На следующий день, или Доброе утро, Принцесса!

   На следующий день настал Следующий День. Мы не знаем, когда он наступил. Может быть, - в полночь, а, может быть, - с первым лучом зари, а, может быть, когда тихо погас последний розовый колокольчик в мешочке…
   Главное – раздобыть молоко. Муль отправился на поиски, еще не выбравшись из дупла, потому что поиски начались в голове Муля. Сначала он вспоминал, как капает молоко, как его капли сливаются в струйку, и, как эта струйка наполняет малюсенький стакан с нарисованной на прозрачном стекле фиалкой. Потом он увидел пещеру, в которой находился этот стакан, а кроме стакана в пещере были веточки душицы, полыни, букетики сухих синих цветков, золотистые подсолнухи и кучки черных семечек, и кедровых орешков, и разные баночки с чудесно пахнущими зернышками, и чем –то еще неопределенным. Все эти загадочные вещи пересыпались, переставлялись, перевешивались двумя лапками, очень похожими на руки старушки, но самой старушки не было, и Муль прислушивался, присматривался, принюхивался, чтобы вспомнить, кто же тот, кто взял стаканчик с фиалкой с маленькой табуреточки  и поставил на маленький столик у окна. Он уже подумывал спросить кого-нибудь, но тут, убегая, со светлого уже неба, блеснула Последняя Звезда, и он вспомнил! Шлисс!
  Шлисс жил в лощине. Высокие горы сторожили ее покой и тишину, порой полностью закрывая пеленой Молочного Тумана. Шлисс собирал его по капелькам, которые оседали на тонких зеленых травинках, что он посадил над своей пещерой. Молоко попадало к нему прямо сверху, только очень медленно, и, разливая его в свои скляночки, он точно знал, какое количество в каждой. Каждую надписывал и определял ее свойства. 
   Сам Шлисс морщинистый и шуршащий, похожий то ли на гнома, то ли на большую, всю в складочках, состарившуюся мышь, и, не похожий ни на кого из известных существ, целый день искал разные травки, сушил, раскладывал, писал названия, известные,иногда, ему одному.
   Когда из-под порога вдруг из дыры в земле вылез Медный Червяк и красноватый отблеск отразился на стеклянных предметах его хранилища, он очень удивился. Медный Червяк – единственный, кто знал язык Шлисса.
- Доброго, - прошелестел Медный Червяк. – Мне передала Мышь, а ей Розовая Лиса, а ей Еж, а ему Бурундук, что Муль просит немного молока. Меня довезла Золотая улитка, а дальше я сам дополз. Но обратно – не успею – я очень медлителен.
- Я помню Муля, и с радостью помогу ему. И молоко свежее есть... – ответил Шлисс. - Только как передать?
   Медный Червяк не умел думать, он умел только ползать и говорить на очень редких языках, поэтому он устало свернулся в медное кольцо и заснул в углу пещеры. Шлисс вышел наружу.
   Следующий День чудесным образом освещал все вокруг, драгоценные капли росы блестели бриллиантами даже на иголках сосен, мелкие жучки и паучки суетились в своих дневных заботах. Муравей изо всех сил тянул соломинку…
- «Муравей!» - обрадовался Шлисс. Вернулся в пещеру, открыл баночку с благоуханной пробуждательной травкой и посыпал на Медного Червяка,прямо на нос, чтоб помогал -  перевел муравью все, что хотел сказать Шлисс, все, что он придумал.
   Та Самая Принцесса еще спала, укутанная мхом, а к ее холмику через весь лес тянулась цепочка глянцевых мурашей, каждый из них держал над головой маленькую белую капельку, передавал другому муравью, а последний опускал ее на лист манжетки. Капли в манжетке сливались и как из воронки наполняли розовый стаканчик.
   Как раз с последней каплей молока Та Самая открыла глаза и радостно посмотрела в самое сердце Следующего Дня. «Доброе утро, Принцесса!»
   А Рыжая Веерохвостка уже разносила новости о том, как Розовая Лиса   догоняла Мышь, чтобы ее не съесть, как Бурундук помирился с Ежом, чтобы тот передал просьбу Рыжей Лисе, как Еж искал Рыжую, а нашел Розовую Лису, как муравьи несли молоко от самой пещеры до самого холма, где спала Та Самая. И это были очень хорошие новости.