Перст судьбы глава 7-8

     Глава 7

     Уезжать, Любаве было трудно. Алексей буквально умолял её:
   – Как ты можешь уехать? Что за жизнь будет без тебя? Пожалуйста, останься!

     И ей нелегко было оставить Алексея. Уехав, она должна была сама себя содержать, отвечать за растущего в ней ребёнка. Но Любава была непреклонна. Недавно стала ходить почтовая карета, и Алексей оплатил проезд. Когда она поднималась по высоким ступеням, он сказал:
   – Если что-то понадобится, будет плохо, не забудь: я твой друг.

     Путь был тяжёлым. Сначала пассажиры разговаривали между собой, но в карете с холщовыми занавесками на окнах было душно. Пахло от скученных немытых тел, и все слишком устали, чтобы говорить. Надолго останавливались только на станциях, где меняли лошадей. Когда, наконец, показался Екатеринбург, Любава была вымотана, ей казалось, что грязь течёт с неё ручьями. Устроившись в гостинице, отмывшись и отоспавшись, утром поехала в горный департамент. Ей предложили подождать, пока поверенный её отца освободится. Любава волновалась, она помнила фамилию чиновника, но сама не имела никаких документов. Вышедшего из кабинета человека окликнули, и он, повернувшись, ждал, а Любава услышала:
   – А где ваша компаньонка? Без неё вы не сможете продать завод. Её дядюшка написал, что она вышла за Павла Чернышёва и выехала сюда. Прошло больше года, что там с ней случилось, меня не касается, когда вы её найдёте, тогда и поговорим.

     Молодой симпатичный мужчина с силой хлопнул дверью и быстро пошёл на выход. Любава вскочила, загородив ему дорогу. Волнуясь, заговорила:
   – Это я Любава Чернышёова, а вы кто?
   – Илья Мезенцев, а если вы Любава, то почему так долго не приезжали? А где ваш муж, Павел Чернышёв? Вы замолчали? Здесь что-то не так? Надеюсь, он жив?
   – Да, жив, – прошептала Любава.
   – Дома расскажете, сейчас оформим документы и поедем. Я рад, что мне не придётся больше жить одному, наши отцы были компаньоны, а сейчас заводами управляю я. Странно, вы блондинка. А я помню, когда  родились, были смуглянкой, и волосы чёрные. – Сердце Любавы от страха замерло. Она помнила, что дядя давал ей подписывать документы на наследство. Почерк, как и голос, остался прежним, и это было её последней надеждой. – Любава, извините меня, я совсем забыл, что девочки вырастают и превращаются в молодых красивых женщин. Сейчас вам всё скажет поверенный, но немного познакомлю с медеплавильными заводами и я. В этом году много печей стояло, и говорить о процветании вашего наследства нельзя. Другое дело, если бы мы выпускали сталь. В ней потребность больше. Все частные заводы по выплавке меди приходят в упадок. Нужны новые вливания денег, чтобы перейти на плавку стали. Я предлагаю продать завод.
     Любава испуганно выслушала, и подумав, попросила:
   – Давайте сначала оформим документы, дома вы  расскажите всё подробно. И мы вместе подумаем, продавать завод или немного подождать. Я пока ничего  в плавке меди и стали не понимаю.
   – Согласен, пойдёмте, пока нет других посетителей.

     Несмотря на удивление, так и стоящее в глазах поверенного, документы он оформил быстро. Почерк на документе, что она с завещанием ознакомлена, и на вступление в наследство, совпал. Все формальности были завершены. Когда подъехали к большому дому, Илья взял Любаву за руку и торжественно, сказал:
   – Я даже высказать не в состоянии, как я рад, что вы приехали. Я годами маялся в одиночестве по этим громадным пустым комнатам. Просил вашего отца, чтобы он в своём завещании поставил условие выйти вам замуж за меня. А он отказался, сказал, что у каждого всегда должен быть выбор.
 
