Сын закалённого меча

От автора

Дорогие читатели!
 
В этой книге я хочу рассказать о настоящем герое Великой Отечественной войны. Он не похож на тех выдуманных киногероев из приключенческих, по сути, фильмов, которые стали снимать в последнее время российские режиссёры. Нет, вот он герой настоящий! Я говорю о Хажпаго Мазановиче Гатажокове, отважном офицере из селения Сармаково, который прошёл по фронтовым дорогам всю войну, с 1941 по 1945 гг. Сначала командовал разведротой, затем стрелковым батальоном. Участвовал в сражениях под Москвой и под Сталинградом, освобождал Донбасс и Мелитополь. Да, Хажпаго Гатажоков воевал там, где сейчас, к сожалению, вновь стали рваться снаряды. Но об этом прославленный ветеран, может быть, к счастью, уже не узнал. За освобождение Донбасса дивизия, в которой воевал Хажпаго Мазанович, получила наименование Дебальцевской. Его батальон первым форсировал Сиваш, чтобы удержать плацдарм на берегу Крыма, а затем с боевыми друзьями освобождал крымские города. И это именно он лично поднял первым красный флаг над Севастополем! А потом были ещё бои за Прибалтику, в Восточной Пруссии.
Но за этими скупыми строчками из боевой биографии легендарного комбата следует понимать участие во множестве жесточайших боёв, тысячи километров пройденных фронтовых дорог, потери друзей-однополчан, оставлявших раны на сердце. Честное слово, когда при подготовке книги я читал официальные документы на представление к боевым наградам, личные воспоминания самого Хажпаго Мазановича, его однополчан, я задавался вопросом – как эти люди смогли такое вынести?! То, через что они прошли, мы сейчас можем только смутно себе представить.  Но они выдержали все эти испытания и победили в самой страшной войне в истории человечества!
В работе над книгой я использовал и материалы коллег-журналистов, писавших статьи о Хажпаго Мазановиче. Это Мухаб Бжеников, Анатолий Махов, Михаил Иофин, Артур Елканов - выражаю им свою благодарность за сохранение памяти о Хажпаго Мазановиче. Приводятся здесь и отрывки воспоминаний его боевых командиров - командующего Дебальцевской Краснознамённой стрелковой дивизии Дмитрия Ивановича Станкевского, начальника политотдела 51-й армии Ивана Семёновича Выборных.
Эта книга выходит в свет в год 75-летнего юбилея Великой Победы. Мы должны помнить сами и сохранить для потомков память о таких людях, как Хажпаго Гатажоков. О тех, кто воевал за эту победу, обеспечив нам на многие годы мирную жизнь. А самому Хажпаго Мазановичу в этом году исполнилось бы 100 лет. Пусть эта книга послужит сохранению памяти о настоящем герое, храбром офицере из селения Сармаково, который всей своей жизнью оправдал значение своей старинной фамилии.   





Детство и юность Хажпаго Гатажокова

Будущий герой Великой Отечественной войны Хажпаго Гатажоков родился в 1920 году в селении Сармаково, расположенном на берегу реки Малка. Родители Хажпаго Мазан Гатажоков и его супруга Шура жили небогато, нелёгким трудом обеспечивали семью. 
Отец Хажпаго Мазан Гатажоков в селе считался настоящим силачом. Ещё маленьким мальчиком Хажпаго восхищался тому, как его отец шёл на мельницу с двумя мешками проса под мышками, по 6,5 пудов (около 100 кг). А на спине он мог поднять шесть таких мешков. Вспоминал Хажпаго, как один раз по дороге с сенокоса перевернулась бричка, на которой сена было не меньше тонны, но отец сумел поднять её.
Мазан Хабахович был, как говорится, мастером, на все руки. Мог починить арбу, делал колёса, бочки, сбруи для лошадей, разводил пчёл. А ещё он в селе считался мудрецом, часто к нему заходили люди за каким-нибудь советом или просто по-соседски пообщаться. Многие помнили его отца Хабахо, который слыл искусным охотником, не боявшимся в одиночку ходить в лес на охоту на волков.
Свою супругу, черноволосую красавицу Ширу (в документах её записали на русский манер – Шура) Мазан взял из соседнего селения Каменномостское, из рода Лиховых. Её отец был тёзкой Мазана Гатажокова, одинаковые у них были имена. Высокая, стройная Шура Мазановна прекрасно готовила национальные блюда, умела хорошо шить. А самое главное – была любящей женой и заботливой мамой. Семья была многодетной – всего шестеро детей родилось у супругов Гатажоковых. Причём, что удивительно будет для читателей в наше время, дети рождались в этой семье с интервалами в несколько лет. Старшая дочь Паго родилась ещё в 1915 году, а младший сын Сараби – в 1934 году. Да, что ни говорите, а крепкие люди жили тогда в кабардинских селениях!

Хажпаго был вторым по старшинству, кроме сестры Паго было у него два брата – Мухамед и Сараби, а также ещё две сестры – Лёля и Хуарко.   
С детских лет Хажпаго, как старший из сыновей, помогал родителям в нелёгком сельском труде. С восьми лет отец стал брать его с собой на сенокос. Работал маленький Хажпаго на сенокосе с большим старанием, ему приятно было слышать похвалу старших.
 
В 1927 году Хажпаго пошёл в Сармаковскую среднюю школу, которая совсем недавно открылась, сельские дети получили возможность учиться. В его классе было 18 ребят, учили кабардинский язык, русский язык, математику, другие предметы. Учиться в школе нравилось Хажпаго, много нового, интересного узнавал он здесь. Но порой приходилось и пропускать уроки, чтобы помочь родителям по хозяйству.
В 1936 году Хажпаго Гатажоков закончил школу. И поступил в сельскохозяйственный техникум в Нальчике, где проучился два года в 1937-38 гг. По окончании техникума два года работал участковым ветеринарным фельдшером Нагорного райветучастка в родном селении Сармаково.

В мае 1941 года Хажпаго Гатажокова назначили первым секретарём Нагорного райкома ВЛКСМ. Но всего лишь два месяца поработал он в этой должности – началась война.   
Читая собственноручно написанные Хажпаго Мазановичем проникновенные строки, поражаешься тому искреннему, неподдельному патриотизму, который прослеживается в его мыслях, с которым он прошёл всю свою жизнь.

«Война застала меня юнцом".

Как известно, юность даётся человеку один раз. Нет в жизни поры более прекрасной, чем юные годы, - время надежд, исканий, дерзких замыслов, свершений, время мужества, роста и становления. Мне повезло – я пережил войну, хотя всё время находился на передовом рубеже сражений и остался жив.  Я часто вспоминаю тех, кого сейчас нет с нами. Они как живые проходят передо мной. Из образы хранит память сердца. Это моё поколение, мои товарищи. Вырастили и воспитали их в Саратове, на Донбассе, на Кавказе, во многих местах нашей необъятной Родины, Родины отважных и бесстрашных воинов. Я вспоминаю тех, кто не дрогнул в бою, чья юность тоже была исковеркана войной. Многие из них не вернулись к своим родным, полегли на поле брани.
 
Перед войной мы со сверстниками в школе очень часто участвовали в военных играх, ходили в дальние походы, проводили конные комсомольские кроссы. В кино готовы были по десять раз смотреть военные фильмы, особенно любимый всеми «Чапаев», мечтали о подвигах, которые мы совершим, если вдруг окажемся на войне.
И вот война пришла 22 июня 1941 года. Кончилась мирная жизнь и юношеская пора. У каждого человека моего поколения начало войны связано с какими-то памятными событиями. Ярким воспоминанием о первых военных днях у меня осталось последнее заседание бюро райкома ВЛКСМ, после которого в бюро оставалась только одна девушка, а все парни уходили на фронт».

А ведь молодой статный джигит Хажпаго Гатажоков, во многом похожий на своего отца, успел ещё до войны жениться. В жёны взял русоволосую красавицу из селения Озроково – Даимат. Разве ж могли знать тогда счастливые молодожёны, что вскоре разгорится самая страшная война в истории человечества! Недолго успели насладиться мирной семейной жизнью молодые супруги, воскресным утром 22 июня 1941 года и в селение Сармаково люди услышали мрачную весть – фашистская Германия без объявления войны напала на Советский Союз. Хажпаго Гатажоков сразу же написал заявление в военкомате о том, что он желает защищать свою Родину на фронте с оружием в руках.   

В битве под Москвой

В двадцать один год молодой сельский парень Хажпаго Гатажоков летом 1941 года ушёл в армию защищать свою Родину.
 
- Третьего июля вручили повестку, - вспоминал Хажпаго Гатажоков, - но я уже успел написать заявление добровольца. Свято помню напутствие отца: «Пойдёшь на фронт, повоюешь, как подобает мужчине. Оправдаешь смысл и значение нашей родовой фамилии Джатэжьокъуэ (сын старинного закалённого меча). Вот тогда мы все будем гордиться тобой».

Из военкомата его направили в Пятигорск, затем в военно-пехотное училище в городе Орджоникидзе, так тогда называлась столица Северной Осетии Владикавказ. На медкомиссии курсант попросил отправить его на фронт поскорее.  Члены медкомиссии улыбнулись: до фронта, молодой человек, надо многому здесь научиться. 
По окончании ускоренных курсов училища в начале декабря 1941 года лейтенант Хажпаго Гатажоков назначается командиром роты в 346-й стрелковой дивизии, сформированной в городе Вольске Саратовской области. Дивизия была переброшена на фронт под Москву. В оборонительных боях наши войска под Москвой отражали атаки танковых армад Гудериана.

 «Битва под Москвой была очень тяжёлой - вспоминал Хажпаго Мазанович. – Я знаю это хорошо, потому что был участником тех событий и очевидцем. Мы сражались на Можайском направлении. В лесу, где мы оборонялись, не уцелело ни одно дерево. Немцы на нашем участке, как и на других, ни днём ни ночью не прекращали огонь из всех видов оружия, а самолёты, было такое ощущение, вообще с неба не уходили, беспрерывно бомбили передний край и тыл наших частей.

За танками всегда шла пехота. Как сейчас вижу серые фигуры фрицев. Вражеская пехота настолько была оболванена геббельсовской пропагандой о скором падении Москвы, что лезла напролом. Мы шли в контратаки, нередко в рукопашный бой. Так продолжалось недели две. Наши политработники так разъясняли задачи: немец должен выдохнуться, вот тогда командарм Жуков даст приказ о наступлении».
      
Так и вышло. После тяжёлых оборонительных боёв наши войска не только остановили бронированную армию Гудериана, но и перешли 5 декабря в наступление, отбросив немцев на 300 километров от столицы. Командир роты Гатажоков замечал, как у его бойцов заметно улучшалось настроение.  К сожалению, далеко развить наступление не удалось. К середине января 1942 года дивизия, в состав которой входила рота Гатажокова, вынуждена была закрепиться на территории сопредельных границ Тульской, Орловской и Калужской областей. С этого времени началось почти полугодовое позиционное противостояние без решительных активных действий. Враг собирался с силами, но оставалось неизвестным, где ожидается наступление. Командование фронта приказало обратить особое внимание на роль разведки, создать в частях усиленные разведывательные подразделения.

В один из январских вечеров Хажпаго Гатажокова вызвали в штаб дивизии, где услышал от комдива: «Есть мнение назначить тебя командиром разведроты». На следующий день принял роту, познакомился с бойцами. Позже Хажпаго Мазанович вспоминал о своей первой встрече с бойцами разведроты – как они примут молодого лейтенанта?

- Вместе со старшим лейтенантом Варабовым я вошёл в землянку, где размещалась рота. Царил полумрак. В низкие окна едва пробивался свет. Прозвучала команда «Смирно!», и от строя солдат отошёл лейтенант, это был Карпов. «Знакомьтесь, это ваш командир роты», - сказал Варабов, выслушав его рапорт. Солдаты с интересом, изучающе смотрели на меня. В их глазах был немой вопрос: «Каков ты в деле, товарищ лейтенант?»

Что им рассказать о себе? Я родом с Кавказа, с детства любил лошадей, мечтал стать кавалеристом. Но война распорядилась по-своему. Я окончил Орджоникидзевское пехотное училище и прибыл в дивизию. Вот и вся боевая биография. Пробегаю глазами по шеренге. Вижу, что многие бойцы старше меня, кому двадцать пять, кому за тридцать; а есть и те, кто, наверное, вдвое старше меня. Все рослые, как на подбор, действительно подобраны для выполнения особых задач.  Держу в руках список, вызываю солдат и каждого прошу рассказать немного о себе. Они охотно отвечают на мои вопросы, а я стараюсь всё запомнить, ничего не упустить. Против каждой фамилии делаю отметки. Один боец говорит, что дома у него старые родители, другой рассказывает, что оставил, уходя на фронт, беременную жену, а теперь со дня на день ждёт известия о рождении первенца. А вот солдат печально сокрушается, что ничего не знает о своих родных, так как Белоруссия оккупирована немцами.
Этот рассказ Хажпаго Гатажокова о знакомстве с личным составом роты красноречиво говорит о том, как внимательно относился молодой офицер к каждому своему бойцу.  Командир должен знать, что на душе у его подчинённых, какие мысли заботят, ведь завтра с ними ему уже нужно будет идти в бой. Опасения, что солдаты отнесутся к нему с предубеждением, тогда окончательно отпали.  Приняли командира с уважением.
Через два дня вызвал начальник штаба дивизии и дал задание с группой бойцов провести разведку. Для этого нужно скрытно приблизиться к переднему краю немцев, хорошо замаскироваться и вести в течение дня наблюдение. Обязательно установить, где находятся командные и наблюдательные пункты противника, где расположена артиллерия. А также по гулу моторов постараться определить, не подтягивают ли немцы танковые части к переднему краю.
 
К вечеру лейтенант Гатажоков подготовил 11 человек для выполнения задания. В час ночи перешли наш передний край.  Ночь была тёмная, мороз до двадцати градусов, ноги утопали в глубоком снегу. Скрытности передвижения мешало то, что под ногами в снегу трещали сухие сучья. Но всё же удалось незамеченными приблизиться к расположению немцев на расстояние в сто метров. Выбрали удобные позиции для наблюдения, хорошо замаскировались. Но что такое вести наблюдение в таких условиях? Это значит бесшумно лежать на морозе в снегу часами, не обращая внимания на пронизывающий холод, не смея ни чихнуть, ни закашлять. Хорошо ещё, что днём немного потеплело. Разведчики вели наблюдение из древесного завала вблизи переднего края противника. Зафиксировали пять дотов, четыре пушки, обнаружили командные и наблюдательные пункты, выяснили направление движения танков. Наблюдение разведчики Гатажокова вели весь день, для возвращения нужно было дождаться темноты. Как стемнело, потихоньку двинулись в обратный путь. Так и ушли незамеченными, ничем не выдав себя. После возвращения группы на свои позиции Хажпаго Гатажоков тут же направился штаб дивизии, где очень подробно изложил всё увиденное, характер обороны противника в этом районе, показал на карте обнаруженные огневые точки противника, командные пункты.
   
А вскоре поступил приказ командования добыть «языка» - не рядового, а офицера. В повести «Капитан из Сармакии» народный писатель Кабардино-Балкарии Максим Геттуев писал: «Гатажоков обстоятельно готовится к операции по добыче «языка». Он старается продумать всё… Достаёт для всех бойцов белые маскировочные халаты. Даже оружие приказывает обернуть бинтами и белыми тряпками. Договаривается с артиллеристами, чтобы они в нужный момент сосредоточили огонь на правом склоне высотки, под которой слева разведчики во главе с ним перейдут линию фронта».
Глубокий снег укрывает разведчиков, одетых в белые маскхалаты. На дороге ни души.  Так проходит час, два, три. В разведке умение безмолвно ждать – особое искусство. Наконец на дороге показалась запряжённая лошадью полевая кухня, сопровождаемая двумя солдатами и офицером. Разведчики напали молча и быстро. Солдат ликвидировали бесшумно, офицер оказался не из трусливых, пытался выхватить из кобуры пистолет, но не успел.

