Рассказ из серии Сны. Сон Первый

Хочу, чтобы приснился красивый и сказочный сон. Чтобы было тепло и спокойно. Закрывая глаза, представляю, что случится чудо...

Сон Первый

Я оказываюсь на необитаемом острове. Кругом пальмы. Свисающие до земли, тяжелые связки слегка зеленоватых бананов. Мандарины, апельсины, маракуя, персики. Еще бы хорошо черешни с вишней, но эти ягоды из другого сна.
На мне легкая рубашка-гавайка и парусиновые шорты. На ногах – кожаные сандалии. Судя по внешнему виду, сделаны своими руками. До ближайшего магазина тысячи морских миль.
Конечно, я не смог бы насладиться первозданной тропической красотой в одиночестве. Со мной моя молодая красивая жена. И я молод. Лет тридцать пять – тридцать. У нас маленькие детки – два сыночка и красавица-дочка. Самое время путешествовать и познавать мир. Пока мои однокурсники и коллеги по работе протирают дорогие штаны в просторных офисах Москва-Сити, я делаю карьеру иного рода. Я коллекционную впечатления.
Я – коллекционер. И это звучит гордо. Я не занимаюсь почтовыми, марками, бывшими в употреблении. Я не дегустирую плесневый сыр. И не сдуваю вековую пыль с закрытых от дневного света картин.
Я встаю с восходом солнца. Здесь, на острове, темные длинные ночи и не менее длинные солнечные дни. Дети, пока не наступила полуденная жара, нежатся на тростниковом матрасе в нашей просторной пещере. Я встаю первый. Потому что глава семьи. Потому что должен думать о пропитании семейства. Я спускаюсь к морю и проверяю расставленные ловушки и сети.
Мы обожаем морепродукты: разнообразная рыба – камбала, палтус и скумбрия, кальмары и креветки, лангусты и мидии. Особым шиком считаются крабы. Но я не понимаю такого гурманства. Крабы здесь мелкие, мяса практически нет. Но спорить не хочу. Пускай развлекаются. Поджаренные крабы прикольно хрустят и лопаются. Как семечки.
С каждым шагом на пути к морю настроение улучшается. Теплый ветер. На небе ни облачка. Сегодня будет солнечный день. Впрочем, погода здесь всегда комфортная. Даже в дождь. Иногда хочется увидеть березки в снегу, и прокатится на санках с горы. Но вспоминаю про холод, хронический насморк, грудной кажешь. И желание улетучивается.
Не хотел же. Но вспомнил любимую и далекую Родину - настроение слегка опустилось. В Москве сейчас холодно, снег и сплошное серое небо. С утра до вечера, день за днем без солнца. Родину не выбирают. Зачем-то наши предки ушли из теплой приветливой Африки на север. Дошли до дремучих лесов. Построили избы из выкорчеванных многовековых сосен. Посадили на глинистой земле репу.
Репа росла и горчила. Слабо напоминала бананы и персики. Из фруктов успевают созревать разве что яблоки, крыжовник и смородина. Тоже неплохо, но ягодам средней полосы России явно не хватает сладости. Какая жизнь, такие и плоды, - шептали небеса.
Под невесёлые мысли о далекой Родине, собрал богатый улов. Сегодня он необычайно разнообразный. Крупную рыбу я насадил через жабры на длинную лиану. Мелкую рыбешку и ракообразных свалил в холщовую сумку, оставшуюся после кораблекрушения.
Да, вы не ослышались. Мы здесь зависли после обидного и досадного столкновения белоснежной однопалубной яхты с рифом. Слава богу, наша семья выжила. С нами на борту был капитан из местных. Звали его Мирон. Это не настоящее имя. Но больше всего напоминало русское имя Мирон. Капитан широко улыбался белыми ровными зубами и заразительно смеялся:
- Русский Иван, ка-ра-шо…
Мы взяли яхту напрокат на третий день после прилета на Бали. Через два часа морской прогулки наше суденышко налетело на мель, и рассыпалось в щепки. Капитан Мирон, оказалось, не умеет плавать. Или он ловко симулировал собственное потопление. Не верится мне в то, что местный балиец, выросший на берегах Индийского океана не научился плавать. Мирон громко кричал, беспорядочно хлопал руками по воде. То появлялся над водой, то исчезал в под волнами.
