Моя учительница

Мадине Хайдаровне Инютиной и всем учителям школы № 7 г.Туймазы.

Может все это лишь показалось. Но так всё оно и есть.


                Май 1982-го.
Месяц май к окончанию третьего класса я успел полюбить.  Не то чтобы я его до школы не любил, но лишь в школе позналась сладость ожидания необыкновенно огромного, чудесного и бесконечного. Каникул.

Вот и в мае 1982-го наш 3-й «А» весело носился перед школой под окнами нашего 16-го кабинета. Вообще в первом классе мы учились в кабинете № 1 на первом этаже. Тогда в первый учебный день Людмила Степановна меня посадила за одну парту с Андреем Бурцевым, с  которым  только 2 месяца тому назад мы расстались – наши кровати в спальне 4-го детского сада «Ромашка» стояли рядом.  Во 2-м классе нас перевели в кабинет № 5 другого, правого, крыла этого же этажа. А в третьем нашей классной комнатой был уже 16-й кабинет на взрослом, втором, этаже.

Людмила Степановна только вывела нас из школы и, будучи мудрым человеком, давала нам разгрузочную паузу. Людмила Степановна Фролова – это наша классная. Очень строгая и очень красивая женщина. Она старше наших родителей и мне почему то всегда кажется,  что она из тех первых пионеров, про которых мы как раз стали читать в этом году: в “Республике ШКИД”, “Бронзовой птице” или историях про Васька Трубачёва. Когда мы закончили первый класс  Людмила Степановна устроила для нас настоящий поход и мы с классом пошли в парк. В общем то это был не парк, а еще  сад Туймазинского лесхоза – рядами стояли начавшие дичать густолистые, недавно отцветшие, яблони, высокая трава колола и щекотала нас, но не смогла тогда долго  сопротивляться нашим играм в прятки, войнушку  и баши.

И сейчас, непонятно откуда взявшийся Рузиль Ахметов, воскликнув “БАШ” слегка толкнул меня и рванулся в противоположную сторону. Рузиль – мой одноклассник. Мы с ним живем в одном подъезде , я на третьем этаже, а он на четвертом. Он очень ловкий. И быстрый. Если на силу бороться- я его борю. Но переловчить его, догнать удается очень не часто. А сейчас надо его догнать. Тем более все смотрят. Вон и Людмила Степановна с какой то женщиной тоже смотрит.  И кусты шиповника, куда стремится Рузиль не страшны уже, ведь учеба заканчивается и костюм школьный стал мал и если его порвать то ругать будут,но не сильно. Рузиль  вихляет из стороны в сторону  выгибая спину и уклоняясь от моей ладони на вытянутой руке. И тут я где то слышу - “Линар”. Рузиль почти рядом.  - “Линар!”,это уже строго, соображаю что Людмила Степановна зовет меня.  Но я его уже выгнал из шиповника и нужен последний доворот!  - “Нурмухаметов!!!”. Дисциплина,  выработанная за 3 года, останавливает . За школьный костюм мама если и поругает, то переживется это за 2 минуты. А за Людмилу Степановну папа, не ругая, лишь будет смотреть и молчать, а переживаться это будет очень долго.

Я подошел к Людмиле Степановне.  Складочка меж ее черных бровей стала еле заметной, но голос был ещё строг:
- Линар познакомься. Это Мадина Хайдаровна. Она хотела поговорить с тобой.
Людмила Степановна сразу же отошла и я остался в некоторой растерянности.

                Джинса.
Наконец я, сильнее подняв голову, начал рассматривать рядом стоящую женщину. Я не помню, чтобы её видел раньше. Очень высокая, с большими глазами, внимательно глядящими в упор, черными гладкими волосами, собранными на затылке в пучок, в светлой,  с длинными рукавами  блузке в  мелкий цветочек и  в белом костюме из длинной юбки и жилета с маленькой надписью не по-русски на нагрудном карманчике. (Потом разобрался что это была «Montanа»)  Мы в общем то джинсовых вещей не имели, но уже начали ходить в спорткомплекс «Олимпиец» на дзю-до. Там то старшие ребята из других школ, в основном 2-ой и 4-ой, в раздевалке доходчиво разъясняли нам о последних тенденциях в мире моды. Так что джинсовую ткань костюма я узрел.  В руках у неё ничего не было, но в фильмах я видел – такие женщины обычно держат маленькие сумочки.

Я не успел сделать выводов, потому что молчание затянулось, складка Людмилы Степановны  показалась мне над переносицей этой женщины и я торопливо поздоровался:
- Здравствуйте. Меня зовут Линар!
зачем-то представился я. Хорошо как в деревне обычно делаю не добавил «Мин Илгизар белан Танзиля малае”*, вот было бы неудобно.
-Здравствуй Линар. Ты же командир отряда и я хочу поговорить с тобой.