Перейти линию фронта днём незамеченными не было возможности. Спрятались между штабелями брёвен. Когда стемнело, доползли до нейтральной зоны. И только тогда противник открыл огонь, но было уже поздно – разведчики благополучно добрались до своих позиций. Пленного сразу же отвели в штаб дивизии. Командир дивизии объявил благодарность всей разведгруппе.
Таких эпизодов в боевом пути Хажпаго Гатажокова потом было немало, когда он, командуя разведротой, лично со своими бойцами переходил линию фронта для проведения наблюдения, добычи «языка».  В каждом случае приходилось действовать по обстоятельствам, порой разведка завершалась и боевыми столкновениями с солдатами противника. 

 Бои под Сталинградом

Осенью 1942 года 346-ю стрелковую дивизию, в которой служил Хажпаго Гатажоков, перебросили на юг, где уже разворачивалось сражение за Сталинград. Немецкое командование изменило направление главного удара, теперь гитлеровцы рвались на юг, к нефтяным артериям Советского Союза. Сталинград был ключевым стратегическим городом на этом направлении, и здесь 6-я немецкая армия под командованием Паулюса стремилась как можно быстрее овладеть им. Не знал тогда ещё немецкий генерал, один из авторов плана «Барбаросса», что вся его армия окажется в героическом Сталинграде в окружении и ему самому предстоит бесславный плен. Но пока бои шли не только за сам Сталинград, но и на всём Нижнем Поволжье, на Кавказском направлении.
 
21 ноября 1942 года разведывательная рота прямого подчинениия штабу 346-й стрелковой дивизии под командованием Хажпагно Гатажокова отличилась в бою за хутор Коротковский Сталинградской области. Разведроте Гатажокова была поставлена задача ворваться в хутор, создать панику в рядах противника, отрезать ему пути отхода. Ночью ползком через огороды разведчики пробрались к крайнему дому села. Внутри дома находился часовой, он был схвачен, от него узнали, что в селе находится румынский кавалерийский полк и несколько танков. Выяснив это, Гатажоков приказал скрытно, группами подтянуть остальной состав роты к этому крайнему дому села. На это ушло не более получаса.
 
Пользуясь тем, что противник их не обнаружил, Гатажоков принял решение внезапно атаковать противника без помощи других подразделений. По его плану создали три группы: первая из 27 человек во главе с Хажпаго Гатажоковым атакует по центру села, вторая вдоль речки захватывает мост, третья заходит с тыла и отрезает пути отхода противника.  Атака была настолько стремительной и решительной, что враги не успели понять, что против них действует всего лишь рота советских воинов. Они не ожидали, что их будут атаковать без поддержки артиллерии и танков. Враг был дезориентирован, сразу же понёс большие потери. Немецкие танкисты свои машины завести не успели, поскольку штаб, возле которого они располагались, был сразу же захвачен бойцами Гатажокова.

Тут к селению подтянулся и весь 1168-й стрелковый полк. Итог того боя был впечатляющим: более 150 румынских кавалеристов было убито и ранено, столько же сдались в плен, разведчики захватили около ста лошадей с амуницией, 10 исправных танков, несколько автомашин и много стрелкового оружия. В сумках, притороченных к сёдлам лошадей, было много шоколада и вина. Стоя на крыльце крайнего дома и наблюдая, как по степи бегут остатки вражеского полка, Гатажоков сказал своим бойцам: «А что, хлопцы, сядем на коней?» Командир разведроты приказал своим бойцам на лошадях преследовать бегущих солдат противника, уничтожали их в поле, в балках. Ну никак не мог горец Гатажоков не использовать хороших лошадей, оказавшихся в руках его роты! На некоторое время и после этого боя бойцы Гатажокова превратились в кавалеристов, двигались впереди дивизии, производя разведку. А многие воины роты Гатажокова после того ночного боя были награждены орденами и медалями.
В боях под Сталинградом заслужил свою первую боевую награду и лейтенант Гатажоков. В наградном листе, составленном 26 ноября 1942 года старшим лейтенантом Разлейцевым, сказано: «В бою за деревню Большая Донщинка» 24 ноября 1942 года товарищ Гатажоков первым поднял подразделение в атаку на противника и под ураганным огнем противника ворвался в деревню, где первый уничтожил гранатами блиндаж со станковым пулеметом и расчётом противника, который не давал продвигаться нашим бойцам, чем облегчил атаку с фланга. При встрече с группой гитлеровцев, которая пыталась взять его живым, не растерялся, бросив гранаты, и огнем из автомата уничтожил 6 вражеских солдат. Умело руководил ходом всей операции наступления». Приказом командира 346-й стрелковой дивизии Юго-Западного фронта № 01/н от 30 ноября 1942 года лейтенант Гатажоков был награжден орденом Красной Звезды.

В декабре 1942 года, когда армия Паулюса уже была блокирована в Сталинграде, советские войска отражали попытки противника прорыва окружения. Здесь действовала и 346-я стрелковая дивизия, в которой воевала уже приобретшая хороший боевой опыт разведрота Хажпаго Гатажокова. Командир 414-й отдельной разведывательной роты 346-й стрелковой дивизии Хажпаго Гатажоков на берегах реки Чир участвовал в отражении наступления немецко-фашистских войск, предпринятого с целью деблокировать окруженную под Сталинградом группировку. В боях в районе Чернышевская за высоту 165.0 Хажпаго Гатажоков неоднократно ходил в атаку со своими бойцами, беспощадно уничтожал гитлеровцев. В этом районе за два дня боев, 17 и 18 декабря, Гатажоков лично уничтожил до 15 гитлеровцев.
В январе 1943 года 346-ю стрелковую дивизию придали 5-й танковой армии для наступательных боев в Ростовской области на Донбасском направлении. На левом берегу реки Северный Донец, после первой неудачной попытки одного из полков при взятии высоты 148.6, на помощь была направлена разведрота Гатажокова. Ночью Гатажоков с группой бойцов наблюдали за высотой, расположенной за Северным Донцом, перешли по льду замёрзшую реку, и с рассветом начали разведку боем. 25 разведчиков во главе с Гатажоковым внезапно ворвались в траншею противника. Гитлеровцев было много, бой перешёл в рукопашную схватку, в ход пошли уже и ножи.  Высота была взята, разведчики пленили более двадцати солдат противника, захватили 2 пушки, 3 пулемёта, много боеприпасов. Закрепившись на захваченной высоте, разведчики Гатажокова держали её до начала общего наступления подразделений дивизии.
 
20 января 1943 года Гатажоков получил задачу для своей роты от командования дивизии – выбить противника с высоты 122.9, захватить языка и закрепиться на этой высоте. Наградной лист свидетельствует: «С этой задачей тов. Гатажоков справился отлично. Сам лично пошел впереди своего подразделения на штурм высоты, сломив сопротивление врага, взял языка и уничтожил до 80 солдат и офицеров противника. Взято исправных 2 станковых пулемета и 6 ручных пулеметов, много винтовок и автоматов. Задача выполнена».
Приказом войскам 5-й танковой армии № 140/н от 10 февраля 1943 года лейтенант Гатажоков награждён орденом Отечественной войны II степени. 

 Освобождение Донбасса, взятие Мелитополя

 В результате успешного наступления наших войск в начале февраля 1943 года 346-я стрелковая дивизия, в которой служил Хажпаго Гатажоков, вступила на землю Украины и продвигалась к реке Миус.

О «Миус-фронте», как называли этот участок боёв немцы, в годы войны сообщалось часто. Немцы заблаговременно готовились к обороне на этом рубеже. Глубокие траншеи опоясывали минные поля, на небольших высотках поднялись бронированные колпаки дотов. Большая насыщенность узлов обороны огневыми средствами делала этот участок практически неприступным, в чём наше командование убедилось, предприняв несколько неудачных попыток прорвать «Миус-фронт». После этого бои на этом участке фронта приобрели позиционный характер.
 
Только в августе 1943 года началось большое наступление, в результате которого Донбасс был очищен от врага. 346-я стрелковая дивизия, наступая на правом фланге 51-й армии, 2 сентября 1943 года подошла к шахтёрскому городу Дебальцево, который также представлял собой крупный узел железных и шоссейных дорог. День и ночь дивизия вела ожесточённые бои на подступах к Дебальцево. Фашисты превратили подходы к этому городу в сильный опорный рубеж с большим количеством различных инженерных сооружений и сплошными минными полями. Оставалась незаминированной только одна дорога Чернухино – Дебальцево.  Командир 1168-го стрелкового полка И. П. Павлюченков принял решение, двигаясь по этой дороге на плечах отходящего противника, ворваться в город.  Полк Павлюченкова, в состав которого входил батальон капитана Гатажокова, первым вошёл в Дебальцево. В первых рядах бойцов, шедших в атаку, был комсорг стрелковой роты ефрейтор Павевл Гришников из батальона Хажпаго  Гатажокова. Трижды он был ранен под Дебальцево, но оставался в строю, огнём из автомата и гранатами сразил многих фашистов.

К исходу дня 3 сентября город полностью был освобождён от гитлеровских захватчиков. За трое последующих суток воины дивизии освободили ещё 20 населённых пунктов Донецкой области. За успешные действия в ходе Донбасской операции дивизии было присвоено почётное наименование Дебальцевской, а в Москве в честь освободителей Донбасса прогремел артиллерийский салют.
 
 Газета 51-й армии «Сын Отечества» в те дни писала: «Сегодня, как никогда, Родина ждёт тебя, боец доблести, отваги, геройства. Ты видишь – впереди зарево пожарищ. Это фашист, уходя, жжёт наши сёла и города. Ты слышишь взрывы – это фашист подрывает наши шахты и заводы. До тебя доносятся стоны женщин, детей, стариков – это фашист угоняет в рабство наших братьев, истребляет тех, кого не может угнать. Так удвой же шаг богатырский! Не дай врагу творить преступления! Уничтожь убийцу! Вперёд! За Донбасс!».
 
И наши воины шли вперёд. Шёл вперёд и батальон Хажпаго Гатажокова. После разгрома немецко-фашистских захватчиков в Донбассе войска Южного фронта подошли к оборонительному рубежу немцев на реке Молочной. Город Мелитополь, расположенный на её берегах, представлял собой важнейший опорный пункт противника на юге Украины, прикрывавший подступы к Крыму и низовьям Днепра.       
В ночь на 13 октября 1943 года началось наступление советских войск в районе города Мелитополя, где наши воины столкнулись с яростным сопротивлением противника.  О том, насколько ожесточёнными были эти бои, вспоминал впоследствии Хажпаго Мазанович Гатажоков.

- Фашисты спешно отходили к Мелитополю, неся большие потери от сильного воздушного удара нашей авиации. В результате двухдневного боя противник потерял в районе высоты 41,4 убитыми много солдат и офицеров, боевой техники. А полк наш, в том числе и мой батальон, захватил немало трофеев.
Без крови победа на этом участке, конечно, не досталась. В этих жарких боях храбро сражались бойцы и командиры рот Яковлев, Мансуров, Субочев, командир батареи Гасанов, бойцы Сычёв, Карпов, Чернышов, пулемётный расчёт Воробьёва. К примеру, боец Заливной в траншее противника заколол штыком троих гитлеровцев, Иванков – четверых.

При отражении контратаки была прервана телефонная связь с полком. Под градом огня командир связи батальона сержант Павлов протянул новую линию, а из полка ему навстречу – связистка Бодрухина. И связь была восстановлена.
Наши танкисты также проявили отвагу и мужество. От высоты 41,4 недалеко проходила дорога. Мы видели горевший наш танк Т-34. Далеко в сторону отлетела башня, ствол орудия упал внутрь танка. Можно было по его следу узнать историю гибели танка. Вот он протаранил лёгкий немецкий танк, башня которого отскочила от борта с чёрно-жёлтыми крестами. Немного дальше видны были раздавленная гаубичная батарея и рядом трупы немецких артиллеристов, дальше яма на месте дзота, ещё дальше – три разбитые противотанковые пушки. Идём по полю и встречаем разбитые в щепки автомашины, несколько повозок с боеприпасами. Вот так экипаж командира танка Иващенко сам написал гусеницами свою историю боя и геройски погиб. Вообще страшно было смотреть на поле, где происходил бой.

Глубоко потрясла всех нас гибель командира полка Игната Павловича Павлюченко, который лично вёл бойцов в бой в решающие минуты атаки. Осколок разорвавшегося снаряда сразил его. В полку все любили этого замечательного мужественного человека, кадрового военного, отца троих детей. Уроженец деревни под Смоленском, в 1931 году он двадцатилетним парнем связал свою судьбу с Красной Армией, в которой ему пришлось быть и рядовым красноармейцем, и политруком, и строевым командиром. После окончания курсов возглавил в 1943 году в нашей дивизии 1168-й стрелковый полк, который он провёл от Ворошиловограда к огненным Мелитопольским рубежам. Званием Героя Советского Союза отметила Родина подвиг подполковника И. П. Павлюченко, павшего в бою в свои тридцать четыре года.
 
На траурном митинге все выступавшие, в том числе и я, говорили о нём много хорошего, поклялись отомстить за всех погибших товарищей. После того как тело комполка опустили в могилу, прогремели залпы траурного салюта.
Краткая траурная церемония закончилась, и полк снова ринулся в бой, который продолжался днём и ночью до полного разгрома фашистских войск на Мелитопольской земле. Временно командовать полком было поручено начальнику штаба полка капитану Иванову Николаю Фёдоровичу.
 
Всякое случалось на войне, и часто исход событий был непредсказуем. В самом деле, разве можно было предположить, что в те несколько октябрьских дней сменятся все командиры стрелковых полков нашей дивизии, которых я хорошо знал по службе в разведке. Из них кто погиб, кто был тяжело ранен. Даже отсюда можно сделать вывод о жестокости этих сражений.
23 октября 1943 года Москва салютовала войскам фронта, освободившим город Мелитополь от немецко-фашистских захватчиков.

Утром 24 октября батальону удалось завладеть железнодорожным полотном, идущим к Перекопу. Нам стало известно, что гитлеровское командование, лишившись опорных пунктов на Мелитопольской земле, отводит свои войска к Сивашу, Перекопу и к низовьям Днепра.

Теперь от нас, всех воинов требовалось неотступно преследовать врага, громить его, не позволяя закрепиться на промежуточных рубежах. Именно такая задача стояла перед батальоном и в целом перед полком. В полку наш батальон по-прежнему выполнял роль подвижного отряда, который вёл наступление, сбивая заслоны противника на протяжении от Мелитополя до северных берегов Сиваша. Батальону передали несколько машин с артиллерией, что было сильной поддержкой в боях. За нами шёл полк, который довершал разгром разрозненных групп противника. 
28-29 октября воины нашего полка отбросили противника на 65 километров, освободив при этом 8 населённых пунктов. Нашим подразделениям очень трудно было продвигаться по песчаным дорогам - транспорт с грузом утопал в песке. Часто проносились песчаные бури. В районе между Мелитополем и Сивашом местность была довольно пустынная, редко расположены населённые пункты, и то это были, в основном, хутора.
После такого изнурительного похода с боями против фашистов мы достигли 30 октября 1943 года хутора Комрат-Казеут. На этом завершилась битва по освобождению Мелитополя. И фашистские войска теперь были заперты на замок на Крымском полуострове.

Форсирование Сиваша

Осенью 1943 года, когда советские войска перешли в широкомасштабное наступление на Украине, гитлеровское командование стремилось во что бы то ни стало удержать Крым. Здесь было сосредоточено до двухсот тысяч солдат и большое количество боевой техники. Опираясь на укреплённые оборонительные рубежи и естественные препятствия, фашисты рассчитывали не только удержаться в Крыму, но и угрожать советскому наступлению с юга. Немцы были уверены, что главный удар нашими войсками может быть нанесён только через Перекопский перешеек. Следовательно, никак не ожидали форсирования Сиваша. Но они ошиблись. Советские воины повторили подвиг, совершённый красноармейцами в годы Гражданской войны.
 
