Зимняя сюита

    Ночь выдалась поистине сказочной: снежная и безветренная. Обласканная ярким лунным светом, она будто сошла  с новогодней открытки. Но Олег не замечал всей этой красоты: ступая рассеянным шагом, смятенный, но более, удивленный впечатлениями недавних часов, проведенных с женщиной, охваченной беспокойством,  смутным раздражением и тоской, он атаковал себя вопросами: «Почему она пригласила меня к себе? Почему  улыбалась, намеренно скрывая дурное настроение? И ведь явно притворялась, делая вид, что ей интересно со мной. А почему я, кстати, пошел к ней?… И что я скажу сейчас дома?»
    Надя встретила его внимательным и беспокойным взглядом. Олег смотрел на нее, и на душе было гадко.
        - Что стряслось? – спросила она.
        - Устал, - ответил он утомленно, сжимая от недовольства губы.
        - От чего? –  И, подойдя к нему, обдала его запахом терпких духов.
        - Случайно оказался на дне рождении, - ответил он, намеренно уходя от ее взгляда.
        - И я должна поверить в это «случайно»?
        - Должна,- уверенно ответил он и добавил мягко:  - Иди спать.

        - Устал…- чуть виновато ответил он на ее ласку.– Извини…
    Обидевшись, Надя резко отвернулась от него. Он же, испытывая неловкость, лежал, не меняя позы, уставившись широко раскрытыми глазами в светлое пространство потолка, которое вот-вот, казалось, рухнет на него и покроет неосознанный страх. И не было сна: неотвязно перед глазами  всплывал хрупкий  силуэт незнакомки, застывшей у ярко освещенного пустынного сквера в окружении легкого падающего снега и вечерней тишины…Сердце сжалось, будто готовое к какому-то рывку и, ощущая его лихорадочное биение, он положил руку на грудь и закрыл глаза…

    …Она подходила к машине грациозной походкой, оттряхивая легким движением снег с воротника пальто.
        - Вас куда? – спросил Олег.
        - Куда-нибудь…- ответила она отрешенно, садясь в машину на заднее сиденье.
        - Например?- обернулся он на нее не без интереса.
        - В сторону покоя, - сказала она, задумчиво глядя в окно.
        - А я никогда никого туда не возил.
        - Ну, тогда домой, - произнесла она безразличным тоном.
    В течение всего пути она не проронила ни слова, и когда он, пытаясь завязать разговор, оборачивался к ней, плечи ее вздрагивали и тут же безвольно опускались. Он подвез ее к дому, но она почему-то не выходила из машины и молчала. И молчала. Затем, словно опомнившись, пробормотав смущенно: «извините…», протянула ему   деньги. Он машинально взял их и, сам не зная, почему, сжал ее ладонь.
        - Сколько нежности, - иронично заметила она, слегка усмехнувшись. Затем склонив голову на бок, глядя на него, как на нашалившего ребенка, добавила чуть слышно:
        - Привычной нежности.
        - Наоборот, - стушевался он и, отвернувшись от нее, словно она была ему неприятна, сухо и с некоторой обидой произнес:
        - Выходите. Мой рабочий день закончился.
   В ответ она, едва коснувшись его руки, робко предложила:
        - А знаете что, пойдемте ко мне…
        - Зачем? - искренне удивился он, и тут же поняв, что не корректен, добавил: - Извините, я хотел сказать…
         - Мне не интересно, - прервала она его спокойным тоном. – Гораздо важнее, совпадает  ли мое желание с вашим.
   И он пошел за ней, словно в бреду, не совсем понимая, зачем делает это.
         - Располагайтесь, - любезно предложила она, проведя его в комнату.
   Он осмотрелся. Достаточно скромная обстановка дополнена картинами, иконами, металлическими подвесками, цветами в кашпо самых причудливых форм. Все это в сочетании с мягкой мебелью цвета темной вишни и шторами в тот же тон придавали уют и говорили о том, что в этом доме к интерьеру и его деталям относятся продуманно и с особым теплом.
        - А у вас  мило… - сказал он, когда она вошла в комнату, держа в руках вазу с фруктами.
        - Спасибо, - ответила она, располагаясь в кресле напротив него. – А у вас, что не уютно? – Спрашивая, она смотрела мимо него, как будто что-то другое занимало ее мысли.
   Он растерялся, почувствовав себя круглым дураком:
        - Уютно, но как-то по-другому.
        - Вы, конечно же, женаты? – Он кивнул. – А у вас кто: сын или дочь?
        - У нас нет детей, - ответил он, как на школьном уроке.
        - Вы не хотите? Не готовы? Или есть проблемы?  - Она спрашивала, не разделяя интонационно вопросы.
        - Вы – психолог?
        - Была. Но, правда, в другой жизни.
        - Вы помните другую жизнь?- иронично подчеркнул он.
        - Представьте себе. Но только смутно. Однако, вы не ответили на мой вопрос, - и она надкусила яблоко. – А впрочем, можете не отвечать, - растянула она безразлично.
         - Я бы поступил наоборот, если бы это вас, действительно, интересовало. И вообще, кого вы видите сейчас перед собой? С кем вы, наконец, разговариваете?
  ...Думаю, мне лучше уйти …- Она посмотрела на  него, и в этих огромных синих глазах было столько загадочной грусти, что он тут же пожалел о сказанном.- Извините…
        - Это вы меня извините.
        - У вас, наверное, сегодня был тяжелый день?
        - В моей новой  жизни все дни одинаковые. Я не знаю, легкие они или тяжелые, но вот что в них нет ничего, что способно меня  захватить – это, да…  Я забыла принести чай, - и она вышла из комнаты. Он направился вслед за ней и, пройдя в коридор, снял с вешалки куртку: - Вы что, уже уходите? – спросила она, как ему показалось, из вежливости.
        - Думаю, вам нужно побыть одной. Да и мне пора домой.
   Садясь в машину, он посмотрел наверх. Она стояла у окна, провожая его взглядом, но каким, ему, конечно же, невозможно было определить.
… «Странная встреча», - думал он, засыпая. Даже имени друг друга не знаем…А ведь я ее где-то встречал. Мне знакомы эти огромные синие глаза и затаенная в них грусть…

