот слушала, слушала вас... Что же ты такой сухарь, а ещё в меня забрался, позоришь только! Посмотри на Тёмного – он в беде! Так не обманывают! Помоги ему, не упрямься. Инопланетяне должны быть во всем... великими.
    На этом, её уста были прикрыты.
    – Тёмный! Ты ведёшь себя здесь не как гость...
    – А в гости меня и не звали. Я жертва. Хватит, Пятнадцатый! Давай, извинимся перед людьми за беспокойство и поднимемся, так сказать, к самим себе. Я, кажется, придумал, как мы можем там изъясняться. Да и научу тебя пользоваться моими частицами, это просто. ...Догоняй!
    Рустам немного выпучил глаза:
    – Всё, что ли? А вопросы?! Обманщики...
    Морально поверженный Пятнадцатый тяжеловато скользнул ввысь. ...А вот и тот самый корабль землян. Весь обвит тёмной паутиной... Всё ясно, мне к своим частицам хода уже нет... Может, Тёмный и жертва, но уж я-то теперь – точно, без "может". Проклятая беспомощность!
    Возле корабля буквально ниоткуда появился Тёмный. Он медленно разворачивался в плоскую фигуру. Постепенно его очертания стали напоминать человеческий облик: вот руки, ноги... вот голова... "Руки" Тёмного сделали жест по направлению к себе...
    Нельзя сказать, что Пятнадцатый уже понимал значения человеческих жестов, но его трактование обращений Тёмного, по-видимому, было верным. Довольно скоро он смог погрузиться в невесомое тёмное скопление и подсоединиться к нему. ...Бр-р! А ощущение неважное! Сама природа этого Мира кажется тебя выталкивает...    Стоп! А не искусственные ли это частицы? Ну, Конечно же! Вот почему они могут распыляться до субстанции вне ощущений! Отсюда же и их сверхскорость! Как же такое попало в меня самого? Впрочем, теперь это маловажно... Теперь то, что было мной – во власти Тёмного... Поменялись! Бред какой-то... А сам он – всего лишь горстка частиц, пространственный карлик! Такой – безболезненно проникнет в любую материю! Впрочем, побывав на его месте, можно уяснить и его намерения.   Горевать, возможно, ещё рано. И Пятнадцатый вспомнил своё обещание Седьмому кое-чего здесь добиться. Получается, что уже добился...
    А его родная спираль медленно выдвинулась из убогого кораблика землян. Никаких тёмных частиц – всё шито-крыто. Может быть, мне полететь вслед за ним? Тем более что скорость у меня теперь... Нет, если здесь, на окраине Мира, в тёмных частицах так неуютно, то до Центра мне и не добраться... Дождусь Седьмых здесь. Трудновато им меня распознать будет!
    Шлейф из родных частиц почтительно облетел вокруг. Ладно уж, лети. Хочется, всё же, верить, что ты – не исчадие зла. Пятнадцатый долго был обращён вслед уносящемуся к Центру чужаку. Он ловил себя на мысли, что, вообще-то, желает Тёмному удачи. А может, так на него действовали окружающие, теперь, частицы?

* * *

    Итак, наконец-то один. Действуй: ты же на своём участке! ...И юмор, и сатира... Опробовать в действии своё тёмное вместилище? – Потомиться, просто ради любопытства? ...Тогда – назад, в человеческую среду! Чувство брезгливости предпочло последнее, ведь там подсоединяешься только поканально, здесь же... Пусть уж лучше будет поканально – и там, и там.
    Пятнадцатый полетел снова к Рустаму и Майе. Прошлого не вернёшь, а в этом поколении он познакомился только с ними; метаться было бы не правильно.
Майя и Рустам сидели в небольшой комнатке, завершив все дневные дела. Девушка что-то говорила, сильно сдвинув брови, её муж сидел вполоборота, с кривой усмешкой на губах.
    – Я – Пятнадцатый... – "страшным" голоском пугала мужа Майя. – Мне, инопланетянину, нужно знать: почему ты опять в грязной рубашке, которую только вчера жена твоя выгладила?
    – Майка! Умолкни! Пятнадцатый, Семнадцатый, Сто двадцать девятый... Я, вон, пробовал заикнуться о нашем наваждении, так меня чуть... Словом, не напоминай мне пока об этом, а то внутри всё закипает. А с грязью на рубашках привыкай бороться. Мы только два месяца женаты, а ты уже изворчалась вся.
    – Я-то изворчалась, а ты того хуже – то и дело ругаешься... Всё же, если бы инопланетяне вернулись, было бы здорово. Может, они бы нам помогли чем-нибудь...
    – А чего тебе не хватает? – повысил голос Рустам. – Ты, глупая баба, во всё поверила, а не думаешь, что мы могли попасть в подопытные кролики нашим военным? Что это за инопланетяне: Тёмный, Пятнадцатый? Это, Майечка, смахивает на позывные!
    В это время, не знавший сути разговора, Пятнадцатый скользнул в девушку и, подсоединившись, уставился на Рустама:
    – Я – Пятнадцатый. Рустам, можешь задать мне пару вопросов. Потом, я хочу провести трудную работу, чтобы хоть как-то усовершенствовать тебя самого...
    Муж побагровел, его, вмиг поджавшиеся, губы задрожали. Он скомкал полотенце и метнул его в голову Майе.
    – Ну, ты и гадюка...
    Воздушный поток, от хлопнувшего по уху полотенца, толкнул Пятнадцатого.  Космический пришелец инстинктивно отдёрнулся, но неловко, повредив при этом себе несколько, теперь уже совсем драгоценных, частиц.
    Вот как! Какая неожиданная агрессия! Нет уж, хватит быть размазнёй! С вами-то сладить мне труда не составит! Не мешкая, он покинул Майю и, влетев в Рустама, замкнул на себе все его информативные каналы. ...Так-то лучше. Поспи теперь, детище Тёмного!
    Потерявшая дар речи Майя хлопала глазами, возможно собираясь заплакать. Вид её был достаточно жалобный, и чтобы не держать девушку в неведении, Пятнадцатый поспешил с успокаивающей фразой:
    – Мне лучше побыть здесь, Майя. Надеюсь, ты не столь агрессивна как он? У тебя приятный мозг, ты должна быть чище.
    Глаза напротив сразу просветлели:
    – ...Так это ты, Тёмный, драться надумал... А я уж на мужа погрешила. У вас звёздные войны? Да?
    Она не поняла... Стоп, а стоит ли спешить с разъяснениями? Здесь, на самом дне атмосферы, мне Седьмых дожидаться и дожидаться.
    – Майя, – Пятнадцатый заговорил медленно и с расстановкой, – перед тобой твой муж. Как он был, так он и есть. Но сейчас он, как бы, спит. Понимаешь? ...Вот и молодчина... Пусть же твой Рустам поспит и ещё какое-то время. Ты же оставайся сама собой. А Тёмный ли я или... Всё равно же ты меня не видишь. ...Итак, что сейчас Рустам должен был бы сделать?
    И Пятнадцатый окунулся в земную жизнь. Вновь. В который раз. Но это уже был другой уровень!
    Майя ходила вокруг него буквально на цыпочках. Еще бы! Её муж в одночасье стал наполовину марсианином! Ведёт, правда, себя как свалившийся с луны, но вежлив и необычно внимателен. Вот только, почему он есть ничего не хочет? Эх, не иначе на самом деле из меня повариха никудышная... Пятнадцатый же понял, что его вместилище-Рустам, в общем-то, сыт, и решил отложить заправку земными ценностями до утра. Но только чтоб никакого мяса! А то Тёмный тут вас совсем изуродовал...
    Солнце отправилось греть противоположную часть Земли, и наплывшая ночь уже вполне выглядела удачной имитацией родного космоса. Пятнадцатый осторожно покинул спящих супругов и, полетав над городком, оценил наклонности землян в тёмное время суток. Понятое им, к восторгу отношения не имело. Разумные животные... Это очевидно, что Тёмный очень спешил, но так всё испортить... Да и поправимо ли теперь такое?... Хаос из бесчисленных носителей полуспящего разума! Пятнадцатый вспомнил своих динозавров и ещё более погрустнел. – "У меня не получилось, но я, создавая, всегда помнил о гармонии, всегда помнил "не навреди"…
    Критиковать-то всегда легче, а есть ли вариант хоть что-нибудь направить здесь в сторону естественной эволюции? Если дожидаться Седьмых на Земле или даже невдалеке от Солнечной системы, то времени для такой работы предостаточно. Итак, Майя и Рустам ещё спят?
    А покинутые им молодые супруги на самом деле уже проснулись. Они сидели за столом, Рустам уплетал что-то из тарелки, Майя, глядя ему в глаза, оживлённо говорила. Интересно, о чём? Пятнадцатый очень аккуратно подсоединился к Рустаму.
    – ...и вот, представляешь, почти до середины ночи я чувствовала, что он держит тебя! И вдруг, ты засопел – как обычно. Тогда я тебя и разбудила.
    – М-да... – буркнул Рустам сквозь набитый рот. – События, что свихнуться можно.
    – А я, знаешь, думаю, что если он вернётся, надо попробовать поговорить с ним по душам... Подожди, сейчас я утку сниму с плиты.
    Всё, уже пора вмешиваться!
    – Майя, утки уже не нужно. Мне макарон хватит. – Пятнадцатый не мог не отметить, что при этом мозг Рустама сильно содрогнулся от импульса испуга.
    Несмотря на протест, Майя появилась со сковородой в руке. Она на цыпочках подошла к мужу и заглянула ему в самые глаза. Пятнадцатый не отпрянул от пристального взгляда, он понял причину такого действия.
    – Марсианин, – девушка ласково подняла брови, – ну, что ты опять? Моему мужу сейчас идти на работу. Он должен быть сыт. Ты знаешь, что такое работа? У нас здесь так принято. Хоть и неприятно, а надо. Иначе не будет денежек, и не будет этой же самой утки. На вашей планете есть деньги?
    – Милая Майя, – вздохнул Пятнадцатый, – с вопросами ко мне ты немного спешишь. А на работу Рустам пойдёт, раз это вам нужно. И я ему ни сколько не помешаю. А даже наоборот. Я уже понял земные порядки, обычаи, пристрастия... Конечно, я вам пока обуза, но потерпите – ещё мне скажете спасибо.
    – Вчера ты, марсианин, говорил почти то же, – не меняя интонации пропела Майя.   – Извини, но до спасибо пока далеко.
    – И всё же... так надо.
    – Кому?!
    – Рустам, скажи сам, что тебе не так уж плохо. – Пятнадцатый отсоединился от его мозга, но сохранил себе канал слуха.
    – Чёрт... – это муж вновь обрёл дар собственной речи. – Слушай, выйди из меня! То усыпляешь на пол дня, то мою жену милой называешь! Приходи через недельку, дай пожить спокойно...
    – Всё, поговорил и хватит. – Пятнадцатый вновь занял главенствующее положение. – Итак, где эта – та, которая "работа"?

