Эссе об обязательности следования святоотеческому

ЭССЕ ОБ ОБЯЗАТЕЛЬНОСТИ СЛЕДОВАНИЯ СВЯТООТЕЧЕСКОМУ УЧЕНИЮ

(В тексте, приведены мысли православного мирянина о причащении Иуды, о хилиазме и о тайне Святой Троицы.)



СЛЕПЫЕ ВОЖДИ СЛЕПЦОВ И СВЯТЫЕ ВОЖДИ ДОГАДЛИВЫХ


Святой мудрейший первоверховный Апостол Павел пишет:

…мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится…
Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан.
А теперь пребывают сии три: ВЕРА, НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ; но любовь из них больше.
(1Кор.гл.13)


Кого мы изберем своими духовными вождями?

Святых отцов Церкви, признающих несовершенство их богословских теорий, но жизнью доказавших свои веру в Бога, надежду на Бога и любовь к Богу?
Или – невежд и еретиков, выискивающих разномыслия в святоотеческих трудах или несоответствия  мирскому мудрованию и, именно, такие свои находки провозглашающие свидетельством большей, в сравнении со святыми отцами, ясности их духовного зрения?


Из слов Павла, однозначно, следует, что духовно зрячий – тот, кто:
- всецело доверяет Богу
- всецело надеется на Бога
- и, всем сердцем и всем разумением, любит Бога и – ближнего, как самого себя.

Итак – кого же мы – духовные слепцы, разгадыватели истины в тусклых образах богословия (и  богословствования)  – изберем себе в вожди?

Просто духовные слепцы, конечно, изберут тех, кого хорошо понимают – таких же слепцов, как сами.
Догадливые духовные слепцы, доверят своё водительство вождям духовно зрячим. Которые проведут их узким, непостижимым для слепцов, путем, мимо всех дорожных ям.



ДОГАДЛИВОСТЬ – СРЕДСТВО СПАСЕНИЯ СЫНОВ ВЕКА СЕГО


Заповедуя, пока есть возможность, делать добрые дела - даже богатством неправедным - Господь отмечает, что
«сыны века сего догадливее сынов света в своём роде». (Лк.16,8)
А ранее –  израильтянам, через пророка Исаию, Господь говорит:
«Мои мысли - не ваши мысли, ни ваши пути - пути Мои… но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших». (Ис.55, 8-9)

Разница в мыслях – подвижников (стремящихся стать сынами света) и сынов века сего – столь велика, сколько ближе к небу первые и приземленнее вторые.

То есть – это очень сушественная разница.

В ней кроется причина случаев взаимного непонимания людей духовно зрячих и людей духовно слепых.

То, что разница есть – ни хорошо, ни плохо.
Ведь, люди спасаются не степенью своей одухотворенности или мирской догадливости, а – исключительно – милосердием Божьим.
Бог спасает тех, кто искренне к спасению стремится.

И, при этом, последние войдут в Божие Царство первыми, а первые – последними.
То есть: догадливые - раньше зрячих.

Но, пока, все находятся в пути: зрячие – вожди, догадливые – ведомые.

Потому, нам – догадливым, жизненно, важно использовать всю свою догадливость для понимания мыслей и мотиваций, святых отцов Церкви.

…А их мысли и мотивации отстоят от наших - как земля отстоит от высот, близких к небу.



ВЕРА


По учению Апостола Павла:
Вера – есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом. (Евр.11,1)

Итак:
Вера - есть доверие Богу (осуществление ожидаемого).
Вера - есть знание (уверенность в невидимом).

Вера духовно зрячих – в первую очередь – основывается на доверии Богу.
Вера догадливых –  на знании о Боге.

Мы – догадливые воцерковленные православные христиане - точно знаем, что есть Бог, что Его учение изложено в Библии и разъяснено в православной догматике.
Этому нас учит жизненный и духовный опыт.
Когда мы говорим об истинности своей религии - мы свидетельствуем о том, что видели и слышали, что осязали, что подтверждено событиями нашей жизни (подобно: 1Ин. 1-3).