         - Во сколько тебя сегодня ждать? – спросила Надя  за завтраком, недвусмысленно улыбнувшись – Интересно, куда сегодня тебя занесет? И вообще, как ты мог потерять сотовый? Ну, ладно, потерял, а что не было возможности позвонить?…Может быть, ты просто не хотел?
          - Да, не хотел,  – спокойно ответил он.
          - А то, что я беспокоилась, это тебе по барабану, да?! – еле сдерживаясь от грубого тона, - спросила она.
          - Был не прав. Извини. Я пошел.
          - Что с тобой?..  - спросила она в коридоре, провожая его.
          - Ты о чем? – удивился он и взялся за дверную ручку.
          - Вообще-то я  - о поцелуе, - с растерянностью и обидой заметила она.
    В ответ Олег едва коснулся губами Надиной щеки и, оставив ее в полном замешательстве, быстро затворил за собой дверь.

   И опять, как и прошлой ночью, падал снег, и стояла та же тишина, и она приближалась к скверу все той же грациозной походкой, оттряхивая легким движением снег с воротника пальто…
   Увидев ее, Олег, сдерживая волнение, выскочил из машины и пошел навстречу. Она нисколько не удивилась, и это крайне смутило его; он понял, что достаточно глупо выглядит в ее глазах.
        - Я догадываюсь, конечно, что вы не рады, но хочется думать - и не разочарованы.
        - Не разочарована, - ответила она и, взяв его под руку, тихо добавила: - Отвезите меня лучше поскорее домой.
        - С удовольствием, - охотно отозвался он.
        - К Вам домой. К Вам. Пожалуйста…- срывающимся голосом, уточнила она.
        - Ко мне? - Олег, конечно же, оторопел и, не зная, что ответить, пытался понять, насколько соответствует правде высказанное ею пожелание. Видя, в какой неприкрытой растерянности он пребывает, она извинилась, на что он поспешил ответить: - Просто, это несколько неожиданно. Но, если Вы хотите…
          - Вы будто оправдываетесь. Зачем?! – не дав ему объясниться, ответила она. – Я не обижаюсь, можете мне верить. Мое предложение, действительно, спонтанно, и я, кажется, забыла о правилах приличия. Господи, о чем я говорю?!.. – тут же осекла она себя.
    Олег не знал, какова должна быть его реакция на только что услышанное и хотел сейчас только одного: чтобы, как можно скорее, разрешилась эта щекотливая ситуация.
         - Вот мы и приехали, - облегченно вздохнул он, остановив машину за домом.
    Выходя , она протянула ему деньги. Посмотрев на нее с недоумением, Олег слегка сжал ее руку: - Зачем Вы так?.. Хотите, таким образом, установить дистанцию между нами?
         - Я хочу, чтобы произошло чудо, но оно никак не связано с Вами. Извините…
         - Но, послушайте! – крикнул он уже вслед с отчаянием, желанием вернуть ее, но она не остановилась и, даже, не обернулась…

    Олег не находил себе места. Отъехав на небольшое расстояние от ее дома, притормозил машину. Ему необходимо было поразмыслить над сложившейся не в его пользу ситуацией. Да, он обидел ее, не откликнувшись на просьбу -  а скорее, призыв -  хоть и весьма странный по сути, но, видимо, имеющий какую-то вескую причину. Но какую?! Так вот ему и надо было это выяснить! А он растерялся, а точнее, струсил, и повел себя, как человек, которого уличили в чем-то очень дурном. И еще после этого надеялся, что она пригласит его к себе?! Он усмехнулся и, посмотрев на себя в зеркало с едкой иронией, включил зажигание, и машина рванула с места.

    Олег знал, что Надя встретит его с упреками, станет допытываться, чем вызвано его поведение, а не получив ответа, перейдет к безмолвной атаке взглядом, который, по ее замыслу, должен добить его. А виноват он или нет – это уже второй вопрос, но в любом из двух вариантов Олег должен был покаяться.
    Надя смотрела на него в упор и столь сосредоточенно, что на какие-то секунды он подумал:  неужели она о чем-то догадывается, но затем решил – ну, и пусть…
        - Включила взгляд на поражение? – добродушно усмехнулся он. – Дай пройти, пожалуйста, - и убрал ее руку, вросшую в косяк двери.
        - У тебя советь есть?.. Ты, что творишь? Не отвечаешь на звонки и, вообще… Да, что происходит, в конце концов?! Или просто издеваешься? – Тон ее становился все бесцеремоннее и грубее, взгляд ожесточался.
    И Олег, не выдержав, решил осадить ее натиск:
        - Да, происходит, - ответил он спокойно. – Но пока, если честно, я не готов ответить на твои вопросы. Одно могу сказать: в том, что происходит, нет твоей вины. А, впрочем -  и моей  тоже. Я на время перееду к Мише.
   Услышав последнее, Надя преградила ему дорогу в зал:
       - Ты, что уходишь?! То есть, ты меня оставляешь?! Вот так, без объяснений, а правильнее сказать – в дурах!- чуть не плача, гневно выкрикивала она, отчаянно жестикулируя при этом.
       - Ну, это ты зря так про себя…
       - Теперь я понимаю, почему ты так оттягивал наш брак.
       - Это уже совсем глупости. Послушай, Надя, - и Олег, снисходительно улыбнулся: - Что ты так расстраиваешься? Понимаю – неприятно, но ведь не смертельно? Тем более, что Герман так к тебе тепло относится, да и ты к нему... Надя в секунду покраснела и, прикусив губу, видимо, соображала что ответить. – Но только не оправдывайся, потому что ваши  отношения меня, ей-богу, не трогают.
        - Не трогают, потому что у тебя есть любовница, - не сдавалась она.
        - И не трогали. А про Германа ты просто вынудила меня сказать  – уж больно разошлась….
    Надя  притихла, и ей нечего ему было возразить да не в чем теперь упрекать. 
        - Олег, тебе не стоит переезжать к Мише, - преодолевая стыд и осознавая нелепость своего положения, - предложила она. – Я сама завтра уйду.
        - Куда?! К семье Германа под бок или к твоим квартирантам? Так что, не дури, и оставайся пока здесь.