     К Илье, как раньше и к Алексею, Любава относилась как к старшему брату, они быстро перешли на «ты». Она жила, не замечая знаков внимания, а главное, совсем не братских взглядов Ильи. Кроме них, в доме жили кухарка Ефросинья и горничная Мария с мужем  Фёдором. Любава привыкла и к дому, и к распорядку в нём очень быстро. Она не была безумно счастлива, но, во всяком случае, довольна. О продаже завода Илья больше не заговаривал. Любава никому не говорила о своей беременности. Первой заметила кухарка. У Любавы появился зверский аппетит. Она начала много и постоянно что-то жевать. Фёдор, увидев, как Любава, переваливаясь как  утка, идёт по коридору, часто говорил:
   – Столько есть даже мужчина не в состоянии. Только и бегаю на кухню, а она сама не знает, чего ей хочется. Хозяйка теперь такая толстая, что сама не может ни сесть, ни встать. Ребёнок в ней просто задохнётся. О Господи! Если он родится не скоро, я просто рехнусь.
 
     В одну из ночей Мария вдруг вскочила.
   – Фёдор, я быстро к Любаве, там какой-то подозрительный шелест.
     При виде Марии Любава, стелившая новые простыни, объяснила:
   – Наверное, Фёдор прав. Я слишком много ела и намочила постель. Сначала живот разболелся, а потом уснула и во сне обмочилась. Так стыдно, пожалуйста, никому не говори.
   – Сядьте, я переменю бельё. Живот так же болит?
   – Да, прямо кричать хочется.
     Мария всполошилась и побежала по коридору, громко зовя мужа:
   – Фёдор, быстро одевайся и беги за доктором. Мы рожаем.

     Роды были неожиданно лёгкими. Когда пришёл доктор, на уговоры Марии тужиться уже показалась головка. А вскоре и весь мальчик. Большой и здоровенький. Мария быстро вымыла ребёнка и завернула в чистую ситцевую пелёнку. А доктор привёл Любаву в порядок, чтобы не было осложнений после родов. Ей, наконец, подали малыша.
   – А он красивый, Мария, правда? Смотри, какие густые волосы и какие маленькие ручки.
     Любава улыбнулась.
   – Алёша, мой маленький Алёша.
     Услышав своё имя, Алёша скривил личико и издал голодный вопль. Доктор, начавший  одеваться, повернулся к Любаве:
   – Ребёнок хочет покушать, он устал. А я откланяюсь. Если будут боли, звоните.

     Рос Алёша быстро и с самого рождения не испытывал недостатка во внимании. В доме его любили, а Любава всё чаще думала, что здесь так спокойно, нет воспоминаний.  Илья прекрасный человек. Было бы очень кстати в него влюбиться. И вдруг Илья заговорил о разводе:
   – Ты подумала о том, что у Алёши нет отца? Самое разумное было бы вам с Павлом развестись.
     Любава растерялась: она никогда о разводе не думала:
   – Сначала надо Павла найти.
   – Я давно ищу, сразу человека на прииски отрядил, как Алёша родился. А тут подумал: хочу в день рождения Алёши устроить небольшой приём. С соседями познакомишься. Я каждый день ухожу, а ты всё одна и одна. Согласна?
     Любава кивнула, а после разговора о разводе в который раз обозвала себя неудачницей. И это была правда. Да, её новое тело спасло от участи быть пятой женой башкирского князька. Но почему даже мысль о разводе с Павлом кажется такой неприятной? Любава давно поняла, что счастье Ильи было бы полным, если бы не тоска в её взгляде. Именно в этот день к Илье в контору пришёл наниматься на работу мужчина. Это был явно не какой-нибудь бродяга. Он был хорошо одет, и голос у незнакомца был бархатистый, очень приятный.
   – Я ищу работу. Меня зовут Семён Жуков.
   – А что вы умеете?
   – Я управлял отцовским поместьем, а потом шесть лет работал в этих местах.
     Илья улыбнулся.
   – Я всегда найду работу для хороших рук, считайте, что вы приняты. У меня большой дом, а семья растёт, и мне нужен управляющий. Езжайте ко мне, располагайтесь. Сейчас напишу записку, и Фёдор вам всё покажет.
     Илья на секунду задумался. Он не мог понять, почему в Семёне было что-то очень знакомое. Но нет, он никогда не видел этот человека. Уже вечером, переговорив с Фёдором, он позвал к себе нового управляющего.
   – У нас сегодня небольшая вечеринка. Вы приглашены.
   – А по какому случаю?
   – Уже больше года со мной живут Любава и Алёша, и это время для меня очень счастливое. Пора им познакомиться с соседями, а теперь и с вами.