Но вера - это еще и доверие Богу.
И от степени нашего доверия собственному знанию – что Бог нам благоволит – зависит степень нашего духовного зрения (или слепоты).

Если у нас доверия Богу мало, нам должно спасаться соборно со святыми отцами – их доверием Богу.
То есть – приземленность наших знаний мы обязаны поверять возвышенностью их доверия.

Вот, пример:

Огромным соблазном для духовно незрячих христиан является история предательства Христа Иудой Искариотом.

Толкования святых отцов не отвечают на вопросы, которые диктуются логикой сынов века сего.

Причина – в том, что сыны века сего ищут в этой истории промысел Бога, а святые отцы пытаются понять действия Иуды.

Святым отцам и в голову бы не пришло задаться вопросом – почему Бог поступает тем или иным образом?
Они доверяют Ему младенческим доверием любящему Отцу.
И единственно, что их волнует – не причинить Богу огорчения и боли.
От того – они и моделируют, применительно к себе, возможные мотивации предателя, чтобы уберечься от повторения его падения.

Не так – с сынами века сего.
Моделируя, применительно к себе, действия Иуды, мы ищем Иуде оправдание (даже, если не признаемся в этом).
Нас, в первую очередь, волнует – что оправдает нас, если мы предадим Христа?

И – оставаясь без святоотеческих ответов на свои вопросы – мы, волей или неволей, ищем их сами.
С помощью своей – сыновьей века сего – железной логики.

И, вот, к чему она нас приводит:

Бог всемогущ и всеведущ.
Если произошли те события, которые произошли – значит, Бог их так и промыслил (есть же пророчества о предательстве!).
Или – как минимум – не воспрепятствовал действиям Иуды. Обратил, сделанное им, зло – в добро, а точнее – воспользовался этим злом. А злодеем – как инструментом.
Расходным инструментом!!!

Что поделать? Такова логика тех, кто не доверяет Богу.
То есть – судит о Боге, по себе.
Нравится нам это или нет – но наша логика нас обличает.

Как нам быть?   
Что делать, чтобы не пойти за такими же, как мы, духовными слепцами и не упасть в какую-нибудь - из многочисленных, оправдывающих Иуду, еретических ям?

Применить догадливость, конечно же!
Поверить свою слепую логику наставлениями духовно зрячих учителей Церкви.


Святые Апостолы Иоанн и Иаков обладали всей полнотой веры-доверяем Богу и веры–знанием о Боге.
Иоанн – любимый ученик Христа, Иаков – сводный брат, знавший Христа с Рожденья.

Для тех из нас, кто, реально, полагается на логику, авторитет их свидетельств непреложен.
Они пишут:

Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы (1Ин.1,5).
Бог не искушается злом и Сам не искушает никого (Иак.1,13).

А это значит, что мы должны принять, как аксиому, что Бог призвал Иуду Искариота не для того, чтобы погубить, но для того, чтобы спасти.

Лишь только мы вводим эту аксиому в свои логические умозаключения – в секунду(!), все наши вопросы разрешаются.

Становится, даже, странно – как можно было не понимать таких очевидных вещей?!

Иуда был одержим.
И одержим – не бесом, не легионов бесов и даже не всем адом, но самим бесовским князем.
И, вероятно, только рядом с Христом, мог быть свободен от дьявольского воздействия.
Хотя бы – и до той поры, пока сам не соглашался с внушаемыми дьяволом мыслями.

Безусловно, если Христос приблизил к Себе такого человека, зная, даже, что, именно, он Его предаст на мученическую смерть, на это были очень весомые основания.
Вряд ли бы, у вора, одержимого дьяволом, была другая возможность спастись, кроме, как прямым участием Спасителя.


И предложение предать, и само предательство были осуществлены Иудой в состоянии одержимости (Лк.22,3; Ин.13,27).

Практически – эти поступки совершал не Иуда.
И, если бы, не отчаяние и – не отказ дождаться Воскресения Христа, это могло бы стать его оправданием.

Особенно показательны обстоятельства предательства.
Иуда уже решил предать Спасителя (сам, не в одержимости), однако, Христос его причастил.
Почему?
В суд и осуждение?
Никогда!
Согласно аксиоме о спасении – только – во исцеление и в жизнь вечную.