* * *

    Оказывается, "работа" находилась почти за городом. Майя упрямо плелась следом, и никакие увещевания в расчёт не принимала. Но, вот и цель похода – хранилище местных средств передвижения по земле. Пятнадцатый презрительно оглядел грузовики. Ну и монстры! Что ж, Рустамчик, сейчас я тебе буду помогать по-настоящему, только ты – не сопротивляйся. Лучше всего будет, если сделать так: чтобы тебя заинтересовать, я продемонстрирую возможный результат, а потом, с моими подсказками, попытайся постичь суть этого.
    Так, для начала залей сюда... Да нет, не это! Зачем?! Какой бензин?! Эту органику?.. Воду залей! Воду... Бестолковый! Да не я, а ты! Слушай, когда тебя учат... Ой, а вода с примесями... Ладно, это устранимо. Жаль, что не мои частицы на орбите, а то бы вообще всё просто было. Что – а чьи? Не переспрашивай слишком много, а то опять подчиню твою речь только себе!
    Выбравшись из обескураженного Рустама, Пятнадцатый тронул окологравитационную взвесь вокруг приготовленного ведра с водой. Затем он дождался, когда развившийся центростремительный вихрь расплющит все инородные частицы в этой воде в самой середине дна. После, он дал команду Рустаму, и содержимое ведра в небывалой своей чистоте отправилось в грязноватый бензобак. А теперь... Зря ухмыляешься, Рустамчик, зря. ...Проводимость энергии получится и здесь? – Должна. Подстраиваем замедленную цепную реакцию... О, даже так легко? Не ожидал, молодцы земляне... Рустам, подай-ка команду заработать этой технике. Ну, смелее. Что значит уволят? Майя, не вмешивайся.
    Рустам повернул зажигание и тронул педаль – грузовик бесшумно двинулся с места. С испуга машинально включённый задний ход также возымел действие: автомобиль, как по волшебству, вернулся на исходную точку. А ведь в бензобаке и в двигателе – вода!
    До конца ли понимала Майя, что произошло, но на мужа она смотрела с торжественным обожанием. Но бесшумное передвижение не заправленного грузовика не прошло мимо взгляда других землян, также отягощённых повинностью "работа". Некто в совсем плохой одежде подошёл, и крикнул Рустаму:
    – Гулов! Ты что тут экспериментируешь! На тормозную – тебе наплевать?!
    Рустам смотрел на механика и молчал. А Пятнадцатый недоумевал: на что именно этот тип собирается наплевать Рустаму.
    Подошедший же продолжал распаляться. Вот уже и Майя, по его словам, оказалась здесь лишней: не дело, мол, жёнам конвоировать мужей на столь солидное предприятие... Нет-нет, пора вмешиваться! Пятнадцатый вылетел из виновато молчащего мужа и, заскочив в механика, быстренько усыпил его.
    Рухнувшее посреди гаража должностное лицо вызвало всеобщую панику. Каждый из подбегавших к механику пытался прощупать его пульс, а затем задавал Рустаму один и тот же вопрос: "Что ты с ним сделал?". И хотя Пятнадцатый монотонно увещевал всех, что человек заснул, не выспался и ничего страшного тут нет, горемыке-Рустаму веры почему-то не было. И только Майя, стоя в сторонке, поглядывала на мужа восторженно. А может это уже и не на мужа?..
    Далее появился некто в белом халате с отсутствующим взглядом и равнодушным лицом. Он немного потрогал лежавшего, выслушал окружающих и, бросив короткое "нокаут", удалился в белую с полосой машину. В эту же машину был погружён и безмятежно спящий механик.
    А Рустаму пришлось идти домой... И как не убеждал его Пятнадцатый, что недоразумение случайно, и всё образуется, устойчивое ожидание беды из человеческого мозга не уходило.
    То, что рустамово предчувствие – реальность, пришлось осознать уже через пять минут после их возвращения в жилище. У окна остановилась машина, только теперь не белая, из неё вышли двое мужчин в одинаковой одежде, которые не спеша, но уверенно направились к входной двери. Пятнадцатому потребовалось совсем немного времени, чтобы выяснить их намерения, и вот уже два спящих прямо у порога милиционера сильно взбудоражили внимание неуравновешенных хозяев.
    – Послушай! Ты же ведь Пятнадцатый? Правда? – Рустам чуть ли не молился навязчивому призраку. – Послушай меня! Ты хочешь с меня голову снять окончательно? Тебе это очень нужно? ...Но если хочешь помочь, будь любезен, помогай. А зачем вредить? Или на вашей планете между этим разницы не знают?
    Да, ясно уже... Эти двое в форме занимают особое место в человеческой иерархии... Пожалуй, поступим по-другому. Агрессивность земляне склонны проявлять чуть ли не постоянно, по сценарию Тёмного такое, видимо, нормально, но в нашем Мире это нонсенс, и поэтому всякое зло требует пресечения. А сделаем вот что... и тогда вокруг Майи и Рустама появится инфрагравитация! Правда, им будет затруднительно общаться с другими землянами, но это лишь пока. Подберу чистые элементы, улавливающие пиковые мозговые импульсы, и всё станет на должный уровень. ...Вобщем, можно будить!
    Милиционеры встали, удивлённо поглядывая друг на друга. Невероятным было то, что шофёр их машины тоже дремал и не заметил происшедшего. Однако его сон наводил на другую мысль, и люди в форме настороженно подошли к нему. Шофер поднял голову и машинально взялся за зажигание. Затем его брови удивлённо поднялись. Все трое заводили носами и стали внимательно оглядывать всё лежащее вокруг. Наблюдаемая сцена немало позабавила Рустама с Майей, которые подглядывали за ними из-за шторы. Но, в конце концов, поборов недоумение, милицейский наряд вновь направился к входной двери...
    За окном закружил ветерок. Будто перед грозой вверх взвились струи уличной пыли. С силой захлопнулась форточка, дрожью запели стёкла. Налетавший ураган уже остановил милиционеров, которые прикрывали лица, выставив вперёд руки. Но это продолжалось лишь секунды. Вихрь вокруг дома набирал силу в геометрической прогрессии! Люди в форме вдруг оторвались от земли и, перелетев через собственный автомобиль, попадали на приличном расстоянии от дома, где уже никакого ветра не было и в помине. Полусонный же шофёр, увидев всё это, повёл себя неожиданно – он резко, со скрежетом сорвался с места и умчал милицейский автомобиль в неизвестном направлении.
    Пострадавшие от "урагана" тяжеловато поднялись, отряхнулись и неуверенно подались прочь, поминутно то оглядываясь назад, то поднимая головы вверх.
    – Странно... – задумчиво выдавил Рустам.
    – Странно? – его же голосом усмехнулся Пятнадцатый. – Мне и не такое доступно!
    – Марсианчик! – Майя заглянула в лицо. – Его "странно" – это не о твоих злодействах, это о том, что милиция ушла. И всё тебе объясняй!
    Всё мне объясняй... Зверская логика – здесь незыблемый закон. И всё это – сценарий Тёмного... Впрочем, он спешил, тут есть оправдание! ...Где-то Седьмые?.. Завершу данные события – загляну на орбиту, может там что-нибудь почувствую.   ...А Майя, всё-таки, приятное создание; с Рустамом сложнее...
    – Скепсис ваш понятен, уважаемые земляне. – Пятнадцатый вновь заговорил за Рустама, – но пора бы вам убедиться в моей правоте. Дом и небольшой участок вокруг – защищены. Не покидайте пока данных пределов, и трудностей у вас не будет. ...А я вас ненадолго покидаю.
    Поплыв над городком, он обратился к структурной характеристике близлежащего атмосферного газа. Ещё прошлой ночью стало понятно, что в отличие от животных разумные земляне во время выдоха оттеняют своё воздушное окружение достаточно индивидуально. Кто-то захватывает кислородно-азотной взвеси больше; некоторые же обходятся самым малым. Словом, хоть и с трудом, за каждым человеком можно "идти по следу". Но ушедших милиционеров таким способом искать Пятнадцатому не пришлось.
    Потерпевшие фиаско стражи порядка оказались совсем неподалеку. Они выделялись удручённым видом в окружении людей в такой же форме. Чтобы понять тему разговора там, вселяться ни в кого не требовалось. И вот полыхнув целым букетом ядовитых соединений, автомобиль с новыми соискателями лёгкой победы над Рустамом направился к цели. Что там произойдёт – совершенно ясно, а потому – неинтересно. Куда интереснее – где здесь "ядро" людей, которые ходят в этакой форме? Учитывая земную логику, такой человек обязательно должен здесь быть.
    Используя уже накапливающийся опыт земного пребывания, найти начальника милиции труда не составило. Быстренько вселившись, Пятнадцатый поразился двойственности мозговых импульсов этого солидного мужчины. Получалось, что глава людей в форме думал совсем не так, как распоряжался, а распоряжался почти не думая, действуя по одной, твёрдо устоявшейся, программе. Но сейчас надо было выручать Рустама, а поэтому требовалось лёгкое хирургическое вмешательство в намерения данного субъекта. Учитывая, что информация о происшествии с механиком гаража поступила недавно, отыскать и заблокировать нужные клетки памяти оказалось не трудно. А теперь – лёгкий пиковый ввод в аналитический узел самого мозга...
    Ну, кажется сделано... Да и не кажется, а сделано! Теперь этот значительный милицейский субъект, местное Ядро, под давлением устойчивых импульсов страха будет всячески стараться прекратить преследование Рустама, как непоправимо опасную ошибку. В том, что у начальника такое получится быстро – Пятнадцатый не сомневался. А уж как это будет конкретно – то чисто земные условности.
    Теперь надо найти и разбудить того механика... Пятнадцатый скорее интуитивно отыскал сравнительно аккуратненький дом, где после недолгих поисков заметил искомого спящего. Восстановить его бодрствование было делом мгновений.  Механик, встряхнувшись, сел на койку. Увидев больничную обстановку он часто заморгал, затем, слегка побледнев, осторожно улёгся вновь и трагическим взглядом уставился в потолок.
    Ну, ничего... Теперь здесь тоже всё пройдёт своим чередом. Пусть не сразу, но этот человек, наконец, осознает, что страшного с ним ничего не произошло. Во всяком случае, окружающие в белых одеяниях узнают, что никакого нокаута просто не было. Пятнадцатый ещё не знал, что такое бокс, но один из его терминов, одним только своим произнесением уже доставил массу трудностей. Кстати, и где этот равнодушный выноситель вердиктов? Он ведь тоже был в белом. Прощать проступки – это, значит, оберегать их...
    Аккуратно посетив кое-кого из владельцев халатов и ненавязчиво подтолкнув их к наводящим вопросам, он выяснил, где может находиться искомый злодей.   Станция скорой помощи отыскалась легко. На втором этаже действительно сидело интересующее его лицо, совсем в одиночестве, без своей врачебной спецовки, и обхватив руками бокал с прозрачной жидкостью. В том, что это не было водой Пятнадцатый не сомневался. Ах ты... Исчадие пороков!
    Потребовалось время, прежде чем раскачиваемая им окологравитационная взвесь вошла в состояние устойчивых циклических колебаний. Тем не менее, уже вскоре внушительные волны из разнородных микрочастиц, близлежащих к ногам горе-доктора, набрали достаточную силу. Затуманенные глаза "злодея" вдруг широко раскрылись, а нижние конечности затряслись в возрастающей лихорадке. Лицо врача стало красным как помидор, а когда его извивающиеся ноги оторвались от земли и потянулись по сквознячку в раскрытое окно, тот издал душераздирающий вопль.
    Пятнадцатый был вне черепной коробки доктора и вопля этого не слышал, но по выражению лица и так было понятно, что наказание состоялось. Он придал торможение невидимым для людей волнам антигравитации, но успокоиться сразу те просто не могли, и "злодей" своими ногами постепенно высунулся в окно.   Ухватившись сзади себя за спасительный подоконник, врач продолжал издавать нечленораздельные крики, чем быстро собрал под собой весь наличный состав станции скорой помощи. Разумеется, никто из глазеющих понять ничего не смог. В кучке людей скорее преобладал восторг неожиданными способностями новоявленного гимнаста, а его крик расценивался как новая модная трактовка древнего "эврика!".
    Пятнадцатому уже не было интересно дальнейшее, тем более что ноги доктора, наконец, перестали извиваться и понемногу устремились вниз, а их, в свою очередь, теперь поджидала приставленная к стене долгожданная лестница. Вершитель правосудия взвился за атмосферу.