     Когда Любава спускалась по лестнице в зал, Илья едва не задохнулся от восторга. Ему казалось, что никогда в жизни он не видел такой прекрасной женщины. Подойдя, сказал:
   – Любава, ты ещё красивее, чем я считал. Никогда в жизни не видел таких густых волос. Это твои собственные?
     Любава рассмеялась.
   – Илья, никогда нельзя спрашивать даму, что у неё своё, а что поддельное. Так мы идём?

     Илью просто распирало от гордости. Любава не знала никого из соседей и, кроме пожелания доброго вечера, ничего не говорила. Они с Ильёй были так увлечены друг другом, что ничего не слышали и не замечали.
   – Любава, я боялся, что Семён не придёт. Рад тебе представить нашего нового управляющего. – Илья резко повернулся, на звон разбитого стекла. Любава выронила бокал с шампанским, лицо её побледнело, она не сводила с Семёна глаз. – Вы что, знакомы? – В голосе Ильи звучал страх.
     А ошеломлённый Семён ответил:
   – Нет, не думаю, что мы имели удовольствие быть знакомыми раньше.
   – Извините, надо отвести Любаву наверх, что-то связанное с вами взволновало её.
   – Пожалуйста, конечно, ведите, я очень сожалею, что доставил вам беспокойство.
     Илья, поддерживая, довёл её до спальни, поднял на руки и уложил в постель.
   – Что случилось? Семён тебе кого-то напоминает?
     Хриплым шепотом Любава ответила:
   – Да.
   – Кого?
   – Павла.

     Павел! Господи, он боялся, что она всё ещё любит мужа, но человек на него только похож. Любава долго лежала в постели, прежде чем к ней вернулась способность думать. Павла она не видела с того дня, когда был зачат Алёша. Ужасная ночь. Что ему понадобилось здесь? Тут она вскочила с кровати и почти бегом начала ходить по спальне. Она забыла, что это не её тело, а значит, и не её наследство. Оно принадлежит Павлу в связи с потерей жены. Любава вытерла слёзы. Она не позволит сделать её несчастной. Узнав, что он за человек, зная цену его улыбке с ямочками на щеках, она давно его разлюбила. Любава застонала. Ямочки на щеках. Завтра все будут знать, чей Алёша сын. Ну и что? Если он приехал наказать её, она не будет расстраиваться. Он потерял над ней власть. Она ответила на стук в дверь. Беспокойство Ильи сразу исчезло при виде её спокойного лица.
   – Знаешь, Илья, было время, когда меня считали очень некрасивой.
     Илья даже не стал обсуждать это нелепое высказывание. Он задул свечи и вышел. А Любава, прежде чем уснуть, долго ещё видела перед собой лицо Павла. Он совсем не изменился.