Сиваш – труднопроходимая, хотя и мелководная преграда. Ширина его в самом узком месте три километра, но на других участках достигает двадцати. На дне залива – многометровый слой вязкого ила, по которому можно передвигаться с большим трудом. Уровень воды в Сиваше меняется в зависимости от направления ветра. Залив то мелеет настолько, что его можно перейти вброд, то вдруг воды становится так много, что разыгрываются настоящие морские штормы.
 
Военная история знала всего два случая форсирования Сиваша войсками в ходе выполнения боевой задачи. Первый раз во время русско-турецкой войны 1735-1737 гг. русские войска под командованием фельдмаршала П. П. Ласси вошли в Крым через Сиваш и 12 июня 1737 года в сражении на реке Салгир разгромили вассалов Турции – войско Крымского ханства. Второй раз во время Гражданской войны в ноябре 1920 года войска Южного фронта под командованием Михаила Фрунзе преодолели Сиваш и разбили белогвардейскую армию барона Врангеля.

И вот теперь Сиваш предстояло форсировать войскам 10-го стрелкового корпуса 51-й армии. Первой форсировать Сиваш предстояло 346-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Д. И. Станкевского.

Сослуживцы Хажпаго Гатажокова, все, кто знал отважного комбата, отзывались о нём, как о мужественном, грамотном, удачливом офицере. Под его командованием бойцы I батальона  1168-го стрелкового полка не знали поражений, всегда побеждали врага в боях, что иногда имело решающее значение по ходу боевых операций как для полка, так для всей дивизии. Так было и при форсировании Сиваша 1 ноября 1943 года и удержании плацдарма в Крыму.
 
Перед началом операции в подразделениях дивизии состоялись комсомольские собрания. Такое собрание с участием представителей штаба дивизии прошло и батальоне Гатажокова. Не случайно прибыли на него представители штаба дивизии – батальону Гатажокова первому предстояло войти в холодную воду Сиваша и отвоёвывать плацдарм на берегу Крыма. После ряда выступлений слово взял комбат Гатажоков. Яркую речь сказал он тогда. Приведём её фрагмент, сохранившийся в воспоминаниях Хажпаго Мазановича:

«Я не сомневаюсь в том, что личный состав батальона, как и прежде, с честью выполнит поставленную задачу. В этом сложном и важном деле коммунисты сыграют авангардную роль, личным примером, храбростью обеспечат выполнение боевой задачи.
Здесь некоторые выступавшие много говорили о том, чтобы драться с врагом до смерти, о смертельном бое, что отдадим жизни, и так далее. Я хочу внести некоторую ясность в эти слова. Родина от нас требует победы над врагом, а не смерти. Да, кто-то из нас погибнет на поле боя, на то это и война. Герой тот, кто умно, храбро сражаясь, своей гибелью приблизил час победы. Но дважды герой тот, кто сумел победить врага, но остался живым. Мы должны завтра биться с фашистами, победить их, и постараться остаться живыми – вот наша славная цель, вот за что мы будем сражаться».

Эти слова сильное впечатление произвели на бойцов. В очередной раз они убедились, что комбат Гатажоков поведёт их не на смерть, а на бой ради победы над врагом.
В селе Дружелюбовка нашли двух проводников, знатоков этих мест. Константин Самойлович Дружина и Василий Кондратович Заулочный показали наиболее оптимальный путь для переправы. Константин Дружина был инвалидом, но дал ценные советы, как лучше переправляться на тот берег. Василий Заулочный согласился идти вместе с бойцами.

В ночь перед форсированием Сиваша многие бойцы не спали, не отпускало нервное напряжение – как-то оно всё завтра сложится?      
Батальоны капитана Гатажокова и майора Братченко из 1168-го стрелкового полка первыми вошли в холодную воду «Гнилого моря». Шли по пояс и босиком вброд в ледяной воде, стараясь не замочить стрелковое оружие, кроме того, приходилось над головой нести сапоги и шинели. Следом за разведчиками Гатажокова начали переправу и другие батальоны.

И всё-таки немцы узнали о начавшемся форсировании Сиваша, немцы подняли в воздух самолёты, началась бомбёжка залива. Вот как вспоминал об этом Хажпаго Гатажоков: «Хенкели летали над головой на бреющем полёте. Засвистели бомбы, застрочили пулемёты. Мы вели огонь из стрелкового оружия по самолётам. Бронебойщики из своих противотанковых ружей с плеч своих товарищей били по самолётам. Недалеко от форсирующих колонн разорвалось несколько бомб. После взрывов струи грязной, холодной воды поднимались высотой до десяти метров и обрушивались на головы воинов.  Те, кто был ранен, падали в воду, но к ним спешили рядом шедшие бойцы, поднимали их на плечи, на ходу оказывали помощь. Как много значит на фронте боевая дружба! Как это ярко проявилось тогда, в критические часы форсирования «Гнилого моря!».

Целых четыре часа ушло на преодоление трёхкилометровой сивашской преграды. Батальоны Гатажокова и Братченко первыми преодолели Сиваш и углубились на территорию полуострова. Немцы предприняли контратаку, стараясь сбросить советских воинов обратно в Сиваш, не дать закрепиться на плацдарме. После налёта авиации в селение Ашкадан вошли семь танков и около сотни автоматчиков. По воспоминаниям командира миномётной роты Ивана Субочева, замполит 1168 стрелкового полка Маслов и комбат Гатажоков повели советских бойцов в атаку. На южной окраине села Ашкадан разгорелся ожесточённый бой. Наши воины были вооружены только стрелковым оружием и гранатами. Комбат Гатажоков понимал, что от стойкости его батальона зависела судьба всей операции. Надо было во что бы то ни стало отстоять только что занятый плацдарм несмотря на неравенство сил. Подчинённые верили в счастливую звезду своего комбата и прониклись мужеством и решимостью одолеть врага.  Бежавшие за танками фашисты сначала приостановились, а потом побежали назад. Контратака была отбита, наши воины закрепились в селении Ашкадан. В течение дня батальон под командованием Гатажокова отбил несколько яростных атак противника, сам комбат постоянно находился в гуще боя.  Стойкость батальона позволила продолжить форсирование Сиваша другим подразделениям дивизии, а затем нанести уже согласованный удар по врагу.
Вот что вспоминал об этих событиях ветеран 346-й стрелковой дивизии, бывший тогда командиром взвода связи Иван Ивлиев: «Надо прямо сказать, что если бы дрогнул батальон Гатажокова, то не только полк, но и вся дивизия погибла бы в «Гнилом море». Плацдарм в Северном Крыму отстояли в жестоком бою. Это дало возможность переправить на него и другие соединения корпуса».
10-й стрелковый корпус, в состав которого входила 346-я Дебальцевская стрелковая дивизия, форсировав Сиваш, закрепился на плацдарме площадью до 70 квадратных километров.  Попытка врага сбросить в Сиваш наши войска не удалась.       

Боевой друг Тауби Ошноков

О ярком эпизоде в период боёв за Крым, встрече с земляком, ставшим впоследствии фронтовым другом, вспоминал Хажпаго Гатажоков в 2005 году на республиканском телевидении КБР в канун 60-летия Победы.
- Это было 12 марта 1944 года. Ночью я передал по телефону коды подразделений нашего батальона дежурному полка. Их я обозначил названиями рек Кабардино-Балкарии: Малка, Баксан, Чегем, Черек, Терек. Оказалось, что дежурил в ту ночь старший лейтенант Тауби Ошноков. Он тут же позвонил в наш батальон и спросил: «Кто ваш командир, и откуда он родом?»
 
Утром, как только сменился, Тауби Ошноков нашёл меня. Как сейчас вижу: заходит в блиндаж высокий заправский офицер, слышу его взволнованный вопрос «Уадыгэ?», чувствую тепло его рук, заключивших меня в объятия. Тауби был храбрым воином, командование дивизии высоко ценило его умение, как командира миномётной батареи полка.
 
Тауби попросил меня походатайствовать, чтобы его батарею передали 1-му батальону для огневой поддержки в наступательных боях по освобождению Крыма. Я позвонил командиру полка подполковнику Серину Леониду Ивановичу, рассказал о встрече с земляком. Он сказал, что наша совместная просьба очень интересная, и что с завтрашнего дня батарея старшего лейтенанта Ошнокова передаётся в моё распоряжение.

Вместе с батареей старшего лейтенанта Ошнокова батальон прошёл с боями от Сивашского плацдарма до Севастополя. В этих наступательных боях батальон в составе полка освобождал города Симферополь и Бахчисарай. Затем вышли к огневым рубежам противника под Сапун-горой. После штурма Сапун-горы батарею Ошнокова расположили под Малаховым курганом, и она вела залповый огонь по площади Южной бухты и железнодорожному вокзалу Севастополя.
После войны Тауби демобилизовался раньше меня, а я демобилизовался в конце 1946 года из Берлина. Наша встреча после войны состоялась в 1948 году 2 мая на Нальчикском ипподроме. Мы с моим боевым товарищем обняли друг друга. Тауби долгое время работал директором торгово-закупочной базы в Нальчике. Я работал тогда секретарём Нагорного райкома партии.  Мы часто встречались с Тауби. Вместе ездили на встречу ветеранов войны 51-й армии в город Севастополь, где находились три дня, посетили достопримечательности Севастополя и места сражений в 1944 году. Также вместе ездили на встречу ветеранов 346-й дивизии 51-й армии в Москву, где встречались с командующим 51-й армии Героем Советского Союза Я. Г. Крейзером.
 Память о боевом фронтовом друге Тауби Ошнокове для меня священна! 

Крымское наступление

С самого начала войны гитлеровское командование уделяло большое внимание захвату Крыма. Не только экономические ресурсы привлекали фашистов – они стремились использовать Крым для наступления вглубь страны. Захватив Одессу и Севастополь, враг резко ограничил район действий нашего Черноморского флота и получил возможность использовать морские пути сообщения. Главное же состояло в том, что Крым являлся удобным и очень важным плацдармом для наступления на Кавказ. С его аэродромов фашистская авиация могла совершать налёты на Таманский полуостров, значительную часть Кубани и районы Северного Кавказа.

Гитлер планировал сделать Крым курортной колонией, местом отдыха фашистской элиты. Летнее наступление советских войск в 1943 году опрокинуло расчёты фашистского командования. К концу года сложились условия для полного освобождения Крыма. Большая группировка фашистских войск оказалась отрезанной в Крыму. Но в силу сложившихся обстоятельств в 1943 году полностью освободить Крым не удалось. Эту задачу пришлось решать в апреле-мае 1944 года. Но наступление нужно было тщательно подготовить.  Это позволял сделать захваченный после форсирования Сиваша плацдарм.
 
На переправах через Сиваш шла напряжённая работа. Ночью переправлялись войска, доставлялись боеприпасы, продовольствие инженерное и другое имущество. Этим же транспортом в тыл эвакуировались больные и раненые.

И вот настало время для наступления. До личного состава 346-й дивизии довели приказ о наступлении и обращение Военного Совета фронта. В этом приказе были такие волнующие слова: «Настал час, когда Родина приказывает нам начать решительные наступательные действия по ликвидации Крымской группировки противника… Немцы будут бешено сопротивляться, и жестоки будут бои… Воины-сталинградцы, воины-освободители Донбасса крушили немцев у Волги, крушили их на Украине, они сокрушат их и в Крыму – устроят им второй Сталинград». 
Наступление началось 8 апреля 1944 года. Залпы тысячи орудий, разрывы бомб возвестили о начале битвы за освобождение Крыма. Батальон Гатажокова в составе 346-й стрелковой дивизии наступал в направлении между озёрами Кирлеутским и Айгульским. Оборону противника прорвали южнее селения Ашкадан. Потеряв опорные пункты, гитлеровцы откатывались на юг полуострова. Началось массовое изгнание немецко-фашистских захватчиков с крымской земли. Один за другим освобождались родные города и сёла Крыма. 11 апреля взят Джанкой, 13 – Симферополь, Евпатория, Саки, 14 – Бахчисарай.
 
За героизм, проявленный при наступлении в Крыму Хажпаго Гатажоков получил свой третий орден. «Тов. Гатажоков Х.М. за время наступательных боев проявил исключительное мужество, стойкость и умелое руководство батальоном, – сказано в наградном листе, составленном 17 апреля 1944 года командиром 1168-го стрелкового полка подполковником Л. И. Сериным. – В бою за населенные пункты Томашевка, Н.-Александровка и Б.-Магазинка 10,11 и 12.4.1944 г. под его непосредственным руководством батальон уничтожил до 176 солдат и офицеров противника, взято в плен 53 солдата и 2 офицера. Уничтожено 2 батареи, разбито 7 пулеметных точек и 6 минометных точек, взято трофейных лошадей с повозками 5 шт. Батальон неоднократно отражал контратаки противника с большими для него потерями».

Приказом войскам 51-й армии 4-го Украинского фронта № 22/н от 1 мая 1944 года старший лейтенант Гатажоков был награжден орденом Красного Знамени.
Вот как вспоминал эти апрельские дни наступления в Крыму командир 346-й Дебальцевской стрелковой дивизии Дмитрий Иванович Станкевский.
- Гитлеровцы в панике бежали к Севастополю. Многим из них так и не суждено было уйти из-под наших ударов. Командир гитлеровского батальона, взятый нами в плен, рассказывал: «Стремительное наступление русских парализовало наше сопротивление. Остальное довершило паника, охватившая солдат и офицеров. Целые батальоны срывались с места и мчались куда глаза глядят. Из моего батальона ни одному человеку не удалось достичь Севастополя. Две роты полностью разгромлены, оставшиеся солдаты сдались в плен вместе со мной».

После этого наступления наша дивизия была награждена орденом Красного Знамени. Почти весь Крымский полуостров был возвращён Родине. Враг удерживал в своих руках лишь многострадальный Севастополь.

Красное Знамя над Севастополем

Освободить Севастополь с ходу не удалось. Гитлеровцы имели здесь мощную глубокоэшелонированную оборону и рассчитывали долго удерживать Севастопольский плацдарм. Горы, за которыми лежал разрушенный Севастополь, позволяли врагу укрепить все подступы к нему.

На склонах Сапун-горы, Сахарной Головки и Инкерманских высот, обращённых на восток и юго-восток, немцы отрыли по 3-4 линии траншей. Перед ними проволочные заграждения и минные поля.

О том, что фашисты стремились любой ценой удержать Севастополь, говорило обращение командующего севастопольской группировкой немецкого генерала Альмендингера к своим войскам. «Я получил приказ защищать каждую пядь Севастопольского плацдарма. Его значение вы понимаете. Ни одно имя в России не произносится с большим благоговением, чем Севастополь. Именем фюрера я требую, чтобы все оборонялись в полном смысле этого слова, чтобы никто не отходил, удерживал бы каждую траншею, каждый окоп, каждую воронку… Напоминаю, что мой приказ о расстреле на месте тех, кто оставил свои позиции, сохраняет полную силу.
Строки из этого обращения потом напечатали в газете «Правда» за 12 мая 1944 года, чтобы показать, насколько яростным было здесь сопротивление врага.
 
Итак, задача взять Севастополь была не из лёгких. В подразделениях шла усиленная подготовка к решительному штурму. Отрабатывалось взаимодействие, намечалась последовательность боевых действий. Бойцы учились захватывать высоты, огневые точки, доты, дзоты. В стрелковых полках и батальонах готовились штурмовые группы.
Перед началом штурма Севастополя в войсках армии царил необычайно высокий патриотический подъём. Везде проходили партийные и комсомольские собрания. Десятки, сотни бойцов изъявляли желание стать коммунистами или членами ВЛКСМ. И лучшие из лучших удостаивались этой чести. В полки и дивизии армии и нашего корпуса приехали представители прессы.  Кстати, двое гостей были из главной газеты страны - «Правда». Это Леонид Соболев и Иван Золин. Армейская газета «Сын Отечества» тоже была представлена двумя своими корреспондентами – Алимом Кешоковым и Кайсыном Кулиевым. Как и правдисты, они мечтали войти в Севастополь вместе с передовыми частями. И вошли. Во время штурма Сапун-горы один из них – Кайсын Кулиев – был ранен в ногу и его пришлось эвакуировать в тыл.
 