* * *

    Ну, вот она, тёмная дымка. Это, понимаете ли, – я сам. ...Ох! Сколь легко вами управлять, тёмные искусственные частицы?
    Подавляя неприязненное чувство, Пятнадцатый сделал лёгкое движение в чуждом вместилище. Вмиг он понесся со скоростью, которая от неожиданности даже испугала. А остановиться?! Остановился он сиюминутно, словно от одной лишь мысли об этом, не испытав на себе никакого воздействия инерции. Прямо-таки бред какой-то... Неужели так можно? Но узнать пришлось и другое: и движение, и остановка отдались тяжестью во всех родных частицах; да и окружающий мир, в короткие мгновения этого сверхскачка, сверкнул чем-то другим, неясным и дисгармоничным!
    Вот каков он, взгляд со стороны на нас! Взгляд частицами, сотворёнными посторонним разумом! Ну а Тёмному самому долететь до нас, испытывая такое давление, было, конечно, не реально... Сам здешний Мир выталкивает инородное тело, созданное и существующее по законам другой гармонии... Выталкивает, да вот только не в прямом смысле.
    Всё-таки Пятнадцатый ещё покружил вокруг Земли – надо же ознакомиться с собственными возможностями в настоящий момент. А отлетать далеко не хотелось – тогда нарушится временное единство между ним и Майей... Ого! А почему именно с Майей? Эта собственная вопросительная мысль так и не поддалась анализу.
    Отделившись от тёмных частиц, он волей-неволей впал в раздумье. Что ожидать в реальности? Ну, долетит Тёмный до нас, ну, установит контакт с Ядром... А не отправит ли его Ядро сразу восвояси? Такое бы соответствовало гармонии, но как тогда быть с моими частицами? Их-то должны заметить!? А можно ли отправить Тёмного в свой Мир – отсюда, из района Солнца? Вот это – вряд ли... Гравитация моей родной туманности здесь уже слишком слаба... Тогда что – замкнутый круг? И в центре этого круга очутился я? ...Остаётся рассчитывать только на одно, вернее на одного. На то он и Ядро, чтобы не допускать промахов.
    Не могло не беспокоить Пятнадцатого и другое. Сколь оперативно вернутся к нему Седьмые? Не придётся ли в здешних временных рамках просидеть на Земле десяток поколений? Ну а прилетят – не полоснут ли, с испугу, тонкой энергией по тёмным частицам? Могут ведь... Впрочем, от последнего-то подстраховаться легко, кажется.
    И Пятнадцатый, не откладывая в долгий ящик, вновь соединился со своим вместилищем. Он распылил все частицы до не отражающей субстанции. Вот, что я теперь могу! Попробуйте найти меня раньше, чем я вас! Но несколько группок частиц он, наоборот, максимально сблизил. Заметить их можно только случайно, но они послужат маячками, которые уловят и передадут ему появление наших. Правда, не только "наших". Но, ничего, земные спутники, или ещё там что, по стилю колебаний сильно отличаются, тут не перепутаешь. Одно лишь, мягко говоря, смущает: Тёмный, когда мы с Седьмыми подлетели сюда, судя по всему, именно так следил за нами и понимал всё, почему же тогда не получался контакт у Пятнадцатого с ним в космосе? Отсюда и резонное опасение – поймут ли тебя теперь твои собственные соседи, а, главное, признают ли? Ответа на подобное опасение не было и оставалось уповать на собственное старание.
    В целом же, отвлечение от внутриземных проблем оказалось полезным. Теперь можно снова вжиться в человеческий образ и желательно тоже, с пользой... Сколько я уже отсутствую? Трое суток! Многовато... Эх, жалко тонкая энергия по орбите Земли рассеялась, собери-ка её теперь, а быть пооснащённей мне не повредило бы.  ...Кстати! Тонкая энергия... То, что её побаивался Тёмный – это точно, но что означала та затяжка времени, когда он изображал, если и не поражённого, то раненого? Он выигрывал время, но для чего, если у него уже был план забрать мои частицы? Сначала казалось, что это был расчёт на бурное человечество, которое вот-вот помчится в далёкий космос, став его посланником к нам. Но сейчас такой вывод не выглядит логичным. Тёмному надо было что-то ещё...
Озадаченный заводящими в тупик размышлениями, Пятнадцатый уже висел над Рустамом и Майей.
    – ... И, знаешь, Рустам, когда тот тип меня сфотографировал, я всерьёз пожалела, что марсианчика сейчас нет. Ты вот к нему уже ревнуешь, а ведь он бы не допустил такого, и тебе бы самому было легче. Вот только нам бы как-то с ним договориться, чтобы он помогал, но при этом не ущемлял тебя...
    – Подожди, Майя. – Пятнадцатый устами Рустама перебил её. – Я не до конца понял значение слова "ревнуешь". Это опасение за сохранность собственности?
    – Появился, – она горестно выдохнула. – Бедный Рустам!.. Да, Марсианчик, я его собственность, а он – моя! И ничего плохого в этом нет! Значит, на вашей планете – не любят, раз ревность для вас – диковина... Слушай, а почему тебе в меня не вселиться? Поговори с ним, он – мужчина.
    Майин тон, что-то, не очень нравился. Но на отдалённых участках без издержек невозможно.
    – Изложи проблемы, – сухо перебил он её. – Проблемы этих трёх суток.
    И Майя изложила... За эти три дня соплеменники молодой пары оставляли дом в покое разве только ночью. Угрозы, уговоры впустить к себе или, наоборот, выйти и пообщаться... Но главное – кто эти незнакомцы?
    Положение дел вновь требует вмешательства. Значит – вмешаемся, но уже поосновательнее. А вот переселяться в Майю – нет уж! А почему... Да, не почему! Нет и всё. Мне так удобнее.
    – Собирайся, Майя. – Пятнадцатый придал голосу Рустама волевой оттенок. – Пойдём по следам этих незнакомцев. Милиционерами они быть не могли.
    – И что ж ты навязался на наши... – процедила, было, Майя, но осеклась. – Да, вон они. Легки на помине. Их машину не перепутаешь.
    Вышедшие из лимузина держались уверенно. Картинно-добрые глаза скрывали за собой нечто противоположное. Впрочем, один из них, похоже, был искренен: тот, что идёт последним. Перевернуть их для начала, а потом уж покопаться в их мозгах? Да, лучше так. И спесь с них собью, и за Майю демонстративно заступлюсь. ...И за Рустама, конечно.
    Антигравитация хлынула к ногам незваных гостей... Но, что это?! Лишь тот, последний, истерически вскрикнул, буквально встал на голову. Трое же воротил всего лишь качнулись, после чего, переглянувшись, сквозь окно уставились на Рустама.
    – Эй, Пятнадцатый, не шали!
    Что?! Тёмный вернулся?! Пятнадцатый взглянул на Майю... Ох, лучше бы он на неё не смотрел!
    – Твои штучки на нас не подействуют, – снова донеслось с улицы, – давай-ка, не мешай людям жить!
    Майя заметила, что после этих слов "Рустам" облегчённо вздохнул. Потом – резко подошёл к двери и закрыл её понадёжнее, а после...
    А после он медленно повернулся к ней:
    – Майечка, да когда ж это кончится... Ведь, он уже и тебя отбивает...
    Естественно, что Пятнадцатый в это время уже находился у мозга одного из непрошеных гостей.
    Недоумки! Не прокричи вы последнюю фразу, я и, вправду бы подумал, что в вас   – Тёмный. Пятнадцатый старательно оттягивал тёмные искусственные частицы, блокировавшие его воздействие. Нет, не все, чужак, твои уловки здесь удаются! Вот этот землянин теперь вновь стал обыкновенным... И остальных твоих "посвященных" я понимаю, где надо искать. Тоже мне – защитники, слеплённые наспех!
    Вот теперь, из своего окна Майя могла бы увидеть, как бесцеремонные визитёры в буквальном смысле улетают от их дома, улетают с истерическими криками, безвозвратно забыв кто такой Пятнадцатый и что он есть вообще. Но Майя этого не видела, она обнимала и успокаивала несчастного мужа.
    – Совсем ты расклеился, Рустамчик. Ну-ка, выше нос, ещё выше...
    – Да каково мне-то, Майечка! – Рустам чуть не всхлипывал. – Будто отодвигает меня куда-то, я ни ногой, ни рукой, ни языком... А он сам всё к тебе... И ты с ним как с родным...
    – Глупый ты, глупый... Передо мной как ты был, так и остаёшься. И говорю я всегда с тобой, а иначе бы...
    Майя недоговорила и крепко поцеловала мужа в губы.
    – Что это означает, Майя? Этому вас тоже обучил Тёмный?
    В великой досаде Майя с силой оттолкнула только что обнимаемого. Тут же она замерла на месте – ведь отбросила от себя она, прежде всего мужа. В конце концов, она села и обхватила лицо ладонями:
    – Будет ли конец твоим вмешательствам?! Я у тебя спрашиваю, марсианин! ..."Пятнадцатый" – ну и имя!
    Уже приобретя, более или менее, земные понятия, Пятнадцатый счёл за благо дать Майе высказаться. Он молчал, не без досады наблюдая за мозгом Рустама, который функционировал в явно депрессивном режиме. Попробуй тут, в такой цивилизации, сделай добро...
    А Майя, тем временем, забарабанила кулачками в грудь мужа:
    – И что ты молчишь?! Оглох? Онемел? Или наш язык забыл?!
    – Майя, ты бьёшь не меня, а мужа. У землян принято бить невинного?
    – Да я бы тебя стукнула! Навязался...
    – У тебя этого не получится. А я-то здесь не навсегда. Вы же слышали наш с Тёмным диалог. Я остался поневоле.
    – Ну и почему ты именно к Рустаму-то приклеился? Ты же куда-то исчезаешь – вот и оставайся там. ...Привидение.
    – Майя, тот, другой инопланетянин, с кем я разговаривал, он – чужой. Он существует совсем по другим законам. Он вас, людей, выращивал, но наспех, не особо заботясь о ваших личных судьбах. Подумайте, что получилось! Вы, как звери, убиваете и поедаете других зверей; вы живете одним днём, оставляете своим детям худшее; вы постоянно вмешиваетесь в жизнь других; и всё это безо всякой причины! Вот у тебя, зачем проколоты уши? Украшение стоит того, чтобы уродовать себя?
    – Да ты... – Майя совсем изменилась в лице. – Наставник невидимый, что ты понимаешь! Мы тебя не учим! Не нравится – до свидания!
    Пятнадцатый и до этого уже понимал, что ценность произносимых слов у людей совсем не велика, здесь обязательны условия, при которых мысль, заложенная в слове, воспринимается именно как сама мысль. Этих условий сейчас не было.
    – Пусть будет так, Майя. До свидания. Или даже прощай. Я к вам не вернусь, если сами не позовёте.
    – Это уж если только Рустам позовёт... – начала, было, Майя в прежнем ключе, но голос её почему-то дрогнул... – Ты столько всего наобещал, а что на самом деле?
Но на неё уже смотрел сам муж.
    – Что-то, жёнушка, глаза твои погрустнели, – с недоброй улыбкой проговорил он.
    А Пятнадцатый уже парил над землёй, одолеваемый беспокойными мыслями.   Почему на этой Земле у него ничего не выходит? И права молодая пара – по сути, он доставил им только неприятности. Но в чём дело? Если я, Пятнадцатый, не соответствую гармонии, сам Мир заставит меня деградировать, и я почувствую себя больным! Тогда откуда такая беспомощность? Останавливаюсь на полпути? Но как быть иначе, если видишь, что путь повёл не туда? Да ещё – эта страховка Тёмного: надо же, наделил полуразумных двуногих своими частицами! И как только их мозг выдерживал такой контакт! А ещё больший вопрос в том, каким образом это ему удавалось, и сколько таких людей, "застрахованных" от моих воздействий? Те трое, которых совсем недавно пришлось "вылечить" далеко уйти не могли, они-то и должны навести на след.
    А след повёл Пятнадцатого за пределы городка. Четверо недавних "гостей" пылили лимузином в неизвестном направлении и вели себя при этом совсем по-разному. Скромнее всех держался тот, четвёртый, который тогда перевернулся сразу, не создавая дополнительных проблем. Аккуратненько вселившись,  Пятнадцатый сразу узнал мозг учёного. Значит, Майей и Рустамом заинтересовалась местная наука. Только, что за попутчики у этого интеллектуала? И почему у его мозга совсем нет "тёмных" частиц? Действия Тёмного выглядели нелогично – мозги остальных троих, а там уже довелось побывать, обслуживали, в основном, рефлексы. Всех их, в общем-то, можно было назвать слаборазумными хищниками.   Получалось, что именно о таких, по-местному опасных двуногих, Тёмный и позаботился особо? А интересно, земные врачеватели способны, хоть как-то, обнаружить наличие этих частиц? Вряд ли. И не столь давние события в больнице – хорошее тому подтверждение. И о какой гармонии вообще можно вести речь, если здесь столько фальши!
    Не желая терять время в медленном лимузине, Пятнадцатый устремился вперёд. Дорога эта, по всей логике, строилась не для окрестных деревень. И действительно, вскоре впереди показался довольно внушительный город. Куда именно приедет оставленная им четвёрка людей догадаться не сложно: в центре города возвышались амбициозные дома, окружённые такими же лимузинами.
    Уже искушённый в "тёмной" земной жизни, посланец Межгалактического центра легко вычислил здание, в котором должны обитать наиболее "серьёзные" двуногие. Да... Отношения между собой здесь совсем не те, что у Майи с Рустамом... Сколько неискренности! Но Пятнадцатого интересовало совсем другое.
    Итак... Его, кажется, не видят... Это – в отличии от тех троих, из лимузина. Значит, что? ...Первый же мозг, к которому он приблизился, содержал целую горстку тёмных частиц, мирно соседствующих с важными жизненными центрами! Ясно... А у этого? То же самое!..
    Через какое-то время Пятнадцатому пришлось призадуматься. Вывод о том, что все земляне, которые, главенствуя, влияют на развитие местной цивилизации, снабжены тёмным экранчиком у мозга, уже напрашивался сам собой. Зачем это было нужно Тёмному? Только ли из злодейских побуждений оградить их от нашего вмешательства? Ведь мне и одному не сложно, пусть и потратив долгое время, рассеять эти неестественные дополнения к естеству двуногих! Да и странный вкус у самозванного куратора – его "избранные" явно не являлись передовым образцом здешнего разума, скорее наоборот.
    В Пятнадцатом всерьёз заговорил исследователь...  Он потратил немало времени посещая то одного, то другого землянина. Нет, система обладания тёмными частицами примитивно проста – ими помечены только "верхи", то есть люди, от которых здесь хоть что-то зависит, учёные же, как ни странно, были лишены такой милости.
    Но самое неожиданное оказалось в конце. Уже не особо разбирая, в кого он влетает, Пятнадцатый подсоединился к мозгу свирепого субъекта и только тут понял, что здесь он уже бывал. Это был один из тех воротил, которые приезжали к Майе и Рустаму... Да только вот... Тогда, ещё совсем недавно, Пятнадцатый, в сердцах, развеял его тёмные частицы, а они... теперь появились вновь! Чужак вернулся?!
    Он метнулся за атмосферу скорее инстинктивно. ...Да нет, конечно, никого здесь нет. Ни чужих, ни своих... И оставленные им маячки помалкивают. И всё же – надо же! В нашем Мире процветают неестественные явления! Бедные земляне, они, ведь, об этом и не догадываются...
    Хозяйка отдалённого участка – Солнце, будто бы виновато, гладило его мягкой радиацией. "Не подлизывайся, звезда-предательница. Пригрела тут..." Стоп! Но ведь чудес не бывает! Всякое чудо – это то, что не понято, а всякая сложность – это набор из простого! И Пятнадцатый, влившись в тёмное вместилище, аккуратно и без спешки двинулся в сторону здешнего светила. Он начал поиск подтверждения мелькнувшей у него догадки.
    Искать очень долго не пришлось. Ещё до орбиты второй от Солнца планеты к нему притянулась первая гостья. Крупная искусственная частичка звоном отдалась по его тёмному естеству. "Притянулась к родному. И много вас здесь?" Частичка была совсем не такой, какие обслуживали носителя разума; назначение её – явно более широкое. Аналогичные ей вторая, третья и целая горсть последующих оказались невдалеке, собой они образовывали некий орбитальный пояс.
    Попытка Пятнадцатого рассеять этот пояс натолкнулась на сопротивление. Частицы пружинисто возвращались на прежнее место, упорно поворачиваясь плоской стороной к Солнцу, а выпуклой к Земле. Пятнадцатым овладело странное чувство – да, он должен избавить свой Мир от чуждой материи, но так ли это сейчас нужно, восстановится ли гармония, если он всё же добьётся своего? С этим сомнением пришлось побороться, ведь тёмное вместилище могло и ''подталкивать" к таким мыслям! Но, в конце концов, не без досады на себя, попытки по наведению порядка пришлось прекратить.
    Он растянулся на пути между частицами пояса и Землей. Нет, никакого прохождения энергии он не почувствовал. Да этого и не ожидалось, тёмные частицы, наверняка, ведут свою работу на неосязаемом уровне, перекодируя нашу звёздную энергию на свой лад. И вот результат – в сумбуре и поспешности рождается и уже рвётся в космос цивилизация, даже не пытавшаяся расстаться со своей животной сутью!
    Впрочем, и в нашем Мире, если уж сознаться, предостаточно тупиковых цивилизаций; некоторые – даже изолируются... Да вот только эта – не тупиковая! Или пока не тупиковая... Пусть Ядро разбирается с этим, данная реальность, теперь уже точно по его компетенции. Только когда такое произойдёт, по земным-то меркам...
    Понемногу Пятнадцатый осознал и другое. Если цивилизация землян выращивается планомерно по законам другого Мира, а это уже не догадка, а истина, причём участие Тёмного здесь может быть относительным – чужой Мир сам, своими свойствами, может спасать родного себе, то и деятельность в соответствии с нашей гармонией на Земле принята не будет. И разумеется, противодействие Пятнадцатому будет исходить не от сознания землян (они-то ни о чём и не ведают), тут сами условия формирования цивилизации восстанут против посторонних для них принципов.
    Как тут не грустить по поводу собственной неуклюжей бытности среди двуногих, но получается, что по-другому-то ни могло и быть. ..."Оставил я двоих на Земле под созданной мною защитой... А тёмные частицы – энергию Солнца перекраивают и перекраивают ... И надолго ли им защиты хватит?"
    Пятнадцатый потратил некоторое время на обследование других участков околосолнечного пространства и даже заглянул к соседним звёздам. Но так и не найдя больше следов другого Мира, он вернулся к Земле. "Седьмых нет, Тёмного тоже – подумалось скорее с облегчением, чем с досадой. – Остаётся зажить тихой земной жизнью. Это всё же лучше, чем летать в колючем рое чужих частиц".

