Глава б н. Древний язык, Формирование Древнего язы

черновик

Книга 2

"Древний язык"

Глава б/н

"Формирование Древнего языка Руского контекста"


Уже примерно 20 тысяч лет назад в Руском контексте существовали животные формы Жизни “человек”, которые обладали несколькими словами, а значит и своим Животным языком. Это были знания естественных звучаний их формы Жизни с соответствующими у них значениями, которые эти животные могли произносить в том числе уже и посредством их речевого аппарата. Почему, - ещё раз, - это были у них так не просто знания звучаний, а именно что слова. А совокупность вообще всех слов, что уже есть в том или ином коллективе, это и есть язык того самого коллектива.

Ещё раз, - коллективное сознание это сам коллектив и его язык.

Безусловно, самих знаний в Коллективном сознании представителей формы Жизни “человек” было тогда гораздо уже больше, чем было естественных звучаний у самой их формы Жизни. Чтобы только их посредством все эти знания можно было удержать в Языке (Коллективном сознании). Особенно много знаний стало с обретением животными формы Жизни “человек” последнего их знания, а именно знания “огонь”. Необходимость удерживать знание “огонь” в Языке (Коллективном сознании) проистекала из необходимости удерживать признак действительности “огонь” у себя в коллективе. Потому как без признака действительности “огонь” животным формы Жизни “человек” выжить в Руском контексте было тогда невозможно. Собственно, с обретением знания “огонь” представители формы Жизни “человек” из животных становятся уже человеками.

А всё потому, что знание признака “огонь” очень уже так отличалось от знаний всех других признаков, что до этого знали представители формы Жизни “человек”. Во-первых, знание звучания признака “огонь” вовсе даже не было естественным знанием звучания формы Жизни человеков. А это значит, что связь между знанием звучания, что издавал признак действительности “огонь”, и похожим знанием звучания, что своим речевым аппаратом издавали уже человеки, была гораздо так более посредственная. Чем это было у знаний звучаний, что могло издавать их тело, и которые они могли повторять уже сами посредством их речевого аппарата.

Во-вторых, сам признак действительности “огонь” по своим свойствам очень так уже отличался от всех тех признаков действительности, что человеки знали до этого. Хотя бы уже по тому, что для простого только обладания им, уже много чего вообще надо было так знать. Сравните, чтобы обладать камнем, например, его достаточно было только лишь взять. С огнём этот номер не проходил, - просто взять огонь было уже невозможно. Тем более, чтобы потом его так ещё и удерживать.

Знания не появляются вдруг, это достаточно таки долгий процесс. А сам процесс развития Языка, который и призван все эти знания закрепить в Коллективном сознании, является так отражением развития различных процессов, но уже в Действительности. Проще говоря, для того, чтобы научиться удерживать огонь, от способности просто его поддерживать и до возможности разводить его самим, человекам прежде пришлось научиться удерживать у себя в Коллективном сознании (Языке) много вообще каких уже знаний.

Сами эти способы удержания признака действительности “огонь” в коллективе, - “поддержание (огня)” и “разведение (огня)”, - были очень так уже разными. В смысле, они предполагали так наличие в Коллективном сознании абсолютно уже разных количеств знаний. Т.е. эти знания так или иначе все были связаны с огнём, с той лишь разницей, что для умения разводить огонь, а не просто его поддерживать, разных знаний требовалось уже в разы больше. А это значит, что разные способы удержания огня в Действительности требовали так и разных способов удержания совершенно разных количеств знаний в Коллективном сознании (Языке). Которые в свою очередь предполагали уже развитие устройства самого нашего Сознания.

Потому нам особенно удобно принять знания связанные со способами удержания признака “огонь” в Действительности, - которые мы вполне в состоянии осознавать нашими органами чувств как и Действительность вообще, - за соответствующие границы уже в Языке, как невещественной структуре нашего Сознания, которую осознать (собственными органами чувств) нам, увы, не дано. (Во всяком случае сегодня, потому как сразу так возникает вопрос, - “А когда мы уже будем способны осознавать невещественную структуру знаний собственного Сознания, мы тогда тоже будем так ещё человеками? Или, всё-же уже кем-то другим?”)

Так слова, которые формировались как естественные знания звучания представителей формы Жизни “человек”, с соответствующими у них значениями, и которые они могли повторять за счёт своего речевого аппарата, мы можем считать Животным ещё языком. Потому как, получается, сами представители формы Жизни “человек” были с таким знаниями всего-лишь животными. Различные значения в разных контекстах Действительности эти знания звучаний получали за счёт использования с ними жестовых, мимических и интонационных составляющих. По другому Животный язык удобно называть ещё как “контекст “Звук” Языка”.

