Свои и чужие

      Хорошенькие карапузы, избалованные в основном отцом, регулярно задавали жару родителям. Стоило с ними пойти по магазинам, как они начинали проситься на руки.
- Ножками, ножками идите. Нечего ездить верхом, – приучала их Маша, да это было не так-то просто! Алёнка и Иринка вредно начинали хныкать.
- Да давай я их немножко потаскаю, - тихонько предлагал Семён. Но Маша шептала в ответ:
- Нет, пусть приучаются ходить сами! А то вдвоём скоро все руки оттянут! – и строжила дочерей: - Так, никто на руках не едет! Посмотрите - все ходят своими ногами!
      Но Алёнка и Иринка были не из тех, кто оглядывался на прохожих. Они в два голоса поднимали дружный рёв и дрыгались на одном месте, тряся руками в слёзной истерике.
- Ой, как стыдно! – отворачивалась Маша в сторону от любопытных глаз и в изнеможении выговаривала: - Я сейчас прямо сквозь землю провалюсь! 
- Ну что вы плачете, мои маленькие? – пытался успокоить Семён дочерей и переполненный к ним любовью сразу обоих брал на руки с ласковыми уговорочками: - Ну всё-всё, не плачьте. Идите ко мне. Вот, я уже взял вас на ручки.
      Продолжая громкий рёв, малыши крепко обхватывали его шею, а он потихоньку их тряс и чмокал в мокрые щёки.
- Ну и бога-атый папаша! – с искренним восхищением смеялся народ.
- Ну всё, хватит уже страдать! Своего вы добились – на руки залезли! – тихонько приструняла Маша дочерей.
      С трудом успокоившись, те укладывались головками на отцовы плечи и довольно смотрели друг на дружку. Иринка улыбалась Алёнке и за спиной отца протягивала к сестрёнке пальчик, который Алёнка с улыбкой пыталась поймать. Но вот отец приносил их к магазину, и мать повелевала:
- Ну всё, слазьте уже с папиных рук. Приехали!
- Мм! – сразу крепко обхватывали малыши шею отца. Их лица тут же угрожающе противными «варениками» надували губы и грозой насупливали брови. Смешное положение ставило в тупик. Родители в растерянности смотрели друг на друга, но недолго думая, Маша объявляла:
- Тогда папа не сможет вам купить шоколадки! Как он их купит, если у него руки заняты?
      Только тогда Алёнка с Иринкой слазили с рук с тяжёлыми вздохами сожаления. И, конечно же, за сговорчивость они обязательно получали по махонькой плиточке заслуженных шоколадок под названием «Белочка». Фантики с них заботливо изымались матерью, чтобы потом с них можно было сделать красивую вышивку гладью.
      Таким образом, на родительских руках было всегда хорошо. Уютно было сидеть и на их коленях. Но вот на чужих коленях оказалось совсем неуютно.
- Дяй!.. – подбежала Алёнка к отцу, который за беседой с пришедшим другом Егором пил чай. Не зная, что ушко железной кружки тоже бывает горячим, она схватилась за него и тут же заревела, тряся обожжённой ручонкой.
- Ну что ж ты горячее-то хватаешь! – подхватил её Семён к себе на колени и стал успокаивать, обдувая и целуя ручку: - Моя ты маленькая, хорошенькая! Сейчас, сейчас подую, и всё пройдёт.
      Тут подбежала Иринка и в переживаниях за сестрёнку распустила, было, слёзы, но её быстренько подхватил Егор и бодренько произнёс, усаживая к себе на колени:
- А ты иди ко мне и тоже не надо плакать!
      В следующую секунду его неожиданно рассмешили перепуганные круглые глаза малыша с застывшими в них слезами. Он тряхнул Иринку на коленке и ласково спросил:
- Чего ты так боишься?
      От этого вопроса карапузине стало только ещё дискомфортнее. Чужие руки вызывали оцепенение, а на чужих коленях сиделось, как на кочках! Иринка затихла перепуганным мышонком. Весь рёв в ней пропал! Лишь слеза выкатилась из глаза и побежала по щеке. В молчании таращась на доброго дядьку, она от души завидовала Алёнке. На коленях отца та сидела расслабившись, как у матери подмышкой. И как только она совсем успокоилась и слезла на пол, Иринка мигом спрыгнула за ней. Неуютное исходящее чувство от незнакомых людей всегда заставляло держаться от них подальше. Другое дело было в компании старшей сестры!

продолжение следует..................