Части дивизии, в том числе и батальон капитана Гатажокова, заняли исходное положение для наступления на Севастополь в районе Новые Шули. Здесь, у разрушенного каменного моста через реку Чёрная, высился гранитный обелиск, на серых плитах которого было высечено: «Сражение на р. Чёрная 4 августа 1855 года. Здесь похоронены 3 генерала, 66 офицеров, 2273 нижних чина». Советские воины, отдавая дань уважения соотечественникам, погибшим почти век назад при обороне Севастополя в Крымской войне, снимали в молчании пилотки. Теперь уже они шли к Севастополю, чтобы освободить героический город от гитлеровских оккупантов.   
Немцы укрепили свои позиции от подножия Сапун-горы до её вершины. Здесь было три линии траншей, подходы к которым были заминированы, натянута колючая проволока. На участке наступления нашего батальона 800 метров шириной находилось 3 дзота, 3 дота, в них было установлено 12 спаренных пулемётов. В каждой огневой точке имелось по два спаренных пулемёта, по 10-12 автоматчиков. Сзади этих огневых точек было находилась артиллерийская батарея противника из 8 орудий.
 
Штурм Сапун-горы начался 7 мая 1944 года в 7 часов утра. В результате тяжёлого кровопролитного боя опорные пункты противника были полностью разрушены, более 79 немецких солдат и офицеров было убито, немецкая батарея была захвачена. Орудия развернули в сторону контратакующих немцев, из их же пушек вели огонь по противнику. После захвата вершины Сапун-горы батальон в балке Дергачи захватил штаб немецкого полка, в плен был взят начальник штаба, подполковник вместе со штабной машиной, в которой была установлена радиотелефонная связь.
В своей книге «Родники мужества» начальник политотдела 51-й армии полковник И. С. Выборных впоследствии писал:

«В этом бою не раз отличался уже знакомый читателю комбат Х. Гатажоков. Вместе со своими бойцами он врывался во вражеские траншеи, огнём из автомата и гранатами разил гитлеровцев. Следуя примеру любимого комбата, чудеса отваги и мужества проявляли и бойцы.
Вот, например, как описал один из подвигов, совершённых при штурме Сапун-горы, Леонид Соболев в своей статье «Дорогами побед». Она была напечатана в «Правде» 13 мая 1944 года. В ней говорилось: «Высота безымянная, расположенная возле Сапун-горы, встречала батальон жестоким огнём. И там, спасая от него товарищей, ринулся на амбразуру дота красноармеец Н. А. Афанасьев. Он был убит, но тело героя закрыло амбразуру, и рота прорвалась».

И подвигов, подобных этому, в те дни было совершено немало».   
На подступах к Малахову кургану стрелковый батальон капитана Снижко из 1168 стрелкового полка встретил упорное сопротивление немцев. Противник вёл артиллерийский и миномётный огонь. К этому времени справа подошёл батальон капитана Гатажокова. После короткого артналёта батальоны Снижко и Гатажокова пошли в атаку на Малахов курган. Противник, не выдержав стремительного натиска, отступил.

Затем, продолжая преследовать отступающего противника, батальон первым ворвался в город Севастополь. Это было в 13 часов 9 мая 1944 года. К 16 часам 9 мая батальон при поддержке батареи Ошнокова штурмом овладел железнодорожным вокзалом и занял Южную бухту. На крыше здания вокзала комбат Гатажоков лично поднял Красное Знамя. Да, да, первое Красное знамя поднял над освобождаемым от фашистских захватчиков Севастополе кабардинец из селения Сармаково Хажпаго Гатажоков!
 Последний бой в Севастополе происходил в здании Морского училища, расположенного на берегу Чёрного моря. Здесь было уничтожено более 30 немецких солдат и офицеров.   Всего в бою за Севастополь батальоном Гатажокова было уничтожено более 90 немецких солдат и офицеров, более 170 было взято в плен.      
… Отгремели бои в Крыму. За 35 дней наши войска взломали мощные укрепления врага на Сиваше, Перекопе, и Керченском полуострове, в течение трёх дней прорвали железобетонный пояс под Севастополем, разгромили почти двухсоттысячную немецко-фашистскую группировку.

Битва за Крым – одна из ярких страниц борьбы с фашизмом советского народа, героический подвиг которого выражен словами, высеченными на обелиске Славы, что высится над Сапун-горой.:
      Слава Вам, храбрые, слава, бесстрашные,
      Вечную славу поёт вам народ,
      Доблестно жившие, смерть сокрушившие,
      Память о вас никогда не умрёт.

Несостоявшееся награждение

На следующий день после взятия Севастополя Хажпаго Гатажокова вызвали в штаб полка. Командир полка Леонид Серин сказал ему, что нужно заполнить и оформить кое-какие документы. Объяснил, что комбата представляют к званию Героя Советского Союза за штурм Сапун-горы и взятие Севастополя. Ещё через день его вновь вызвали в штаб, где сфотографировали под знаменем полка. Здесь капитан Гатажоков узнал, что документы на присвоение звания Героя Советского Союза полностью оформлены и подписаны командованием дивизии.

Через несколько дней, когда Крым был полностью освобождён от врага, в расположение батальона Гатажокова прибыл командующий 346-й стрелковой дивизией генерал-майор Д. И. Станкевский, с ним командир 1168-го полка полковник Л. И. Серин. По приказу командира дивизии Хажпаго Гатажоков построил личный состав батальона и открыл митинг. Затем выступил полковник Серин, после него несколько солдат батальона.
 Завершал митинг генерал-майор Станкевский. В своём выступлении он говорил о славном боевом пути 346-й стрелковой дивизии, 1168-го стрелкового полка и 1 стрелкового батальона этого полка, которым командует капитан Гатажоков. Особо отметил, что батальон первым ворвался в город Севастополь, проявил исключительную храбрость в бою за Сапун-гору, пробиваясь к её вершине сквозь огненный шквал. Неудержим был наступательный порыв бойцов батальона во всех боях за освобождение Крыма. В конце своего выступления генерал-майор Станкевский сказал, что комбат Гатажоков представлен к присвоению звания Героя Советского Союза и скоро должен получить высшую воинскую награду страны.
Для представления на столь высокую награду, как положено было в таких случаях была составлена и боевая характеристика на капитана Гатажокова, которую по инстанции подписывали командиры воинских подразделений, в подчинении которых находился батальон Хажпаго Мазановича. Она заслуживает того, чтобы привести её текст полностью. 

Боевая характеристика
 
На командира I стрелкового батальона 1168 стрелкового Краснознамённого полка 346 Дебальцевской Краснознамённой дивизии капитана Гатажокова Хажпаго Мазановича.
1920 года рождения, кабардинец, служащий, член ВКП (б) с 1940 года. Образование: общее – 8 кл. военное – военно-пехотное училище г. Орджоникидзе в 1941 году, БУОС в 1943 году, в Красной Армии с 1941 года, в Действующей Армии с 1941 года. Ранений не имеет, награждён орденом «Красной звезды» и орденом «Отечественной войны» в 1942 году. В плену и окружении не был.
Адрес: Кабардино-Балкарская АССР, Нагорный район, с. Сармаково. 
Тов. Гатажоков Х. М. в составе 1168 стрелкового Краснознамённого полка с ноября 1943 года в должности командира батальона. К воинской обязанности относится добросовестно, военное дело знает хорошо. За время наступательных операций по освобождению Крыма и г. Севастополя показал себя как одарённый, способный офицер, имеющие большие организаторские способности. В бою ведёт себя смело, стойко, мужественно. За период боевых действий имел большие успехи в уничтожении живой силы и техники противника, а также в выполнении боевых приказаний. Уничтожено до 400 немецких солдат и офицеров, взято в плен 180 солдат и офицеров. Кроме этого взял много техники, трофеев, имущества противника. Энергичный, волевой, дисциплинированный офицер, требователен к себе и к своим подчинённым, морально устойчив, политически развит. Делу партии Ленина-Сталина предан. 
Командир 1168 стр. полка подполковник Серин Л. И.
12 мая 1944 г. 
Командир 346 стр. дивизии генерал-майор Станкевский Д. И.
17 мая 1944 г.
Командир 54 стр. корпуса генерал-лейтенант Коломиец П. И.
27 мая 1944 г.

Однако Звезду Героя за свой главный подвиг Хажпаго Гатажоков так и не получил. Как же так получилось? Видимо, на это повлияли события, происшедшие в Кабардино-Балкарии в марте 1944 года – выселение балкарского народа в Среднюю Азию. Об этом впоследствии рассказал сам Хажпаго Мазанович в своём письме к президенту КБР Валерию Мухамедовичу Кокову:
«После освобождения Севастополя 12 мая 1944 года ко мне приехал майор СМЕРШа, который допрашивал меня почти три часа. Он спрашивал, кто я по национальности, какой национальности мои родители, где они живут, какой национальности жена, какие родственные отношения у меня с балкарцами, с какого времени воюю, как воюю и т. д. Затем он спросил меня: «Скажи правду, ты кабардинец или балкарец?». Эти слова он повторил трижды. Я ответил, что я кабардинец, а с балкарцами мы живём как братья. Затем я задал ему вопрос: «Что означает ваш допрос, зачем всё это, и кому это нужно?» Он сказал: «Наш с Вами разговор пусть останется между нами». С тем он и уехал». 

Вот так и вышло, что за свой главный подвиг во время Великой Отечественной войны, совершённый при освобождении Севастополя Хажпаго Гатажоков вообще не получил никакой боевой награды, при том, что был представлен командованием дивизии к присвоению звания Героя Советского Союза. Хотя многие его однополчане, в том числе бойцы его же батальона за эту операцию получили ордена и медали. Парадокс! Но так на войне, к сожалению, иногда бывало. Приведём воспоминание полковника Ивана Семёновича Выборных, бывшего во время войны начальником политодела 1-го гвардейского стрелкового корпуса, а затем 51-й армии, в состав которой входила 346-я Дебальцевская стрелковая дивизия.
 
«Помнится, на одной из бесед, на которой речь шла о воинской доблести, её объективной оценке и естественном праве героя на поощрение, один из слушателей сказал:
- Всё это верно, товарищи. Но вот только знаете, что бывает обидным? А то, что представление к награде напишут, а оно потом где-то ходит, ходит… Наконец через несколько месяцев поступает команда: вручить такому-то бойцу орден или медаль. А того и в живых уже нет, похоронка домой отправлена. Думаю, надо бы расторопнее это делать. По горячим следам людей поощрять. Так-то лучше!
Это очень правильное пожелание мы довели до сведения командования корпуса и дивизий. В штабах к нему отнеслись с пониманием, приняли меры к ускорению прохождения наградных документов».
 
Но о попытках Хажпаго Мазановича, его боевых друзей, официальных лиц Кабардино-Балкарской Республики впоследствии восстановить справедливость, рассказ ещё впереди.      

Сапун-гора была свидетелем
         
О том, как храбро сражался Хажпаго Гатажоков и бойцы его батальона при штурме Сапун-горы и освобождении Севастополя, как нашего земляка представили к званию Героя Советского Союза на страницах газеты «Кабардино-Балкарская правда» в 1993 году рассказали в своей статье его однополчане К. Павлов и И. Ивлиев.
***
1993-й год – год знаменательных военных дат и для всего народа, и для бывшей 346-й Краснознамённой Дебальцевской стрелковой дивизии, в которой воевал наш однополчанин, а ваш земляк Хажпаго Гатажоков. Это год 50-летия Сталинградской битвы, освобождения Ростовской, Луганской, Донецкой, Днепропетровской, Запорожской, Херсонской областей, форсирования Сиваша и захвата плацдарма на крымской земле. Мы, воины 346-й КДС дивизии, участвовали во всех этих боях и кровью добивались Победы над чумой фашизма.               
 
Хажпаго Мазанович, молодой, красивый, грамотный, энергичный, находчивый, принципиальный, смелый человек, как-то очень точно, талантливо оценивал обстановку в любых ситуациях войны. Он воевал так, что заслуживал самой высокой оценки в святом деле освобождения своего Отечества. С Хажпаго нам пришлось воевать более четырёх лет в одном полку. Инициативная группа ветеранов войны и Совет ветеранов 346-й КДС дивизии очень хотят восстановить справедливость по отношению к комбату Гатажокову, которого командование представило к званию Героя Советского Союза за штурм Сапун-горы и освобождение Севастополя. Однако это решение не было реализовано в связи с ситуацией, сложившейся в марте-апреле 1944 года в Кабардино-Балкарии. ъ
Мы, офицеры, солдаты полка, были свидетелями героического подвига комбата Гатажокова в 1944 году. Наш друг Хажпаго, подлинный патриот своей Родины, прошёл Великую Отечественную в стрелковых подразделениях на переднем крае, прорвал со своим батальоном вражескую, сильно укреплённую, глубоко эшелонированную оборону противника на Сапун-горе, водрузил советский флаг на железнодорожном вокзале Севастополя. Он является почётным гражданином с. Красная Поляна Луганской области Украины.  А у вас он член Совета старейшин при Президенте КБР.
… И вот – весна 1944-го, время широкомасштабного сражения за полное изгнание фашистов из Крыма.
… Операция началась. Комбат Гатажоков шёл следом за штурмующими группами, своевременно принимал меры к подавлению огневых точек противника. К исходу ночи на 8 мая батальоны вышли на гребень Сапун-горы. Впереди была последняя, наиболее насыщенная огневыми средствами траншея врага. Однако в оборону противника был вбит глубокий клин, по которому прошли батальоны. Вместе с пехотой сорокапятчики приволокли свои пушки. Сюда же присоединились миномётчики роты Шейко Г. М. Все службы батальона, как часовой механизм, работали чётко и слаженно.

8 мая, с рассветом противник бросил все силы против наших батальонов. За этот день боёв они отбили до десяти яростных атак противника. Исключительно сложные условия, почти в полном окружении врага, создавали постоянно меняющиеся ситуации боя. Это требовало от командира батальона умения концентрировать силы на решающих и наиболее опасных участках. Комбат Гатажоков обладал даром предугадывать места возможных атак противника и каждый раз опережал его на считанные минуты. Каждый раз он умел появляться в нужном месте и своим хладнокровием, личным примером поднимал дух подчинённых. О жизни собственной он в это время не думал. 
Батальон продолжал отчаянную борьбу за занятые позиции. Уже в районе его КП доносилась немецкая речь. И комбат Гатажоков лично возглавил контратаку своих бойцов, собранных из работников штаба, связистов, своего резервного взвода автоматчиков, и немцы были отброшены.

Фашисты, накопив силы, не раз бросались на батальон, но всякий раз откатывались из-за плотного огня бойцов Гатажокова.
 
К вечеру 8 мая подходили к концу сутки непрерывного боя, сутки предельного физического и нервного напряжения. И только к полуночи 8 мая полк вышел на рубеж северо-западнее Инкермана и севернее Дергачей. С достигнутых позиций уже были видны окраины Севастополя.

Фашистская пехота, под прикрытием танков двигалась на боевые порядки батальона. Противник ещё надеялся свалить роты под откос Сапун-горы. Гатажоков наладил чёткое взаимодействие с артиллеристами и миномётчиками. В результате около десятка немецких танков было сожжено и подбито. Вражеская пехота также понесла потери.
 