   Вьюга кружилась по улицам города, образуя белоснежную завесу, сквозь которую трудно было передвигаться как пешеходам, так и транспорту. Неожиданно ворвавшаяся стихия, по метеосводкам, должна была задержаться в регионе на неделю.
        - Представь, этот ужас еще продлится, - недовольно покачав головой, возмутился Миша. – Даже за товаром ехать не хочется.
        - Я сам поеду, - сказал Олег.
        - Да нет, братишка, отдохни пока. Разберись с личной жизнью, а то эта несрастуха и на нашей работе отразится. Как понимаешь, нам это ни к чему. Олег, а согласись, у гражданского брака ведь немало преимуществ?
        - Не знаю, не подсчитывал.
        - Ну, я в том смысле,  не хочу – взял да и распрощался со своей половиной, и никаких за тобой хвостов.
        - Да разве в этом дело?
        - Тогда я тебя не понимаю.
   Олег посмотрел на него и тяжело вздохнул:
        - А я ее не понимаю. Закрытая она, как будто броня на ней. И еще мне показалось - себя боится. А сегодня во сне ее видел: она стояла в сквере в платье подвенечном до пят из белого кружева, и прическа такая красивая - лилии в волосы вплетены. А вокруг – люди, люди… Насмотреться на нее не могут. А она вдруг сбросила платье, как чешую, и прическу сорвала с головы и стала смеяться. Все пальцем на нее указывают – голую и обритую налысо. Чудной какой-то сон, правда?..
         - А нагота, я слышал, вроде, к  болезни... - сказал Миша, но заметив, что Олег  мгновенно изменился в лице, добавил уверенно: - Слушай, но это же, сон.
         - Да, конечно, - ответил он так, будто уже думал  о чем-то другом. – И, все-таки, откуда я ее знаю?.. Миша, ведь знаю я ее, - убеждал он себя.

    Было около десяти часов вечера, когда Олег, несмотря на непогоду, поехал к скверу, надеясь вновь увидеть ее. Но она так и не появилась. Его охватило беспокойство; отчетливо помнился сон – не случилось ли что?.. И тогда он, отбросив все условности, не раздумывая, помчался к ней.

    Перебегая по несколько ступенек сразу, Олег в считанные секунды оказался перед ее дверью. На удивление, она была чуть приоткрыта. Постучав тихонько несколько раз и не получив ответа, он вошел в квартиру. Она спала. Олег присел на край дивана, явно любуясь ею: светло-каштановые волосы, аккуратная короткая стрижка, тонкие черты лица,  едва заметный персиковый перламутр на красиво очерченных губах, и нежная кожа в вырезе платья… Но почему она легла спать в платье? Странно…Он только сейчас обратил на это внимание. Ему стало тревожно. Склонившись над ней, прислушался к дыханию. Тихое и ровное. Нащупал пульс. Затем взгляд его скользнул по журнальному столику: ваза, сотовый телефон и рассыпанные таблетки… И, сообразив, наконец, чем вызван ее столь крепкий сон, позвонил в «скорую».

        - Простите, а вы очевидно, дальний родственник Анастасии?  - спросил у Олега ее лечащий врач.
        - Близкий. Я ее муж, - отпарировал Олег, и глазом не моргнув.
        - Муж?..- Врач посмотрел на него с явными признаками сомнения. – Но до сегодняшнего дня я ничего не знал о существовании мужа.
        - Доктор, а если я скажу, что близкий друг, вас такой ответ устроит?! Этот человек мне очень дорог, и потому прошу, проясните, ситуацию с ее здоровьем.
   Доктор пробарабанил пальцами по столу, словно бы раздумывая, стоит ли говорить ему о том, что медицина пока бессильна продлить жизнь этой красивой женщины. Разве только рассчитывать на чудо?.. Но видя, сколь искренни переживания «самозванца», решил не расстраивать его; ведь ему и без того предстоит немало хлопот.
        - Видите ли, молодой человек… Дело в том, что у Анастасии попытка свести счеты с жизнью – уже вторая в этом году. А почему она принимает такое решение…- полагаю, будет правильнее, если она  вам сама это объяснит.
        - Хорошо, доктор, - согласился Олег.-  Но скажите, по крайней мере, ей не противопоказаны поездки, смена климата, ну и… интимная жизнь?
        - Думаю, нет,  поскольку процесс идет своим обособленным путем.  Но от курса на положительные эмоции, естественно, не стоит отказываться, даже при худшем раскладе… Ведь, информация, которая содержится в них, воздействует на ту часть психической сферы, которая управляет внутренними процессами организма, и в том числе – иммунитетом. – Доктор посмотрел на часы и, протягивая  Олегу через стол руку, добавил: - Ну, что ж, терпения вам, мой дорогой. И будем уповать на Господа бога.
         -  А вы в него верите?..
         - Верю. За сорок лет моей практики я сталкивался  с безнадежными  больными, и они каким-то странным образом исцелялись. Заметьте – исцелялись ...