* * *

    ...То, что открылось перед Пятнадцатым возле дома Майи и Рустама превзошло самые худшие ожидания. Самого дома теперь уже не было! По уловленному тяжёлому магнитному фону, стало ясно, что за его отсутствие здесь произошло землетрясение. Антиагрессивная защита, которую Пятнадцатый выставил вокруг этого места, была нарушена и действовала лишь частично. Майя лежала на груде тряпья, Рустам с забинтованной рукой сидел рядом. Вокруг прохаживались какие-то люди, но подойти к супругам они не пытались, по-видимому действие защиты было им известно.
    Что с Майей? Он осторожно обратился к её мозгу, не задевая его. К счастью, необратимого ничего не было, но где-то перелом человеческого каркаса. А где?..  Пятнадцатый начал имитировать мозговые импульсы. ... Вот. Ключица... Но это не страшно. "Жаль, что я не очень хорошо разбираюсь в молекулах земной органики, а то бы показал чудо''. А нарушенной ткани многовато... Ничего, сейчас главное – убрать этот рой посторонних бактерий, а в стерильной среде тело с бедами справится быстро. Что ж, Майя, тебе пора поспать...
    От внимания Рустама не ускользнуло то, что поднявшийся вдруг ветерок крутил бумажками строго вокруг них двоих. Муж тронул себя за голову, потряс ей, а затем пристально посмотрел на жену:
    – Майечка, ты одна там?
    Пятнадцатый молчал, он помнил своё обещание не приходить к ним впредь без приглашения. Но и Рустам, наконец, оценил ситуацию:
    – Эх, Майя! Хоть бы Пятнадцатый вернулся! Может быть, он всё исправил бы...
    – Уже исправляю, Рустам, – тоненько вздохнула "Майя". – Жена твоя теперь быстро пойдёт на поправку. Только ключицу ей ты сейчас поправь, я скажу как.  Самой Майе шевелиться пока не надо. Не бойся, она не чувствует боли...
    Под нажимом Пятнадцатого кальций стал врастать в органические молекулы, которые, размножаясь, начали заполнять место перелома. Кажется, порядок...
    – Вы не голодаете сейчас? Выходить за пределы дома... вернее, того, что от него осталось, не опасно?
    И без того хмурый Рустам помрачнел ещё больше:
    – Когда темнеет, хожу в магазин. В городе знают, что только мой дом разрушен, все остальные-то уцелели. А "чудеса" интересуют только тех, что – вон, вокруг стоят; вот они опасны. То и дело – кто-то отлетает, перевернувшись, либо просто трясётся, а войти не может. Потеха! ...А вот с работы меня уволили. За то самое, что – с твоей помощью...
    – Рустам! – Пятнадцатый перебил его. – Давай, я вас на другую планету переселю?
    Эффект от сказанного был поразителен. Казалось, Рустам вмиг забыл про все навалившиеся беды. Но потом его лицо стало недоверчивым:
    – И куда же это? На Венеру, на Марс?
    – Эта планета – около другой звезды. Там вам будет лучше. Когда-то, я туда ваших динозавров переселил, и они там живы и сейчас, а здесь – где они...
Рустам подозрительно прищурился, потом заморгал:
    – Я что-то, не понял тебя... Ты что, бессмертный, что ли? ...Или же ты...
Он недоговорил и помрачнел ещё пуще прежнего.
    – Ладно, Рустам, ты пока варись в своих сомнениях, а я, давай, покажу, что ты сам можешь, с моей помощью, разумеется. Соглашайся на то, чтобы я тебя вновь потеснил, и приступим. А отказаться ещё успеешь. Ну, что молчишь?
    – ...Да мне уже хоть в рай, хоть в преисподнюю. Майя как?
    – Да спит Майя! Спит и выздоравливает! Я ей тут уже даже мешаю. ...Захочешь что-нибудь сказать сам – подними руку к глазам. Только сперва я отгоню твоих "друзей" подальше. Не гоже им видеть то, что будем делать.
    ...Вновь вокруг сильнейший ветер, вновь удаляющиеся крики и проклятия...
    Когда Майя, наконец, проснулась, она увидела торчавшую из-под земли голову мужа, которая разговаривала сама с собой.
    – Рустам! – охнула она, ещё слабым голосом. – Спятил, бедный... Зачем ты это вырыл, я же жива! У меня уже и не болит ничего...
Супруг обрадовано посмотрел на неё и легко перемахнул через выброшенную из ямы землю.
    – Майечка, ты уже почти в порядке, какая ты у меня молодчина...
    – Не подходи! – она попятилась.
    – То есть как? – Рустам посерьёзнел. – Ты посмотри, что мы тут делаем!
    – Мы? Рустам, я рядом с тобой, кроме меня, никого не вижу.
    – Вот, глупая! Неужели не понимаешь, что Пятнадцатый вернулся. У тебя всё зажило? Это – его работа!
    – Майя, – вновь прозвучал голос Рустама. – Ты точно выздоровела?
    Она вздохнула. Да, это уже не муж спросил. Но различать их всё труднее.
    – Думаю, что выздоровела, – проворчала она. – И без чьей-то помощи, а сама поправилась. Что вы там выкапываете?
    В яме находился куб, очень похожий на обыкновенный фундамент для дома. Вот только цвет его был серо-искристым. Искристым в прямом смысле: то тут, то там на поверхности куба вспыхивали и гасли целые пучки искр: от белых, до тёмно-фиолетовых.
    – Вот видишь, Майя, что твой муж умеет, – улыбнулся жене Рустам.
    – Уже начал строить новый дом?
    – Новый дом... Почти. Это – будущий космический корабль, Майя.
    Она посмотрела на него с горестным сочувствием, но потом её взгляд потух и опустился куда-то под ноги.
    – Марсианчик, ты нас хочешь забрать к себе? – Майя села прямо на землю, ноги её крепкими, пока, не были.
    – Вам здесь не дадут жизни, Майя.
    – Ты знаешь будущее?
    – Точнее будет сказать, что я знаю прошлое.
    – Так это не ты один. И что из этого? – Голос её был монотонно-тихим, и было не понятно, сопротивляется она происходящему или же просто интересуется подробностями.
    Рустам поднял руку к глазам и заговорил сам:
    – Майечка, посмотри на кубик повнимательнее. Видишь, он сам, как на дрожжах, растёт. ...Смотри: искорки полетели, и он чуть-чуть увеличился.
    После этого муж вновь заговорил с собой:
    – Рустам, принеси ещё воды, а то процесс идёт что-то медленно... Наверно, в монолите под вами чрезмерно много пустот. А я пока тучку эту отгоню, надо, чтоб солнце помогало процессу.
    – Тут уже всё решено, – безучастно прошелестела Майя.
    Пятнадцатый, оказавшись под облаком, создал нужный вихрь. Однако ввысь вместе с ним поднялось и закравшееся подозрение, и, не желая больше оставаться простачком, живущим по истинам гармонии, он на обратном пути "заглянул" в Майю...
    Так и есть! Мрачные точки облепили её мозговые клетки в самых нужных местах. И когда только успели! Значит, объект моих контактов, да и я сам преследуемся по восходящей. Тогда, надо спешить, иначе...
    Он разметал ненавистные чужие частицы. ...Надо же, ведь люди и не смогут познать этих тёмных "подсказчиков", уж слишком их плотность мала на единицу поверхности! Не увидят они их ни глазами, ни своими, с ног на голову поставленными, приборами! И с таким арсеналом их выпускают во вселенную? Глухого и незрячего – в боги?!
    – Майечка, ты ничего не почувствовала? – рустамов голос прозвучал вкрадчиво, а мозг хозяина выдал импульс удивления такому вопросу.
    Майя как-то странно покрутила рукой вокруг головы, но потом улыбнулась:
    – А, ты меня переколдовал?
    Пятнадцатый не успел ответить – со стороны загремел мегафонный бас:
    – Гулов! Пятнадцатый сейчас с вами?!
    В ответ на это, востребованный Гулов быстро заговорил сам с собой.
    – Рустам, кто из ваших может меня видеть? И каким образом?
    – Да ты что... Как тебя увидишь? Может, только прибором каким...
    – А откуда тогда они знают про Пятнадцатого? И те трое из лимузина – помнишь?
    – Так тем – я про тебя сказал! Ты же не тайна. Чудно только, что в твоё существование всё же поверили.
    А мегафон не унимался:
    – Гулов, не молчи! Ты же – землянин! Неприятностей ждёшь?! Майя, бросив взгляд на мужа, невесело хмыкнула. Да... В их положении прибавка к неприятностям может вообще остаться незамеченной.
    – Рустам, а к нам что-то приближается... Как эта штука у вас именуется?
    – Ну, вот... Именуется это вертолётом, Пятнадцатый... Слушай, дай я сам этим кое-что скажу! Может, не поздно!
    Сдвинув ладони у рта, Рустам загремел не хуже мегафона:
    – Эй, придурки! Технику хоть пожалейте! Иначе она на вас же и рухнет! Мы скоро!..
    Неожиданно он прервался на полуслове и, резко повернувшись, стал внимательно вглядываться в приближающуюся винтокрылку.
    Когда вертолёт начал снижаться прямо на них, Пятнадцатый резко бросил:
    – Майя, Рустам! Быстро в яму! И не поднимайте голов, пока не скажу! Только куба не касайтесь, он пока горячий!
    В метре от земли вертолёт зачихал и умолк, жёстко ткнувшись своими шасси в далеко не идеальную посадочную площадку. Сквозь быстро раскрывшиеся двери вниз буквально повалились незнакомцы, роняя автоматы и судорожно хватая воздух. Лишь один из них короткое время пытался выстрелить куда-то перед собой, но потом мгновенно рухнул и затих. Сразу после этого знакомый вихрь понёс налётчиков в сторону не унимавшихся мегафонных звуков.

* * *

    Не видевшие подробностей, Рустам и Майя и без того были напуганы и сидели сжавшись, подальше от куба. Уже став подозрительным, Пятнадцатый вначале обратился к мозгу Майи – но нет, там пока чисто – только потом подсоединился к Рустаму.
    – Как дела супруги? Страшновато, если честно?
    – Что там было? Что-то ты долго с ними церемонился.
    – Рустам, как ты им крикнул? Придурки? Это мягко. Они стрелять пытались. Хорошо, что эти ваши штуки я раньше уже встречал – у тех, кто в формах. Не разложи я кислород вокруг вертолёта, вволю бы налетались здесь... их вы "пулями" называете?
    – Пуля, Пятнадцатый, это – серьёзно. Выбираться из ямы нам не опасно?
Некоторое время ответом было молчание; здесь был тот случай, когда повторение вопроса уже не требовалось.
    – А вы и не выбирайтесь, – проговорил он, наконец. – Я между вами и кубом, вакуумный зазор сделаю, и экранирующий слой ещё нужен... Это – чтобы перепад давлений сохранить... Впрочем, подробности вам излишни... Главное – старайтесь меньше шевелиться, и не поворачивайтесь к своему будущему звездолёту, – на границе вакуумного слоя плазма сиять будет, а такое – не для земных глаз... Словом, чтобы мне потом вас не лечить – разглядывайте родную почву.
    Учитывая, что солнце уже приблизилось к горизонту, Пятнадцатый, оградив горемычную пару от жара, спешно скользнул вверх. Довести параметры солнечной энергии, падающей на куб, до требуемых – дело не столь быстрое...
"Прилёт" еле отдышавшихся вертолётчиков в стан осаждавших нисколько не изменил намерений последних. Профессионально поставленный голос не прекращал через мегафон свой словесный шантаж:
    – Гулов! Ты не думай, что мы тебя не видим! Вот сейчас ты в яме! Это у тебя окоп, что ли!?
    Самый большой перерыв между репликами составлял минут пять, затем всё возобновлялось, как зубная боль.
    – ...Гулов, а жену-то, зачем в яме держишь?! Да не будут в вас стрелять! Нам бы пообщаться с тем, кто с вами! ...Гулов, а вертолёты уже вылетели! С этими-то пусть попробует побороться! ...Гулов, вылезешь ты из ямы, наконец?! Надоел уже! ...Ну, вот ты и доигрался! Что там за гейзер!!! Ты жив?!
    ...Клубы красноватого пара выплывали из ямы, а затем, попадая в какой-то невидимый водоворот, не рассеивались, а опадали вниз то ли брызгами, то ли пылью! Раз в минуту-другую, из-под земли мячиком вылетали плазменные шарики, шипя как фейерверк и с хлопком терявшие свечение при ударе о почву!
Вот теперь мегафон умолк: с точки зрения землян взывать было уже не к кому. Зато заработали внимательные кинокамеры. Метнувшиеся из-за горизонта сразу три вертолёта, в недоумении закружили на почтительном расстоянии. Тем не менее, попытки кое-кого хоть теперь подойти поближе к событию завершались банально – бескомпромиссный вихрь прибавлял бестолковым смельчакам царапин и шишек.
    Странный мини-вулкан извергался уже достаточно долго. Понемногу стемнело, и один из вертолётов осветил мощным прожектором место событий. Вслед за этим почти сразу же проснулся мегафон:
    – Гулов! Гулов, ты жив, оказывается! С вертолёта вас видят! Говорят, вокруг вас море огня! Что там происходит?!
    Вряд ли, чтобы кричавший, всё ещё всерьёз, рассчитывал на ответ. Но он упорно продолжал попытки контакта. Может быть, такое продолжалось бы и очень длительное время. Может быть...
    Почва вдруг содрогнулась. Снова землетрясение?! Осаждавшие ждали новых толчков, но не они стали следующими событием.
    Края наблюдаемой ямы зашевелились, принимая в себя дополнительную порцию земли, и из недр медленно выдвинулось нечто. Это выглядело как идеальный куб с двухметровыми гранями, переливающийся по поверхности многоцветными электрическими дугами. Чарующее в полутьме сияние ни мгновения не задержалось на поверхности, а поплыло вверх, наотрез игнорируя земное притяжение.
    Из сумрачного неба к кубу метнулась молния, вызвавшая взрыв оглушительного грома! Затем ещё две молнии, с разных сторон ужалили улетающий идеал геометрии... Но уходящий в небо объект был выше таких событий. Более того, словно в насмешку над земными законами природы, возле ямы зашевелился бездыханный вертолёт, рывком поднявший вверх сначала хвостовую часть, а затем, оторвавшись от почвы, покорно поплывший точно в след удаляющемуся сверканию куба...
    После таких событий, светивший прожектором пилот другой, "живой" винтокрылой машины как-то слишком быстро его погасил. Теперь вверху можно было видеть только уменьшающийся сноп искр, который вскоре, мигнув на прощание разрядом, тихо исчез, заштриховавшись, по-видимому, облаком.
    Это всё? Настроение у наблюдавших было разным – от восторженного до разочарованно-унылого. Но почему-то всем было ясно, что необычного теперь здесь ждать не стоит. Земные правила вновь вступили в законную силу, лишь от ямы, уже сыгравшей свою роль вулкана, веяло остывающим дымком.
    Странно, но, ни на следующий день, ни после, ни одна газета, ни один канал телевидения не сообщили об аномальном явлении в этом городке. То ли слишком не значителен был такой населённый пункт, то ли чей-то сценарий не предусматривал такой огласки. Развалины дома и двор быстро обнесли высоким забором, а в людных местах городка появились фотографии без вести пропавших, на которых Рустам и Майя выглядели так странно и даже чудно, что, и, наверное, сами себя едва бы узнали. Понемногу, увиденное очевидцами стало уходить на второй план, а плакаты о розыске были смыты равнодушными серыми дождями.