     Глава 8

     Окончилась вечеринка, давно уехали все экипажи, а Павел в растерянности долго сидел под звёздным небом. Едва не убежав в первую минуту, он, прежде чем подойти к Илье, долго наблюдал за женщиной, присвоившей его фамилию и имя Любава. Следил за каждым её движением, увидел, что её горячо, без взаимности любит Илья. А он ему понравился, и Павел не хотел мужчине зла. Эту красотку он вспомнил. На прииске в тот злополучный день она так презрительно на него посмотрела. Неужели сейчас узнала? И где настоящая Любава? Что эта шлюха сделала с его женой? Стоп, получается, тогда в спальне была Любава, он отчётливо слышал её голос. Павел вернулся в свою комнату, но, несмотря на удобную кровать, удалось уснуть только под утро. А проснувшись, твёрдо решил: пока всё не выяснит, останется здесь. Утром в коридоре повернулся на голос  Ильи:
   – Семён, разреши тебя познакомить с Алёшей, это он настоящий хозяин в доме. Алёша! – Илья взглянул вниз, а затем рассмеялся и извлёк из-за спины мальчугана. – Это Алексей Чернышёв.
     Мужчина и ребёнок очень напряжённо вглядывались друг в друга. Алёша был тих и серьёзен. И тут Илья заметил их сходство. Один и тот же цвет глаз. Одинаковые волнистые волосы. А когда они оба улыбнулись, очаровательные ямочки на щеках.
   – Любава права.
   – В чём права?
   – Она сказала, что вы похожи на отца мальчика. Его легко принять за вашего сына.
     Павел улыбнулся малышу, и тот ему ответил зеркальной улыбкой.
   – Может, я на кого-то похож, но с его мамой я не знаком.
     Павел ещё ночью решил сходить в госдепартамент и узнать всё про завещание. Что случилось с Любавой? Неужели её нет в живых?
   – И хорошо, что вы только сейчас познакомились, ещё год назад, она только спала и ела, мы уже думали, придётся новые двери прорубать, Любава в них проходила боком. Зато Алеша молодец! Роды принимала Мария, так он торопился. Извините, мне на службу надо, отведите, пожалуйста, его на кухню. Любава ещё не выходила.
   – Вам незачем беспокоиться. Я позабочусь о нём, пока его не заберёт мама. – Павел взъерошил волосы мальчугана. Он решил в отношении Любавы действовать не спеша, постепенно завоёвывая доверие её сына. – Пойдём, Алёша, на кухню, позавтракаем, пусть мама пока поспит.
     Алёша восторженно засмеялся, он всегда радовался при слове «кухня». Павел был удивлён. Да что же это такое? Алёша прямо прилип к нему. Такого доверчивого ребёнка Павлу встречать не приходилось.

     А у Любавы разыгрались нервы. Она, не зная, что Алёша с Павлом, проснувшись, пошла на кухню и сразу же порезалась, потом обожгла руку. Ефросинья взмолилась:
   – У вас сегодня здесь ничего не ладится. Гуляйте, читайте, но, пожалуйста, держитесь подальше от кухни.
     Любава почти вышла на крыльцо, когда чья-то рука схватила её сзади за волосы. Она обернулась и увидела Павла. По её спине побежали мурашки. Их взгляды встретились, и она, забывшая обо всём на свете, вздрогнула, услышав жёсткий голос:
   – Любава, или как вас там зовут? Вы присвоили моё имя и, видимо, наследство Любавы. Как вам это удалось? Как вы обманули Илью? И главное, где моя жена? Я знаю, как много на свете неправды и лжи.
     Любава в ответ улыбнулась ледяной улыбкой.
   – Семён Жуков. Вас ведь так зовут? Отдайте мне сына.

     Она, стараясь не касаться Павла, взяла за руку Алёшу и повела его на улицу. Чёрт возьми Павла! Зачем он приехал? А теперь, когда он увидел сына, как мне быть? Надо было слушать Илью. Давно бы их развели, и он никогда бы не увидел пышноволосую блондинку вместо смуглой некрасивой жены. И правда, чего он её разыскивает? Не влюбился же он на самом деле? Смешно. Может, ему нужны деньги, которые она обещала заплатить, если он женится на ней. Промаявшись в бесполезных размышлениях весь день, Любава спустилась на ужин, распустив волосы и надев своё самое любимое платье. Она решила быть с Ильёй как можно любезней.
   – Извини, Илья. Немного задержалась. Я за день так устала от этого отвратительного Жукова.
   – Семён, Любава, уверен, совсем не то хотела  сказать.
      Любава произнесла медовым голосом, глядя на Илью:
   – Вы не возражаете, если мы сядем за стол? Я умираю с голода.
     Смущённый её грубостью, Илья обратился к Семёну:
   – Что сегодня с Любавой случилось, не пойму. Извини, Семён.