     Церковь потрясла Олега красотой, величавостью и неким таинством, исходящим от множества горящих свеч, потрясающих воображение икон, живописных полотен на религиозную тему и своеобразного благовония. Он смущался, не зная, как себя вести, оглядывался на людей, чувствовавших себя здесь уверенно, переходящих от одной иконы к другой, и главное – они знали, для чего они это делают. Слегка освоившись в новой обстановке, Олег подошел к одной из служительниц:
         - Подскажите, пожалуйста. Я впервые посещаю церковь и хочу попросить об исцелении близкого мне человека…
         - А это вам  надо поставить свечку святому Пантелеймону, - и она указала рукой на боковую стену. – А потом можете еще и к Николаю Угоднику подойти…
    Он поблагодарил ее и сделал все, как она и посоветовала.

    Олег вышел из церкви с чувством заметного облегчения и с надеждой на исполнение желаний. Воодушевленный собственным настроем, он поехал в больницу за Настей.

    После ненастья, которое длилось неделю, погода сменила свой гнев на милость: наступили безветренные солнечные дни. В природе все, казалось бы, застыло в зимнем великолепии: и облака-островки на голубом атласе небе, и улыбающееся солнце с его магическими лучами, и высокорослые деревья, на чьих мохнатых ветвях искрился снег. Настя смотрела на все это из окна больничной палаты, и у нее вдруг возникло желание постоять под этими деревьями и потрясти, как в юности, наперегонки ветви: на ком первой окажется белая пушистая шубка.
   Олег подошел и встал рядом:
        - Этим деревьям не хватает, пожалуй, только фаты, - подметил он.
        - Да, красиво…
        - Настя, нам пора домой.- Он выдержал какие-то секунды ее взгляд, в котором застыл многозначительный вопрос и, преодолевая смущение, добавил: - Да, нам. Надеюсь, вы не прогоните меня…
    Она посмотрела на него; от сиюминутной заинтересованности не осталась и следа – лишь одна пустота.
        - Зря вы все это затеяли. Хотя, с другой стороны, я вам благодарна. Говорят, вы почти не отходили от меня. Так сострадать незнакомому человеку… Даже не верится…
    Олег хотел ей возразить, но тогда это было бы похоже на признание в любви, которое, наверняка, смутит ее и напугает. А сейчас она нуждается только в покое.

    Настя, лежа на диване, наблюдала за Олегом. Он рассматривал коробку с тортом.
        - Вас интересует дата изготовления? – спросила она с улыбкой.
        - Нет, меня интересует производитель.
        - Выявляете конкурента?
        - Да куда мне!
        - А чем занимаетесь?
        - Автосервисом.
        - А я думала - частным извозом.
        - Да, и это было когда-то. А в тот день я даже не могу объяснить, как оказался возле сквера. Как будто ехал за кем-то невидимым. Странно, да?..
   Она повела неопределенно плечами, и загадочно улыбнувшись, поднялась с дивана.
        - Пойду, принесу чай, а вы пока тортом займитесь.
   Олег взял ее за плечи и бережно усадил опять на диван.
        - Я сам все сделаю.
        - А вам никто не говорил, что вы очень похожи на актера…
        - … Сергея Безрукова? Говорили, но только я намного выше его. Ростом выше. А не духовно, - уточнил он шутливо.
        - Да я поняла, - в тон ему ответила она. –  Кстати, он - мой кумир.
        - Даже так? Вот счастливчик! Ну, все ему – и популярность, талант и красивые женщины.
        - Ну, не прибедняйтесь, - подзадоривала она его. А  он смотрел на нее, и ему не верилось, что она общается  с ним на такой легкой ноте и что у нее нормальное настроение. «Продлилось бы», - подумал он и, вспомнив про одну примету, решил тут же проверить ее на деле. - Олег, вы что делаете?! – услышал он в следующую минуту. Настя, как ужаленная, подскочила с дивана, отдергивая юбку.- С ума сошли?!.. Щипаете меня…
        - Настя, я из лучших побуждений… - оправдывался он, оказавшись от испуга на самом краю дивана. – Есть такая восточная примета, ну…вы убедились. Надо ущипнуть человека за попку. Я хотел незаметно, но…короче – не рассчитал. – И он тяжело вздохнул.
   Насте, глядя на него, хотелось от души рассмеяться, но она сдерживала себя:
        - А ущипнуть – это, как будто «что?»
        - Это, как будто, чтобы не сглазить человека. Примета… – Олег был не на шутку растерян.
        - Так это вы, как будто допустили фамильярность по отношению ко мне? Щипать приличную даму за попку, это, знаете, как бы – нонсенс, – широко улыбаясь, произнесла она интонацией, балансирующей на грани недовольства и пробивающейся  иронии. У него же при этом было такое забавное выражение…- Вы сейчас похожи на клоуна, - успела прокомментировать она и громко рассмеялась. Смеялась так заразительно, с таким озорным блеском в глазах, что он невольно подумал: « Я согласен быть клоуном всю жизнь, лишь бы только информация от ее положительных эмоций попадала в ту часть психической сферы, которая управляет иммунитетом. Однако, я орел, так все запомнить…»
         -Олег, а как вы догадались, что лилии – мои любимые цветы? – несколько успокоившись, спросила она, глядя на него с интересом.
         - А я во сне их видел. Они были вплетены в ваши волосы; у вас была потрясающе красивая прическа.
         - Как сейчас, - едко вставила она.
         - Классная стрижка, она тебе так идет! – восхищенно произнес он, не заметив, как перешел на «ты».
    Настя усадила его рядом с собой и посмотрела так, словно пыталась проникнуть в душу.
        - Олег, зачем ты возишься со мной? Зачем?..
        - А ты не догадываешься?- спросил он, нежно охватывая взглядом каждую черточку ее лица
        - А разве так бывает?..
        - Бывает…- ответил он позже, когда луна нависла над окном, скользя своей светлой улыбкой по шелку простыней. - Я люблю тебя…- признавался он, целуя ее волосы, плечи, грудь.- Люблю тебя…- шептал он, пытаясь запомнить  запах ее тела, вкус ее губ. -  Люблю … - повторял он, как заклинание, способное продлить ее жизнь на долгие годы…

