Подрастающие карапузы

      Но вот через полгода Алёнка и Иринка действительно превратились в интересных карапузов и начали выползать из пелёнок. К тому времени родные и знакомые задарили их всякими куклами, мишками, надувными оленями, пластмассовыми уточками, неваляшками, погремушками и прочими игрушками. И Генке вдруг стало интересно играть с малышами. Он с удовольствием сдувал и надувал для них оленей, устраивал борьбу кукол, юлой раскручивал неваляшек и своего Ваньку-встаньку. Сестрички с любопытством наблюдали за его вознёй и над чем-то весело смеялись, даже пытаясь что-то повторить. Они тоже прижимали ручками Ваньку-встаньку и, глядя, как игрушка подлетает, поднимая весёлый звон, заливались таким смехом, что Генка над ними хохотал впокатку.
      А какие были интересные от макушки до пят расписанные цветочками зелёная и красная большие матрёшки! Генка быстренько разбирал матрёшку за матрёшкой, внутри которых оказывались куколки одна меньше другой. А когда он разбирал обоих матрёшек, их получилось так много, что удивлению Алёнки и Иринки не было предела! Не менее удивительным показалось и то, что всех матрёшек брат быстро собрал в две большие. Но как ни крутили потом малыши сами деревянных чудо-кукол, у них ничего не получалось. Генке же настолько нравилось к себе внимание карапузов, что он подарил им козу Дерезу. 
- Ладно уж, дарю вам свою бодалку. Я вырос и мне уже неинтересно играть всякими свистюшками, - снисходительно проговорил он при этом. Не собирался он расставаться только со своим мягким пёсиком Бобкой. Это была его самая любимая игрушка, с которой он до сих пор спал ночью.
      Но если сестрицы были чем-то крайне недовольны и поднимали рёв, а ревели они всегда хором, Генка затыкал пальцами уши и дразнил их, стараясь перекричать:
- Ооой!! Рёвы-коровы, дайте молока! Сколько стоит? Три пятака! – и, не выдерживая, сбегал в дальние комнаты.
      Скоро возле сестричек скучать и вообще не пришлось. И если Люда хитро сбегала к подружкам и на какие-то кружки в школе, то малышей каждый день приходили нянчить Генкины подружки. Их собиралась целая компания. Тогда Маша бросала на пол большое ватное одеяло, усаживала на него малышей, высыпала перед ними игрушки, и ребятишки весело возились с карапузами, а она быстренько управлялась по дому.
- Надо же, сразу две сестрички! - завидовали девчонки Генке и в полыхающем любопытстве спрашивали: - А почему они такие одинаковые?
- Потому что в магазине уже никаких не было. Всех раскупили! - деловито отвечал он.
      И подружки продолжали восхищаться, во все глаза рассматривая необыкновенных малышей:
- Такие миленькие! А реснички-то какие у них огромные!
      А помогая тёте Маше с их кормлением, няньки втихаря пили из бутылочных сосок жидкую манную кашу Алёнки и Иринки. Потом с интересом наблюдали, как они сосут мамкину грудь. А дождавшись, когда карапузов сморит сон, гуртом выходили на улицу и, сидя на лавочке у двора, ждали их пробуждения.
- Я на них две копилки копил! – между делом гордо рассказывал им Генка и тыкал себя в грудь: - Если б не я, на Иринку точно бы не хватило!
- Надо же, аж две копилки накопил! – ахали девчонки.
      Заходили поглазеть на сестричек и Генкины друзья мальчишки. Одному из них он как-то заявил:
- Бронька, ты свои сопли под носом убери, а то я тебя больше не буду к сестрёнкам пускать. Заразишь их, и они заболеют, – а потом брезгливо поморщился: - И вообще, будешь ходить сопливый, я с тобой не буду дружить!
      Синеглазый, с ямочками на щёчках и русыми крупными локонами волос Генка всегда ходил чистенький, с сухим носом и с носовым наглаженным платочком в карманчике рубашки. А Алёнка и Иринка уже по-настоящему радовались братцу и наперегонки лезли ему навстречу.
- Мам, а они меня уже совсем узнают! Я их называю по именам, и они ползут ко мне сразу вместе!  – радовался он, влезал к ним на широкую загороженную люлькой постель матери и играл, словно с котятами, своими пацанячьими замашками вызывая восторженный смех.
      Вскоре Алёнка и Иринка даже стали зубастые, и от этого Генка здорово пострадал, когда по очереди толкал им в рот кусочки «Юбилейного» печенья. Иринка неожиданно так тяпнула его за палец, что он громко ойкнул и закатился рёвом на весь дом, тряся рукой! Глядя на него, сестрицы в переполохе переглянулись и поддержали его таким дружным рёвом, что ползком бросились к брату и перепутались. Когда прибежавшая мамка выяснила в чём дело, она обхохотала всю ревущую кампанию и рассадила дочерей по местам, быстренько отличив их по розовому и голубому нагрудникам. Затем карапузам сунули в рот по соске, а Генку успокоили и замазали йодом укушенный палец. После этого он был очень осторожен с зубастыми сёстрами. 