Огрызаясь, враг отступил в посёлок Дергачи. Но и там его находили снаряды и мины, посланные нашими артиллеристами и миномётчиками. Всюду кипел бой.
…Наши раненые бойцы и командиры даже по приказу не уходили с поля боя. Пулемётчики и автоматчики Букин, Андреев, Лавров ещё утром были ранены, но продолжали сражаться. Сам комбат был контужен, но продолжал руководить боем.
Немцы укрепились на горе Суздальской и сдерживали продвижение батальона. Надо было оседлать дорогу Инкерман – Севастополь.  Сделать это решительно и быстро, чтобы отрезать путь врагу к отступлению. Гатажоков посадил своих стрелков на артиллерийские тягачи и обходным манёвром выполнил задачу. Видя безвыходное положение и боясь полной своей гибели, немцы сдались во главе с командиром батальона.
 
Лишившись последних опорных пунктов и узлов сопротивления на главной оборонительной полосе, фашисты начали отходить к Севастополю. Батальон Гатажокова стремительно преследовал врага, освободил Дергачи. На подходе к Малахову кургану батальон встретил отчаянное сопротивление противника. Комбат лично повёл в атаку своих бойцов. Прокладывая движение огнём из автоматов и ручных пулемётов, используя противотанковые и противопехотные гранаты, батальон смял вражеские огневые точки. По улицам Базарная, Полтавская, Алексеева, Истомина батальон вошёл в Корабелдьную сторону. Коренастая фигура Гатажокова маячила впереди, увлекая за собой личный состав. Поднявшись по одной из лестниц, комбат столкнулся с группой фашистских солдат, которые, мгновенье поколебавшись, сдались ему в плен. Их оказалось около двух десятков. Проводив обезоруженных вражеских солдат в свой тыл, Гатажоков продолжил ускоренное продвижение батальона к железнодорожному вокзалу. И к 17.00 лично водрузил на нём советский флаг. К вечеру город был полностью очищен от фашистов.
 
Перед личным составом полка выступил писатель Леонид Соболев. Он воздал должное подвигу солдат и офицеров в боях за освобождение Севастополя. Об этом писали все газеты, говорили по радио.
 
Только остаётся осадок какой-то вины за то, что один из главных героев битвы оказался обойдённым в оценке своих заслуг, своего ратного подвига.
Мы выражаем надежду, что наше ходатайство правильно поймут высшие органы власти Кабардино-Балкарии и Российской Федерации, исправят несправедливость, допущенную по отношению к Х. М. Гатажокову и присвоят герою войны высшую награду Родины – Героя Российской Федерации. Восторжествует справедливость, и будет радость для нашего фронтовика и для нас, его однополчан.
По поручению инициативной группы
К. Павлов, зам. председателя Совета ветеранов 346 ДКСД
И. Ивлиев, Саратовская область, г. Петровск.   

Комбат
А вот ещё одно воспоминание об отважном офицере из Сармаково. Им на страницах «Кабардино-Балкарской правды» поделился боевой друг Хажпаго Гатажокова, командир 2-го батальона 1168-го полка А. Снижко.
***
15 апреля освободили Крым и подошли к Сапун-горе. Освободить Севастополь с ходу не удалось. Гитлеровцы имели здесь мощную глубокоэшелонированную оборону и рассчитывали долго удерживать Севастопольский плацдарм.
На склонах Сапун-горы фашисты отрыли по 4-5 линий траншей. Перед передним краем проволочные заграждения и минные поля. Оборона была эшелонирована в глубине до 8 километров. На каждом километре линии фронта враг соорудил по 2-3 дота, 5-7 дзотов, установил около 120 пулемётов, 30 миномётов. Фашисты стремились любой ценой удержать Севастополь.

Командование дивизии, полков, батальонов изучало оборону противника и одновременно готовило войска к штурму. На день выводили батальоны в тыл и готовили бойцов к штурму Сапун-горы. Занятия проводились с боевыми стрельбами артиллерии, миномётов, учили бойцов наступать, за боевыми стрельбами не дать противнику поднять головы.

В батальоне Гатажокова организовали штурмовую группу, командовал которой опытный старший лейтенант И. П. Субочев, участник героической обороны Севастополя в 1941-1942 гг. Руководил боями сам Х. М. Гатажоков.

В 8 часов утра 7 мая 1944 года грянули залпы орудий всех калибров. Разрывы снарядов, бомб и мин сливались в могучий гул и треск, к небу понимались клубы пыли и гари. Огневая подготовка длилась полтора часа. Штурмовые группы полков и батальонов двинулись для блокирования и уничтожения дотов, дзотов. Несмотря на мощную огневую подготовку со стороны наших войск, противник оказывал сильное сопротивление. Штурмовая группа под командованием Субочева сумела овладеть только первой линией обороны противника. С наступлением темноты комбат Гатажоков, оценив обстановку, сумел ползком пробраться к дзоту противника с бойцами Скиба и Черноусовым и забросать гранатами дзот. Дальше под командованием Гатажокова штурмовая группа с тяжёлыми боями ночью овладевала шаг за шагом, окоп за окопом, одной линией обороны за другой, в рукопашных схватках уничтожая противника. По пути Гатажоков с бойцами Куценко и Симоненко захватили миномётную батарею немцев. Хажпаго приказал развернуть батарею и вести огонь по тылам немцев. Оставив возле батареи Куценко и Симоненко, сам Хажпаго Мазанович, воодушевляя своим примером бойцов, повёл дальше батальон в бой с противником. На гребень высоты вышли к рассвету, захватили часть высоты. Этим самым дали возможность выйти на высоту другим батальонам 1168 полка.

Утром 8 мая немцы увидели, что на вершине советские солдаты, и предприняли танковую атаку. Немцы решили сбросить нас с вершины Сапун-горы. Этой же ночью комбат Гатажоков организовал группу стрелков, чтобы вытащить на руках противотанковое орудие сержанта Г. А. Степанюка с боеприпасами.
Ему было приказано отражать огнём танки противника и поддерживать штурмовую группу. На высоте бои шли не на жизнь, а на смерть, весь день – атаки и контратаки, всё в дыму, грохот боя не смолкал. С той и с другой стороны несли большие потери, ряды бойцов и командиров пополнялись во время боя. Это продолжалось до ночи. Ночью на 9 мая вытащили на руках ещё не одно орудие, пополнили боеприпасы и личный состав.
9 мая во второй половине дня противник был окончательно подавлен, стал отходить к Севастополю. Батальон Гатажокова освободил село Дергачи и стал преследовать противника до Севастополя. Но немцы заняли оборону на Малаховом кургане. По команде Гатажокова была предпринята атака, и здесь с кавказской горячностью комбат шёл вместе с солдатами. Противник не выдержал напора и бежал в сторону железнодорожного вокзала и Воронцовской горы.
 
С небольшой группой солдат Хажпаго Мазанович одним из первых с боями пробился к вокзалу и водрузил красный флаг на здании вокзала. Фашисты, увидев красный флаг, бежали кто куда, а часть их была взята в плен солдатами майора Гатажокова. 
В этот же день вечером в батальоне и полку побывал корреспондент «Правды» Леонид Соболев. 12 мая в газете «Правда» была помещена его статья, где он описал героические боевые действия комбата Гатажокова.

Вот таким был ваш земляк, кабардинец Гатажоков Хажпаго Мазанович. Мне довелось пройти всю войну с первого её дня и до Победы. И очень редко я встречал таких боевых командиров и солдат, как комбат Гатажоков, настоящий герой, защитник Отечества.
А. Снижко,
бывший командир 2 батальона 1168 Краснознамённого ордена Суворова II степени стрелкового полка 346 ДКСД. 

«Храбрейший комбат. Интереснейшая личность…»

Свидетельством того, что комбат Гатажоков был яркой личностью, пользовался уважением и любовью подчинённых, служат воспоминания его однополчан, командиров. Вот строки из книги «Родники мужества», написанной начальником политотдела корпуса Ивана Выборных:

«Прибыв в соединение, сразу же направился к начальнику политотдела дивизии полковнику А. С. Пантюхову. Попросил сопроводить меня в какое-либо подразделение переднего края. По его усмотрению.

- Конечно же, сначала навестим комбата Хажпаго Гатажокова из тысяча сто восемнадцатого полка, - не задумываясь, предложил Андрей Спиридонов и добавил: - Храбрейший комбат. Интереснейшая личность. С небольшими, правда, причудами. Но с кем подобного не бывает? К тому же добрые причуды подчас тоже нужны, с ними воевать веселее…

- А что собой представляют эти комбатовские причуды? – заинтересовался я.
 
- Э-э, тут в двух словах и не скажешь, - рассмеялся Пантюхов. – Ну, вот, к примеру, два таких случая. Взяли как-то ребята Гатажокова в плен группу гитлеровцев. Спрашивают у комбата: «Что делать?» Тот подумал, вздохнул: «Надо вести в тыл». А вздохнул потому, что снимать с позиций людей для конвоирования ему совсем не хотелось. И так каждый человек на счету. И что же? Комбат приказывает одному из автоматчиков: «До переправы поведёте всю группу один. А чтоб не разбежались, посрезайте-ка со штанов подопечных пуговки. Пусть они руками поддерживают. Так-то вернее будет…». Не знаю, - развёл руками Андрей Спиридонович, может автоматчику и не пришлось производить эту операцию – гитлеровцы и без того никаких попыток к бегству не предпринимали, - но о распоряжении Гатажокова вскоре стало известно бойцам всего переднего края. Вот уж смеху-то было!

В другой раз при взятии села в руки его красноармейцев попался эдакий любитель курятины: в ранце пленного нашли обезглавленную хохлатку и пару десятков яиц.  «Курицу ощипать и – в котёл, - распорядился Гатажоков. – А перья ссыпать обратно в ранец. Туда же и яйца. Пленного отпустить. Пусть несёт этот подарок своим. Да заодно и накажет, чтобы приготовили для нас яичницу. Скоро прибудем к столу».
 
- Ну, уж вот это чёрт знает что! – невольно вырвалось у меня. – Да за это…

- Может, вы и правы, товарищ полковник, - задумчиво сказал Пантюхов. – Я и сам поначалу-то… Но… Видели бы вы, с каким улюлюканьем провожали бойцы этого любителя курятины! Сколько удали было в их глазах! И подумалось: а ведь такие моменты тоже нужны. Они снимают напряжение, воодушевляют бойцов. – Начподив помолчал. Потом заметил: - Он, Гатажоков, хотя и своеволен порой, но вот бойцы в нём души не чают. А это, думается, важнее.
 
Я промолчал. А вскоре мы с Пантюховым направились в батальон.

…Комбат располагался в довольно крепком блиндаже, оборудованном в снарядной воронке.

- О, здесь даже накатик имеется! – осмотревшись, сказал я.
Моё удивление было вполне понятным. Накат для безлесной степи представлял собой немалую роскошь.
 
- Бойцы натаскали, - пояснил Гатажоков. – Из «Гнилого моря». Это остатки мостовых конструкций, разбитые бомбёжкой…

Беседа с комбатом поначалу не клеилась. О делах вверенного ему батальона Гатажоков проинформировал коротким, как сводка, докладом, и умолк.
- Мне сказали, что в вашем батальоне бойцы, как на подбор. Орлы! – решил я хотя бы хотя бы этим расшевелить его. И попал, как говорится, в самую точку.
- Так точно, товарищ полковник! – сразу же оживился комбат. – Ребята что надо! С такими и в огонь, и в воду…

По тому, как разгорелись глаза у Гатажокова, было видно, что он и любит, и хорошо знает своих подчинённых. Больше того, гордится ими, их ратными делами. Подумалось: а ведь именно в этом истоки его авторитета.
 
- У нас много храбрых бойцов и командиров, - продолжал между тем Гатажоков. – Одна рота старшего лейтенанта Субочева чего стоит! Ну, а в ней… Геройски воюют парторг Фёдоров, красноармейцы Удод, Григорьев… Всех не перечислишь…».
В воспоминаниях самого Хажпаго Мазановича, собственноручно им написанных, также встречаются интересные, порой и курьёзные эпизоды, свидетельствующие о лихости боевого офицера, умеющем действовать по обстановке, принимать решения с учётом складывающихся обстоятельств.

«Много хороших операций мы проводили, когда я командовал разведротой при штабе дивизии. На Донбассе, когда наша дивизия занимала оборонительные позиции, долгое время мы не могли добыть «языка». Меня вызвали в штаб дивизии и дали задание, во что бы то ни стало поймать «фрица», так как мы не знали ничего о том, что делает противник. В штабе армии также очень интересовались нашим участком обороны. По карте мне показали, где надо проводить наблюдения и организовать вылазку.   Я лично трое суток с четырьмя бойцами вёл наблюдение за противником, но позиции немцев настолько были хорошо замаскированы, что почти невозможно было что-то заметить.

Но всё же наблюдением установили, что через балку на высоте расположен передний край противника, часть переднего края заминирована, в один ряд проведено проволочное заграждение, имеются доты, дзоты, и между ними патрулируют автоматчики. Здесь делать вылазку было нельзя.

На четвёртые сутки я с 24 разведчиками пошли ночью через балку там, где мы наметили операцию. Здесь были густые заросли, сухой бурьян выше человеческого роста, немцы тут только ещё укрепляли передний край. Мы залегли в бурьяне. Минут 30 лежали, потом услышали немецкую речь и стук. Затем по бурьяну проползли 30 метров. По цепочке передали, что идут четыре человека - они натягивали колючую проволоку. Первую группу мы пропустили, через некоторое время появилась точно такая же команда. По моей команде бойцы бросились на них. Двоих сразу убили, одного оглушили, четвёртый был тяжело ранен, пришлось его прикончить. Оглушённый был самый большой «фриц», мы его понесли на руках, протащили почти сто метров. Когда отошли на безопасное место, проверили его пульс - вроде всё нормально. Но он притворился, как будто мёртвый, лежит неподвижно. Я тогда у одного разведчика взял шомпол и начал бить его, как говорится, по мягкому месту. Он сразу подскочил, мы повели его и бесшумно ушли от противника. Когда мы уже были на нейтральной территории, немцы спохватились и начали стрелять из всех видов оружия, но мы благополучно вернулись к своим. Немца сразу доставили в штаб дивизии, который находился в посёлке «Шахта Ворошилова» Успенского района. За эту операцию всем её участникам объявили благодарность, так как пленный дал ценные сведения».         
***
«При штурме Сапун-горы мною в рукопашной схватке был взят в плен немецкий полковник. Выбив из его рук маузер, я сбил его с ног, затем обыскал, забрал личное оружие и документы. Правда, он сопротивлялся, когда я изымал документы, орал, что я, капитан, не имею права обыскивать и обезоруживать немецкого полковника. Но я дал ему знать, кто кого имеет право в таком случае и изымать документы. За этот мой поступок меня чуть не наказали. Дело в том, что немецкий полковник, когда его доставили в штаб, пожаловался, что я издевался над ним, применяя физическое насилие.  Да, я действительно издевался над ним – за моих товарищей, погибших в бою за Сапун-гору. Товарищи Гудимов и Серин (замполит и командир полка) часто напоминали мне со смехом об этом случае».   

К берегу Балтики

С окончанием боевых действий в Крыму 346-я Дебальцевская Краснознамённая стрелковая дивизия оказалась далеко от фронта. Воины приводили себя в порядок: чистили оружие, стирали обмундирование, купались. Правда, черноморское побережье в Крыму оказалось густо заминированным, и купаться разрешалось только на очищенных сапёрами участках берега. Но отдыхать, правда, довелось недолго. Вскоре поступил приказ: дивизии рассредоточиться в районе Херсона для погрузки в эшелоны – её перебрасывали на другой фронт, в состав 2-й гвардейской армии для наступления в Прибалтике.

Но сначала дивизия прибыла в уже освобождённую от немцев Смоленскую область. Полки получили пополнение, приступили к боевой и политической подготовке. Упор делался на обучение солдат преодолению укреплений противника в условиях лесисто-болотистой местности.  Проводились ротные и батальонные учения с боевой стрельбой. В свободное время помогали и местному населению провести весенние полевые работы. К тому же здесь в лесах ещё бродили группами и в одиночку гитлеровские солдаты, пытавшиеся пробраться к своим. Так в местечке Чашники местные жители сообщили, что в лесу бродят много вооружённых фашистов. После прочёсывания окрестных лесов автоматчики выловили около сотни вражеских солдат.   
Именно здесь, в Белоруссии, дивизии был вручён орден Красного Знамени – награда за освобождение Крыма. Орден к боевому знамени прикрепили командующий 2-й гвардейской армией генерал П. Г. Чанчибадзе и член Военного совета генерал В. И Черешнюк.
   