Женщина не сказала как ее зовут, а что мне говорила  Людмила Степановна я,увлеченный разглядыванием, позабыл. Не зная имени не решался к ней обратиться. Хотелось спросить, зачем ей мы, наш класс, я как командир отряда. А женщина узнавала дружны ли мы, как называется наш отряд, помогаем ли друг другу в учебе, сколько ребят стали пионерами  и еще что-то, но ответы мои были коротки и односложны.
- Спасибо Линар. Мы с тобой попозже еще встретимся.
Наши уже все зашли в школу и я побежал к Людмиле Степановне разведать как же зовут эту женщину и для чего ей все знать.

Ещё раз отдельно встретиться мне не пришлось. Мадина Хайдаровна в последние учебные дни пришла к нам в класс и Людмила Степановна  объявила всем, что в четвертом классе .это будет и наш новый классный руководитель  и учитель математики.  Мадина  Хайдаровна сказала, что 16-й кабинет остается нашей классной комнатой и, тем самым, невольно набрала авторитет в наших глазах. Дело в том, что до этого говорили, будто нас хотят перевести обратно на первый этаж. Так 16-й кабинет стал нашим до окончания школы.

                7 лет.
Потом были 7 лет нашего взросления. Каким-то образом туда вместились смотры строя и песни, зарницы, осенняя свекла, туристические поездки в другие города, неформатные чаепития по случаю 23-го февраля, 8 марта и Нового года, осенние балы, вечеринки на квартире у нашей учительницы, 4 сезона трудового лагеря в Верхнем Сардыке, слёты отличников и хорошистов, сборы макулатуры, металлолома и разных трав, стенгазеты, зачетные книжки пионера, неоднократные пропажи классного дисциплинарного дневника  (стыжусь, но один до сих пор у меня), гордость за победы нашей учительницы на соревнованиях по плаванию, дни самоуправления, дни рукоделия с продажей этого рукоделия, пионерские и комсомольские собрания и много чего еще.

Все это было с ней.

И самое главное – была учеба. Была алгебра с геометрией. Была и есть моя благодарность за привитую любовь к геометрии и к логическим построениям.

Было поддержание авторитета всех наших учителей и Людмилы Степановны особенно.

Были и любимчики, хоть и не признавала она этого. Любимчики не за красивые глаза, а за быстрое и нестандартное соображение. Сначала это был Рузиль Ахметов, потом Алмаз Хуснутдинов. Возможно еще кто-то из девочек. Но спрос с них был такой же как и со всех. Так в 7-ом классе контрольную по алгебре все написали на 3 и 2. Все. Кроме Саши Иванова. Вроде и совсем не из фаворитов. Но он решил, а остальные нет. Это нам и было на пальцах разъяснено, несмотря на все наши возмущения и попытки бунта.

Бывал громкий, до крика, голос,  раскрасневшееся от гнева  лицо и выбитая из традиционного пучка тоненькая прядь волос. И наше при этом ощущение, что мы чего то не то и не там где надо что-то сделали.

Но много чаще были красивая американская улыбка, прямая спина, высоко посаженая голова и уверенная походка.

А еще были новые стильные и красивые костюмы или платья к каждому слёту отличников и хорошистов.

А еще была её гордость за нас, её  учеников, когда мы начинали свои собственные проекты или работу. Так было со мной и с Наташей Щегловой, когда мы были секретарями комитета комсомола школы. Так было со мной и с Алмазом Хуснутдиновым, когда вдвоем  решили на энтузиазме радиофицировать школу и сделали это, выпустив в начале 3-ей четверти 9-го класса первые передачи по школьному радио.

                Долго долго.
Мадина Хайдаровна приняла нас совсем детьми, а выпустила почти взрослыми людьми. Вроде бы не много можно успеть за семь лет. В кого-то вложилось больше. В кого-то меньше. Но все было по честному. Она также как и Людмила Степановна учила  быть человеком ежесекундно. Но она опережала наши 80-е и для неё, кроме процесса, был важен еще и успех.

Человек мало благодарное существо. А дети, будучи эгоистичными, тем более. Вот и я вижу Мадину Хайдаровну раз в десятилетие. А может и реже. Но вспоминаю я её пусть не ежедневно, но очень-очень часто. И примеряю те наши школьные ситуации к сегодняшней нашей жизни. И нахожу ответы. И благодарен ей за это.
* Я сын Ильгизара и Танзили. (татарск.)