Я убедился, что моя семья крепко держится на воде. Затем поплыл к капитану, чтобы его спасти. Но за пять метров до моего приближения голова капитана последний раз показался над водой. Я нырял, искал Мирона. Но вода в месте кораблекрушения была настолько мутная, что капитана я больше не видел.
Порою мне кажется, что сцена с крушением яхты чей-то глупый розыгрыш. И капитан Мирон жив-здоров. Сидит сейчас в припортовом кабаке в обнимку с мулаткой и пьет ром с колой. Если я его встречу, Мирону придется несладко. Обещаю. Розыгрыш удался. Но затянулся.
Мы с женой и детьми собрались у деревянной двери с яхты. Ребята собрали и покидали на дверь какие-то вещи: тряпки, пустые бутылки, приличный кусок парусины и компас.
Осмотрелись. В паре километров на юг отчетливо вырисовывался остров. Сине-зеленый в дымке…
Мы долго плыли до спасительной земли. Казалось, горизонт уходит от нас. Потом мы заметили, что тропическое течение сносило нашу компанию влево. Пришлось напрягаться. Я настойчиво отгонял мысли об акулах, касатках и агрессивных скатах-убийцах. Мы держались. Гребли. Гребли. Гребли.
Уже почти перед закатом ноги почувствовали твёрдый песок. Мы выползли на берег. Жена и дочки расплакались. Мальчики бурчали:
- У, девчонки!
- Главное, ребята, мы живы, - сказал я, и распластался на спине.
В небе зажглись первые звезды. Взошла тощая растущая луна. Немного отдышавшись, мы перенесли дверь с вещами в заросли тростника. Там же заснули. Что мне снилось во сне, не помню. Да, и странное это дело, сон во сне. Как будто ныряешь в новый более глубокий слой нереальности.
Дня три мы не могли добыть огонь. Пресную воду нашли быстро. Персики и бананы росли везде. Прибрежная полоса кишела разноцветными рыбешками. Однако, есть сырую камбалу не хотелось. Вместе с сыновьями мы испробовали все приходящие на ум способы добычи огня: в пустую пластиковую бутылку наливали воду, пытаясь получить линзу и сфокусировать солнечные лучи. Не получилось.
Мы часами терли деревяшки о сухие гнилушки. Результат тот же. Я искал кремниевые камни, чтобы высечь искру. На горизонте замаячила перспектива питаться до конца дней сырыми фруктами и овощами. Жена улыбалась, показывала на меня. Говорила, что многим обитателям остова фруктовая диета только на пользу.
- Я добуду огонь! – сверкнув глазами, гордо сообщил я.
Я изучал остров. Он оказался действительно необитаемым. Почти круглой формы, километр в диаметре. Здесь иногда бывали люди, о чем свидетельствовали пустые бутылки из-под виски и остатки грязной посуды возле брошенных костровищ. Я просеял весь песок в местах человеческих стоянок, с надеждой найти спички или зажигалку. Но фортуна ускользала от меня, в прямом и переносном смысле, как песок сквозь пальцы. Зажигалками на острове раскидываться никто не собирался.
- Запомните, люди! Если вы отдыхаете на необитаемом острове, оставьте закладку: спички, соль, пачку любой крупы. Всякое может случиться, сами можете оказаться в подобной ситуации. Позаботьтесь о случайно попавших сюда. Вам воздастся. Я обещаю.
Такие слова я шептал себе под нос, просеивая песок вокруг костровищ. Потом подходил к морю и вглядывался в горизонт. Должны же здесь проходить корабли? Должны. Но за три дня никто из нас не заметил признаков корабельной активности на горизонте.
- Не расстраивайся, папка, - сказал дочка, - здесь здорово. Много бананов и мандаринов. Не пропадем. О таком приключении можно только мечтать. Ни за какие деньги не купишь.