* * *

    ...Возможности тёмного вместилища Пятнадцатого просто радовали. Да, находясь в нём чувствуешь дискомфорт, всё-таки наша среда для частиц чужая, но возможности... А скорость! Супруги и не поверят, что в другой звёздной системе они оказались за какие-то минуты. Последнее яйцо динозавра по этому пути пропутешествовало с более заметными сложностями... Вот только вертолёт прицепился некстати! Теперь уже ни один землянин своё детище и близко не узнает...
    Мягко посадить куб на поверхность планеты куда сложнее, чем унести его за атмосферу. Но Пятнадцатый был аккуратен.
    Где лучше проделать им выход? С боку, разумеется,– чтобы было подобие привычной  для землян двери... Такое колебание частиц не слабовато? Сделаем посильнее... Ну, теперь такая вибрация стенку куба разрушит быстро; только бы не прозевать момент начала разрыва связей, иначе посыпятся камни.
    Словно по заказу, тут же, сверху будущего выхода обозначил себя целый валун. Пятнадцатый буквально бросился раскручивать под ним вихрь и успел лишить камень притяжения планеты лишь в момент, когда тот уже начал клониться внутрь, словно целясь собой в пассажиров. Всё же, в результате валун был оттянут наружу и уложен в сторонке, но, превращённая к тому времени в пыль остальная часть выхода внушительным облаком закрыла весь куб.
    Не без беспокойства протиснувшись сквозь не торопившуюся осесть пыль Пятнадцатый подсоединился к мозгу Рустама... Что же случилось?! Многие нервные волокна были в повреждении, часть мозга была вообще залита кровью! Да тут не всё и исправишь! В чём же дело? ...Но, сначала – на воздух.
    Лишь с большим трудом удалось вывести Рустама из куба и уложить его на тёплую землю. Впрочем, – теперь на землю ли? А этот, невиданный доселе землянами, грунт куда более благотворен, чем их родной; другие радиации питали его; другое планетное дыхание наделяло его естественными здесь свойствами. Да – не много здесь растений, но бактерий ещё меньше. А паразитирующих из них – ни одной.
    Пока же, Пятнадцатый даже не мог взглянуть зрением Рустама: мозг не воспринимал виденное, в глазах всё прыгало. Почему же это произошло? Ведь никаких перегрузок у них не было! И тем не менее... А процесс исцеления, пожалуй, пусть будет такой... Не быстро, конечно, зато с гарантией от всяких там неожиданностей... Местный климат нам тоже посодействует.
    Перед глазами Рустама вдруг стало темно. Обеспокоенный лекарь выскочил наружу. Оказалось, это Майя, обняв мужа, прижалась щекой к его лицу. Ну, а она как себя чувствует? Тем более, после реальных травм.
Майя была, более или менее, в порядке, но мозг её работал словно весь внутренне сжавшись. Это сильный страх?! Почему?!
    – Майечка, мне кажется, ты боишься. Чего?
    – Ой! Это ты... Что с ним?
    – Выздоровеет. Также быстро, как и ты. Объясни, чего ты боишься?
    – Да тебе бы так! Море огня... Столько времени! А затем в склеп затолкал – и замуровал... Ой, а что это там за чудище качается?
    – Это тот самый вертолёт, Майя. Вернее, то, во что он превратился.
    Пятнадцатый хотел сказать еще фразу, но не смог – Майя вдруг заплакала. ...А ну-ка спи! Дикари какие-то! Мне ещё забота – накормить вас. В таком состоянии, разве кого научишь готовить настоящую пищу!
    ...Да, гармонией я уже поступился, никуда от этого не деться, а ведь, придётся ещё…
    …Но, прежде, новоиспечённых колонистов защитным кольцом опоясать надо. Чтобы питомцы мои, случаем, к ним не пожаловали... А паука этого вообще лучше гравитационным колпаком закрыть. – Чудище поствертолётное! Это ещё каких частиц ты по дороге нахватался... Вон даже сыпешься отчего-то. Но чтобы в карантинных целях задействовать сверхгравитацию, сфокусировав энергию звезды, нужна помощь рустамовых рук. Пока же, вокруг бывшего вертолёта простую защиту опояшем...
    Ну, всё – две запретные зоны на этой планете появились. Пятнадцатый направился к своим питомцам, копошившимся не столь уж далеко. Ему пришлось потратить много времени, прежде чем ему удалось найти самку, готовую отложить неоплодотворённую кладку. И среди динозавров есть дурочки, если применить здесь людскую терминологию. Пятнадцатый долго разбирался в её перепутанных нервных окончаниях, прежде чем понял, что заставить её идти в нужном направлении, можно только возбудив канал страха. Вспомнив, что ещё совсем недавно он наблюдал испуганный мозг Майи, ему стало как-то не по себе. И тем не менее...
    Испуганная самка, сильно хромая, плелась прочь от своего стада. До запретной для неё зоны было ещё далеко, а сжатый страхом организм, несмотря на противодействие Пятнадцатого, выбросил первое яйцо. Песок под динозаврими лапами был слежавшимся, и яичко деловито покатилось назад, в сторону родного стада. Благо, вскоре местность более или менее выровнялась, и следующие потери уже оставались в зафиксированном положении. А окончательно разрешилась от бремени дальняя прародительница квочек совсем рядом с ограждением зоны, вызвав даже небольшой ветерок, который сердито отодвинул выскользнувшее яйцо на неподозрительное расстояние.
    Теперь бы самку направить обратно, но животное оказалось столь измученным нагрузками, что единственно-возможным действием для него было принятие незыблемого положения на трёх точках опоры, а настильное пробуждение при таком состоянии чревато непоправимым. Что ж... Пусть пока так.
    На всякий случай, Пятнадцатый провёл над кладкой, своего рода, дезинфекцию. Конечно, бактерий-паразитов здесь нет, но ведь и яйца эти – неоплодотворённые, а, следовательно, неживые...
    А о самом себе кто за меня позаботится? Летел-то я сюда, на загляденье, быстро, но на той же Земле пролетело, где-то, с полгода. А это уже – временной отрезок. Так как меня найдут? И страшновато, и необходимо... Пятнадцатый поднялся за атмосферу. Маячки – теперь этап пройденный, никакие обращения из района далёкого Солнца они не воспримут. Побыстрее обучить супругов жить в новых условиях и вернуться? Желательно, но это всех сомнений не снимет. Нестандартная у меня ситуация. Люди в таких ситуациях – что их рыбы в воде. Спросить совета у Рустама? Смешная мысль...
    И всё-таки маячки на орбите он создал вновь. Причём, маячки – максимальные, пусть и будут тревожить Пятнадцатого всевозможные помехи, но и изменения в окружающем пространстве не останутся незамеченными. Ну, а дальше, может, будет виднее.

* * *

    Снова к людям. Осознают ли эти двое, что они уже не земляне? Или, хотя бы, что они – первые из их цивилизации, кто посетил далёкие миры?
    Майя уже проснулась и поддерживала голову лежащего мужа. Сейчас узнаем, как его дела в действительности.
    Дела – не очень. Мозг вернулся к восприятию зрительной информации, но не полностью. Зрение то появляется, то вновь перед глазами всё кружится и прыгает. И почему-то кровь из мозга почти не удаляется, а ведь для этого всё было сделано. Ясно, что и головная боль у него немалая... Ну и бактерий с Земли ты с собой принёс! Может, в них и причина? – Удалим, это легко.
    – Рустам, тебе чуть лучше?
    Вместо ответа Рустам издал хрип, а мозг выдал резкий импульс. Ну и псих!    ...Пятнадцатый увеличил синтез в его сосудах калия – в земном варианте, и перелетел в рыдающую Майю!
    – А ну, хватит трястись! – её губами прошептал он тихо, но очень решительно. –   Теперь ты знаешь мои возможности! Не умолкнешь, я тебя...
    Что – "тебя", Пятнадцатый и сам не знал, но – подействовало. Майя умолкла, хотя её мозг просто требовал рыданий. Надо и тебя подлечить, благо от земной заразы твой организм я ещё раньше очистил.
    – Ну, что пришла в себя? Рёвушка-коровушка...
    – И откуда ты таких слов набрался, Марсианчик... Ты, ведь, и половины нашего не понимал. ...Можно спросить, куда ты нас перетащил? Здесь так печёт.
    – А что я вам обещал, ты помнишь?
    – ...Ну, хорошо. Мы на другой планете. За полчаса...
    – Не надо язвить. Пора тебе поесть. Сырые яйца вы едите, я знаю.
    – Ого! Это какой птицы? Как её... Страус, что ли?
    – Страус его снёс, страус. Подкрепляйся.
    – Ой! Ты видишь? Памятник крокодилу стоит! Только почему он на задних лапах?
    – А чтобы выше казаться... Ты будешь есть или нет?!
    – Да что ты пристал! Я что, его целиком заглочу? А разобью: оно растечётся, а мне что, его с земли слизывать? Да и без соли я яйца есть не могу.
    После этого она резко изменила позу, одной рукой облокотившись на яйцо и подперев кулаком щёку. Но это сделала не она; это раздосадованный Пятнадцатый не знал , как возразить железной земной логике.
    Да тут ещё, на беду, хромая динозаврица, просыпаясь, шевельнула хвостом.   Пятнадцатый резко повернул Майину голову назад, вроде бы для того, что бы ей посмотреть на мужа.
    – Что ты моей головой вертишь! – Возмутилась она. – Куда хочу, туда и смотрю.
    "Если до тебя дойдёт, что в трёх шагах перед тобой живой динозавр, то мне опять придётся стать лекарем" – подумал Пятнадцатый, а вслух елейно заверил:
    – Майечка, ты за Рустама не волнуйся, поверь, он выздоравливает. Пойдём, того паука поближе рассмотрим... Или же, чуть дальше там – море.
    – Море?! Пойдём! Я никогда не была на море.
    По пути, миновав странного гостя из космоса, крепко вбившегося в жёлтую твердь местной пустыни, Пятнадцатый, как мог доходчиво, разъяснил ей, что странную паукообразную форму земному вертолёту придали условия, в которых им преодолевалось пространство. А поскольку неизвестно, какая именно космическая пыль намерзала на его части и под воздействием каких полей происходила замена или трансформация молекул в корпусе вертолёта, и чем, в итоге, это теперь по сути дела является, то вокруг, на всякий случай, наведена защита; то есть – не хочешь, Майя, быть отнесённой ветром – не подходи близко.
    На все эти объяснения мозг девушки не выдал никаких импульсов. Не верит, что она на другой планете... И зачем я им в кубе гравитацию устроил? Да и странно – эрудицией не очень-то блещет, а логику земного физика имеет...
    – Майечка, ну а в море-то ты веришь? Ещё шаг... Теперь видишь?
    – Море... – Майя, наконец-то, вправду повеселела. А, увидев, что вода действительно сливается с горизонтом девушка, словно ребёнок, побежала навстречу.
    – Ой, ты знаешь, я что-то так легко бежала, – сообщила она, остановившись возле самой воды. – Я совсем не задохнулась.
    "Ещё бы, ты же не тяжеловесная динозаврица" – усмехнулся про себя Пятнадцатый, но вслух ничего не сказал. А Майя уже не унималась:
    – На море должен быть прибой, а его здесь нет. Это озеро?
    – Вообще-то, это самый настоящий океан, но только, вот, без прибоя. И ещё, вода в нём почти не солёная, вы её сможете пить.
    – Хочу искупаться! – даже крикнула она, как только получила возможность говорить сама, и схватилась было за одежду, но тут же осеклась и некоторое время простояла насупившись, потом же бросила: – ...А! И в одежде можно! Марсианчик, меня там никто не съест?
    – За это не волнуйся – никто. Но имей в виду, что если начнёшь тонуть, я тебе помочь возможности не имею.
    – Что ж ты, такой могучий, и не спасёшь?
    Майя разулась и нарочито широким шагом вошла в воду.
    – Так она тёплая... – разочарованно протянула она. – Значит, спасать меня не будешь? Ну и правильно. После таких переживаний этого не очень-то хочется.
    – Во-первых, вы переживали точь-в-точь как животные на вашем бы месте, а могли использовать и свой разум, и тогда бы сейчас оба только радовались. Во-вторых, я не всемогущ, и если ты захлебнёшься, всякая моя помощь просто опоздает. В-третьих, я тоже хочу искупаться, но сам по себе, а не присутствуя...
    В этот момент Майя резко опустила пол-лица в воду, сразу же набрав её полный рот. Вот так! Не только ты, Пятнадцатый, можешь заставить их замолчать, но и они тебя тоже.
    …Он нырнул в прозрачную, действительно чистую воду и скользнул к невысокой донной растительности. Коричневые и синие подводные листья гостеприимно приподнялись, словно приглашая проплыть под собой, чем Пятнадцатый незамедлительно и воспользовался. Пузырьки кислорода, тревожимые его частицами, поднимались вверх лесом белых столбиков. Майя это видела и поняла, что так выглядит след марсианчика в воде. Но когда Пятнадцатый оказался под листьями столбики также исчезли.
    – Ты где там? Сам-то ты не утонул? – озабоченно проговорила она в никуда, до сих пор не усвоив того, что "вне их" Пятнадцатый не обладает земным слухом.
Но вот, чуть подальше, пузырьки фонтанчиков брызнули сквозь водную гладь, и Майя успокоилась.
– Ну, мучитель, сейчас я тебя отшлёпаю, – она безуспешно старалась попасть ладонью по месту в воде, откуда пузырьки только начинали подниматься, и всякий раз это "начало" успевало сделать немыслимый зигзаг, явно приняв к исполнению условия её игры. – Будешь знать, как вмешиваться в дела людей!
    В итоге, эта игра завершилась тем, чем и завершаются подобного рода игры: оплеуху частицы Пятнадцатого всё же получили. Неизвестно как догадавшись об этом, Майя сразу сконфузилась, и закружила на одном месте, часто моргая.
    – Наигрались?!
    Это раздался голос с берега. Рустам стоял у воды и сумрачно смотрел на жену.   Она размашисто поплыла в его сторону, но первым возле него оказался, теперь уже наказанный врачеватель-Пятнадцатый.
    Как твой мозг, бедолага? ...Что-то, всё-таки, не совсем так. Но что? Стресс уже миновал тебя, а вот дальнейшие срывы, всё равно, возможны. Кстати, ты уже и подкрепился.
    – Рустам, ты что ел?
    – Вот он, уже здесь... Резвились бы дальше!
    – Ты что ел, болван?
    – Яйцо огромное, – нехотя выдавил Рустам. – Поднял его на куб, камнем пробил скорлупу, оно и потекло мне в рот. Такая гадость!
    К этому времени Майя вышла из воды и, с расстояния, озабоченно следила за диалогом. При виде её мозг Рустама стал выдавать агрессивные импульсы. От греха подальше, усыпить его, что ли?
    – Рустам... – Пятнадцатый проговорил с нажимом. – Ты хоть понимаешь, где сейчас находишься?!
    Кажется, подействовало. Импульсы нехотя перекочевали в аналитический участок мозга.
    – Ну, что молчишь? – Наседал Пятнадцатый. – Ты на планете Земля? Оглядись! Всё как у вас? А вон там... вдали... Там кто-то копошится.
    – А кто это? Там, чуть ли, не жирафы...
    Майя видела, как брови мужа медленно поползли вверх, и решилась напомнить о себе:
    – Рустамчик, неужели ты вправду готов поверить, что мы не на Земле?
    – А ты лучше бы...! – рявкнул было он на неё, но Пятнадцатый оперативно сомкнул ему челюсти.
    Земные порядки! Вот она – гармония Тёмного! Преодолевая сопротивление рвущегося в бой Рустама, Пятнадцатый приступил к вразумлению:
    – Послушай, человек! ...По имени Рустам! Ты хоть помнишь, для чего мы с тобой куб строили?! Так не срами свою Землю! То, что тебя сейчас греет – это не Солнце. Подними голову-то! Согласен со мной?
    Ну, мозг, кажется, переходит на восприятие реальности... Но, лучше на полпути не останавливаться:
    – ...Что за животную ревность ты демонстрируешь? К кому?! Это ты со страха почти свихнулся – вот одно объяснение... Ну, ладно, говори.
    – Ты, Пятнадцатый, немного лукавишь. Да, похоже, ты и впрямь куда-то нас переправил, но это – одно. Другое то, что относишься ты ко мне и к ней – не одинаково. И не говори, что сам себя не причисляешь к земному мужскому стану!
    И что на бред ответить? Обратиться к нашим, с таким заявлением землянина,– значит, развеселить их надолго... И всё-таки... А ведь, на какую-то долю он прав! Вот только – почему?.. Но вслух, даже частично, соглашаться с ним нельзя.
    – Давай, Рустам, вернёмся к реальности. Подойдём поближе к тем "жирафам"...   Это – динозавры... Когда-то – земные... Думаю, что сейчас вы оба мне начнёте верить.