   А под утро они стояли у окна, и Олег держал ее в своих  объятьях так, словно она могла раствориться, исчезнуть.
        - Мы встречаем с тобой новый день, Настя…
        - Кажется, да…
        - Скажи, а у тебя есть мечта?
        - Была когда-то.
        - Когда? В другой жизни?
        - Да.
        - А какая?
        - Поехать в Италию…. - в легкой задумчивости произнесла она.
        - Вот это совпадение! И мне тоже хотелось посмотреть на эту страну, - и он стал целовать ее.
        - Подыгрываешь мне, да? –  спросила она, слегка  уворачиваясь от его ласк.
        - Нет. Правда, туда хочу.

         - Ты не шутишь? – Настя, держа в руках билеты, рассматривала их,  то с одной, то с другой стороны.- Олег, мы, что и в самом деле, летим в Италию? – Глаза ее сияли. Она бросилась к нему на шею в радостном возбуждении. Затем отошла и, глядя на него с благодарностью, спросила: - Правда?..
   Олег смотрел на нее с умилением. Исчезли ее зажатость, напряжение. Сейчас он видел перед собой женщину, у которой, как у ребенка, обнажены эмоции и чье поведение лишено всякого притворства.
        - Олег, неужели я остановлюсь возле ворот киностудии «Чинечита»?- Она кружилась по комнате, не выпуская  из рук билеты.
        - Ну, конечно.
        - И  я смогу положить цветы на могилу великого Феллини?!..
        - Разумеется.
        - И  мы пойдем в «Ла Скала»?
        - Без вариантов.
        - И я…
        - И ты.  И ты… И только ты…


   На следующий день Настя проснулась чем-то явно встревоженная.
       - Олег, мне страшно…
       - Встретилась во сне с инопланетянином? – улыбнулся он, понимая, что пошутил неудачно.
       - Да не то, чтобы… - рассеянно ответила она и, привстав в постели в поисках наиболее удобного положения, высоко подобрала под голову подушку: - Помнишь, когда мы были с тобой в Италии, к нам в ресторане подошел…
       - Настя, постой, постой…Ты  о чем? – удивившись, робко прервал он ее. – Мы ведь еще только собираемся туда.
   Она резко обернулась на него, и по ее сосредоточенному взгляду было понятно – что-то быстро восстанавливает в памяти.
       - Ну, правильно, - облегченно вздохнула она. – Это же было во сне,  - а затем, словно ее все-таки одолевали сомнения, рассеянно добавила: - Но ведь совсем, как наяву: и «Чинечита», и вилла Боргезе, и Ла Скала… И могила Феллини – я так плакала, прикрыв лицо  желтыми розами, которые ты мне дал, и все говорил при этом: « Успокойся, мы все когда-то будем рядом с ним.» А вечером мы пошли к морю, в небольшой ресторан, похожий на островок. Мы сидели за столиком, и я держала тебя за руку… Но тут к нам неожиданно подошел изысканно одетый мужчина лет пятидесяти. Я не могла оторвать от него взгляда. У него было такое лицо…как бы это сказать …
        - Уродливо?
        - Нет, что ты! Наоборот. И, к тому же, от него исходила святость, ну, как будто…
        - …оно  сошло с иконы, - продолжил Олег.
        - Да! Именно такое. Так вот, он подошел к тебе и сказал: «Разве вы не знаете, отчего у вашей синьоры глубокая печаль в глазах?.. Зачем же вы мучаете ее? Отпустите…» Ты возмутился и попросил его немедленно отойти, но вдруг исчез сам, а он занял твое место за столиком. Какое-то время он смотрел на меня, как завороженный, а потом сказал: « Печаль  в ваших красивых глазах, синьора – это отражение любви Господа бога к вам. Только он способен даровать вам истинную радость. Только с ним вы почувствуете себя по-настоящему счастливой. А все, на что вы надеетесь – это иллюзия…» И, уходя, шепнул мне на ухо: « И ведь он вас ждет, синьора…»
   Олег внимательно слушал ее.
       - И это все?.. – разочарованно и с плохо скрываемой иронией произнес он. – Не понимаю,  что тебя так напугало?
       - Тебя не было со мной. Ты ведь ушел…
       - Настя, ты интересная!  Он же меня прогнал! А порядочная синьора, между прочим, - и он шутливо потряс пальцем перед ее носом, - должна была кинуться вслед за любимым, а не сидеть с незнакомцем, развесив уши. – Настя сдержанно улыбнулась.
       – Скажи спасибо, что я не итальянец – убил бы на месте, но так как я русский парень, ограничусь…
       - Послушай, русский парень… - начала она игриво, но затем продолжила уже серьезно: - Почему же ты все-таки исчез? Не нравится мне это…
       - Да куда я денусь! - И он крепко обнял ее. - Как видишь, реальность вытесняет сны.
       - А бывает и наоборот…
       - А бывает и так, что человеку в десять часов утра не дают даже чаю попить, хотя ему очень хочется.  А если не дают – значит, не любят. - Она рассмеялась. – Ой, Настя, только не говори, что бывает наоборот.
       - Не всегда,-  ответила она, прижавшись к нему. – Послушай, а может быть, я тебя люблю?
       - Понял. Перебираемся на кухню? - и, не дожидаясь ответа, стащил ее с постели и посадил как ребенка, на спину.
       - А давай по дороге в ванную завернем…- предложила она, крепко обхватив его за шею.

