Луна

Приятно зимой выйти на мороз, втянуть носом колкий студёный воздух и, прикрякнув, протяжно выдохнуть, закрывая всё перед глазами широкими белыми клубами пара, какими окутывается паровоз при отправлении со станции. В морозную погоду хорошо – небо ясное, чистое, глубокое, высокое и голубое-голубое. Снег чистый, пушистый, лёгкий, воздушный и белый-белый. Одним словом, заглядение.

Но зимний день короток, наступает он поздно, а уходит совсем рано. Надо торопиться, чтобы засветло переделать все дела. Хотел я утром на охоту пойти, да не удалось – помешали домашние хлопоты. Что ж, решил в таком случае вечером идти. Когда я собрался, на дворе уже было полностью темно. Но то была не кромешная тьма, какая случается в тёплую облачную погоду, когда лунный свет не может пробиться сквозь плотный занавес туч, отчего всё кажется чёрным, и нет совершенно никакой возможности ничего толком разглядеть.

В тот день стоял добрый морозец, на небе была полная луна. Конечно, было бы явным преувеличением сказать, что её свет равнялся по силе солнечному, но видимость была прекрасной. Я стоял на опушке леса и видно вокруг было просто замечательно. Снег искрился и блестел. Особенно красиво выглядели кисточки калины с бордовыми ягодами и снежными шапочками на них. Деревья, кусты, следы – всё прекрасно различалось. Но мне нужно было идти в лес, чтобы пройти до вырубки.

Лес был по большей части хвойный: сосновый с немалым числом елей. Понятно, что видимость там сильно ухудшилась. Войти в лес всё равно, что войти в тоннель. Сразу становится темно, и по бокам тебя обступают стены из стволов деревьев, сверху всё закрывают их густые, раскидистые, прикрытые снежными шапками ветви. Ночью лес совсем другой, не такой, как при свете дня. Всё кажется чёрным, тёмные стволы и сумрак образуют как будто сплошную стену, если посмотреть вдаль.

Мой путь проходил по бывшей лесовозной дороге. Видно было, что по ней давно никто не ездил. Не было ни следов, ничего, что могло бы сообщить о движении транспорта. Напротив, местами дорогу перекрывали поваленные ветром деревья. Они так и лежали поперёк неё, нераспиленные, неубранные, никому ненужные. Разумеется, обойти их пешком было запросто, хотя на дороге снега и было чуть-чуть поменьше, чем по сторонам от неё. Идти старался небыстро, так как довольно тепло оделся, предполагая по итогу обосноваться на засидке. Каждый мой шаг сопровождался звучным скрипом. Было очень тихо, отчего скрип слышался чётко и резко. Иногда верхушки деревьев легонько трепал ветерок, создавая при этом глухой гул. Время от времени слышался громкий и унылый треск лопающейся древесины. От этих звуков лес казался одним большим живым существом.

На дорогу вышли собачьи следы, попетляли немного и ушли обратно в темноту. Собака, видимо, ходила днём, след был свежий. Одна лапа слегка кровила. Видимо, кто-то днём охотился неподалёку, а лапу собака наколола или случайно поранила, пытаясь выгрызти мешающие движению кусочки льда, образующиеся в холодную погоду.

Идти было недалеко, километра полтора. Потихоньку я продолжал свой путь. Иногда деревья чуть расступались, тогда лунный свет проникал вниз, снег начинал красиво поблёскивать, а над головой также, как снег на земле, горели и мерцали звёзды. Всё это походило на сказку. Так, продвигаясь по этому великолепию, потихоньку я добрался до делянки. Она была нестарой, поэтому ещё не успела начать зарастать молодняком и всё её пространство было хорошо видно.

Я вышел из леса на открытое место. Мягкий лунный свет открывал передо мной идиллическую и умиротворяющую картину. Выход из леса можно сравнить с тем, когда в комнате открывают шторы, и она из тёмной и мрачной превращается в светлую и просторную. Теснина и мгла леса остаются за спиной, а перед взором раскидывается светлое искрящееся пространство, уходящее куда-то вдаль.

Недалеко от того места, где я вышел была толстая сломанная сосна. Переломилась она в нескольких метрах над землёй, да так, что по упавшему стволу можно было взобраться и устроиться в месте излома, как в гнезде. Так я и сделал. Всё пространство вырубки отлично просматривалось. Без труда можно было разглядеть снежные перемёты в месте больших рытвин, какие всегда в изобилии встречаются на делянках, остовы толстых пней, едва видных из-под снега, отдельные несрубленные по какой-то причине деревья и кусты. Внизу всё также игриво и празднично поблёскивал снег, на небе мерцающими огоньками дрожали звёзды, средь которых прожектором горела огромная, ясная, круглобокая и светлая луна. На ней хорошо были видны тёмные пятна долин и кратеров. Будь с собой телескоп, было бы очень интересно рассмотреть её поверхность подробнее.

Было очень тихо, ни единого звука не было слышно. Тишину нарушали только треск лопающейся на морозе древесины, да редкий шум потревоженных неожиданным порывом ветра макушек сосен. Окружающая обстановка была спокойной и величественной, а оттого казалась торжественной. Наверное, что-то подобное ощущалось на княжеских или царских приёмах когда-то в стародавние времена.

Чинная тишина и умиротворение действовали успокаивающе. Несмотря на мороз было не холодно. Даже руки в перчатках не мёрзли. Клубки пара поднимались перед глазами на выдохе, оседали инеем на бороде и усах. Даже если никакой зверь не появится этим вечером и ночью, то всё равно он пройдёт не зря. Этот вечер приобщает тебя к природе, делает ближе к ней, а связь эта очень важна, как связь с матерью, ведь природа и есть наша общая прародительница, давшая всем нам жизнь, и долг каждого из нас заботиться о ней, оберегать её.