* * *

    ...За происходящим Пятнадцатый наблюдал сверху. Майя боязливо спряталась за спину мужа и что-то всё время ему говорила. Тот её не оттолкнул, но и, похоже, ничего ей не отвечал. Динозавры, в свою очередь, также не оставили без внимания появление невдалеке незнакомых существ и повернули головы, вопрошающе шевеля ноздрями. Межпланетное знакомство; во что-то это ещё выльется... В принципе, друг другу опасности никто не несёт – ящерицы неповоротливы и неагрессивны, люди же слабоваты для того, чтобы таить им угрозу.
    Рустам поднял голову и помахал ладонью в свою сторону – он явно звал Пятнадцатого на разговор. Но... В это время орбитальные маячки выдали сильный сигнал, похожий на обращение! Возможно, это просто какая-то космическая помеха, но без внимания такое тоже оставлять нельзя! Оставить всех бывших землян наедине между собой? А! Что делать: была – не была!
    Ради собственного благополучия, в очередной раз поправ гармонию, куратор колонистов взмыл ввысь. Что там такое? За атмосферой, как и вещало предчувствие, никого не было. Только мирно спавшее тёмное вместилище. Ну, а что за сигнал уловили маячки? Стоп! Какой-то след энергии всё-таки есть. Причём, со стороны Межгалактического центра! Пятнадцатый юркнул к мрачным частицам, компактно стянул их и активизировал защитные процессы. Что им при этом руководило, он не понимал. Но, буквально через мгновения, стало ясно, что такое решение было весьма своевременным. Мощный сгусток тонкой энергии, возникнув словно ниоткуда, врезался в него сокрушающим ударом! Что это?! Это не спроста!
    От удара тёмные частицы разогрелись и даже ненадолго изменили цвет. Но странное дело – Пятнадцатый от столкновения практически не испытал болезненных ощущений! Значит поведение Тёмного – тогда, когда тот получил заряд тонкой энергии, было чистой инсценировкой? Но это же нелогично! Чего он тогда тем достиг?
    Новых зарядов не было. Можно и поразмыслить ...А что если... Если Ядро нашёл оптимальный способ решения проблемы с Тёмным... Но не слишком ли рано такое по времени? С какой такой скоростью летели частицы Пятнадцатого во главе с тёмным пиратом? И всё же... Почти напрашивается то, что это был поисковый импульс, и место нахождение частиц чужого Мира, теперь в центре известны. Или будут известны...
    Так это или не так, но настроение явно пошло на подъём: есть хороший шанс вскоре оказаться в собственной ячейке, на себе вновь ощутить её совершенство, воспринять самого себя нужной частью единого целого, устремлениями и делами коснуться гармонии.
    А тёмное вместилище через соединяющие процессы словно нашёптывало ему другое. "Какая это гармония? Оборотись вокруг. Этот корявый шар идеален? – Комок камней с разнородной проводимостью! И почему он – придаток этого плазменного шара? У вас одно может существовать только за счёт другого? А энергетические вихри... Вы их даже сосчитать не можете, не то, что управлять ими!   Ваша гармония – это хаос..."
    Пятнадцатый был выше таких крамольных восприятий. Он деловито облетел планету и, не найдя ничего нового, расставил маячки и нырнул в плотную, вязкую атмосферу.
    ...Рустам с Майей мирно сидели возле берега и что-то жевали. Тростник?! Они едят тростник? Пятнадцатый оперативно заглянул в каждого из них. – Странно: все биологические нормы не нарушены, более того – они испытывают явное удовольствие! Значит одна, если не главная, проблема решилась сама собой: голод им здесь не грозит. Только, неужели это чужепланетное растение настолько людям подходит? Впрочем, здесь свои условия.
    Тростник здешнего океана чуть ли не единственное живое создание, выбрасывающее свои стебли над водой. Динозавры тут уже миллионы земных лет, да и местных лет тоже. Питаясь надводной частью тростника, они этим снимали лишнюю нагрузку с корня, давая ему возможность дополнительно развиваться и как бы перебираться на новый, ещё не истощённый самим же корнем грунт. И постепенно, за огромное по их меркам время, растение перестало принимать для себя иное, и для того, чтобы надводная часть стеблей была обязательно удалена, в них стали синтезироваться соединения в расчете на аппетит, рождённый на планете Земля. Майя и Рустам, вообще-то, не динозавры, но природа элементов вселенной нередко умнее самых высоких цивилизаций...
    – Приятного аппетита. Никто из людей такого ещё не ел, не правда ли?
    Рустам, чьи уста вновь заговорили, не посоветовавшись с ним, сильно поперхнулся. Зато Майя оживилась:
    – Марсианчик! А мы уж думали ты того... Смылся, вобщем. – Говоря, она не переставала жевать. – Вкусное растение: начало стебля одно, далее совсем другое... Но мы не отравимся, в конце концов? Не крокодилов же этих нам есть! Я крокодилов есть не буду.
    Она, словно за поддержкой, посмотрела на мужа, но тот, несмотря на то, что Пятнадцатый дал ему возможность высказаться, неоднозначно промолчал.
    – Тростником этим вы не отравитесь, Майя, но пора бы мне вас научить приготовлению пищи, достойной разумных существ.
    Вместо Майи в ответ пробурчал Рустам, с которым уже был разговор на такую тему во время строительства куба:
    – Камнями ты нас ещё успеешь накормить. Лучше подумай вот о чём: на другой мы планете, нет ли, но точно, что вокруг никого нет. И не только никого, но и ничего: ни травы, ни деревьев, лишь пустыня и вода. И это для нас нормально? Весь остаток жизни нам провести именно так?
    Его торопливо поддержала Майя:
    – Да, да, Марсианчик, он прав. Похоже, ты опять оплошал...
    – Оплошал я тем, что связался с вами. Что у вас хорошо получается, так это хныкать. Привезу я вам с Земли и компанию, и растения... А впрочем... – для убедительности Пятнадцатый выдержал паузу. – Хотите обратно? Увезу хоть сейчас!
    При этих словах мозговая ткань Рустама буквально содрогнулась. Причём, сознательного импульса на это сам Рустам не передал. Значит... Перелёт не прошёл бесследно... И теперь, это больной человек. ...Хотелось бы, чтобы – пока... Вслух Пятнадцатый поторопился смягчить сказанное:
    – Только не пугайтесь. Больше – никакого огня не будет: сядете в куб, изнутри закроете вход, и через короткое время – вы вновь у своих развалин.
    Что же делать – пришлось слукавить: без плазмы герметично закрыть проём в кубе он способа не знал. Более того, чтобы, как тогда на Земле, раскопать нужный энергонесущий монолит и инициировать требуемый процесс – здесь такую задачу рустамовым рукам, скорее всего, не одолеть. ...Вот она, суть моего отдалённого участка: за что здесь не возьмись, всё выходит только наизнанку!
    – Ну, так что? Возвращаемся? – Пятнадцатый постарался придать рустамову голосу снисходительную уверенность. – Ну, что задумались?
    – Я – как Рустам. – Сняла с себя груз ответственности Майя.
    Глава же семьи мялся. В конце концов, навязчивый страх перед полётом сделал своё дело:
    – Что ж, если уж... Если улететь назад никогда не поздно... Побудем. Давай, показывай свои новые чудеса... Но только – без огня и ужасов! Не забывай – мы живые.
    ...Так или иначе, но процесс колонизации планеты, на этот раз разумными существами, наконец-то сдвинулся с мёртвой точки. Рустаму пришлось немало походить по пустыне, прежде чем в его руках набралось достаточное множество крупинок минералов, призванных с помощью Пятнадцатого стать основой их будущей кухни. Пригодилось и то, что когда-то было земным вертолётом – среди его "останков" нашлись те, выхваченные у космоса редкие элементы, без которых идея о революции в человеческом питании могла на деле и потерпеть фиаско.
    Наконец "очаг жизнеобеспечения", скрупулёзно подобранный и сориентированный на магнитные полюса был подготовлен к началу творения чудес. Пятнадцатый понимал, что объяснять людям принцип или природу действия собранного пока бесполезно. Сейчас главное – дать исчерпывающую инструкцию как именно этим пользоваться.
    – Ну что, Рустам, кажется пора. Как – что пора? Забирать из воды выложенные тобой кольца! Майя, а ты маленького огня не боишься? Да, да, именно маленького, с ладошку... Только этот огонь будет очень яркий. Хорошо, поверю, что не боишься.  Так вот, как только эта горка минералов вспыхнет, аккуратно положи сверху в огонь вот эти две крупинки. Запомнила? Именно сверху в самый огонь. Огонь-то на самом деле будет холодный. Аккуратно положишь, и сразу же растирай руку, чтобы обморожения не было. Всё, хлопай глазами в одиночестве, а мы пошли к берегу, в таких делах всё должно быть вовремя.
    Рустам склонился над береговой кромкой, разыскивая глазами недавно выложенные им, замкнутые цепочки из местных минералов.
    – Рустам, что ты медлишь?
    – Но я их не вижу. Камушки эти, скорее всего, смыло.
    – А вот, перед тобой что? Это бывшие камушки, как ты их назвал. Один экземпляр на себя одевай. Другой неси Майе.
    Рустам нехотя, с брезгливым сомнением, потянулся к белым, явно пластичным, обручам. Взяв один из них, он тут же бросил его опять в воду:
    – Так это змея какая-то!
    – Не змея. И не какая-то. Бери, да иди быстрее, иначе всё придётся начинать заново.
    Да, что же теперь поделать – после известных событий, майин муж и осторожен, и навязчиво подозрителен. С видом мученика он нёс в далеко вытянутой руке замкнутые шлангоподобные творения, в действительности, и правда напоминающие змеиные тела. При приближении к Майе, она тоже с подозрением впилась в них глазами. Лимит времени, необходимого для запуска биореактора вот-вот грозил иссякнуть. Пятнадцатому пришлось не церемониться:
    – Майя, ты положила катализатор?
    – ...Положила... Чего?
    – Крупинки две – положила в огонь?!
    – ...Да. Ой, он такой холод...
    – Надевайте это на плечи! Быстро! Ничего не укусит, и ничего не загорится! На вас, во всяком случае... Поворачивайтесь к очагу! Рустам, бери отсюда пригоршню минералов и положи вплотную с огнём! ...Не в огонь, а рядом, но вплотную! ...Ну, кажется всё, успели... А теперь, смотрите и удивляйтесь.
    Но смотреть на происходящее людям было трудновато. Уж слишком слепящим был холодный огонь, словно маленькое солнце накрывший принесённые минералы, расплавивший их и принудивший трепетать полученное подобно бумажным листам в обычном огне. Но горения там не было, скорее наоборот – метавшийся в пламени полуфабрикат понемногу увеличивал свои размеры.
    – Пятнадцатый! – Рустам поднял руку. – У меня от такой яркости уже тёмные пятна перед глазами. Ты, ведь, тоже ими смотришь. Может, объяснишь, что там должно свариться?
    – Я не знаю.
    – То есть?
    – Вот, на вас сейчас эти пластичные обручи. Они анализируют все ваши потребности, вплоть до потребности клетки. Биореактор улавливает результаты анализа и генерирует то, что требуется в первую очередь. Время на получение конечного продукта может быть самым различным, но слишком поздно он появляться не должен. ...Да, и ещё – там будет генерироваться не только ваше питание, а всё что вам истинно нужно, то, что вы сами, может сейчас, и не осознаете.
    – Ну... – Разочарованно протянул Рустам. – С тобой всё как всегда! Кто-то, или даже что-то, знает, что мне нужно – лучше меня самого!
    – А ты не спеши с сомненьями. Видишь, там уже приобретает форму первая ваша потребность...
    – Хм... Полубочка, какая-то. Не мог я такого хотеть.
    – Там формируется ваша с Майей суммарная потребность.
    – Майя! Ты бочку-уродину заказывала?
    – Конечно – нет. – Не желая слепнуть, она стояла, безразлично отвернув голову.
    – Рад, Рустам, что ты приходишь, наконец, в норму, раз у тебя начал пробиваться юмор.
    – Для тебя это юмор, а нам пока не до смеха.
    – Опять скулишь?
    В это время что-то заставило Майю повернуться в сторону океана. Прямо на них, неслышно перебирая мягкими задними лапами, бежал динозавр!
    – Эй, смотрите! Рустам!!! – И Майя бросилась бежать к кубу.
        А за ящером показался другой, более крупный, явно гнавшийся за чем-то провинившимся собратом. Естественно, что надвигавшиеся безмозглые массы пугали людей. Людей, но не Пятнадцатого...
    Сначала нелепо споткнулся и увесисто завалился первый бегун. И это не было его последней бедой, так как преследователь успел к нему подбежать и нанести с ходу удар головой по рёбрам. Не исключено, что вслед за этим полагались и второй, и третий удары, но ноги экзекутора плавно расстались с притяжением и повисли в воздухе вместе и с их обладателем. Почти не раздумывая, прикинулся облаком и лежащий динозавр. Оба они, оцепенев и раскрыв почему-то пасти, величественно поплыли ногами вперёд в ту сторону, откуда только что появились.
    – Майя! – громко крикнул Рустам. – Я же всегда тебя убеждал, что крокодилы летают! А ты мне всё – нет, да нет...
    – ...Придётся мне, ещё зону безопасности для вас навести, – голос Рустама перешёл к другому оратору.– Да вот только энергии у меня уже маловато, пора бы подзарядиться.
    – Это ты, вроде как, проголодался?
    – Вроде как. Но заряжаюсь я в космосе.
    Вернулась, взбудораженная недавно увиденным, Майя, с восторгом поглядывавшая на мужа. Но на мужа ли? Тем не менее, она первая заметила изменения у очага:
    – Смотрите, бочка отъехала! И что-то ещё выкатилось...
    Отдалённое подобие кадки с немыслимо неровными краями стояло в метре от биореактора. Из самого же холодного огня, по невесть откуда взявшемуся серебристому жёлобу, один за другим, выкатывались розовые шарики.
    Переселенцы с сомнением склонились над непонятными подарками. В кадке покачивалось что-то вспененное.
    – Эта пена для вас... – Пятнадцатый замялся. – Она не является пищей. А для чего она? Может, вы сами распознаете?
    – Уже распознали. – Майя критически щурясь опустила руку в кадку. – Но запасной одежды-то у нас нет. Об этом очаг не подумал?
    – Всему своё время. ...А вот шарики – точно можно есть. Хоть сейчас: жёлоб стерилен.
    Рустам, повернувшись спиной к слепящему очагу, долго рассматривал розовый шарик, лизнул его, наконец, отважился чуть-чуть откусить.
    – Не радуйся, Майя, нас угощают местной сырой картошкой. – Он откусил побольше. – А может и не сырой, но как-то странно приготовленной.
    – Поймите, люди, – вступил в пояснения Пятнадцатый. – Биореактор не сразу настроится на вас в идеальном варианте. Вот, вам не понятна форма данной ёмкости, вкус новой пищи не совсем устраивает. На деле же, и вычурные края кадки не спроста выполнены, и состав съедобных шариков для вас именно требуемый. Не исключаю, что в шариках есть элементы медицинского характера, нужные, особенно Рустаму, после недавнего стресса. ...Подольше носите на себе пластичные обручи, и биореактор найдёт с вами общий язык. А сами обручи берегите от грязи, повреждений, а если не уберегли – то кладите их в воду, так чтобы до них доходило и излучение здешней звезды... Рустам поднял руку:
    – Пятнадцатый! Не обижайся, но после всех событий... Ну, поверь! Как мы можем быть уверенными, что перед нами – вечная скатерть-самобранка! В сказки-то мы не верим! Наверняка, ведь, ты со своей неземной логикой – опять что-нибудь сотворил наизнанку! Скажешь, я не прав?
    – Рустам, зачем ты так... – вступилась за куратора Майя.– Вот сейчас я пожелаю... пожелаю... ну, что-нибудь такое-этакое... Только, в голову пока ничего не идёт.
    – Эх, люди... Напрягаться перед очагом вам не следует, и выдумывать себе небывалых запросов тоже. Захотите вертолёт – так и останетесь наедине с таким желанием. Когда Рустам начнёт строить дом, ему потребуются привычные металлические орудия. И они, наверняка появятся. Только неметаллические: это будет хоть и достойная, но имитация. Тяжёлые, вредные для вас элементы, этот очаг не генерирует.
    – Так не пойдёт, Пятнадцатый. Я пока ничего здесь строить не собираюсь. Мы остались только посмотреть твои чудеса, а об остальном ещё думать и думать.   ...Конечно, дело прошлое, но не летают так на другие планеты... Что-то здесь не то!
    После этого Пятнадцатый впал в безнадёжное уныние. Нужно ли ему упорствовать в обучении вселенским истинам? И готовы ли люди к такому вообще, а эта пара в частности? Если уж вспомнить, то Майю и Рустама он сам не выбирал, с ними его свёл Тёмный. Случайно ли? Неужели они не видят, что здесь лучше, чем на Земле? Какой тут чистый и дальний горизонт! На материке почти вечный день, особенности атмосферы и самой планеты не позволяют теневой части океана формировать полярные шапки, а, следовательно – почти полное отсутствие ветра, не говоря уже о более жёстких природных неприятностях! А какой чистый сам океан! Да, жизни в нём мало, зато сколь гармоничны водные растения! Понятно, что о таком эти двое ничего не знают, не смотря на то что частично уже видели… Так надо ли сыпать бисер перед ними дальше?
    В итоге Пятнадцатый решил пока остатками энергии создать защитную зону вокруг биореактора, а потом, после собственной подзарядки, на которую, по людским меркам, потребуется время достаточное для трезвой оценки положения дел, либо продолжить начатое, либо увезти супружескую пару обратно, а сюда вернуться уже с избранными, если конечно таковые найдутся...
    Трезвон маячков, выставленных им за атмосферой, раздался неожиданно, но для обращения сигнал был слабоват, а отвлекаться от дела из-за какого-то радиомагнитного пучка было бы негуманно по отношению к Майе и Рустаму. Да, подружиться с совсем другими чем сам ты, как выясняется – сложно, но и оставить их, по земным меркам на несколько дней, один на один со случайностью было бы просто преступно.
    Наконец, "человеческий дом" был Пятнадцатым замкнут. Дом этот самим людям не виден, но никто другой туда не войдёт. Площадь достаточная: здесь и сам куб – обладатель привычной для них крыши, и очаг, сюда же вошла и часть береговой линии. Правда, "дом", осуществляя свое назначение, будет понемногу уменьшаться, но его застанешь, даже вернувшись из центра.
    А у его самого энергии уже нет совсем – пора на заправку. Прежде чем скользнуть ввысь, он обратился на супругов – те, получив следующий подарок очага, смеялись и жестикулировали. Биореактор, на этот раз, сгенерировал что-то из одежды. Рустам держал подарок над головой и тряс рукавами обновки, поминутно оглядываясь на хохочущую Майю и что-то говоря ей. Похоже и одежда им не понравилась, а таким образом они показывали её Пятнадцатому, по их мнению обязательно находящемуся у них над головой. Вот и угоди – попробуй! Он не стал выяснять подробности и взмыл к тёмному вместилищу, по-прежнему не перестававшему трезвонить.

