Петушиные яйца и цветочное молоко

      С утра тётка Феодосия влезла в маленькую холодную кладовую и из набитой соломой большой низенькой корзины достала шесть яиц.
- Ух ты, какие красивые! – кинулись Алёнка и Иринка разглядывать кремовые в коричневую крапушку яйца.
- Сейчас гренок сделаем и яичницу с луком, - пообещала тётка.
- Лям-лям-лям! – облизнулись племяшки, представляя аппетитный завтрак.
      Потом Алёнка осторожно потрогала яичко и деловито сказала Иринке:
- Вот это самое большое – петушиное.
- Ну да. Только петухи такие большие яйца несут, – сейчас же согласилась сестра и припомнила: - Вот бы нашей Люде таких яиц сковородку!
- Ага! Петушиными она бы наелась от пуза! – погладила себя Алёнка по животу, зная слабость старшей сестры к яичнице «Глазунье».
      Слушая их разговоры, Феодосия переглянулась с Машей, и они засмеялись. Не имея подсобного хозяйства, Маша как-то не зацикливалась на таких вещах, как куры и прочее, и сейчас кинулась исправляться.
- Девочки, петухи яйца не несут вообще! – объяснила она.
- Несутся только курочки, - сообщила тётка.
      Сестрёнки озадаченно поморгали на яйца, и Алёнка растерянно спросила:
- А чего же тогда петух делает?
      Объяснять обязательства петуха возле кур для таких маленьких детей, как Алёнка с Иринкой, дело было сложное. Вопросы посыпались бы непрерывным потоком! И мать просто выкрутилась:
- Ну-у… петух за порядком в курятнике следит. Курочек оберегает. По утрам солнышко встречает песнями, а в три часа ночи всем сообщает, что наступила полночь.
- А ещё в это время он своим кукареканьем прогоняет нечистую силу, - от печки поведала тётка Феодосия.
- Да-да, петушок так любую нечистую силу прогоняет! – совершенно серьёзно подтвердила мать.
- Так вот почему он по ночам кукарекукает! – изумилась Алёнка, вспомнив ночное кукареканье, и поразилась: - Какой оказывается петух важный!
- Тогда он, получается, куриный главарь! – подытожила Иринка и легко вздохнула: - Ну, теперь можно и спать спокойно.
      После таких открытий они смотрели на петуха с очень большим уважением. А на подворье тётки Феодосии оказалось интересной ещё и её корова.
- Покажи корову! - репьями пристали племянницы к тётке, когда она вечером собралась на дойку:
- О-оой, милые мои, Бурька у нас бодучая! – с сожалением произнесла она. Но племянницы упорно повторили:
- Покажи корову!
- Лучше покажи им хоть один её хвост. Не отстанут! – усмехнулась Маша.
- Ну коли так, пойдёмте, - позвала тётка девчушек и предупредила: - Только в коровник не заходите! Не то Бурька так дрыгаться начнёт, что и цепку с рогов сорвёт, и ведро с молоком опрокинет, и нас забодает. А будете стоять за порожком тихо, она вам много вкусного молочка даст.
- Будем тихо стоять, - пообещали племяшки.
      На изумление тётки они действительно встали у сарая, как солдаты в карауле и лишь тихо заглядывали в дверь. Феодосия не знала, что они сразу жутко напугались огромного зада коровы с её обмахивающимся туда-сюда хвостом. Для маленьких Алёнки и Иринки Бурька показалась громадной слонихой. Но их несказанно пленило её шумное дыхание, хруст жующегося силоса и запах навоза с парным молоком. Ещё интереснее было смотреть, как корова своим длинным языком лижет большой серый камень, который вопросом застрял в голове.
- А зачем корова камень лизала, который у неё под носом лежит? Серый такой, – сразу спросили они тётку, как только она вышла из хлева с полным ведром молока.
- Ишь ты, чего заметили! – поразилась она и охотно объяснила: - Это не простой камень, а коровья соль. Вот она её и лижет.
- А зачем? Ты еду ей не солишь? – полетел вопрос за вопросом.
      Феодосия рассмеялась и рассказала:
- Потому что это не обыкновенная соль, а коровкины витамины. Называется она – лизунец. От него у коровы молока очень много, шёрстка хорошая и крепкие косточки. Полижет она её и аппетит у неё хороший становится, и хворь не пристанет. Даже лесные животные в лесу такую соль лижут. Они находят её на камнях, в гротах – пещеры такие, и лижут её там. 
- А нам такую соль можно полизать? – мигом спросили племянницы.
- А зачем же? – удивилась тётка. - Для нас в солонке соль на столе стоит.
      Пропустив девчушек в дом, она поставила ведро с молоком на лавочку и, переливая его через марлю по глиняным кринкам и кувшинам, доложила Маше:
- Ну молодцы! Стояли так тихонько, словно их там и не было! – и обратилась к Алёнке и Иринке: - Ну вот, за хорошее поведение Бурька вам целое ведро молока дала. Пейте теперь его на здоровье, сколько влезет.
- А с солью можно? – озадачила её Иринка.
- Идите, посолю вам по кусочку хлеба, - сразу решила Маша задачу, со смехом глядя на удивление Феодосии. С посоленным хлебом Алёнка и Иринка молока выпили с удовольствием по целой кружке. Оно оказалось такое вкусное, что Алёнка спросила у тётки:
- А корова туда сахару намешала?
- Куда? – не поняла тётка.
- В молоко, - сказала Алёнка.
- Оно сладкое, - указала Иринка в кружку.