С обретением же знания “огонь” всё сразу меняется, - количество знаний в Коллективном сознании (Языке) начинает столь быстро расти, что одних только естественных знаний звучаний формы Жизни “человек” для их в нём удержания становится совсем так уже недостаточно. Так начинается то, что удобно называть нам как “Древний язык”.
Древний язык не является в полном смысле контекстом “Звук” Языка, каким и был перед ним Животный язык. Как и не является он контекстом “Слово” Языка, каким становятся все прочие языки, которые сформировались потом уже на основе самого Древнего языка. Это, скажем так, был промежуточный этап Языка, когда от животных коллективов, единственным признаком совместности у которых было знание “огонь”, они переходили уже к коллективам человеков с национальными у них признаками совместности. Т.е. признаком совместности у этих коллективов так уже был общий для членов одного какого-то из них процесс п-п генетической информации.

Укрепление национального признака совместности в коллективах связано с тем, что тогда у человеков появилось много уже в том числе и вещественных знаний. Которые тем отличались от невещественных знаний того же Языка, что их следовало передавать, скажем так, по наследству. Проще говоря, если невещественные знания человеки могли просто выучить, и так ими уже обладать, то с вещественными знаниями типа “участок реки”, “поле”, “стадо оленей”, “орудия труда”, и т.д., такой номер пройти у них просто так уже не мог. А ведь от обладания тем или иным вещественным знанием в те времена в Руском контексте впрямую зависела чья-то жизнь. Потому так важно было усиливать именно национальный признак совместности, только который и мог увеличить шансы (возможности) тем человекам, у которых он уже был, на обладание тем или иным вещественным знанием.
 
Ещё раз, - увеличение возможностей по удержанию знаний вообще в Языке в Древнем языке происходило по двум направлениям. А именно, во-первых, через детализацию уже существующих в Животном языке слов, как детализацию их знаний звучаний и их значений. И, во-вторых, через формирование новых знаний связи в самом Языке.

Детализацию слов с естественными знаниями звучаний и соответствующими значениями у них мы здесь уже разобрали. В результате этой детализации в Языке возникают новые звуки, именно которые и составляют сегодня фонетическую основу всех языков. Причём для каждого конкретного языка набор звуков был очень так уже ограничен.
В смысле, в Языке (тогда это был уже Древний язык) в результате детализации слов Животного языка возникло огромное количество новых звуков вообще. Которые отличались не только своими знаниями звучаний, но и своими значениями (знаниями признаков). Потому как все звуки в Древнем языке обязательно обладали ещё и значениями (которые с развитием Языка они постепенно теряют, а с появлением Письменности утрачивают уже их совсем, и становятся так буквами, или, это если чуть по другому, “звуками без собственных значений”). Причём у похожих знаний звучаний в разных языках (разных контекстах Языка) вполне могли быть так уже разные значения. Отдельные же языки (различные контексты Языка), - ещё раз, - используют весьма ограниченный набор разных звуков, т.е. вовсе даже не все. И связано это прежде всего с возможностями нашего Сознания.

(Кстати, если все звуки в Древнем языке обязательно имели  собственные значения, то не все они обязательно имели и собственные звучания. Так “ь” безусловно значение у себя имел, но вот собственного звучания у него никогда в Языке уже не было. Поэтому о его присутствии в объединении (слове) можно было узнать только по изменению знаний звучаний у звуков, с которыми он и использовался.)

Одновременно с детализацией естественных знаний звучаний слов Животного языка происходила и детализация знаний звучаний звуков, что представители формы Жизни “человек” могли издавать тогда через рот естественным образом. Таким образом в Древнем языке Руского контекста тогда сформировались (которые мы сегодня называем) гласные звуки с соответствующими у них значениями.

Из Последовательности видно,
(о) = 877  (э) = 797  (а) = 793  (ы) = 776  (у) = 260,
что в Животном языке существовал единый Гласный звук, который последовательно детализировался в Древнем языке на древние гласные звуки “(АЭ)” и “(Оу)”. В смысле, сначала из единого (животного) Гласного звука выделяется знание звучания древнего гласного звука “(АЭ)” с его значением “сигнал присутствия”, и только затем происходит выделение из него древнего гласного звука “(Оу)” с его уже значением [объединение]. При этом Гласный звук из Языка так уже исчезает.

