Последняя исповедь

Когда я был ребенком на вопрос: кем ты хочешь стать когда вырастешь? Я отвечал, что стану доктором, и буду лечить моих маму и папу, если те заболеют. Стаскивал у отца очки для чтения, надевал на нос , привязывал столовую ложку на шнурок, и делал вид, что слушаю как дышит мой старый, потрепанный медведь. Родители лишь улыбались и подыгрывали мне. А однажды отец, подарил ,на мое пятилетие ,детский набор доктора. С этого набора , наверное все и началось, порезанные игрушки, с вывернутым наполнителем, а однажды, мать застукала меня с дохлой крысой, которую я с увлечением ковырял пластиковым скальпелем с детского набора. На беспокойство матери, отец отшучивался, что сын растёт будущим хирургом, и что не надо меня наказывать, и подавлять мои начинающие стремления. Так прошло еще пару лет, с той дохлой крысы, я понял, что лучше не приносить найденный материал домой. Я и правда увлекся познанием как и из чего состоят живые существа, рассматривая внутренности организма животных на просторах интернета, и с увлечением читал книги в библиотеке на эту тему. Ближе к выпускному, родители начали уже спрашивать о том, куда я хочу поступать, на что ответ уже был. И вот, я студент медицинского университета, о как же я был счастлив, когда все, что меня так интересовало, стало ближе к моей детской мечте. Я был лучшим студентом в моей группе, я мог часами заниматься, а то и днями, когда мои сокурсники ходили на вечеринки, а со временем меня перестали куда то приглашать. И вот, долгожданный момент-нашу группу из пятнадцати человек привели в морг, где на столе, я впервые увидел настоящий труп человека. Я стоял перед ним , а мое дыхание было медленным, но сердце стучало висках , хотелось взять в руки скальпель и сделать свой первый разрез, на этом бледном, холодном, теле, а затем раскрыть надрез и, и погрузить в него свои руки, ощупывая каждый орган, ощущая как кишки выскальзывают из рук, от картинки в голове, у меня произошла эрекция, которая была скрыта под белым халатом.
Мертвые тела, как оказалось не долго приносили радость, не было той первой эйфории , мне хотелось большего, хотел скорее быть по ту сторону стекла, где хирург делал надрез, из которого тонкой струйкой вытекала алая кровь. Ощущение того, как твои руки внутри горячего, живого тела, что жизнь того, кто был разрезан скальпелем почти полностью, зависит от тебя, но увы, я мог только смотреть и мучаться от того, что все мое нутро просило этого ощущения власти. Так проходил год, за годом, каким то чудом, я обзавелся парой тройкой знакомых, и даже, вроде как девушкой, невысокой, хрупкой с бледной кожей, с ярко красными от природы губами, и короткой стрижкой русых, всегда в беспорядке волос. Ее звали Аля, она была в моей группе и поэтому часто оставалась у меня, что бы вместе заниматься учебой , ну и конечно же сексом, который не особо доставлял мне удовольствия.Зачем она встречалась со мной, ну может потому, что меня и ее считали странными и не особо кто то хотел с нами общаться. Аля, жила не в общаге, ее родители снимали для нее небольшой дом, потому ,как атмосфера в общежитие, не самая лучшая для их умной, хрупкой девочки, что же , ее семья могла себе это позволить, поэтому я в большей части времени оставался у Али, возвращаться в общежитие , каждый раз мне было лень, вот только ее семья уже считала нас парой, а отец Али, хирург со стажем, каждый раз сжимая мне руку, и глядя в глаза, напоминал, что просто спать с его девочкой и жить у нее он не даст. Итак, вот оно, последний курс, последний год, и я получу диплом хирурга, Аля к тому времени, уже была на седьмом месяце беременности, черт, я не хотел ребенка, но Аля, она успела, как она сказала привыкнуть ко мне, ее отец уже договорился, что возьмет меня под свою опеку, как будущего зятя, и как разрушителя будущего его девочки, которая отказалась делать аборт, потому как ее организм был настолько слабый, что она больше не смогла бы иметь детей. Итак началась моя семейная жизнь с женщиной, которую я и не любил. Я наконец то получил работу, и как мне казалось, моя жажда должна быть удовлетворена, но черт , нет, нет, этого не произошло! Каждый раз во время операции, я ждал что эта волна возбуждения и чего то еще накроет меня, но нет, ничего не было, только когда я делал надрез скальпелем, небольшой ток возбуждения пробегал по телу и так же быстро отступал, я готов был резать и резать, что бы продлить это чувство, но я не мог, это меня злило, и копилось во мне, пока одним вечером не случилось это: Я пришел как всегда, поздно вечером, Аля уже дремала, помню как выпил стакан виски, а может и два, принял душ и залез под одеяло, но уснуть я не мог, ворочаясь с бок на бок, я разбудил Алю, она что то прошептала и хотела меня было обнять, но ее большой живот не позволил это сделать. -Я хочу пить, если тебе не сложно, можешь принести мне воды? - Черт, что же так жарко сегодня? - я просто чувствовал, как по моему лбу стекал пот, встал, и пошел на кухню, а пот уже катился по спине, хоть опять лезь в душ. Аля стараясь запахнуть халат, на огромном животе, вошла на кухню и вновь попыталась меня обнять-Я скучала, как прошел день? Ты наверно устал? Прости что подняла тебя с кровати. -Зачем просить принести воды, если ты сама пришла на кухню? -мое раздражение стало расти, пот продолжал катиться по спине, а волосы на голове так и не хотели сохнуть. -Я не знаю, мне просто захотелось пойти за тобой, не злись. Она издевается, пронеслось у меня в голове, и я набрал стакан и протянул своей беременной жене. Аля глотала воду громко, немного причмокивая, медленно, с наслаждением, и это все меня начинало раздражать больше и больше, мне хотелось схватить ее за горло и не дать больше издавать эти звуки, сдавить его со всей силой и , и -Что ты делаешь? Перестань, нет, помогите-Аля била меня своими короткими ножками, пытаясь оттолкнуть меня от себя, я смотрел в ее глаза и продолжал , она хрипела, и давилась , билась в агонии, и наконец обмякла. Я стоял и смотрел на твою мертвую мать, и не осознавал, что сделал, ее большой живот обнажился, напомнив, что в этот момент, как я душил твою мать, нас все таки было трое. Помню, как я взял нож, окунув его в стакан с алкоголем, сделал им надрез и вытащил тебя на свет, помню это ощущение, когда вынимал тебя, обжигая свои руки в еще теплой крови, как ты шевелилась у меня в руках, маленьким кусочком жизни. И наконец то, в эти часы, пришло оно, то ощущение эйфории, которое пронзило меня легким электрическим током, сжимая все внутри, и отпуская, как конвульсии какого то невероятного оргазма, волной расходилось по моему телу. Я сжимал тебя, такую маленькую, скользкую, я подарил тебе жизнь, моя девочка, подарил жизнь, но забрал другую, но это стоило того, и мне не страшно, что я сегодня умру.
- Ты псих! Псих! Ненавижу тебя!-седой старик и такая же поседевшая, хрупкая, маленькая женщина, оттаскивали  заплаканного подростка, от толстого тюремного окна, за которым сидел и ухмылялся смертник, чье последнее желание было исполнено за пятнадцать минут до электрического стула.