…Осень 1944 года в Прибалтике выдалась хмурая. 346-я стрелковая дивизия уже вновь в составе 51-й армии вела боевые действия в Латвии. Непроглядная тьма окутала небо и землю, не переставая, шёл холодный дождь - вот в такую ненастную ночь наши воины пошли вперёд. Шли буквально на ощупь, командиры сверяли направление движения по компасам. Едва оказались на оперативном просторе, как столкнулись с противником. Батальон Гатажокова безостановочно преследовал отходящего противника. После нескольких стычек с вражескими заслонами он в полном составе вышел к переезду Приескуле. Уже стемнело. Утих и бушевавший весь день шквальный приморский ветер. Отчётливее стали слышны звуки.
Чуткий слух горца Гатажокова сразу уловил у переезда шум движения больших людских масс, перестук орудийных колёс. негромкую речь на чужом языке. Сомнений нет: и переезд, и посёлок Приескуле в руках врага. Но сколько там гитлеровцев? Батальон, полк?  Разбираться в этом нет времени. Фашисты вот-вот обнаружат советский батальон. Значит… Да, нужно атаковать! Первыми! На нашей стороне ночь, а она союзница смелых и умелых.
 
Вызвав ротных, Гатажоков коротко поставил перед ними задачу: 1-й роте – продолжать движение по дороге до соприкосновения с противником, 2-ю и 3-ю роту комбат лично поведёт в обход Приескуле. Бой должна была начать 1-я рота. Она-то и прикуёт к себе всё внимание фашистов. А в это время внезапный удар во фланг врагу нанесут подразделения под командованием Гатажокова.
 
Дерзкий замысел комбата полностью удался. Гитлеровцы, застигнутые врасплох, в панике заметались, их офицеры потеряли власть над своими подчинёнными. Это-то и довершило дело. Целый вражеский полк был разгромлен за какой-то неполный час ночного боя. Не многим фашистам удалось уйти от меткого огня советских воинов.
В этом бою отличилась и миномётная рота под командованием Ивана Петровича Субочева. Она уничтожила сотни вражеских солдат и офицеров. А когда кончились мины, её расчёты взялись за стрелковое оружие. Но наступило утро. Было ясно, что фашисты не смирятся с создавшимся положением и попытаются выправить его. А у миномётчиков иссяк боезапас. Как поддержать батальон Гатажокова?
 
Выручил счастливый случай: неподалёку от переезда, в лесу наши воины обнаружили вражеский склад боеприпасов, в том числе и мины. Их-то и использовали миномётчики при отражении утренней контратаки фашистов.
 
Тогда гитлеровцы бросили в бой танки. Нелегко бы пришлось батальону Гатажокова, не подоспей на помощь зенитная батарея полка. Артиллеристы быстро поставили свои орудия на прямую наводку и вступили в схватку с бронированными машинами.
Три часа продолжалась эта упорная схватка. И всё-таки фашисты снова вынуждены были отступить, потеряв на поле боя 14 танков. Советские воины с честью выполнили поставленную перед ними задачу – вышли на берег Балтики.

В районе города Тукумс, расположенном на реке Лиелупе, дивизия заняла оборонительные позиции в соответствии с общим планом окружения группировки войск противника.  Немцы предприняли мощную атаку на позиции 1164 стрелкового полка. Один из батальонов этого полка оборонял железную дорогу. По соседству с ним слева был расположен батальон Гатажокова.  Немцы пустили по железной дороге бронепоезд, за ним шли танки и автоматчики. Завязался ожесточённый бой, соседний батальон не выдержал и отступил. Батальон Гатажокова продолжал отбивать яростную атаку немцев. Через два часа после первой отбитой атаки на позиции прибыл командир полка Леонид Серин и объявил благодарность от имени командования дивизии и полка за стойкость и отвагу при отражении натиска врага. Эти слова комполка бойцы батальона передавали по цепочке, не покидая своих позиций.          
***
Вступив на территорию Литвы, 346-я стрелковая дивизия вела ожесточённые бои в районе города Тельшяй. В этой местности было много болот и густой труднопроходимый лес. По приказу командира 1168 полка Серина 1-му стрелковому батальону, которым командовал Хажпаго Гатажоков, была поставлена задача перед рассветом выдвинуться на рубеж атаки, овладеть городом Тельшяй и отрезать путь отхода противника. В ту ночь перед рассветом опустился сильный туман, видимость была очень плохой, что было опасно при продвижении по болотистой местности. Но в то же время туман позволил батальону скрытно приблизиться к противнику и внезапно открыть огонь из всех видов оружия. В течение часа город был взят бойцами батальона Гатажокова, прежде всего захватили железнодорожный вокзал, где оказался эшелон с оружием, который немцы не успели вывезти.
 
Ночью немцы предприняли контратаку с целью отбить город, завязался ожесточённый уличный бой. Но благодаря стойкости и мужеству солдат и офицеров батальона натиск врага был отражён и город вновь очищен от противника до подхода главных сил дивизии.

В армейской газете была опубликована статья про бой за город Тельшяй. В ней были такие строки: «В наступательном бою за овладение городом Тельшяй героический подвиг совершил батальон капитана Х. М. Гатажокова, который первым ворвался в город и после краткой ожесточённой схватки с фашистами овладел им, причинив при этом огромный урон в живой силе и техники противника. При этом сам комбат Гатажоков лично расстрелял в упор 6 немецких солдат и одного офицера».
В наградном листе командир 1168-го стрелкового полка подполковник Серин свидетельствовал: «Тов. Гатажоков Х. М. за время наступательных боев проявил исключительную способность и умение командовать батальоном. 8.10.1944 г. под его командованием занят город Тельшяй, где уничтожено до роты солдат и офицеров противника. Взято 3 продуктовых склада и много другого военного имущества. 9.10.1944 г. захватил 4 автомашины исправных и с шоферами, и одну дрезину. 11.10.1944 г. в районе Сикши уничтожили до взвода солдат и офицеров противника. В боях ведёт себя стойко и мужественно». Приказом войскам 51-й армии № 169/н от 5 ноября 1944 года капитан Хажпаго Мазанович Гатажоков награждается орденом Александра Невского.

Письмо родителям

Командование полка и дивизии, в которой храбро и умело воевал комбат Гатажоков, очень ценило его. Об этом свидетельствует благодарственное письмо, которое в конце 1944 года после боёв в Прибалтике пришло с фронта на имя родителей Хажпаго. Такие письма в годы Великой Отечественной войны в сознании советских людей сами по себе воспринимались, как высокие воинские награды. Приведём выдержки из этого письма, которое бережно хранили долгие годы в семье Гатажоковых.   
«Уважаемые Мазан Хабохович и Шура Мазановна! Командование воинской части, где служит ваш сын Хажпаго Мазанович Гатажоков, поздравляет вас с великим праздником – 27-й годовщиной Октябрьской социалистической революции и шлёт вам боевой привет…

Ваш сын Хажпаго воюет в составе нашей части, сейчас он жив и здоров, шлёт вам свой привет. Ваш сын, верный сын советского народа и большевистской партии, представлен нами к высокой правительственной награде – ордену Александра Невского.
В борьбе с немецкими извергами по защите социалистической Родины ваш сын не раз проявлял мужество и героизм, находчивость и инициативу, за что Советское правительство от имени нашей прекрасной Родины наградило его тремя орденами: Красной Звезды, Красного Знамени и Отечественной войны I степени, а Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза тов. Сталин объявил ему благодарность за отличные боевые действия на фронте борьбы с немецкими оккупантами. 
Вот почему мы, уважаемые Мазан Хабахович и Шура Мазановна, по праву гордимся вашим сыном – капитаном Гатажоковым и от чистого сердца благодарим вас за то, что вы вырастили и воспитали такого сына, мужественного и инициативного воина Красной Армии, верного защитника нашей славной Отчизны. Желаем вам, Мазан Хабахович и Шура Мазановна, крепкого здоровья, долгой и счастливой жизни и новых успехов в вашей работе. Пишите нам, будем рады вашим письмам.
Наш адрес: Полевая почта 11764 «А».
С боевым и сердечным приветом к вам – командир части подполковник Серин,
Зам. командира по политчасти майор Исаков.
25/X – 44 года». 

 Из строк фронтовых корреспондентов

О героизме бойцов первого батальона 346-й стрелковой дивизии и его командира Х. М. Гатажокова было много написано на страницах газет в 1941-1945 годах военными корреспондентами.

«…На склонах Сапун-горы мы увидели следы этой прошумевшей грозы, - писал Леонид Соболев в статье «Дорогами побед», опубликованной в газете «Правда». – Все три километра склона были изрыты, всё было в свежих огромных ямах. Земля здесь вся перевёрнута вся травою вниз. Сперва нас поразило малое количество трупов – мы знали, что вся гора была занята немцами. Но, бродя по склону и натыкаясь на торчащие из земли руки и ноги, на стволы орудий, заваленные камнями, на прутья арматуры дотов, которые выглядывали из жёлтой ямы причудливыми букетами засохших перепутавшихся ветвей, мы поняли, что здесь видимых следов ожидать не следует: между двумя соседними воронками было едва три-четыре шага не тронутой металлом земли… Только так и можно было прорвать сильнейшую оборону немцев на Сапун-горе…».

Известный писатель Леонид Соболев описывает здесь жуткую картину боя. По этому небольшому отрывку статьи мы можем понять, в каких жестоких сражениях довелось участвовать нашему прославленному земляку с его героическим батальоном.
Читаем фрагмент статьи военного корреспондента И. Золина «Бои за Севастополь», напечатанной в «Правде» 13 мая 1944 года: «С боями двигался к Севастополю энский Краснознамённый стрелковый полк. В числе первых шли бойцы батальона Гатажокова. Батальон, преодолевая сопротивление немцев, захватил один населённый пункт. Советские воины, отбив у противника несколько орудий, использовали их огонь против него же. Уже к вечеру 9-го бойцы Гатажокова дрались в пригородах Севастополя, а в 17 часов командир батальона капитан Гатажоков вместе со своим помощником водрузил флаг на здании вокзала».
А вот выдержки из статьи «Офицерское достоинство», напечатанной во фронтовой газете «Сын Отечества»: «Примером подлинно офицерского поведения служит боевая деятельность капитана Гатажокова.  В бою он решителен, смел и находчив. Выдержкой, умением капитан Гатажоков заслужил горячую любовь и признательность у подчинённых…

Глубокое знание боевой задачи, разумное и точное её выполнение, требовательность к себе и подчинённым в выполнении приказа – эти достоинства ставят Гатажокова в шеренгу передовых офицеров части. Он ярый поборник дисциплины, культуры и вежливости. Именно поэтому его подразделение одним из первых прорвало сильно укреплённую оборону врага».

О героических действиях батальона Гатажокова пишет года военный корреспондент армейской газеты «Сталинец» капитан Я. Киселёв: «Перед ротой из батальона Гатажокова была поставлена задача – пробраться в село, в котором до полка вражеской конницы и несколько танков, наделать панику и открыть этим путь другим ротам.

Почти вся ночь ушла на разведку. Офицер искал хороший путь подхода к селу и нашёл его. Это была небольшая лощинка, проходившая в конце огородов. По ней перед рассветом автоматчики Гатажокова подобрались к селу. Построенные в две цепи, они с мощным криком «ура», слившимся с непрерывными автоматными очередями, бросились вперёд.
 
Итог этого боя был таков: рота истребила полторы сотни вражеских кавалеристов, столько же пленила, захватила свыше сотни коней, 10 исправных танков, несколько автомашин и много вооружения».

Войне конец!

В феврале 1945 года 51-ю армию передали в подчинение Ленинградскому фронту, которым командовал генерал армии Леонид Александрович Говоров. Армия участвовала в блокировке окружённой в Курляндии крупной группировки немецко-фашистских войск. Это были вражеские подразделения из бывшей группы «Север», которые участвовали в блокаде Ленинграда. Здесь, в Прибалтике находилась в составе армии и 346-я Дебальцевская Краснознамённая стрелковая дивизия, в которой, как мы знаем, героически воевал батальон под командованием капитана Хажпаго Гатажокова.
Понимали бойцы, что вряд ли доведётся им уже участвовать в штурме Берлина, это сделают другие советские воинские подразделения, которые уже приближаются к логову немецкого нацизма. Было отчасти досадно, но в то же время и сам Хажпаго Гатажоков, и его подчинённые прекрасно понимали, что они выполняют очень важную задачу - сковывают крупные силы немцев здесь, в Курляндии. Командование настраивало бойцов на то, что им возможно придётся вести здесь боевые действия даже после того, как падёт Берлин, ведь ещё неизвестно, как поведёт себя окружённая группировка немцев. В то же время с активными действиями по разгрому группировки командование не спешило, не желая ненужных жертв своих воинов в конце войны, – другого выбора, как сдаться в плен, у окружённой группировки не было. Но нужно было, чтобы противник осознал безвыходность своего положения, «дозрел», так сказать.  А пока наши воины ежедневно беспокоили врага разведкой боем, засылкой в его тылы диверсионных групп. Участвовал в локальных боях и батальон Хажпаго Гатажокова.
 
В первые дни мая с великим воодушевлением узнали о взятии Берлина, о том, что человеконенавистник Адольф Гитлер бесславно закончил жизнь самоубийством. Но окружённые в Курляндии гитлеровцы продолжали сопротивление, словно не верили в уже свершившийся крах Третьего рейха.
В ночь с 7 на 8 мая начали вещание советские звуковые станции, немцам объясняли, что Берлин пал, что Гитлер застрелился, что их дальнейшее сопротивление бессмысленно. К ним обращались на родном языке и немцы-антифашисты из комитета «Свободная Германия». Над позициями противника с наших самолётов разбросали и листовки с таким же содержанием.  Днём над вражескими окопами тут и там начали появляться белые флаги, на которые пошли портянки, нательное бельё. Немцы начали сдаваться!

Вот как вспоминал Хажпаго Мазанович о конце войны, о том, как он узнал о капитуляции Германии.
   
«Ночью мы вели наблюдение и разведку в районе железной дороги, но никакого движения не было обнаружено. Но были отдельные выстрелы из орудий и автоматные и пулемётные очереди. Командный пункт был в центре расположения батальона. Ординарец Петренко выбрал для отдыха место под огромной сосной и натянул плащ-палатку, постелил немного хвороста.
 
Майская ночь прошла быстро, вот уже 4 часа. Но солнце ещё не взошло. Прошло ещё полчаса. Зазвонил телефон, ординарец не хотел будить меня, взял трубку. Оказалось, звонит командир полка. Я взял трубку, говорю: «Комбат слушает Вас». Он спросил, почему я сплю до сих пор, и сразу же: «Поздравляю с Днём Победы, война закончилась, понятно?!» «Понятно, товарищ подполковник, Вас тоже поздравляю!». И сразу бросил трубку, выскочил из шалаша. На сердце у меня было легко и радостно. И неудивительно – ведь такой день никогда не повторится! «Победа, - кричу, - победа! Война окончена, ура, да здравствует Родина!» К этому времени, как по заказу, вышло солнце. Над лесом прокатилось громкое «Ура!», затрещали автоматные очереди салюта. Потом было получено указание людей накормить и к 10 часам собраться на митинг в штаб полка».

Мы можем только вообразить себе, какое ликование было в сердцах наших воинов-освободителей! Сколько сотен, тысяч километров пришлось пройти им в жестоких боях, скольких боевых товарищей терять на дорогах войны! Но всё-таки она пришла, долгожданная Победа!

