Отголоски Неприкаянной Печали

Ей было пять лет, когда умер папа. Язвенник и сердечник. Он всю жизнь жаловался на здоровье. Казалось бы, стоило бы поосторожничать.

Но она как сейчас помнит: у папы было день рождения, целый дом родственников, ощущение праздника, будто бы Новый год. Как вдруг всё сменяется женскими визгами. Всех охватила паника. И лишь парочка мужчин начали суетливо пытаться в срочном порядке что-то решить.

Ей тогда ничего не сказали. Всем было не до её паники и ужаса. «Почему папу увозят?»; «Что с ним?» и просто плачь от возникшего чувства, будто бы брошена – всё это взрослые проигнорировали.

А через пару дней она узнала, что папа умер. Причём умер тогда же, в тот же день, прямо в моменте пока везли в скорой. Но ей забыли об этом сказать. Не до неё было.

Пройдёт много лет. Девочка пойдёт в школу. Она забудет многое: как её обижали, как обзывались, как бойкотировали. Забудет и то, как она сама плохо поступала с подругами и незнакомыми людьми. Она забудет даже то, как грубила единственному оставшемуся в её жизни родному человеку – маме. Но отца и любовь к нему она будет нести в себе сквозь все эти годы.

Девочка подрастёт. Начнёт интересоваться мальчиками. А вслед за ними и культурой. Ну или субкультурой. В девочке, как и во всех подростках, проснётся чувство необходимости самовыражаться. И покуда нет талантов, через которые можно показать себя, она искала отражение себя во всём вокруг: музыка, книги, фильмы.

Знакомство с культурой, в которой можно найти себя, чаще всего происходит также, как знакомство с людьми. Можно столкнуться с ними случайно: в переходах метро, на работе или в подпольных казино. А могут и свести друзья или знакомые.

В школе у девочки была лучшая подруга. Та где-то в классе седьмом подошла к девочке и сказала:

— Ты даже не представляешь, какую группу я нашла.

На самом деле это была не группа, а музыкант. У него был псевдоним и чётко выверенный имидж. Всё по канонам нулевых. К чёрту коллективы, дорогу талантам одиночкам.

Ей на столько музыка не понравилось, что она запомнила на всю жизнь своё первое впечатление. Может, она просто была непривычна к такому. Но стоило ей только увидеть случайный клип этого музыканта, девочка тут же пришла в ужас.

Это же мой отец! — первая её мысль. Музыкант был точная его копия. Но в моменте ты ничего не понимаешь и просто в ужасе наблюдаешь за происходящим.

Когда завеса непонимания прошла, девочка заинтересовалась. Сильно заинтересовалась. Пересмотрела все клипы, переслушала все альбомы и втянулась настолько, что стала самой настоящей фанаткой. Казалось бы, обычно ими становятся по любви. Но она стала фанаткой по ностальгии.

Девочка выросла. Её больше стали интересовать мальчики и меньше уже искусство. Она гуляла то с одним, то с другим. Потом целовалась то с одним, то с другим. Затем спала то с одним, то с другим.

Коля, Ваня, Серёжа, Егор, Витя и даже Катя с Алиной. Всё это было частью какого-то подросткового эксперимента. Сначала ты ищешь себя в популярном искусстве, а затем в сексе.

Кто-то называл её шлюхой. Кто-то соболезновал ей, говоря, что ещё найдётся тот самый. Но только мама была как никто другой во всём прав. Она сказала ей:

— Солнышко, не нужно искать себя в чём-то или в ком-то другом. Себя ты сможешь найти только внутри себя. А потому делай всё только для себя, а не для других. Тебе жить это жизнь. Другие могут только посодействовать.

А когда девочка выросла вовсе, она стала сногсшибательной роскошной девушкой. Настоящей леди.

В том маленьком токсичном городке, где все оглядываются друг на друга и за спиной говорят гадости, не найти место гадкому утёнку, который перерос всех своей красотой. Она созрела, чтобы уехать из него навсегда.

Россия как плоская земля – держится на трёх слонах. И эти три слона: Москва, Питер и Краснодар. Москва для заработков и никак иначе, ведь токсичности в ней не меньше, чем в провинции. Краснодар ради отдыха, ради климата. И только в Питер едут за красотой.

Переехала, значит, девушка в Питер. И переехала не одна. Захватила с собой подружку. Ту самую. Лучшую подружку со школы. Вместе поступили на один факультет. Вместо общаги решили вместе снимать квартиру. Благо, обеим помогали родители. Да и в довесок обе нашли себе подработку.

Но, как и положено, весь первый курс они галопом проскакали по барам, клубам и мужским лицам (и не только лицам, но и самодовольству, кошелькам и веры в женщин).

С горем пополам обеим удалось закрыть все долги к концу учебного года. А со второго курса, когда все места были достаточно изучены, они остепенились и взялись за голову. То есть также посещали бары, клубы и всё то мужское, что можно посещать, но уже более размеренно и благоразумно, так чтобы ничто не мешало учёбе и работе.

Девочка, ставшая по мнению мужчин самой прекрасной девушкой на свете, наконец-то освободилась от токсичности прошлого, грязных стереотипов и разочаровывающих отношений.