   Настя быстро накинула на мокрое тело халат и, подойдя к зеркалу, провела по нему рукой.
       - Олег, смотри, с чего это вдруг, трещина появилась?
       - Ты уже спрашивала об этом вчера.
       - Да я ее только увидела… – в недоумении обернулась она на него.
       - Ну, забыла, значит. Кстати, я тебе говорил  - его надо выкинуть.
            - Веришь в приметы? – добродушно усмехнулась она, не отрывая от зеркала взгляда.
        - Приходится…
        - А пицца, откуда взялась? - спросила Настя, рассматривая  ее, словно диковинку с разных сторон.
        - Не понял…- Олег чуть не подавился куском. – Настя, ты вовлекаешь меня в какую-то игру или я потихоньку схожу с ума? – сказал он и тут же пожалел об этом: было совершенно очевидно - с ней что-то происходит. Он встал из-за стола и, подсев к ней, поцеловал в плечо: -  Настенька, ты вечером ее готовила, а я сидел рядом, ну, вспомни…
   В ответ она отрицательно покачала головой и уверенно произнесла:
         - Этого не было.
         - Да?.. А может, ты скажешь, что мы вчера и не смотрели Есенина с твоим любимым  Безруковым в главной роли?   
         - Разве?.. – удивилась она и стала плавными движениями массажировать лоб, мучительно пытаясь вспомнить.- Нет, я не смотрела, - затем категорично ответила она.
         - То есть, ты в этом абсолютно уверена?
         - Да.
         - Мистика какая-то…


         - Доктор, а может, мне  обратиться к психиатрам, экстрасенсам? Да, к батюшке, наконец!  Ведь так и умом тронуться недолго, - взволнованно спрашивал совета Олег.
         - Вряд ли вам помогут психиатры. Экстрасенсы?.. Так те - на выдумки горазды , а вот батюшка… А батюшка, мой дорогой, ответит вам, что в Анастасию вселилось божество, и она на время потеряла память. Религия давно уже придерживается этой версии.
         - А медицина?
         - А медицина называет подобное мозговой травмой, возникающей от переизбытка эмоций. То есть, в организм, в результате стресса, поступает дополнительное количество активных веществ.
         - Так, выходит, я перестарался с эмоциями…
         - Но эмоции – положительные!
         - А к чему привели?!
         - Это еще не факт.
         - Лучше бы я у нее не спрашивал про мечту…
         - А, по-моему, вы правильно сделали.
         - Не знаю…А к чему еще может привести мозговая травма?
         - К нарушениям во времени и пространстве. Проще говоря, человеку кажется, что он невидим, как бы отстранен от всего окружающего.
         - Да, да, время… А ведь она говорила, что в какой-то момент  воспринимала себя вне реальности. И все, что она видела -  квартиру, меня, двор из окна , ощущались  ею, как прошлое. То есть, она когда-то жила здесь, у нее когда-то был я,  и она хочет вернуться, но понимает, что это невозможно. Иван Антонович, она вышла из этого состояния, вся в слезах. Говорит -  нет ничего страшнее этого ощущения.
         - Послушайте, но ведь это же, хорошо! - и доктор, встав с кресла, потер довольно руки.
         - Я вас не понимаю...
         - Но если она хочет вернуться, значит, хочет жить!!! Улавливаете?.. – И многозначительно посмотрел на него. 
         - А ведь и, правда…Доктор, Вы гений! - обрадовался Олег и, расцеловав его, пулей выскочил из кабинета.


         - А у нас гости, - радостно сообщила Настя, как только Олег вошел в квартиру. Дотянувшись до него, шепнула на ухо: - Это так удивительно… Я тебя сейчас познакомлю с ним. – И, взяв его за руку, повела за собой в зал, но там никого не было. Настя в смятении обернулась на Олега, словно ища у него ответа.  На столе  - фрукты, сладости и два полных бокала с красным вином. – Эцио, где ты? – Настя заглянула на кухню. – Странно… - пожала она плечами. – Он же только что был здесь.
    Олег привлек Настю к себе:
         - Настя, посмотри на меня, пожалуйста… Ты кого ищешь?..
         - Он до твоего прихода, между прочим, сидел вот здесь, - и она указала на кресло.
        - Вот ты все итальянцам позволяешь, даже в мое кресло усадила его.
        - Олег, хватит подшучивать. Все слишком серьезно…-  и она отошла от него, чуть ли не плача.
        - Настя, не расстраивайся. Придет твой Энцио.
        - Эцио, - поправила она его.
        - То есть, ты точно знаешь, что это был Эцио, а не Карлсон?
    Она взорвалась и вплотную подошла к Олегу:
        - Ты думаешь, я безумная, да? Я не такая! А ты не мой психотерапевт.
        - Настя, ты абсолютно права, - успокоил он ее. – А чем Эцио занимается? Не магией, случайно?
        - Нет. Он – имитатор, – ответила она уже совершенно спокойно.
        - Артист, короче.  А ты мне про него ничего не рассказывала…
        - Рассказывала. Эцио подходил к нам в ресторане в Италии. Ну, тот, пожилой…
    Олег был ошарашен, но понимая, что надо держать себя в руках,  решил обернуть все в шутку: - Совсем обалдел мужик, аж из сна приперся к тебе. Видно, лапши много осталось. – Настя вскинула на него удивленный взгляд. – Ну, тебе же нравилось, что он тогда плел… - пояснил он невозмутимо.
        - Он сказал, что из множества свеч, которыми усеяно невидимое нам  пространство, он не может отыскать мою, чтобы загасить ее; она, то появляется, то исчезает…
        - Что за бесцеремонность?  Твоя свеча – а он ею распоряжается.
        - Ну а теперь ты веришь, что сны тоже способны вытеснять реальность?
        - Нет, конечно.
        - Но Эцио же был здесь…
        - А если был, почему винца не выпил?
        - Все шутишь?.. Как жаль, что ты мне не веришь…- произнесла она с грустью  – Пойду, прилягу, голова разболелась. Извини…
        - Отдохни, конечно. А я пока  домой заскочу.

