Кукла Танечка, она же Леночка

Танечка

У меня была кукла Таня. Были и другие, но потом. А эта была первая и появилась тогда, когда девочке обязательно нужна кукла. В продаже кукол не было, и родители купили мне, с большой переплатой, крупного пупса. За 10 руб. Если не ошибаюсь, зарплаты у некоторых тогда были 40 руб. Родители очень радовались за меня, счастливо смотрели, как я беру на руки этого «своего ребёнка». Я это помню.
Папа смастерил кроватку, да не простую, а качалку. Она была железная, стояла на подпорках, а люлька была прикреплена к верхней перекладине. Папа гордился своим трудом. Говорил, что, когда в автобусе вёз качалку с работы, где он её сделал, то пассажиры уговаривали её продать.
Я укачивала куклу, кроватка пугающе скрипела, но, всё равно, было здорово.
Первую одежду для Тани смастерила мама. Помню юбочку из рукава старой маминой блузки. Эта юбка мне не очень нравилась. Она была из застиранного светло-голубого шёлкового трикотажа и некрасиво обтягивала полное тельце куклы. Потом Танечке сшила очень красивое ситцевое платье старшая двоюродная сестра. До сих пор моё сердце переполняется благодарностью к ней.
А моя тётя смастерила для Танечки постельку. Особенно красиво смотрелось яркое одеяльце,  сшитое из лоскутков.
Из посудки помню алюминиевую кастрюльку и маленькую мясорубку – она была совсем как настоящая и очень мне нравилась. Уютно было в моём кукольном уголке. Отмечу, что родители для него отвели специальное место в большой комнате.
Мама наша была страшно занята на работе и дома и, порой, ссылаясь на какие-то недоделки, огорченно вздыхала:
- Ничего не успеваю!
Вот и я, вслед за ней, заходя в свой уголок, копировала маму:
- Ой, ничего не успеваю!
Мы жили на Севере, и каждое лето нас родители вывозили на Юг, а на обратной дороге заезжали к родне – в Гусь Хрустальный Владимирской области и Вытегру Вологодской области. Одежды у нас была — гора, ведь мы уезжали с Севера в холода. На вокзалах родители перебежками переносили чемоданы, а мы с братом охраняли их, я на одной точке, а он на другой. Сверху наших чемоданов раскорякой лежал огромный мой пупс. Однажды во мне стала пробуждаться совесть, и я стала возить в отпуск другую свою куклу, поменьше. У неё в разъездах нога где-то потерялась, но ничего, зато эту куклу удобно было обшивать. Мы, девчонки, любили в отпуске этим заниматься, сидя на крылечке у бабушки или у подружки.  Причём, помню, все уважительно относились к моей одноногой кукле, даже тени насмешки не было в глазах подруг и взрослых. Это была хорошая поддержка для меня. Но главной оставалась кукла Танечка.
У меня с ней случился неприятный эпизод. Однажды прихожу домой и вижу – в центре стола лежит моя Танечка, почему-то голая. Я с подозрением протянула руки к ней, взяла за тельце,.. а на столе остались лежать голова, руки и ноги куклы. Я была в ужасе. Ничего не понимала. Заметила, что в щель от двери в другую комнату за мной подглядывал брат (он был старше меня на 1,5 года)  и, когда я безуспешно попробовала взять куклу в руки, захихикал. Мама заступилась за сына, сказав, что он просто хотел посмотреть, что у куклы внутри. А папа молча стал собирать куклу. И собрал. Но у меня надолго остался этот страх, что вдруг опять увижу куклу расчленённой.
Я выросла, перестала играть в куклы, и Танечку родители убрали на антресоли.

Леночка

Про Танечку вспомнили, когда у меня самой появилась дочка и уже немного подросла. Каждый из родни считал своим долгом подарить ей куклу. Но это были всё взрослые куклы, а ей хотелось куклу-ребёнка. И дочка запросила немецкого пупса, его тогда можно было купить. Нам, конечно, не жалко было денег на дорогого качественного пупса. Но… больно уж он был похож на неживого младенца. И я не смогла себе этого позволить – «любоваться» на него каждый день. Я отказала дочери, которой практически ни в чём до этого не отказывала. Я так горячо уговаривала дочь не приобретать эту куклу, что девочка попыталась меня понять. В качестве «ребёнка» пришлось предложить ей мою Танечку. Дочка согласилась и стала её нянчить.
У Танечки со временем повредилась голова – появилась на лбу небольшая трещина, и мы заклеили её пластырем. Кукла немного выцвела, но ничего страшного. Она была всё так же весела и по-детски пухлява.
Танечка теперь называлась Леночкой и была обеспечена всем, чем можно. Две кукольные коляски, одежда от дочки, когда она была младенцем.
Дочка играла только в эту куклу. И мы с мужем тоже всюду возили этого пупса с собой, хоть машины у нас тогда и не было.
Однажды, помню, на даче случилась почти драматическая история. Я была на летней кухне. Вдруг вижу – ко мне бежит испуганная дочь, плачет и что-то кричит. Из дома выходит муж и растеряно смотрит в сторону убегающей малышки. Дочка взахлёб жалуется мне, и я, наконец, разбираю её слова:
- У Леночки и так голова разбита, а папа суёт её в рюкзак!
Я с гневом накинулась на мужа:
- Как ты можешь такое, не понимаешь, что ли?!
А наш папа в недоумении хлопал ресницами.
 Куклу в рюкзаке, конечно, не перевозили, а только в руках.

Вот и моя дочка подросла. Танечка-Леночка осталась опять забытой, и её отправили на дачный чердак.
Когда у моей дочки родилась своя дочка, то моя дочь потребовала, чтобы я купила своей внучке немецкого пупса, хотя денег на него у них и самих хватало. Вероятно, в плане компенсации за тот мой отказ купить ей такую куклу.  Ну, это – пожалуйста. Кажется, эти немецкие пупсы стали немного поживее. Да и с молодой семьёй мы вместе не жили.

Когда избавлялись от всякого старья на дачном чердаке, наткнулись на нашу куклу. Старенькая, никому не нужная – что с ней делать? Спросила об этом дочь. Она дала согласие на выброс. Что ж, от хлама надо освобождаться.
 Перед тем, как с куклой расстаться, я сфотографировала её.
Ещё осталось здесь сказать, что имена у куклы были не случайны. Для меня – это была не родившаяся сестра, и для моей дочери – тоже. Такими именами хотели назвать мама и я своих несостоявшихся дочерей. Как-то мы, дети, об этом узнавали, и получается, что не родившиеся Таня и Лена остались в жизни этой нашей куклы. Грустно, конечно, но такова жизнь.