Какая же ты еще маленькая, девочка моя, - подумал я. На острове можно задержаться слишком долго, как Робинзон Крузо. А тебе учиться надо. Карьеру делать. Замуж выходить. Детей рожать…
Мы обустроили лагерь в отдалении от пляжа. На высоте метров 70-80 над уровнем моря. Нашли уступ в скале, почти пещеру. Каменная крыша над головой надежно защищала от дождей и палящего солнца. К нашему жилищу вела узкая каменистая тропинка. Не каждый зверь захочет к нам пробираться.
В ночь на четвертый день пошел дождь. Я прижался к жене. Капли тропического ливня до нас не доставали.
- Какой же ты у меня умный, - сказала моя любимая.
Под монотонный шум дождя хорошо спалось. Сверкнула молния. Грянул гром. Снова тишина.
- Папа! Папа! – закричали сыновья, перебивая друг друга, - пальма горит! Смотри! Огонь!
Я не сразу понял, что значит для нас горящее дерево на острове. Медленно, возвращаясь к жизни сквозь усталость и сон, мысль об огне, как источнике тепла и возможности готовить рыбу и морепродукты на костре заполнила мое сознание. Я схватил большой плоский камень, который давно присмотрел.
- Вперед, ребята за мной! – крикнул я, улюлюкая как индеец.
В отсветах горящей пальмы, мы сбежали вниз. Под проливным дождем, расщепленная попаданием молнии, пальма потрескивала, шипела, сверкала и дымилась. На наших глазах вода побеждала огонь. Обжигаясь и матерясь, мне удалось оторвать от пальмы небольшую дымящуюся щепу. Прикрывая телом тлеющие угольки, кинулся назад к жилищу.
Еще немного и будет поздно. Угольки прижимались к моему животу. Было больно, но я терпел. Появился запах горелых волос - растительность на моем пузе была знатная всегда.
Я взбежал под навес. С размаху бросил плоский камень с остатками угольков в кучу сухого тростника. Какое-то время мы с сыновьями соревновались, у кого в легких больше воздуха. Наши женщины молча наблюдали за нами. Потом появился робкий красный свет. Он быстро нарастал. В следующее мгновение костер вспыхнул, озарив окрестности.
- На острове только человек будет хозяином, - громко крикнул я, - Ура-а-а-а-а!
- Ура! – закричали дети.
- Ура! – закричала жена.
Мы составили график дежурства у костра. На следующий день мы нажарили рыбы с кальмарами. Жизнь налаживалась. Теперь я каждое утро приношу улов. Часть рыбы обмазывали глиной и кидали в костер. Другую часть раскладывали на камнях и сушили. Вяленую рыбу полюбили все. Кроме того, она стала отличным запасом пищи на случай перебоев в рыбной ловле. Вдруг косяки рыб начнут огибать наш остров? Или тропическое течение изменит сезонное направление.
Так можно было жить. Непонятно, что нас ждало впереди. Но теплое море и вкусные фрукты с запечённой камбалой делали наше присутствие на острове вполне сносным.
Не нужны были деньги. Не надо идти на работу. Детям не хватало компьютеров и ноутбуков. Но все это казалось мелочью, по сравнению с тем, что мы живы.
Потом я нашел кепку капитана Мирона. Подумал, что, наверное, это не розыгрыш. Хотя лучше бы это было шуткой. Мне все казалось, что сейчас из кустов выскочил друг Валерка с видеокамерой и радостно закричит:
- Ура! Розыгрыш. Вы выиграли приз! Танцуй…
Я заплачу, хотя мужчины не плачут. Ведь шутить так нельзя. Нельзя шутить жизнью и смертью…
Но Валерка так и не выскочил из кустов. А я проснулся. Полежал немного, прикидывая возможность попадания в подобную ситуацию наяву. Или лучше, что она произошла во сне?
Кроме того, персональная яхта – это дорого. На отдыхе мы предпочитаем коллективные туры. Если выкинет на необитаемый остров, то хотя бы в компании людей. У кого-то найдется зажигалка. У кого-то будет запас лекарств. А кто-то вообще мудрый или рукастый. Починит лодку, и мы засветло вернемся на родной причал.
Жена сказала, что рыба и вода снится к болезни. Через пару дней мы всей семьей соревновались за право на унитазе. Наверное, не мыли персики. Или пресная вода была не слишком чистая…