Конечно, все представляли себе возвращение домой, о котором так мечтали во время передышек между боями. Однако, не всех советских воинов сразу отпустили по домам после разгрома фашистской Германии. Нужно было дождаться молодого пополнения, а дел у советских воинов было ещё много, хотя уже и мирных. Но наши гарнизоны находились в Германии, в Польше, Австрии, Венгрии, Чехословакии, Румынии. А кому-то пришлось ещё и повоевать на Дальнем Востоке, в сражениях с войсками союзника фашистской Германии - милитаристской Японии. Поэтому у очень многих воинов-освободителей свидание с Родиной откладывалось. Не сразу вернулся домой и Хажпаго Гатажоков. Командование не спешило расставаться с храбрым и умелым комбатом, имеющим огромный боевой опыт. Его, уже в звании майора перевели в Германию, где до 1946 года он служил в Берлине. Всё-таки довелось побывать офицеру из Сармаково в побеждённом Берлине! Но теперь он уже выполнял другую миссию – наши воины помогали немцам налаживать мирную жизнь. И здесь, в составе советских войск в Германии Хажпаго Мазанович показал себя с самой лучшей стороны. О чём может свидетельствовать такой любопытный факт. Командование гарнизона поощрило его за хорошую службу правом на покупку без очереди мотоцикла немецкого производства.
Но всё-таки как же тянуло домой! Увидеть, наконец родные горы, поклониться отцу с матерью, обнять жену… И вот, наконец, пришёл долгожданный день, когда Хажпаго Гатажоков получил приказ о своей демобилизации. Домой, домой, в родное Сармаково!

И в мирное время другим подавал пример

После разгрома фашистской Германии и после службы в Берлине в составе контингента наших войск Хажпаго Мазанович Гатажоков в 1946 году вернулся в родное селение Сармаково. Грудь майора украшали боевые награды: ордена Александра Невского, Красного знамени, Красной Звезды, Отечественной войны I и II степени и множество медалей.
Какая же радость пришла в родной дом! Как счастливы были родители – Мазан Хабахович и Шура Мазановна! Сын вернулся с войны, живой и невредимый. Гордость переполняла родителей, с восхищением смотрели на него братья и сёстры – как же возмужал Хажпаго, сколько у него заслуженных боевых наград, в его-то 26 лет. Не только родные, им гордилось, можно сказать, всё селение Сармаково!
Ещё находясь в армии, Хажпаго Гатажоков мечтал о том дне, когда вернётся домой, чтобы взяться за мирное хлеборобское дело. А вскоре ему предложили почётную, хотя и нелёгкую должность – председателя колхоза. Кому же, как не ему, боевому офицеру, командовавшему батальоном, к тому грамотному, образованному человеку не взяться за это дело?  И Хажпаго Мазанович без промедления взялся поднимать все отрасли колхоза «Кавказ». При огромных усилиях земледельцев, животноводов некогда отсталое хозяйство в короткий срок превратилось в передовое. А начал Хажпаго Гатажоков столь нелёгкое дело с укрепления дисциплины в полеводческих бригадах и на животноводческих фермах.

 Не прошло и двух лет, как неузнаваемыми стали по урожайности пшеничные и картофельные поля в предгорной зонге, были построены добротные животноводческие фермы, школа, больница, дом культуры… Неузнаваемо менялся облик селения. По всем показателям урожайности полей и продуктивности скота «Кавказ» занимал первое место в районе. В июне 1959 года в Москве открылась Выставка достижений народного хозяйства СССР (ВДНХ). Среди 78 павильонов легендарной выставки со ста тысячами экспонатов была и Кабардино-Балкария, и в числе передовых колхозов, совхозов, промышленных предприятий – «Кавказ». Мастера земледелия и животноводства, а также председатель колхоза Хажпаго Гатажоков были награждены золотыми и серебряными медалями, а само хозяйство – дипломом.
 
Ветераны войны во главе с майором запаса Хажпаго Мазановичем служили примером для молодых земледельцев и животноводов. Их можно было видеть на самых трудных и решающих участках, а в Сармаково за опытом приезжали из других колхозов республики и даже из соседних районов Ставрополья. Все удивлялись одному: как на предгорных полях можно собирать урожаи озимой пшеницы по сорок и более центнеров с гектара, картофеля – по триста…

Впоследствии Хажпаго Мазанович работал директором Сармаковского маслосырзавода, одного из передовых предприятий республики. За созидательный труд в мирное время к боевым наградам Хажпаго Гатажокова добавилось ещё два ордена: Трудового Красного Знамени и «Знак почёта».
      
А когда в республике зарождалось ветеранское движение, Хажпаго Мазанович как раз ушёл на заслуженный отдых и создал первую в районе ветеранскую организацию. Она оказывала материальную помощь малообеспеченным ветеранам войны и труда, вдовам погибших воинов, престарелым одиноким пенсионерам.  Ветеранская организация координировала свою работу с местными органами самоуправления, руководителями трудовых коллективов. А самого Хажпаго Гатажокова избрали почётным жителем села Червонная Поляна, что находится на Луганщине, в местах, где воевал наш прославленный земляк.
 
В июле 1982 года односельчане избрали Хажпаго Мазановича председателем Сармаковского сельского Совета. Все те добрые перемены, которые произошли с тех пор в селении, связаны с его инициативой. А сделано было немало. Заложен парк Победы, в нём сооружён памятник четырёхстам сармаковцам, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны.  Многое было сделано по благоустройству, озеленению селения. Только в период месячников по благоустройству на улице Ленина было высажено более тысячи деревьев.
 
В горячую пору уборочной страды Х. М. Гатажоков вместе с ветеранами Хусейном и Фицей Пиловыми, Амирби Кардановым организовывали пенсионеров и молодёжь на заготовку кормов для личного скота. Но при этом значительная часть накошенного сена передавалась в общественный фонд.

И конечно же никак нельзя обойти вниманием такую сторону жизни Хажпаго Мазановича, как его активную общественную ветеранскую деятельность. 
С радостью встречали Хажпаго Мазановича в сармаковских школах. Затаив дыхание, слушали учащиеся рассказы боевого офицера, прошедшего многие сражения на фронтах Великой Отечественной войны. Под его руководством в средней школе № 3 создаётся музей боевой славы. Пионерский отряд здесь носил имя Хажпаго Гатажокова – сармаковским ребятам было кем гордиться! На торжественных проводах юношей на воинскую службу именно Хажпаго Гатажокову, как лучшему воспитателю молодёжи, доверялось право давать наказ призывникам.
 
Хажпаго Мазанович был избран председателем Совета ветеранов войны и труда селения Сармаково, проводил большую общественную работу по оказанию помощи престарелым гражданам, организовывал памятные мероприятия ко Дню Победы, Дню Защитника Отечества. Он часто выступал на сессиях сельсовета и сходах граждан, вёл патриотическое и интернациональное воспитание, много делал в районе и в селе в деле укрепления дружбы и согласия между народами, нередко выступал в печати, на телевидении.
   
А ещё Хажпаго Мазанович вёл обширную переписку. Нет-нет, речь идёт не об эсэмэсках или электронных сообщениях, как может кто-то подумать из молодых людей. В то время люди писали настоящие бумажные письма, старались написать их красивым разборчивым почерком. И письма ему приходили со всей страны. Страны под названием Советский Союз, за который воевал отважный комбат Гатажоков, и распад которого тяжело переживал Хажпаго Мазанович.  Впрочем, для него Советский Союз, наверное, и впоследствии оставался существующим. Как раз благодаря письмам, которые продолжали приходить не только из разных городов Российской Федерации, но также из других стран – бывших республик СССР.  Были в том числе и такие письма, в обратном адресе которых значилось: «Москва, Кремль». С великим праздником Дня Победы 9 мая Хажпаго Мазановича поздравлял и бывший президент Российской Федерации Борис Ельцин, и нынешний глава государства Владимир Путин. Регулярно приходили поздравления от руководителей Кабардино-Балкарской Республики В. М. Кокова, А. Б. Канокова, депутатов Парламента КБР, Совета ветеранов ВОВ КБР.
В советское время приходило много писем от пионерских организаций из разных уголков необъятной страны, от поисковых групп, клубов юных следопытов. Вот пример такого письма:

«Уважаемый Хажпаго Мазанович! К Вам с просьбой обращается поисковая группа пионерского отделения педучилища № 2 им. Ф. И. Панфёрова г. Вольска. Дело в том, что мы собираем материал о 346-й Краснознамённой Дебальцевской стрелковой дивизии, формировавшейся в городе Вольске.
 
Просим Вас рассказать о боях под Москвой, о том, через какие населённые пункты Вы прошли, о форсировании Сиваша, об освобождении Севастополя.  Просим выслать свою фотографию. Заранее благодарны. Поисковая группа».
Пионеры, школьники из разных регионов поздравляли Хажпаго Мазановича и всю его семью с различными праздниками: с Новым Годом, с Днём Победы, Днём Защитника Отечества
 
К различным памятным датам и праздникам приходили письма от официальных органов власти, общественных, ветеранских организаций тех городов и сёл, которые освобождали воины 346-й Дебальцевской Краснознамённой стрелковой дивизии: из Крыма, Волгоградской области, Луганщины, Прибалтики. В их числе регулярные поздравления от Севастопольского исполкома горсовета, Военного Совета Политуправления Краснознамённого Черноморского флота, коллектива Музея героической обороны и освобождения Севастополя; Елгавского (Латвия) исполкома городского Совета трудящихся; от Совета ветеранов г. Красноперекопска (Крым).
Разумеется, не забывали об отважном офицере ветеранские организации. Хажпаго Мазанович приглашали на встречу ветеранов 346-й Дебальцевской Краснознамённой стрелковой дивизии в г. Вольске с 11 по 13 сентября 1981 года, на такую же встречу ветеранов дивизии в городе Дебальцево 2-3 сентября 1988 года. Ездил в Москву на встречу ветеранов 51-й армии по приглашению Совета ветеранов 51-й армии. В Москве есть музей 51-й армии при школе-интернате № 16; существует и музей Краснознамённой Дебальцевской стрелковой дивизии в московской школе № 550. 
В 1998 году Хажпаго Мазанович получил приглашение и участвовал во встрече ветеранов Стадинградской битвы в Государственной Думе РФ.
 
Счастливо сложилась и его семейная жизнь. У них с любимой супругой Даимат родилось трое детей – сын Михаил, дочери Римма и Рая. Хажпаго и Даимат воспитали детей достойными людьми. Михаил впоследствии, так же, как и отец, был председателем колхоза «Кавказ». Римма после окончания института работала продавцом, товароведом. Рая работала в Сармаково в лаборатории при маслосырзаводе, затем была заведующей лаборатории – от её работы зависело качество продукции.

Хажпаго Мазанович немало в мирное время путешествовал по стране, порой вместе со своей женой Даимат и детьми. Были в Москве, в Санкт-Петербурге, в Волгограде, Севастополе.
 
Сам Хажпаго Мазанович считал себя счастливым человеком, говорил, что прожил хорошую жизнь! Несмотря на то, что ему пришлось увидеть, на себе испытать все ужасы войны. Но он прошёл всю войну и остался жив, у него была интересная работа, много полезного сумел он сделать для родного села, у него была прекрасная семья, его род продолжили внуки и правнуки. А ведь, наверное, это и есть счастье!

Где же вы теперь, друзья-однополчане?

При его обширной переписке, наверное, всё-таки особенно дорогими для Хажпаго Мазановича были письма от друзей-однополчан, таких же ветеранов Великой Отечественной войны, как он сам. В этих письмах, в их проникновенных строках чувствуется душа человека, ты знаешь, что пославший письмо сам бережно подписывал твой адрес, лично нёс его к почтовому ящику. Нет, что ни говорите, такие письма намного дороже всех обезличенных компьютерных виртуальных посланий! А потому и хранили их люди годами, десятилетиями.  Бережно хранил их и Хажпаго Мазанович. И читая строки этих писем, мы видим, с каким безмерным уважением относились однополчане к своему фронтовому другу Хажпаго Гатажокову.
 
Прочтём письмо из города Петровска Саратовской области от боевого друга Ивана Петровича Ивлиева за 1994-й год:

«Здравствуйте, мой дорогой, уважаемый однополчанин Хажпаго Мазанович!
Большое Вам спасибо за тёплое поздравление с великими весенними праздниками. Я и моя семья сердечно поздравляем Вас и семью с Первомаем и Днём Победы! Желаем всем здоровья, бодрости, уверенности в наступлении светлых, спокойных дней жизни в достатке и достоинстве. Я жалею, что до сих пор наше ходатайство о присвоении Вам Героя Российской Федерации не достигло реальной цели. Но всё же возобладает правда, и к 50-летию Победы мы порадуемся вместе с Вами осуществлению наших хлопот.

Я ездил в Крым на 50-летие его освобождения, думал, что и Вы приедете. Из нашего полка были Снижко, Чайка, Чульский, Павленко, Русанова, Краснов. Всего 12 человек, а из всей дивизии – 35 человек. Встречали нас душевно, хлебосольно. Объехали мы сёла Северного Крыма. Выступали в школах, поклонились праху погибших однополчан, были на общеармейском митинге на Сиваше, участвовали и в общем банкете в Красноармейске.

На присланном из Севастополя автобусе проехали весь Крым до Севастополя. Ездили по школам, выступали, были на Сапун-горе, посетили Панораму. Докторович планирует (а у него всегда всё хорошо получается) 50-летие Победы встречать в Ростовской области. Место встречи он уточнит. Высылаю Вам часть фотографий – приложение к книге Докторовича и Заболотного «Позвала Отчизна в бой».
Будьте здоровы! Поклон семейству. Обнимаю.
Ваш И. Ивлиев».
      
А вот проникновенные и в то же время грустные строки письма из Тулы от однополчанина Андрея Михайловича Снижко за 2001-й год:

«Дорогой боевой друг – брат Хажпаго Мазанович и вся ваша прекрасная семья. Поздравляю Вас и семью с нашим праздником Днём Победы – 9 мая!
Позволь пожелать тебе в этот день крепкого здоровья на долгие годы. Бодрости, радости, мира, света, тепла и добра твоему дому. Любви и счастья, благополучия в семье!

Дорогой друг, я уже два года слепой – плохо вижу, хожу с провожатой, одна женщина, Зоя Прокофьевна ухаживает за мной, очень добрая.  Жду от тебя маленькое письмецо о жизни вашей.  Будьте здоровы, крепко обнимаю!
Снижко Андрей Михайлович, Зоя Прокофьевна».

Особенно тёплые братские отношения у Хажпаго Мазановича сложились в послевоенные годы с однополчанином Григорием Никитовичем Погодиным из селения Красная Поляна Луганской области Украины. Это селение как раз освобождала 346-я Краснознамённая Дебальцевская стрелковая дивизия.  Благодаря переписке героев-ветеранов тесные связи появились у двух селений: Сармаково в республике Кабардино-Балкария и Красная Поляна в Луганской области. Приведу строки из одного письма от 29 сентября 1989-го года Хажпаго Гатажокову от Григория Погодина:
«Здравствуйте, Хажпаго Мазанович!

В нашей районной газете «Заря коммунизма» напечатана статья В. Рязанова из г. Терек КБАССР. Статья очень хорошая. Я прочитал её среди ветеранов и жителей села Красная Поляна. Причём она появилась своевременно. Украина отмечает 45-летие со дня освобождения от немецко-фашистских захватчиков. Посылаю Вам эту газету.
Сейчас мы готовимся к празднованию, приводим в порядок село, братские могилы и безусловно ожидаем делегацию из колхоза «Кавказ». Рассмотрели эти вопросы на правлении колхоза «Украина» на заседании Краснополянского Совета народных депутатов. Ожидаем вашу делегацию 5 октября. Пожалуйста, сообщите нам пораньше, во сколько вас встречать и количество членов делегации. Погода у нас прохладная, перепадают дожди, поэтому вам надо одеться потеплее.
Привет вашей замечательной семье и всем жителям с. Сармаково.
С уважением, Григорий Погодин».
    