- А, ну так сахар этот она ела с ромашек и с клевера в поле. Вот молоко и получилось у неё сладкое, -  тут же нашлась тётка.
- А поле кто-то сахаром обсыпает? – последовал вопрос хлеще.
- Солнышко, - выручила озадаченную родственницу мать и растолковала: - Оно греет поле своими жаркими лучами, и на нём растут очень вкусные цветы. Вот молоко у Бурьки и получается вкусное.
- Вот это вопросики у них! – изумилась Феодосия и в свою очередь объяснила племяшкам: - У коровы молоко на язычке. Какую травку она скушает, такое и будет молоко. Бывает оно у неё и с горчинкой. Это значит, корова горькую полынь ела, которой все коровы лечатся. А луговые ромашки и медовый клеверок поест, так и молочко становится сладенькое.
      Неугомоныши мгновенно загорелись новым познанием, и в тётку полетело их нетерпеливое желание:
- А покажи нам эти цветы!
- Ну, раз вам так интересно, завтра пойдёмте в Бурькино поле за букетом, - вынуждена была согласиться тётка.
      Назавтра после обеда Феодосия вместе с Машей повела племянниц в поле, где поила привязанную за колышек корову, а потом сдаивала её дневное молоко. Тётка несла ведро воды и буханку чёрного хлеба. Маша несла пустое ведро для молока и маленькую скамеечку. А Алёнка с Иринкой бежали за ними гуськом, как цыплята, неся по кружке для порции парного наслаждения.
      Бурька уже знала, что хозяйка пришла к ней с угощением, радостно мукнула и, нетерпеливо переступая ногами, потянулась навстречу.
- Сейчас, сейчас дам, моя красавица!.. – отставила тётка ведро и отломила от хлеба племяшкам по корочке: - Девчатки, пожуйте-ка!
 - О! Это Бурька с вами поделилась, - засмеялась мамка.
      Алёнка и Иринка принялись жевать корочки и с интересом стали смотреть, как тётка безбоязненно толкает корове хлеб прямо в рот, и как Бурька его ест.
- А она тебя не укусит? – даже спросили они.
      На их вопрос Бурька посмотрела на них с удивлением, а тётка засмеялась:
- Да зачем ей меня-то кусать? Она хлебушек любит и травку.
      Затем она напоила корову и села за дойку. В ожидании молока сестрицы заметили недалеко стоящий стожок сена. Подальше часть пастбища была скошена ровными рядами. Там суетились какие-то птички, выбирая семена трав. А вокруг всё звенело кузнечиками, пчёлами, шмелями и пестрело мотыльками и бабочками. Мать повязала на голову косынку и из-под руки любовалась цветущей красотой, разговаривая с тёткой о своих палисадниках, какие ей пришлось вырастить за свою жизнь. Алёнку же и Иринку сейчас интересовали только полевые цветы. Они, наконец, выпили по кружке молока и скорее побежали за ними. Пока тётка Феодосия управлялась с коровой, они с матерью нарвали большой букет, и Маша сплела им по венку. Полевые цветы настолько были пахучие, что над венками то и дело кружили пчёлы.
- Как здорово в Бурькином поле! – раскинула Алёнка руки, готовая обнять необъятную цветущую ширь.
- Я бы отсюда никогда б не уходила! – улыбнулась навстречу лёгкому теплому ветерку и Иринка.
      А когда они пили ещё по кружке молока перед обратной дорожкой, над Иринкиным венком вдруг загудел шмель.
- Оё-ёй! Тебя ещё не хватало! – шугнула его Феодосия, но девчушки испугались и в благодарность за вкусное молоко решили оставить венки Бурьке.
      Недолго думая, корова обнюхала подарки и принялась их есть.
- Эй! Ты ч-чего это?! Это надо на голове носить - наряжаться! – опешили сёстры.
      От их переполоха тётка с матерью лопнули со смеху! И Феодосия объяснила:
- Девочки, вот так уж все животные принимают подобные подарки. Поднеси козе или свинье букет, и они за милую душу сжуют его любую красоту!
      Объяснение рассмешило всех сразу. А букет дома поставили на комод в вазу, и от его благоухания изба сразу наполнилась настоящим мёдом!
- Это в основном клевер так пахнет, - объяснила тётка Феодосия и дала племянницам по клеверному цветку.
      Алёнка и Иринка покатали в руках розовые колобочки, понюхали их и попробовали на язык.
- Мамка, а шарик-то и палец сладкие! – изумилась Алёнка и ещё раз полизала липкий палец.
- Бурька и правда сахарные цветы есть! Выходит, молоко у неё цветочное! - убедившись в том же, сделала Иринка вывод и протянула матери клевер: - Вот подержи этот шарик.
      Маша с интересом тихонька пожамкала клевер в пальцах и понюхала его. Он сильно пах мёдом, а пальцы стали немного липкие.
- И правда сахарный цветок! - подивилась она.
- А теперь отдержи, - попросила у неё Иринка цветок назад.
- Не «отдержи», а «отдай», - поправила её мать, отдала пахучий цветок, а потом сказала смеющейся тётке: - Вот так с ними и узнаёшь то, на что до них никогда не обращал внимания. Пощупали, попробовали, «подержали», «отдержали» и знаем теперь, что от чего происходит.
      И хоть тёткина Бурька и была огромная, бодучая и строгая, а Алёнка и Иринка полюбили её за цветочное молоко и с удовольствием угощались им, сколько хотели пока гостили в лесном домике.

продолжение следует........................