    Миша удивился, открыв Олегу дверь:
       - Так ты, вроде,  не собирался сегодня?.. Что, бледный, как полотно? С Настей что случилось?
       - Типун тебе на язык! Но хорошего мало…Мне сейчас, выпить не мешало бы, да  причем, крепко, -  ответил он и  затем, пройдя в комнату, рухнул, как подкошенный, на диван,  раскинув в стороны руки: - Я так устал… Миша, у меня вот здесь, - и он положил руку на сердце, - спутанный комок из любви к ней и, черт подери, жалости. Жалости, понимаешь?..  А ведь ее не должно быть. Или я ошибаюсь?..
       - Садись за стол, вместе будем разбираться. Что будешь? Водку? Коньяк?
       - И то, и другое. А у тебя жаркое осталось?
       - Слопал. Зато есть отбивная грудка, маринованные баклажаны, немного сыра…
        - Ты, божок, Мишка.

        -…смотреть, когда она пытается что-то вспомнить…вот это напряжение во взгляде, эта боль…Миша, оказывается, у боли есть глаза – и такие выразительные! Это надо видеть, конечно.
        - Олег, ну, про потерю памяти и отстраненность от реальности Иван Антонович тебе объяснил. Да, вроде, совпадает… А вот сны, которые она материализует. Ведь согласись, это уже совсем другое.
        - Безумие?! - Высказав свое предположение, Олег, казалось, сам испугался того.
        - Получается…- ответил Миша тоном, в котором проскользнуло сожаление о том, что натолкнул брата на эту мысль.
        - Нет, она вполне нормальная, - уверенно и совершенно спокойно ответил Олег. – Просто нам непонятно то, что доступно ей. Быть может, она в моменты потери памяти  куда-то перемещалась, и у нее стерлись границы между видимым и тем, чего нет на самом деле для нас? Кстати,  только сейчас пришло это в голову...
        - А я думаю, что это болезнь так повлияла на ее психику. Шутка ли – рак…
        - Прошу, не произноси это слово. У нее лимфома. Ведь, правда, звучит  обнадеживающе? Тем более, что вчерашнее УЗИ показало небольшое улучшение, да и анализы тоже.
        - Да? А что молчал?
        - Не верилось…

    Олег оставил машину возле дома и, поймав такси, поехал к скверу. Он сначала медленно обошел его вокруг, будто убеждаясь, то  ли это место, где два месяца назад он впервые увидел Настю. Да, конечно… Все также падает снег и стоит та же тишина. И она приближается к скверу грациозной походкой, оттряхивая легким движением снег с воротника пальто…Мог ли он тогда представить себе , что этот день бросит его в объятья чувства, заполняющего каждую секунду жизни, сделает его пленником счастья и обжигающей грусти, приведет к размышлением о жизни и смерти и, наконец, к пониманию того, что нет ничего дороже улыбки любимого человека и  взгляда, в котором светится жизнь… «Господи, прошу тебя,  помоги ей, спаси ее. Спаси, пожалуйста…Пусть она приходит сюда в течение многих-многих лет», - произнес он вслух, а потом, будто подчиняясь чьей-то воле, медленно стал оборачиваться.
        - Как бы вы, мой друг, его ни просили, он все равно сделает по-своему. Одно слово – бог…- Мужчина лет пятидесяти, весьма привлекательный и элегантно одетый  произнес это тихо, словно боялся, что кто-то может услышать.
        - Кто вы?.. – спросил Олег, полагая, что ему этот человек просто мерещится, и для пущей уверенности протер глаза. Нет, это не видение…Но отчего он теперь уже без верхней одежды…-  Вам не холодно? Ведь тридцать градусов?!..
   Незнакомец улыбнулся:
        - Не беспокойтесь, я  не чувствую температуры.
        - Как?! – Олег остолбенел.   
        - Вот и я был также удивлен: куда, все-таки, могла исчезнуть свеча?  А она, оказывается, в вашей душе, мой друг. И получается, что отныне вы ангел любви моей дочери и хранитель ее жизни.
    Олег открыл глаза и, поднявшись со скамьи,  оглянулся вокруг. Никого. « Нет, я не сошел с ума, просто слишком много выпил…  Меня звать Олег, и я иду к Насте. Я – ее ангел любви. А,  вот это мне очень понравилось… Да и звучит красиво. А что он говорил насчет свечи?.. Но, тоже, интересно»