Но девочка становится девушкой в момент, когда по-настоящему узнаёт себя, когда начинает понимать себя, свои желания и порывы, свои недостатки и сомнения, свои грёзы и страхи. И когда ей казалось, что этот момент настал, произошло событие в её жизни, давшее ей понять, кто она на самом деле.

В один день в квартиру на радостях вбегает её подруга со словами:

— Ты даже не представляешь, кто приезжает скоро к нам с концертом в Питер.

— Да ладно?!

Собственно, тот самый музыкант, который так глубоко запал в душу нашей героине, просто потому что был как две капли воды похож на её умершего отца.

— Мне кажется, — говорила подруга, — у меня есть подарок тебе на Новый год.

— Что? ЧТО?! Реально?! Неужто билеты?

— Лучше. Вип-билеты.

— Это как?

— Это так, что мы поймём сначала на фан-зону. Если придём вовремя, то будем у самой сцены. А потом, когда концерт закончится, сможем посетить закрытую сессию с личными встречами, автографами и фотографиями.

И девушка расплылась в счастье.

В день концерта они пришли за два часа. И оказались в очереди не первыми. Прямо как в день распродаж или выхода новой модели какого-нибудь модного аксессуара.

Пару часов запланированного ожидания, затем полчаса разогрева и ещё час незапланированного ожидания, потому что артист опаздывает, и вот концерт начинается.

Концерт прошёл на удивление отлично. Драйв, энергия и буйный восторг. Артист несколько раз выпрыгивал в фан-зону, чем заставил многих биться в истерике от счастья.

По окончанию толпа ещё долгое время не расходилась, скандируя имя артиста. Пришлось выходить на бис. А девушки тем временем, предвкушая закрытую сессию, стали пробираться в сторону закулисья.

У входа в закулисье стоял один большой мужчина в чёрном костюме. Он выглядел как вышибала ночного клуба. Вроде бы солидно. Но от него всё равно веяло чем-то высокомерным и напряжённым. Он вдруг сказал девочкам:

— Проходите.

И теперь уже предвкушение сменилось чуть было бы не эйфорическим восторгом.

Их провели в тёмную комнату. Всё вокруг было чёрным: стены, пол, потолок. Даже люди растворялись в пространстве. Только одна девушка была во всём белом и не отрывалась от телефона с выражением лица решалы проблем.

А, ясно, — подумали они, — это она тут ответственна за всё происходящее.

И вот в комнате появляется Сам. В собственном обличье.

Заходит он явно навеселе. Широко, раскованного и вызывающе. Едва ли можно поверить, что этот человек только что отыграл большой концерт на пару часов.

Перекинувшись парой фраз со своими ассистентами, он вдруг посмотрел на девушку, ждавшую его появления и всё ещё жмущуюся в сторонке. Он подошёл к ней и сказал:

— Привет, тебя как зовут?

— Саша, — преодолевая неловкость, сказала девушка.

— Ух ты. Так мы с тобой тёзки?

— Получается, что так.

— Чем занимаешься?

— Учусь, работаю, ничего особенного.

— Да? Я так не думаю. Я думаю, ты особенная, — сказал он.

После чего приобнял девочку. Ей стало немного не по себе.

Он был пьян.

Саша до этого ни раз видела подвыпивших людей. И одно дело усталость, от которой чувствуешь себя немного развязным. Нет, это было скорее суммой усталости с выпивкой.

Саша понимала, что это нормально. Как тяжело артисту провести большой концерт. Какое напряжение он испытывает за кулисами. Впеснуть в себя сто грамм крепкого в таком состоянии как само самой разумеющееся. Но дискомфорт из головы так просто не выбросишь.

Она посмотрела на подругу. Может, искала в ней ответов, что происходит, а может, просто поддержки. Но та лишь подталкивала её. Будто говорила: «Всё в порядке, это твой шанс, лови его, сучка».

— Да ладно тебе, — сказал музыкант. — Я тебя не обижу. Чего ты вдруг так застеснялась?

— Просто, мне неловко.

— Ой, прекрати. Я же знаю, зачем девочки вроде тебя хотят посетить такое мероприятие.

Его рука медленно начала сползать всё ниже и ниже. Сначала к талии, затем к бёдрам, пока и вовсе не стали блуждать по ягодицам.

Девочка оттолкнула артиста от себя.

— Ты что? Дура?

— Убери руки, — недовольно сказала девочка. — Я тебе кто? Шлюха какая-то? Я пришла на сессию, заплатила деньги, за что? Чтобы ты вот так вот лапал меня бесцеремонно?

— Ух ты, какие слова мы знаем. Не думал, что эта кошечка любит кусаться.

— Что?! — с брезгливостью сказала она. — Мерзкий, ****ец. Мы уходим, — сказала она подруге.

— Ты что? Уже? Но как же? — удивилась подруга. — Ты больная что ли?

Девочка толкнулся подругу в сторону артиста, сказав:

— На! Можешь на её спине выцарапать слова «это моя шлюха».

Девочка ушла. Её никто не стал останавливать.

Когда девочка вернулась домой, она долго плакала. Потому что не могла дать себе никакого объяснения тому, что произошло. Но очень быстро поняла, что к чему. Скажем так, сделала свои выводы.

— Как глупо, — говорила она сама себе. — Сама же напридумывала, сама же расстроилась.

Именно так девочка стала девушкой.