* * *

    Вот и припланетный космос... Это ещё вопрос – как собирать тонкую энергию тёмными частицами... Но сначала, что за помехи меня тревожили?
    Малосильный, пока, Пятнадцатый медленно пробрался к маячкам. Обратившись к ним... он буквально застыл в радостном оцепенении! Возле маячков мирно покоилось его родное вместилище! Снова всё в порядке! Опасаясь, что сейчас, откуда ни возьмись, да вдруг вынырнет Тёмный, Пятнадцатый, как мог торопливо, занял своё законное место.
    Ну, теперь... Теперь энергией я заправлюсь без излишних хлопот! Только как же это мои частицы сюда вернулись? Не сами же? Но, как бы то не было, а Ядро молодец! Нашёл-таки выход, да как быстро!
    Обескураженный столь неожиданно вернувшимся счастьем, он уже не торопился подзаряжаться. Да и куда теперь спешить? Скорость моя вновь стала поменьше, зато и проблем стало куда меньше... И какие это проблемы – по сравнению с ещё недавней ситуацией!
    А всё-таки есть и одно "но"... Улети я сейчас домой, – я уже никогда больше не увижу... И Пятнадцатый в непонятном чувстве обратился вниз, будто бы забыв, что по;нят он бывал редко, а напоследок – даже осмеян. Какие же мы разные!   Стараниями Тёмного их жизненный срок измеряется десятками местных лет, у нас же понятие времени второстепенно: милицикл – ничтожное дробление времени цикличного оборота вселенной – и то больше многих миллионов земных лет... Как вот тут сохранишь гармонию...
    Вдали показалась родные очертания. Плавно свитая спираль с подчёркнутым достоинством направлялась к нему. Седьмой? – Он. Но почему в одиночестве? А что это за кольцо вокруг него?
    – Здравствуй, отшельник! – прочувствовал Пятнадцатый обращение. – Ну и задал ты нам всем жару! Ядро чуть ли не всю свою энергию истратил, прежде чем нашёл оптимальный вариант. А какой сжатый срок был для решения! Иначе сидеть бы тебе на этой планете...
    – Здравствуй-то, здравствуй… Но, вообще-то, перед нами другая планета, да и звезда, между прочим, другая... Ты лучше начни с того – где Тёмный, и что это за непонятный наряд на тебе?
    – Давай, я лучше начну с того, что ты одичал, сосед. – Почему-то обиделся Седьмой. – Тебе долго находиться в захолустье вредно. Но обстоятельства на твоей стороне. ...Наряд, как ты его назвал – это полость антивакуума.
    – Это что такое?
    – Откуда мне знать. Достаточно, что Ядро об этом всё знает. Это и есть его оптимальный вариант. А я сам – первый, кто в этой полости уже успел прокатиться.
"Так вот почему ты сейчас такой важный и обидчивый" – подумал Пятнадцатый.
    – ...Вот – то самое кольцо, что на мне. Погрузился я в него, в Межгалактическом центре... А сверху на меня ещё такую же полость одели. ...Тесно, сам понимаешь.   Так вот – не успел я и осознать происходящее – чувствую, верхняя полость уже отделилась, и направилась... Куда бы ты думал? К твоим частицам! ...А меня Ядро предупредил, что вы с Тёмным поменялись вместилищами. Ещё до того, как всё и началось, Ядро сумел обнаружить приближение частиц из чужого Мира и установить с Тёмным контакт... Так вот – получается, что я в этом кольце, за мгновения, переместился на невероятное расстояние! И куда! К Тёмному! Но его самого я так и не заметил. Зато твои частицы, едва коснувшись той, отделившейся, полости, сами послушно потекли в полость, занятую мной! Представляешь, какая теснота стала! Я как бы стал единым монолитом!
    А у Пятнадцатого в связи с этим возникли другие ассоциации. Он помнил эффект от принудительного перемещения Майи и Рустама в куб и недолгого, по нашим меркам, пребывания в нём. Значит, и Седьмой, совсем не славившийся отвагой и склонностью к уникальному, побывал в аналогичной ситуации. "Полная повторяемость случайных событий – закон этого Мира". Пятнадцатый внутренне вздрогнул – эта, мелькнувшая у него мысль была явно "оттуда"! – "Я что, заразился?"
    Внутренне сетуя на то, что вечно не всё как надо, он пропустил многое из обращения Седьмого, восприняв лишь его окончание.
    – ...и твои частицы сами куда-то направились! Представляешь? – Чудеса! Ну, я направился вслед. И вот, оказывается, они сами тебя нашли. – Мистика!
    – ...А Тёмный где сейчас?
    Седьмой был удивлён:
    – Ты моё обращение воспринимал хоть? Повторяю, мне неизвестно, где Тёмный, но как я понял Ядро, тот, получив полость, будет ждать импульса, чтобы в антивакууме уйти в свой Мир.
    – А когда будет импульс?
    – Скоро. Как только будет всё в порядке.
    – А сейчас всё в порядке?
    – По-моему, тебе пора отдохнуть.
    – Тогда – объясни: с этим импульсом и вместилище его улетит... или исчезнет... как уж там правильно...?
    – ... Ну, наверно... Да! Ещё, Ядро предупредил, что во время импульса нам лучше подальше держаться от полости антивакуума!
    – Так когда будет импульс?
    – Ты опять? ...Хотя, вместилище Тёмного – в полости? Нет. Значит – ещё не всё в порядке. И, кстати, где оно?
    – Маячки воспринимаешь?
    – Какие ещё маячки?
    – С тобой всё ясно... Здесь распылено только вместилище Тёмного. Но, не так далеко отсюда, чужих частиц ещё множество. – Те частицы тоже должны попасть в полость?
    – Ну и вопросы! Я тебе, что – Ядро? ...Но, по логике всё чужое должно быть отправлено в свой Мир.
    – Тогда, импульс ещё не скоро, по логике... Знать бы логику Ядра.
    – Мы долго общаемся и ничего не делаем. И полость по-прежнему пуста.
    – Ты что, не воспринимаешь того, что я без энергии?
    – А я как заполню полость тем, чего не воспринимаю?
    – Значит, сначала я заправлюсь, спешить некуда.
    Седьмой недовольно раскрутился, гася вспыхнувшие эмоции:
    – Пятнадцатый, с тобой что-то не то. Столько энергии было потрачено на столь быстрое решение, а ты оттягиваешь момент импульса! Неужели, ты даже не в силах частицы в полость отправить?
    – Ты уверен в том, что в центре, в связи с данными событиями, всё ещё расходуется энергия?
    – Если бы не требовалась срочность, спешки бы и не было.
Без особой радости, Пятнадцатый лёг на атмосферу планеты и, отсоединившись, перебрался к тёмным частицам.
    – Жаль, что у нас, как у землян, нет понятия кратного времени. – Бросил он Седьмому, но тот уже его не понимал.
    Ядру верить следует. При его энергетическом и интеллектуальном потенциале гармония в нашем Мире останется незыблемой. В этом и главное предназначение Ядра. Но и всемогущих в Мире нет. Если уж Пятнадцатый воссоединился со своим "телом" таким образом, когда вместилище само нашло его, значит такие чудеса говорили о срочности, а косвенно ещё и том, что на столь колоссальное расстояние сюда из Межгалактического центра, непостижимым образом, передаётся направленная энергия.
    С большим трудом Пятнадцатый выполнил такое простое, при других условиях, дело: перенос вместилища Тёмного в замкнутую полость, которая, по команде из центра, скоро станет отрезком пространства с непонятными свойствами антивакуума. Что ж, счастливого пути, непонятные частицы, а мне бы отсюда ещё выбраться.
    Тесноты, которую описывал Седьмой, сейчас не было – эти искусственные создания легко заполняли всё пространство вокруг себя, становясь подобием монолита, но и просто так удалиться – возможности не было. Кроме того, кое-какие его, Пятнадцатого, частицы стали примагничиваться ко вновь образованному телу из тёмных сестёр, выдавая своё истинное происхождение и доставляя своему хозяину и неприятные ощущения, и горькое чувство досады.
    Неожиданно над ним склонился Седьмой, с только что пойманным пучком тонкой энергии. Этот пучок аккуратно переправился к Пятнадцатому. Спасибо, сосед – выручил! Теперь – мчаться собирать тёмные следы чужого Мира в Солнечной системе? Так ещё получится ли это? А тем более – быстро! И у Пятнадцатого мелькнула совсем другая мысль... А что если... Тем более что Седьмой погнался за новым пучком, а значит, ничего не узнает... Что если вернувшимися силами не отделять примагниченные частицы, а вырвать их из меня и отправить с себе подобными восвояси! Больно? – Конечно. Зато, всем сомнениям вокруг моей особы в Центре придёт конец. Для всех я уже буду полностью здешний! Сейчас тот единственный случай, когда я сам всех своих "чужаков" могу распознать. Вот они!   Да их и не много... Решайся, Пятнадцатый! Решайся, бывший Седьмой...
    Собравшись с духом, он направил поражающий импульс между собой и тёмным монолитом! ...Получилось? Сжавшись, он ждал боли, но её не было...
    Вдруг, в мгновение распался тёмный монолит, заполнив пылевым облаком всю полость! Тонкая, но мохнатая игла возникла ниоткуда и вонзилась в Пятнадцатого!   Вырваться из полости он уже не мог. Но сама полость антивакуума словно растворилась. И что это! – Окружающий Мир тоже, словно видение, стал растворяться, разлетаясь подобно песку с гребня земных дюн! Катастрофа?!
    ...Да, Пятнадцатый, катастрофа. Но только – для тебя одного... Он понял, что произошло. Всё спровоцировал непродуманный поступок – выброс поражающего пучка тонкой энергии в пространстве, которое являлось особым в Мире... Теперь уже в том Мире!