    Настя сидела на полу и перебирала выложенные из альбома фотографии. Олег подошел к ней и, склонившись, поцеловал в шею.
         - Пахнет клубникой…
         - Фантазер, - улыбнулась она. – А от тебя пахнет коньяком.
         - Да? А я думал, он уже выветрился, пока  я в  сквере с твоим папой беседовал. Да, да… Не надо так на меня смотреть. Я тоже был в шоке. А, кстати, покажи мне его фотографию, - и, расположившись рядом с Настей на полу, взял в руки первую попавшуюся. – Кто это? Если мама, то ты на нее не похожа.
         - Не похожа, это правда.
         - А что с ней случилось?..
         - Зачем тебе об этом знать, Олег?
   Он взял ее за плечи и мягким движением  развернул к себе:
         - Я хочу знать о тебе все. Любую правду.
         - Ну, хорошо…Она покончила с собой… Сейчас ты подумаешь, что суицид – у нас в крови, -  с некоторой долей раздражения ответила она и  отодвинулась от Олега.
         - Сколько тебе тогда было лет?
         - Пять.
         - Ну, и…
         - Ну и  - детский дом…- задумчиво произнесла она.
         - А директором детского дома была Нина Николаевна? – И в его глазах появились радостные искорки.
         - Да… - растянула она удивленно.
         - Высокая, полная, которая всегда говорила нам: я вас всех одинаково люблю.- Нам?!.. – переспросила Настя.
    Олег привлек Настю к себе  и, проведя рукой по ее волосам, вкрадчиво спросил: А помнишь мальчика, который тебя всякий раз пытался поцеловать   в узком коридоре по дороге в столовую?.. Который ревел, как помешанный, когда его забирали из детдома?.. Видите ли,  ему не дают жениться на тебе…
    Она, откинув голову, громко рассмеялась:
        - Ой, не могу...  Да что-то помню по теме…Но самого мальчика – нет. Олег, а ты откуда про это знаешь?! – Она поднялась с пола и, не отрывая от него взгляда, словно боясь упустить что-то главное, вплотную подошла к нему: - Постой. Постой…Так ты хочешь сказать?…  Разве?!.. 
        - Скажешь,  я нафантазировал, да? – произнес он таким тоном, будто и самому в это верилось с трудом. – А я все мучился, откуда  тебя знаю…
        - Как говорится, невероятно, но…факт. – Она улыбалась, глядя на него с восторгом и любопытством.
        - Видишь, какой я преданный. Двадцать два года прошло, а я по-прежнему хочу тебя…Поцеловать, имею в виду.  А ты, что подумала, Пушок?
        - Почему «Пушок»?..
        - Потому что ты легкая, как пух и воздушная, как  «безе».
        - Клубника, «безе»… Ну, ты и гурман!
        - Нет…  Я -  ангел… Ангел твоей любви.
        - О-о! Это что-то новенькое и такое высокопарное, - с доброй иронией и, явно смущаясь, отреагировала она.
        - Но и не только, Пушок. Я еще и хранитель твоей жизни, - добавил он на  пафосной ноте.
        - Сам придумал?
        - Нет, твой папа сказал…

        - Это он? – спросила Настя, держа в руках фотографию. Олег всматривался в черты молодого красавца-брюнета. –  Он? – нетерпеливо повторила она.
        - Во всяком случае, очень похож… Да, он, - уверенно добавил он.
        - Но я ведь не похожа на него, правда?
        - Я не знаю, что ты хочешь услышать, но скажу – очень похожа; такая же красивая.
        - Мама сразу влюбилась в него, еще, как только на афишах увидела. Он был здесь на гастролях. Какая красивая пара, правда? – И Настя  разложила на постели десяток фотографий. – Смотри, это мама у него в Милане, а это они на озере Комо…  Я у него на руках - здесь мне два года - на вилле Боргезе в парке… А вот это мои итальянские бабушка и дедушка. Ты только посмотри, какие у них одухотворенные лица. Но они меня ни разу и не видели.
        - Почему?
        - Потому что я тайный плод любви.
        - Откуда знаешь?
        - От бабушки. У меня ведь, кроме нее, никого не было. Она после того, что с мамой случилось, сразу с инсультом слегла – ну, куда ей было меня брать…а умерла, когда мне уже десять лет было. Так что, она мне многое успела рассказать… Кстати, это ее квартира. А вот смотри, папа стоит возле своей афиши. Эцио Бедини. У меня ведь тоже такая фамилия была. Так нет! Поменяли в детдоме на Бедову. Как накликали... А, вот она, бабушка, посмотри! – радостно сказала она и поцеловала фотографию. – А это папа у мамы на работе в гримерной на киностудии.  Как мама смотрит на него… Опять бабушка, но уже с папой в обнимку в нашем дворе. Между прочим, он ее мамой называл…- Она так увлеченно рассказывала, выплескивая столь долго сдерживаемые эмоции, что Олег, несмотря на то, что пока еще не услышал главного, решил не перебивать ее. Пусть выговорится…Быть может, она сознательно отодвигает страшную страницу в судьбе своих родителей…
         - Эцио сказал, что не может жениться на маме, потому что родные не дадут благословения. Маме, конечно, это было непонятно;  она считала, что он ее просто не любит... А потом, когда мне уже было четыре года, он женился на другой.  И тогда мама  прокляла его. Не прошло и года - он умер. В его смерти она винила себя, ну, и потом сделала  то, что сделала…
         - Отчего же на самом деле он скончался? – тихо спросил Олег.
         - У него было то же самое, что и у меня, - словно посвящая его в тайну, так же тихо ответила она. -  И это ужасно мучает его…оттого и хотел, чтобы я была рядом. Но в первый раз не получилось, потому что мне было страшно, а во второй раз, когда я была уже готова – появился ты…
         -  Настя, так выходит, это он меня к скверу в тот день привел?.. Если да, почему же,   сказал тебе, что я -  иллюзия? - взволнованно спросил Олег.
         - Возможно, испытывал нас…
         - Но интересно, почему он выбрал меня?
         - Сверху виднее…- не сразу ответила она.
         - Как это все интересно...  - с нежностью глядя на нее, сказал он, а затем, словно его осенила какая-то идея, заинтригованно добавил: - Пушок, а я кажется,  знаю, что нужно сделать, для того, чтобы Эцио, наконец, успокоился.
         - Что?
         - А, давай на ушко скажу…- игриво предложил он и склонился к ней, что-то шепча… А потом  уже чуть слышнее: - и назовем его Эцио. Что, что  ты так смотришь? Опять скажешь – фантазирую.
        - Нет - просто сходишь с ума… - сгоняя ресницами набегающие слезы, ответила она, впервые почувствовав приятную дрожь от прикосновения его рук, его поцелуев. - А, знаешь, я люблю тебя…- признавалась она, сливаясь с его взглядом.
       – Ты слышишь, люблю…- ощущая на своем теле его разгоряченное дыхание…
   А за окном, стояла, словно сошедшая с новогодней открытки обласканная луной ночь, но она была такой светлой,  что казалось – наступило утро. Утро нового дня…