     Павел был озадачен. Он специально закрывал глаза и слышал голос своей Любавы. Но блондинка за столом никуда не пропадала. Днём он посетил поверенного Любавы. Документ, что она ознакомилась с завещанием, был подписан её рукой. Это не вызывало сомнений. И на вступлении в наследство стояла та же подпись.  И то, что она обязуется через год отдать Павлу сорок тысяч, стояло две их подписи. Он помнил, как она настояла на этом документе, и они переслали его почтой поверенному её отца. Тогда кто же эта кукла голубоглазая? И Алёша, почему он так похож на него? Неужели это к ней в постель он залез на прииске? Ели они молча, и это давало Павлу время на раздумья. Вдруг Любава обратилась к нему:
   – Семён, расскажите, пожалуйста, о вашей жизни. С вами случилось, наверное, много интересного.
     Голос её звучал как издевательство. Илье стало неловко. Он обязательно поговорит с ней завтра.
   – Последние два года я мыл золото на приисках. Но в тамошней жизни нет ничего приятного. Грязный быт, а работа часто невыносимо тяжёлая.
   – Но вам, по-видимому, она нравилась. Два года, а за это время много чего может случиться. – И она бросила любящий взгляд на Илью.
   – Да, за этот срок можно создать новую жизнь.

     Она поняла, что он имеет в виду Алёшу. Павел не понял, что она хотела сказать. А Любава опять забыла, что это тело не её. Она обратилась к Илье. Голос женщины был низким и ласковым:
   – А ты как думаешь?

     Илья был крайне удивлён: ещё никогда Любава не давала ему повода думать, что он интересует её не как брат, а как мужчина. Он сдержанно засмеялся, хотя ничего не понимал. Наконец обед подошёл к концу. У Любавы тело затекло от напряжения.
   – Я выйду, посижу во дворе, вечер сегодня прекрасный. Илья, ты со мной?
   – Нет, я спать. Завтра тяжелый день.
   – Но тогда, может быть, сударыня позволит мне присоединиться к ней?
   – Любава, ты не возражаешь?

     У неё не было причины отказаться, и тогда они, молча, прошли во двор и сели в беседке.  Почему же он ничего не говорит? Ясно, как день, что он приехал наказать меня за прошлое. Чего же он медлит? Господи, о чём я думаю, это же с той Любавой у него было прошлое. А сейчас чего он от меня хочет? Что ему здесь понадобилось?
   – Ну, ты придумала, что мне сказать? Я приехал сюда за своей женой. Отвечай! Молчишь? Ладно, времени у тебя предостаточно. Я не уеду отсюда, пока не узнаю правду. И Алёша – это мой сын. В бредни, что мальчика родила ты, никогда не поверю. Спокойной ночи сударыня.
     Павел, резко повернувшись, ушёл в дом. И  в который раз долго не мог уснуть. Эта женщина не его Любава. И никогда ею не была. Она не прячет своё тело под нелепой одеждой и смотрит прямо в глаза. Откуда вообще взялась эта шлюха?