* * *

    ...Пропало всё вокруг – ни звёзд, ни туманностей. Оставалась лишь неведомая игла, крепко державшая его на одном месте. Хотя на одном ли? Никакой скорости не чувствовалось, но куда, тогда, всё исчезло?
    Пропала, наконец, и сама игла... Пропала, будто бы изнутри взорвавшись. Что вокруг? Вокруг – великое ничего... Пошевелиться Пятнадцатый по-прежнему не мог, но он будто падал во все стороны сразу! И где же гармония? Да есть ли она здесь вообще? ...Неожиданно всё переменилось, и неведомые силы стали его сжимать. И странно, от сжатия он не чувствовал боли – наоборот, что-то внушало ему, что этот процесс естественный. Пятнадцатому стало даже как-то легче...
    Налетели странные импульсы, которые, попрыгав в диапазонах, наконец, оформились в понятное обращение:
    – Что, горемыка, доигрался?
    – Тёмный?
    – Я самый...
    – Верни меня! Это же недоразумение! Я в твоём Мире – чужой!
    Тёмный ответил не сразу. Да и где он был? Всё вокруг постепенно стало заполняться неясными точками – такое он видывал у сумрачного дна земного озера, микроорганизмы которого также совершали неслышный, невинный, но в то же время, великий танец. Такие ассоциации только хлестнули чувством утраченного!
    – Тёмный! Верни меня!
    – ...Да успокойся ты. Кто теперь сделает невозможное...
    – Где ваш Ядро? Сообщите ему о том, что произошло! Он-то должен...
    – Пятнадцатый... У нас нет Ядра. Здесь все равные. И ты будешь одним из нас. Не перебивай, выслушай... Твой Ядро действительно гениален – он установил со мной контакт на огромном расстоянии, заботясь и о тебе, и обо мне, нашёл крайне быстрое решение, истратив чуть ли не всю энергию; и не его вина, что твои действия были, как всегда, нестандартны...
    – Да откуда мне было знать... И почему это – как всегда?!
    – Пятнадцатый... Что произошло – то произошло. Ни одна частица твоего Мира, из тех, что были тобой – сюда не прошла. Твоё "я" перешло как раз в те частицы, которых ты стыдился и от которых захотел избавиться. Тебе уже придано новое, наше "тело" ...Я, как и ты, могу использовать земные термины. Солнце, ведь – на границе двух Миров; те наши частицы, что ты обнаружил недалеко от него – ко мне отношения не имеют, это пограничное самопроникновение... Так вот, сейчас ты  как земной новорожденный: ничего не видишь, не слышишь, ни о чём не знаешь...
    – Совсем ничего не знаю? В вашем Мире принято принижать?
    – Ты ничего не знаешь о том, как жить в нашем Мире! Да, все наши частицы искусственные, но они идеально подходят для существования в них. Более того – в них заложен искусственный интеллект, разве ты этого не заметил? А тебя не удивляет, что я знаю о тех твоих делах, возле которых сам не присутствовал?
    – Тёмный, ты меня пытаешься увести в сторону. Я сейчас не задаюсь другими вопросами, кроме одного – как мне вернуться?
    – Раз так – жди какой-нибудь вселенской катастрофы! Ведь именно поэтому я и оказался в вашем Мире! Наверно, из-за аналогичных событий и в тебе оказались наши частицы, которые ты упорно именуешь тёмными... А эти-то частицы в настоящее время и спасли тебя! И нам всем, с моим возвращением, хуже не стало – теперь мы легко справимся с поражающими пучками энергии того уровня, что тогда был у тебя. Помнишь свой выстрел по мне?
    – Так вот почему ты оттягивал время...
    – Да, мое "тело" требовало времени для выработки иммунитета от подобных нападений. ...Тебе, младенец, пора поспать. Набирайся опыта, возроди истинные ощущения. На самом деле, тебе сейчас куда лучше, нежели тем двум землянам, которых ты перенёс со своей планеты на чужую им. И вот, ты сам в их положении... Я не злорадствую, но благие побуждения должны подкрепляться и благими делами.
    – Если бы я остался, Майя была бы счастлива со своим...
    – Спи! Это – не моя воля! Это – закон нашего Мира. ...У нас не вмешиваются в дела других, без явной причины. Наши частицы, что возле Солнца, уже не воздействуют на землян: ведь я-то вернулся! Спи. Наше состояние покоя, условный сон – это наблюдение за теми уголками космоса, где хоть когда-то побывал... Спи, младенец, и ты, для начала узнаешь, чем обернулась твоя затея на самом деле. И не забывай, у нас – это одно, а у них там –уже прошло мно-о-го человеческих лет...   Живы ли они?..

* * *

    – Опять спал под водорослями?
    – Отец! – Третий сын с шумом очистил лёгкие и часто задышал. – Ведь мы с тобой договаривались, что... что через два сна на третий... я могу спать там. Это один ты... такой строгий, другие своим детям... слова не говорят.
    – Если там спать лучше, что же тогда ты так задохнулся-то?
    – А спать на поверхности, и то и дело просыпаться от затёкшей в нос воды – лучше?
    – Спи на спине, и вода не затечёт.
    – Очень мне надо! Ни сна увидеть, ни повернуться! Ты, вот, советуешь, а сам иногда даже на земле спишь! А из-за тебя надомной смеются... – Третий сын, чтобы не слушать возражений, стрелой скользнул ко дну за созревшим стеблем.
    Отец подавил чувство обиды и, выпрыгнув над водой, что было силы, прокричал:
    – Второй сын Прохлады!!!
    Тишина. Собери их, попробуй! А Рустам, наверно, уже ждёт...  Как моего второго называют сверстники? И голос отца вновь прогремел, но уже другое:
    – Пузырь!!!
    Нет, придётся ждать пока повыныривают. Тоже мне необходимость – обязательный визит к сумасшедшему пращуру! Когда же он, наконец, в своем кубе... Тогда не нужно будет никого спрашивать, чтобы занести в зону больного головой, животом, либо просто расцарапанного. Если бы дины не наглели, ложились бы хворые на земле где угодно, а так вот – приходится, на всякий случай, идти на плановый поклон. Да и выспаться как надо – порой хочется, а где ещё это сделаешь, как ни там.
    Невдалеке вынырнула двоюродная сестра:
    – Ты, кажется, Пузыря своего звал? Плыви к берегу, они там всем миром молодого дина скрутили – и топят.
    – Ну, всё! Опять будет полно раненых, а то и...
    – А ты мяса не хочешь, конечно. – Женщина, смерив его презрительным взглядом, исчезла под водой.
    Прохлада, знаком позвав третьего сына, нехотя поплыл в сторону берега. Позавтракать бы, но созревших водорослей по пути совсем не попадалось. Вот и радуйся мясу дина, добытой человеческой кровью! Эх, может и правда надо уплыть к ночной воде, где хоть и почти всегда темно, зато, как говорят, бьющие со дна горячие струи рождают вкуснейшие белые растения – то ли они тоже водоросли, то ли ещё там что... Наверно, так и надо сделать: сплавать, отъесться и снова сюда, под солнце.
    К счастью, на берегу Рустама дины не паслись. Прохлада ещё помнил времена, когда эти твари людей даже побаивались. Теперь же, когда людей стало много, а тростника всё меньше, просто так выйти на берег совсем не безопасно. Что с мчащейся на тебя тушей сделаешь? Только в воде от них и спасение.

    – Запомни, – предупредил Прохлада третьего сына перед выходом на берег, – для главного старца твоё имя – Виктор. Меня же зовут – Хаким. Чего смеёшься? Рустам считает это настоящими именами, а то, как нас называют все, по его мнению – только прозвища. И веди себя паинькой, его ограждённая зона нам ещё пригодится. Да! Не вздумай сказать, что у тебя уже есть дети, иначе он потребует их к себе и увидит перепонки между пальцев; нам тогда на наследование зоны и не рассчитывать.
    Аккуратно держа за руку косолапящего сына, которому ходить по земле было малопривычно, Прохлада-Хаким направился к входу.
    – Видишь, – шепнул он ему, – старик меня любит: вход обозначил – думает, что я могу не найти. А вход как раз на прямой между кубом и вон тем незаметным бугорком из камней.
    Пращур, словно состоящий из седины и тканей, сидя спал в своём кубе.
    – Здравствуй, дедушка Рустам! – робко окликнул его Прохлада.
    Старик открыл глаза и улыбнулся:
    – Ну, наконец-то... Что же это ты, Хакимушка, ждать себя заставляешь? Знаешь ведь, ты – мой любимый праправнук...
    – Прапраправнук, – с заботой в голосе поправил его Хакимушка-Прохлада.
    – Ну, да... Сократил я одно "пра"... Я же тебя больше детей своих сейчас люблю; те ведь, уже как я – совсем старые. ...Легки на помине: гостинцы тебе несут!
    В проём куба проковыляли две старухи в одеждах, каждая несла с собой по охапке тростника. Это где же они его взяли-то?! Рустам протестующе поднял руку:
    – На улицу, на улицу уносите! Здесь и так, не повернуться!
    – ...Куда он сказал уносить? – шепнул сын отцу в самое ухо.
    Старухи со слезами смотрели на жителей океана, которые, порой даже давясь, уплетали теперь редкий, сказочный деликатес. Рустам же, глядя на это, только мрачнел. Подошли двое сыновей Рустама и, с трудом сгибаясь, сели рядом с ним.    Тростника почти не осталось, когда на Прохладу, наконец, снизошло озарение. Он положил взятый было очередной стебель и схватил за руку сына, заставив его сделать то же самое.
    – Да чего уж там... – вздохнул Рустам. – Открою тебе, Хаким, секрет: мы, в отличие от вас, тростником не обделены. Дело в том, что нас, носящих одежду, динозавры боятся.
    – ...Отец, это кто их боится? Дины, что ли? – вновь услышал сыновний шёпот Прохлада-Хаким.
    Тут со стороны океана появились трое мальчишек, ползущих на четвереньках в сторону куба. Один из стариков, увидев их, поднял руку:
    – Назад, ребятки, назад! Мы заняты, а дины совсем близко. Хотите быть раздавленными? И имейте в виду, если мы вас не ждём – значит, через несколько шагов неведомая сила отбросит вас назад.
    Мальчишки послушно повернули, а Рустам, глядя им в след, задумчиво проговорил:
    – Да всё ли они поняли? Знают ли они, что такое "несколько шагов"?
    Одна из старух обратилась к сыну Прохлады:
    – Учти, внучёк, мы сюда далеко не всех пускаем. Иначе бы раненого и положить было бы негде. Давным-давно, когда мы стали появляться на свет, здесь, невдалеке, волшебный очаг горел. Этот очаг многим помогал нашим отцу и матери – видишь необычные для тебя предметы? Все они от него. Одежда на нас – тоже очага работа...
    – А зачем она, бабушка? – выпалил третий сын, но тут же получил короткий удар локтем от отца.
    – ...Эх, вам теперь и не объяснить, зачем нужна одежда. Так вот, к чему я стала всё говорить... Да! Очаг этот, когда мы, дети, стали появляться на свет, проделал в этой ограждённой зоне проход, который, конечно же, невидим, и в него войдёшь, если только знаешь где он. Так вот, и тебе, внучек, не следует, кому попало рассказывать, где находится вход к нам. Договорились?
    – Угу.
    – А ты знаешь, что отец наш, то есть дедушка Рустам, который единственный, кто может входить в зону где угодно, кое-куда не может войти, как и все другие? Это во-он там... Видишь? Каменная водоросль из земли торчит... Это называется вертолёт! Вокруг него тоже зона, но закрытая для всех! И хорошо, что так! Знаешь, что такое молния? Нет? Будешь здесь бывать – как-нибудь увидишь. В зоне вертолёта они часто сверкают, а иногда, слава богу редко, и до нас добираются: ограждение нашей зоны им не помеха, та;к вот!
    – А чем они страшны, эти мо... Они как дины?
    – Ой, я и спросить забыла! Как имя-то твое?
    – В... Фвиктор! – Выпалил третий сын, чуть-чуть запнувшись.
    – Так вот, Виктор, молния это что-то особое, она может и ранить, и даже убить. Мама-то наша, бабушка Майя, так и закончила дни свои.
    Услышав имя Майя, Рустам знаком прервал престарелую дочь и заговорил сам:
    – Тебе, Виктор, что нужно и отец расскажет. А ты – запоминай; мы, всё же, разумные! А то, пока, динозавры умнее вас оказались – они скорлупой воду, постепенно, наносили в углубление суши вдали от берега, затем корни тростника туда перетащили – те принялись там, и теперь ваши враги живут припеваючи, даже не опасаясь, что вы, никудышные ходоки, туда доберётесь.
    Прохлада, не разжимая губ, тихо шепнул сыну:
    – По-моему, его бред уже начался. Чтобы эти тупорылые смогли что-либо сделать...
    Рустам же, не заметив этого, продолжал:
    – Отец тебе, Виктор, расскажет, что земля эта не Земля совсем, и солнце это – не Солнце. Что было когда-то невидимое чудище, называвшее себя Пятнадцатым; украло оно меня с женой с Земли настоящей, в считанные минуты перенесло нас сюда, а затем сгинуло. И мучаюсь я здесь прямо целую вечность! Одно не могу понять – за что мне Аллах ниспослал такое? – Я не знаю, сколько мне теперь лет, но точно, что на Земле такой долгой жизни никому не отпущено! Водил я свои грузовики, никого не обижал...
    Рустам начал привычно заводиться, обращаясь уже больше к самому себе, а оставленные без внимания жители океана продолжали шептаться:
    – Отец, я половины слов его не понимаю.
    – Я тоже. А ты в бред и не вслушивайся. Ты сочувственно улыбайся, кивай головой... А слушать это не к чему! Ему и дети не возражают, видишь? Это его младшая дочь может только говорить, что её маму убила мол... Как её там? Ну, не важно. Она ещё маленькая была, когда Рустам, во время приступа, отправил жену в мир иной, в океане об этом знают... Ты улыбайся, улыбайся! Сейчас он выговорится, и мы уплывём.
    – Отец, а он ещё и нахал! Тростником питается – и на жизнь жалуется!
    – Т-с! Тише! Улыбайся, улыбайся...
    И третий сын улыбался. Кожа его, давно высохшая, покрылась липкой слизью, которая, также высыхая, превращалась в зудящую корку. Но он терпел: надо, так надо! И улыбался, и улыбался, дожидаясь конца старческого монолога.

* * *

    А где-то, в невероятной дали, в не постигнутой пятнистой пустоте, в это время рыдал новорожденный...