Эти дружественные связи кавказского и донбасского селений зародились ещё в советское время, когда мы жили в одном государстве. Но не прерывались они и потом, когда друзья-однополчане, никуда не уезжая из родных мест, тем не менее, оказались гражданами разных стран.  Эх, если бы знал Хажпаго Мазанович, что происходит сейчас на Донбассе, в тех сёлах и городах, которые он когда-то освобождал от фашистов! Теперь там снова рвутся мины и снаряды, от их осколков гибнут мирные люди. Мог ли он такое представить?!

А ведь это произошло не вдруг, к этому всё шло на Украине постепенно. В одном из писем за 1993-й год Григорий Погодин написал своему боевому другу такие строки:
«С нового 1993 года отменили ветеранам компенсацию за проезд в междугороднем и городском транспорте. Получил «депешу» провести 10 января собрание пенсионеров, участников ВОВ и рассмотреть вопрос «О приравнивании Украинской повстанческой армии (бандеровцев) к участникам войны. Я думаю, что мы это не сделаем».   
А было время, когда делегации селений Сармаково и Красная Поляна часто ездили друг к другу в гости на памятные даты, проводили совместные мероприятия. Хажпаго Мазановичу во время одной такой поездки было присвоено звание почётного гражданина селения Красная Поляна. 20 апреля 1988 года в честь 45-летия освобождения Антрацитского района от немецко-фашистских захватчиков исполком Краснополянского Совета народных депутатов присвоил звание «Почётный гражданин села Красная Поляна» бывшему командиру 414-й  отдельной разведроты, а в дальнейшем командиру стрелкового батальона 1168-го Краснознамённого, ордена Суворова II степени стрелкового полка майору Гатажокову Хажпаго Мазановичу.
В мае 1989 года в селение Сармаково прибыла специальным автобусом делегация из колхоза «Украина» селения Красная Поляна Антрацитского района Ворошиловоградской области УССР для установления памятной доски у дома Хажпаго Мазановича Гатажокова. В составе делегации были представители руководства колхоза «Украина», ветераны войны и труда, сельские труженики. Конечно же, приехал и однополчанин Хажпаго Гатажокова, председатель Совета ветеранов войны и труда села Красная Поляна Григорий Никитович Погодин.

Пять дней гостили гости с Луганщины в селении Сармаково и были радушно приняты сельчанами. Гости ознакомились с делами в колхозе «Кавказ», побывали в столице республики - городе Нальчике, съездили в Приэльбрусье.

Ради восстановления справедливости

Если читатель дошёл до этой главы, то, наверное, уже смог составить представление, какой трудный, но яркий боевой путь прошёл по дорогам Великой Отечественной войны храбрый и умелый офицер из селения Сармаково – Хажпаго Мазанович Гатажоков. Его боевые заслуги были отмечены пятью орденами: Красной Звезды, Красного Знамени, Отечественной войны I и II степени, Александра Невского, а также более 20 медалями. В мирное послевоенное время к фронтовым наградам добавились и трудовые – орден Трудового Красного Знамени и «Знак Почёта». Нет, не был он обделён заслуженными наградами.

Но вот за свой главный подвиг, совершённый при штурме Сапун-горы и освобождении Севастополя, когда командование дивизии представило его к званию Героя Советского Союза, он этой высокой награды так и не получил. Более того, получилось так, что за освобождение Севастополя, где напитан Гатажоков лично первым поднял Красное Знамя над городом, он вообще никакой награды не получил.

Конечно, обидно было ветерану Великой Отечественной войны за свершившуюся в отношении него несправедливость! Сначала, продолжая храбро воевать, терялся в догадках, почему не получил Звезду Героя. А по окончании войны, когда узнал, что в марте 1944 года произошло в Кабардино-Балкарии – выселение всего балкарского народа в Среднюю Азию - многое для него стало ясно.  Понял он, почему долго, с февраля 1944 года не получал писем из дома. Понял, почему, когда перед наступлением на Севастополь пришло наконец долгожданное письмо из дома, половина его была тщательно вымарана – военная цензура поработала. И почему такие странные вопросы о его связях с балкарцами, имеются ли они, задавал тогда на долгом допросе майор из особого отдела. Допытывался он об этом уже после освобождения Севастополя, где геройски проявил себя комбат Гатажоков, был представлен к высокой награде, а вопросы были такие, как будто он в чём-то виноват. Разве ж не обидно?

Сразу после войны сложно было Хажпаго Мазановичу, в том числе и по политическим причинам, попытаться восстановить справедливость. И он хорошо понимал это. Но после того, как после XX съезда КПСС было принято решение о реабилитации балкарского народа и возвращении его на родину, заслуженный ветеран решил добиться правды. Стал разбираться на каком же этапе, в какой инстанции было приостановлено решение о его награждении Звездой Героя. Выяснить это тоже было непросто. Почему Хажпаго Мазанович решил добиваться справедливости, он сам хорошо изложил впоследствии в уже упоминавшемся письме к президенту КБР Валерию Мухамедовичу Кокову.

Президенту Кабардино-Балкарской Республики В. М. Кокову
Уважаемый Валерий Мухамедович!

После освобождения Севастополя в мае 1944 года командование 346-й Дебальцевской Краснознамённой стрелковой дивизии представило меня к присвоению звания Героя Советского Союза за умелую организацию и руководство батальоном при прорыве долговременной, сильно укреплённой, глубоко эшелонированной обороны противника на Сапун-горе 7-9 мая 1944 года. Батальон первым из 1168-го стрелкового полка и дивизии с ожесточёнными боями прорвал оборону противника на Сапун-горе и вышел на её вершину. После упорных боёв было освобождено от противника село Дергачи и преодолевая упорное сопротивление немцев на подступах к Севастополю, батальон первым ворвался в Севастополь в направлении Малахова кургана. После ожесточённых уличных боёв 9 мая 1944 года был освобождён железнодорожный вокзал города Севастополя, где на здании вокзала я водрузил Красное Знамя в 17 часов 9 мая.
В ходе боёв за освобождение Севастополя батальон на Сапун-горе захватил пять противотанковых пушек, в балке Дергачи было захвачено пять автомашин, из них 4 с боеприпасами, одна машина штабная с радиотелефонной установкой, с немецким капитаном, начальником связи полка. На железнодорожном вокзале Севастополя на берегу бухты был захвачен крупный склад продовольствия и военных снаряжений.
За период боевых действий с 7 по 9 мая 1944 года батальон имел большие успехи в поражении живой силы и технических средств противника. Уничтожено до 450 немецких солдат и офицеров, взято в плен до 20 солдат и офицеров.
 
В период войны я заслужил пять боевых орденов. А вот представление к званию Героя Советского Союза принесло больше обиду, чем радость. Я остался без каких-либо наград за Севастопольскую операцию, тогда как многие офицеры нашего полка, из моего батальона были удостоены различных наград.
Я Родину защищал в годы войны не за награды. Но разве не обидно, когда видишь, что с тобой поступают явно несправедливо? Почему не было присвоено тогда звание Героя Советского Союза? Прежде всего помешали известные события, происшедшие в 1944 году в Кабардино-Балкарии. Находясь на переднем крае борьбы с фашистами на территории Крыма в 1944 году, я не знал, что произошло в нашей республике. Писем от родных долго не было, а когда, наконец, пришло письмо, половина его была затушёвана, поработала цензура.
 
Восстановлением справедливости я занимаюсь с 1956 года. В течение этого времени удалось в принципе восстановить картину свершившейся несправедливости, заручиться поддержкой соратников. Учитывая сложившиеся обстоятельства, Совет ветеранов 346-й дивизии в 1986 году создал инициативную группу для продолжения работ по сбору материалов, подтверждающих, что я действительно был представлен командованием 346-й дивизии для присвоения звания Героя Советского Союза в мае 1944 года за Севастопольскую операцию.

Я участник Великой Отечественной войны с 1941 по 1945 гг. Всё время, как пехотинец, находился на переднем крае сражений, в должности сначала командира стрелковой роты, затем командира 414-й отдельной разведроты при 346-й стрелковой дивизии, а с 1943 года был командиром стрелкового батальона. Участвовал в ряде крупных сражений в ходе войны, таких, как битва под Москвой, Сталинградское сражение, освобождение Луганщины и Донбасса, битва за Мелитополь, форсирование Гнилого моря-Сиваш в пешем порядке, освобождение Крыма, штурм Сапун-горы, освобождение города Севастополя 9 мая 1944 года, битва за освобождение Прибалтики и разгром немецко-фашистских войск в Восточной Пруссии. Закончил службу в 1946 году в Берлине.

Почему я так давно принципиально занимаюсь восстановлением справедливости? Прежде всего я хочу оставить после себя память. Эта память нужна нашим внукам, моим сельчанам, народу Кабардино-Балкарии. Справедливость должна восторжествовать.

Член Совета старейшин при президенте КБР, ветеран войны и труда, майор в отставке, бывший командир батальона 1168 ордена Суворова III степени полка 346-й Дебальцевской Краснознамённой стрелковой дивизии
Хажпаго Мазанович Гатажоков 
   
Чувства Хажпаго Мазановича разделяли его друзья-однополчане, которые также не могли понять причин свершившейся в отношении геройского комбата несправедливости. Накануне празднования 50-летия Великой Победы в 1994 году инициативная группа ветеранов написала ходатайство на имя Президента КБР В. М. Кокова. 

Ходатайство

От инициативной группы ветеранов бывшего 1168 Краснознамённого ордена Суворова III степени полка 346-й Дебальцевской Краснознамённой стрелковой дивизии.

Уважаемый Президент!

Мы, ветераны полка, подтверждаем, что Х. М. Гатажоков действительно был представлен командованием 346-й дивизии в мае 1944 года для присвоения звания Героя Советского Союза. Причина, по которой это решение не было реализовано, нам неизвестна, и мы возмущены такой несправедливостью со стороны отдельных лиц.
Мы, инициативная группа, хорошо знали бывшего комбата Х. М. Гатажокова, с которым нам пришлось с боями пройти по дорогам войны вместе в одном полку с 1943 года до окончания войны. Гатажоков был в бою одним из храбрейших командиров, руководил в бою батальоном смело решительно, проявляя инициативу, находчивость. Был умелым организатором боевых действий батальона, глубоко знал и точно выполнял боевое задание вышестоящего командования. Во главе батальона одним из первых в ноябре 1943 года форсировал гнилое море Сиваш, а 7-9 мая 1944 года первым прорвал оборону врага на Сапун-горе, первым ворвался в город Севастополь. Комбат капитан Гатажоков особенно отличился в период штурма Сапун-горы. В его батальоне была организована штурмовая группа. Когда из-за сильного огня с дзота противника штурмовая группа не могла продвигаться вперёд, комбат Гатажоков с солдатами Красновым, Скиба, Черноусовым подползли к дзоту и забросали его гранатами. Шаг за шагом, окоп за окопом, от одной линии обороны противника до другой штурмовая группа под командованием Гатажокова с жестокими боями, ночью по крутым склонам Сапун-горы пробилась к её вершине, уничтожая противника огнём, штыком, гранатами. На вершине Сапун-горы Гатажоков со своими бойцами П. Куценко, А. Симоненко и другими захватили противотанковую батарею немцев. По приказу Гатажокова развернули орудия против фашистов и вели огонь.

На подступах к Севастополю у противотанкового рва батальон атакой выбил противника и стремительно продвинулся к Малахову кургану, где завязался сильный огневой бой с фашистами. После взятия батальоном южной части Малахова кургана завязался уличный бой с фашистами уже в самом городе Севастополе. В результате ожесточённых уличных боёв в районе железнодорожного вокзала батальон пробился первым к вокзалу, а комбат Хажпаго Гатажоков водрузил красный флаг на здание вокзала.   
Уважаемый Президент! Мы, ветераны войны, участники битвы за освобождение Севастополя от фашистских захватчиков просим Вас ради восстановления справедливости походатайствовать перед Президентом Российской Федерации о присвоении звания Героя Российской Федерации Гатажокову Хажпаго Мазановичу, который заслужил это звание ещё в 1944 году. Мы надеемся, что наша просьба обязательно будет решена положительно и тем самым будет восстановлена справедливость. 

Инициативная группа:

Бывший начальник штаба 1168 СП генерал-лейтенант в отставке Иванов Николай Фёдорович (г. Екатеринбург).
Бывший командир 2-го батальона 1168 СП майор в отставке Снижко Андрей Михайлович (г. Тула).
Бывший командир батареи 76 м/м-1168 СП капитан Батаев Григорий Александрович (г. Волгоград).
Бывший командир минроты I стрелкового батальона капитан Субочев Иван Петрович (г. Ступино).

Президент КБР Валерий Мухамедович Коков действительно тогда предпринял усилия по восстановлению справедливости, в различные инстанции были направлены письма с просьбами разобраться. Но оттуда приходили какие-то формальные отписки.  Разве что немного прояснилась картина происшедшего. Из Центрального архива Министерства обороны РФ скупо сообщили, что документы на представление к присвоению звания Героя Советского Союза на капитана Х. М. Гатажокова действительно существуют. 22 мая 1944 года представление было направлено в отдел кадров 51-й армии. Но там на него была наложена краткая резолюция с одним неоконченным даже словом: «Воздерж.». Неизвестно даже, кто начертал это неоконченное слово, которое коренным образом отразилось на жизни прославленного ветерана войны, стоило ему многих горьких мыслей и потраченных нервов. Очевидно, что в штабе 51-й армии кто-то решил перестраховаться, и документы на представление в штаб фронта направлены не были.
 
Накануне 60-летнего юбилея Великой Победы вопросом восстановления справедливости в отношении Хажпаго Мазановича Гатажокова, которому тогда уже исполнилось 84 года, занимались и депутаты Парламента КБР. Они приняли в 2004 году обращение к Президенту РФ, в котором просили с учётом изложенных обстоятельств присвоить уроженцу Кабардино-Балкарии, подполковнику в отставке Хажпаго Гатажокову звание Героя России. В 2014 году Парламент КБР вновь принял такое же обращение с просьбой присвоить Х. М. Гатажокову звание Героя России посмертно.   
К сожалению, так и не дождался при жизни уважаемый ветеран восстановления справедливости. Хажпаго Мазанович Гатажоков умер 19 февраля 2006 года. Но память о герое Великой Отечественной войны в Кабардино-Балкарии жива. В родном доме, где он жил в Сармаково, теперь есть музей Хажпаго Гатажокова. Здесь немало экспонатов: военная форма отважного комбата, парадный китель с боевыми наградами, фронтовые письма, фотографии, статьи о герое, его любимые книги. Здесь часто бывают односельчане, сюда водят школьников села, приезжают гости из других районов республики. На стене дома имеется мемориальная доска. Именем Хажпаго Гатажокова названа одна из улиц в селении Сармаково. Его имя включено в энциклопедию «Лучшие люди России». В этом году 20 мая Хажпаго Мазановичу Гатажокову исполнилось бы 100 лет со дня рождения. 

Содержание

1. Предисловие……………………………………………………………………….
2. Детство и юность Хажпаго Гатажокова……………………………………….
3. В битве под Москвой……………………………………………………………..
4. Бои под Сталинградом…………………………………………………………...
5. Освобождение Донбасса, взятие Мелитополя………………………………...
6. Форсирование Сиваша…………………………………………………………..
7. Боевой друг Тауби Ошноков……………………………………………………
8. Крымское наступление………………………………………………………….
9. Красное Знамя над Севастополем……………………………………………...
10. Несостоявшееся награждение…………………………………………………..
11. Сапун-гора была свидетелем…………………………………………………...
12. Комбат……………………………………………………………………………..
13. «Храбрейший комбат. Интереснейшая личность…»……………………….
14. К берегу Балтики………………………………………………………………...
15. Письмо родителям……………………………………………………………….
16. Из строк фронтовых корреспондентов………………………………………..
17.     Войне 18. И в мирное время другим подавал пример…………………………………..
19. Где же вы теперь, друзья-однополчане?................................