      А ещё Алёнка и Иринка смешно уделяли друг другу внимание. Плотненько поужинав пшённой кашей на курином бульоне и киселём с оладушками, сестрички сидели в кровати и ждали, когда управится мама. Она всегда спала с ними и на ночь рассказывала какую-нибудь сказку или пела колыбельные песни. От нечего делать карапузы глазели по сторонам и чмокали соски. Тут Иринка чхнула так, что её соска вылетела изо рта да прямо в коленки сестре. Алёнка тут же вынула свою голубую соску изо рта, сунула в рот Иринкину розовую, а ей затолкала в разинутый рот соску свою. Немного почмокав её соску, Иринка выдернула свою соску изо рта сестры, порассматривала её и зачмокала соску свою. Алёнка забрала свою соску, осмотрела её и сунула себе в рот. Затем они снова поменялись. Соски обе оказались вкусные. В доме их звали «дудольки» и «мачехи». Когда малыши капризничали похныкивая, им толкали в рот соски и говорили:
- Нате ваши дудольки и не кукситесь.
      Хныканье сразу стихало. Когда же дом оглушал нетерпимый ор двух требовательных глоток, мать поднимала всех на ноги и очумело оглядывалась:
- Где ихние «мачехи»?! Честное слово, я сейчас оглохну!
      Найденные соски мгновенно затыкали рты, и ор прекращался так быстро, словно в карапузах выключали выключатель. Но бывало и такое, что мать доваривала кашу, непрестанно мешая её ложкой, и на рёв Алёнки и Иринки просто бросала:
- Пусть поорут, пока я кашу доварю. Лёгкие чище будут.
      Потом подходила к малышам с кашей и ласково говорила, усаживая их рядышком:
- Ну вот теперь и открывайте пошире свои рты, певуньи. Кашей вас буду кормить.
      Сейчас мать пришла ложиться, и Алёнка с Иринкой срочно поменяли и зачмокали каждая свою соску. Мать легла в постель, как под крылья подмышки с двух сторон уложила дочерей, и её добрая колыбельная песенка быстро убаюкала их и сморила сном и её саму. 
      Так шло время. Наконец наступил день, когда Алёнка и Иринка встали на ножки и сделали первые шаги. Только шаги эти были не шагами, а стремительными перебежками на цыпочках самых макушечек пальчиков. Малыши не ходили, а бегали.
- Ой-ой-ой, упадёт – убьётся!! – завидев, как Алёнка или Иринка бегут через комнату, перепугано вскакивали приходящие в дом и растопыривали руки, чтобы подхватить малыша.
- Не убьются, - смеялись спокойные Маша с Семёном и рассказывали: - Мы тоже поначалу боялись. А это они так научились ходить.
- Надо же! Вот это они у вас «ходят»! Как настоящие балерины на пуантах! – восторгались пришедшие, непроизвольно замирая сердцем от необыкновенного зрелища, и уже с изумлённым интересом наблюдали за передвижением «балерин» с сосками во ртах.
- Это у нас куколки-балетницы, выбражули-сплетницы, - смеялся Генка и мигом поднимал с сестричками в доме весёлую возню догонялками.
      Когда же какая-нибудь карапузина всё-таки кувырком летела на пол, её тут же подхватывала та же Люда и, не дав разреветься, с удивлением спрашивала:
- Ой, что нашла? Покажи! Поделись с нами скорей!
      Забыв о рёве, малыш оглядывался вокруг, таращился на свои ручонки и вопросительно смотрел на старшую сестру. К ним подбегала другая карапузина и так же озиралась вокруг в поисках. А потом всем на смех искала в руках сестрички то, что та должна была найти.
- Ну во-от, оказывается вообще ничего не нашла, - опускала Люда обманутого малыша на пол и с наигранным сожалением просила: - В следующий раз как найдёшь, обязательно поделись с нами. Не жадничай!
      Генка понимал её обманушки и смеялся над маленькими сестрёнками. Ему всё веселее становилось с ними. Отец его не обманул, когда обещал, что они вырастут, и им вместе станет интересно.
      Радость, к сожалению, вскоре омрачилась тем, чего Генка не предвидел. Алёнка с Иринкой взялись постоянно делать набеги в его комнату. Поднимаясь на самые дыбулечки своих цыпочек, они силились достать то, что хотели и за этим дельцем больше стаскивали того, что им было не нужно.
- Вы чего тут творите?! – уже не раз возмущался брат и громогласно жаловался родителям на то, что сёстры разворотили его поделки из конструктора, или разбросали карандаши, порвали альбомы, то стягивали с кровати постель, то раскидывали одежду и многое другое. И никакое выпроваживание не помогало! Подросшие девочки лезли в комнату, как тараканы, и ухо теперь с ними нужно было держать востро!

продолжение следует...............