Далее происходит выделение из древнего гласного звука “(Оу)” гласного звука “о” и тоже со значением [объединение], но уже в том числе и с другими различными знаниями в структуре его значений. Чуть позже происходит детализация древнего гласного звука “(АЭ)” на звуки “а” и “э”. Значения у них были одинаковыми, но несколько при этом уже отличались. Так “а” значил [человек/место] именно того человека, который его и говорил. А “э” уже значил [человек/место] именно того человека, о котором так говорили другие. В дальшейшем происходит расширение структуры значений этих знаний звучаний, и уже к знанию “человек” в них присоединяется много каких ещё знаний.

! В чистовика вставить детализацию "(Оу)" на "о" и "у" уже со значениями принадлежностей у них.

Чуть раньше детализации древнего звука “(АЭ)” в Древнем языке Руского контекста появляется (похоже со стороны Сибири, с Алтая) звук “ы”. Сейчас мне ещё трудно сказать, каким образом и когда он образовал в нём объединение “(ь)ы” (”и”), если он образовывал его в нём вообще. (Вполне тогда могла быть ситуация, когда сначала “и” попадает в Древний язык Руского контекста, который затем детализируется в нём на “ы” и “ь”. Сразу так возникает вопрос,  - “А “и” тогда появился в Древнем языке Руского контекста откуда?”. Чтобы ответить на сам этот вопрос, необходимо представлять структуру всех тех языков, что были тогда в Руском контексте. Знания, которого, увы, по разным причинам у меня до сих пор ещё нет.) Другое дело, что сегодня точно известно, что значением и “ы”, и его объединения “(ь)ы” (”и”) в Древнем языке было значение множественности. В смысле их добавление к тому или иному знанию звучания делало значение у этого знания звучания уже множественным. Именно с такими их значениями они и вошли потом в руский язык.

Объединения же “йа”-“(ь)а” (”я”), “йо”-“(ь)о” (”ё”), “йэ”-”(ь)э” (”е”) и “йу”-“(ь)у” (”ю”) звуками как таковыми не являются, а сами буквы “я”, “ё”, “е” и “ю” лишь удобная форма их записи в Языке.

Ещё раз, - Древний язык был тем этапом развития Языка, когда в нём сформировались полностью фонетические составы, на основе которых в свою очередь были уже сформированы все современные языки.

Появление новых звуков в Языке позволило расширить его возможности по удержанию знаний. Проблема в том, что само наше Сознание (точнее его устройство) эти возможности ограничивало. Проще говоря, использовать какое-то неимоверное количество звуков в одном каком-то языке для удержания так знаний человеки с их Сознанием просто уже не могли. (Другими словами, если бы человеки продолжали бы так и дальше, то вещественная структура их Сознания (чтоб было понятнее, - “голова”) со временем стало такой бы огромной, что они просто не смогли бы такую её носить. Это только китам хорошо, у них голова, получается, сама в воде уже плавает. )

Так возникает необходимость в использовании, - не в появлении нет! - уже существующих связей в Сознании для формирования из них новой в нём их структуры. Так расширение возможностей Языка по удержанию им знаний происходит теперь за счёт уже использования в Языке тех же связей, но в новом уже их качестве.

(Кстати, какое-то время существования Животного ещё языка, увеличение размеров головы (мозга) у его носителей как следствие увеличение возможностей их Сознания через увеличение количества в нём связей ещё продолжалось. Но очень уже скоро “стало понятно”, что это путь в никуда. Как и развитие вообще всех остальных естественных механизмов, в том числе и связанных с Языком (невещественной структурой знаний в Сознании). Собственно поэтому количество звуков в одном каком-то языке у человеков с тех пор ограничено. А потому единственным естественным механизмом, который продолжил тогда развиваться, было уже само Сознание. При этом развитие его происходило уже как перестройка самой его структуры, но только не как “тупое” увеличение в нём связей.)

Так в Древнем языке начинает работать второй способ по удержанию большего, чем это было прежде, количества знаний. А именно способ связанный с созданием из уже имеющихся в Древнем языке Руского контекста звуков их объединений.

Ещё раз, - мы потому выделяем в Языке Древний язык, что в разных контекстах Действительности он мало чем отличался. А потому его могли понимать тогда всё древние человеки. Но уже с началом формирования в нём первых объединений различий этих в нём становится только больше. Настолько, что уже контекст “Слово” Языка мы считаем за совокупность совершенно разных уже языков. Но только не одинаковым для всех Древним языком.