     Утром Любава сделала всего два шага из своей спальни, и сразу наступила полная темнота. Она задыхалась. На неё набросили что-то тяжёлое и грубо в это «что-то» завернули. Любава изо всех сил пыталась отбиваться от невидимого врага, но это было бесполезно. Её обхватили сильные руки и связали верёвкой. Ей казалось, что шея сейчас переломится, она не удержалась и упала ничком, но  кто-то поставил её на ноги и, перехватив поудобнее, понес вниз головой. Скоро она поняла, что её перебросили через седло. Её обидчик сел позади, и она изо всей силы ударила его ногой. Рука тут же обхватила её крепко за талию, и ногу пришлось опустить. Ехали долго. Иногда под копытами лошади плескалась вода. Поднимались в гору и спускались. Наконец, она почувствовала, как её сняли с лошади и ввели куда-то по ступеням. Человек обошёл её кругом и начал раздевать. Она отпрянула и упала на колени. Неизвестный рванул платье, и ей стало теплее от разгоравшегося огня. Он жёг её одежду. Наконец, сдёрнул повязку с глаз.
   – Здравствуй, жёнушка. Даже если потребуется год, будешь раздетая сидеть здесь, пока не скажешь, где настоящая Любава.
     Любава решилась.
   – Хорошо, мне нужно многое тебе рассказать, но я не хочу, чтобы ты меня прерывал. Каким бы странным тебе это ни казалось. – Она нагнулась прикрыть наготу, глаза её смотрели умоляюще.
   – Ладно. Рассказывай. – Он кинул ей одеяло. Видимо, в него и заворачивал, когда украл из дома.
   – Не знаю, зачем ты меня привёз сюда, но сейчас готова ответить на все твои вопросы. Я даже не подозревала, какое напряжение сковывало и тяготило меня всё это время. Я и есть твоя Любава.
   – Стоп. Если ты не расскажешь всё, то нас найдут через много лет. Я на избушку набрёл, когда на охоте заплутал, и не похоже, что здесь люди бывают. Для меня самое странное, что кухарка подтвердила, что Алёша твой сын, ты его в доме родила. Может, и от меня. Я когда на прииске был с Любавой, в темноте только голос слышал, а они у вас очень похожи. И сейчас будто с ней разговариваю. Теперь, думаю, у Алексея жила ты, да и видел я тебя  в тот день, но только ты не моя Любава. Отвечай! Где моя жена?
   – Павел, я тебя полюбила с первой минуты, когда увидела на балу. И думаю, что всё  это время любила, несмотря ни на что. Мне и сейчас, кроме вас с Алёшей, никто не нужен.
   – А Любава моя, она где? Ты понимаешь, что я не хочу больше слушать этот бред. Ты не моя жена! И я буду с тобой сидеть в этой избушке, пока кто-то из нас не умрёт.
   – Павел, выслушай и не перебивай. Максим нанял каких-то людей. Они украли меня сразу, только вы с ним отъехали проверять посты. Я пыталась, но не могла от них убежать, потом потеряла сознание, а привёл меня в чувство Максим. Это он всё придумал. И меня башкирскому князьку продать, и тебя убить. Я была в отчаянии, никогда мне не было так плохо. Сначала показалась, что опять начала терять сознание, и вдруг меня будто толкнули, и летела я, пока не ударилась о землю. Потом опять темнота, и очнулась я у какой-то старухи, настоящей ведьмы. Она спросила: «Раз тебя ко мне прислали, говори, зачем ты здесь?». Откуда я могла знать, зачем? Тут она и спросила: «Чего ты больше всего на свете хочешь?». «Изменить судьбу». «Безнадёжно. Не будет у тебя судьбы». «И что мне делать?». «Сменить тело. На что ты готова?». Я решила старуху не огорчать: «На что угодно. Мне терять нечего». Я думала, она несёт какой-то бред, и не понимала, что происходит. Не сразу поняла, что и я – это не прежняя Любава. Но с тех пор все называют меня красивой, и я думала, что когда всё тебе расскажу, ты меня простишь. Ну, а остальное бы знаешь.
   – Да, я слышу твой голос. Вижу узнавание в твоих глазах. Но как я могу поверить, что это ты? Хорошо, расскажи, как мы с тобой познакомились, о чём разговаривали?
   – Самое обидное было, когда я тебя в зеркале голого увидела. Ты рассердился и сказал, что я тебя завлекаю в постель и уже беременная.
   – Ну, это тебе Любава могла рассказать.
   – А ещё обиднее, когда ты грубо овладел мной у Алексея в доме, а я была девушкой.

     Павел слушал её голос, думал о маленьком Алёше и понял, что в глубине души, не признаваясь себе, уже полюбил эту женщину. Пусть она пышноволосая, голубоглазая блондинка, но глаза у неё Любавины. А Любава отвела взгляд от Павла и узнала увешанный травами потолок, а после узнавания в углу появилась старуха.
     Обратилась она к Павлу:
   – Я ей сказала, пути назад не будет. Да ты настойчивым оказался. Сам выжил, жену с сыном нашёл. – Она повернула к Любаве, – ты просила изменить судьбу. Всё получилось. Павел твоя судьба.