Значит, у Христа была причина так поступить.

Если допустить, что Его слова к Иуде – «что делаешь, делай быстрее» (Ин.13,26) – явились следствием того, что предатель замедлил осуществление своих планов (так часто бывает со злодеями – в последний момент они, вдруг, медлят) и за этот проблеск совести получил Причастие и шанс быть спасенным, то, решительно, всё становится на свои места!
Произошедшие далее, события перестают быть смутительными и непостижимыми для нашей логики.

По причащении, в Иуду входит дьявол.
И, именно, дьявол совершает предательство.
А Иуда, через Причастие, остается со Христом.

Это – спасение.

Так Христос спасает Иуду на краю гибели.
Всего лишь – за малюсенький проблеск совести.

Всё логично!
В тысячи крат, логичней любых еретических выдумок!

Если бы, находясь в отчаянии, Иуда не согласился с совершенным предательством и – убив себя – не убил бы в себе Плоть и Кровь Христа (уже сознательно), воскресший Христос его бы спас.
Вне всяких сомнений!

Даже в момент предательства, Христос назвал его другом (Мф.26,50).
Но слепец – Иуда не доверился Богу, а поступил по своему разумению.

Когда впервые Спаситель засвидетельствовал, что один из Апостолов предаст Его (Мф.26,21-25), все в ужасе стали спрашивать – не я ли, Господи?
И только слепец Иуда, руководствующийся не доверием Христу, а какой-то своей логикой, зная, что речь идет о нём, с вызовом спросил – не я ли, Учитель?

То есть – да, это я, но не по Твоему ли учению я так поступаю?

Ничего не напоминает?
Не так ли и мы – сыны века сего – себя дерзостно перед Христом оправдываем, когда ставим свою слепую логику выше доверия святоотеческой догматике?
И не к нам ли обращен ответ – ты сказал (не Я тебя этому учил).

Ох, ох… Не я ли, Господи?



НАДЕЖДА


Отличие надежды на Бога у святых отцов и у сынов века сего – в следующем:

– Святые отцы, при жизни, руководствовались упованием на Бога, прежде всего, в деле покаяния.
Надежда на Божие милосердие позволяла им видеть свои грехи и не отчаиваться.
Но – сокрушением и плачем максимально возможного для них раскаяния –  стяжать благодатные плоды очищения.
В частности – духовное зрение (Мф.5, 8).

– Религиозная надежда сынов века сего – это, главным образом, надежда на помощь Бога в разных жизненных обстоятельствах, на заступничество святых, на молитвы ближних, на стяжание Царства Небесного усилиями по исполнению Заповедей и т.д…

Наше покаяние – так же, искренне. Мы это знаем из того, что, если не повторяем исповеданных грехов, получаем духовные свидетельства освобождения от их груза.

Но мы остаемся духовными слепцами в той мере, в какой слепо наше раскаяние.
(В большей или меньшей степени,  но всегда – мы, лишь частично, раскрываем перед самими собой ужас своих грехопадений.)
Таков результат нашей неглубокой надежды на Бога.

Слепое покаяние, тоже, требует мужества.
Но чтобы решиться посмотреть на себя в своем истинном виде – мужества необходимо гораздо больше.
Возможно – без крепкой надежды на Бога – это выше человеческих сил. 

Значит – сынам века сего не следует – и пытаться – оценивать библейское учение, вне, стяжавших духовное зрение, святых отцов.
Это – выше наших сил.

Но как быть, если со святоотеческим мнением согласиться трудно?

Применить догадливость!
Помня, что идти-то, всё равно, надо за сынами света. Они – зрячие.
 

Пример такого трудного согласия сынов века сего со святыми отцами – наше отношение  к толкованию большинством из учителей Церкви 19-й и 20-й глав Апокалипсиса.
 
А именно – к неприятию ими мнения, что, после победы Христа над антихристом, мир просуществует еще тысячу лет.
Хотя, об этом, вроде бы, прямо сказано в тексте.

О данном вопросе рассуждать допустимо, т.к. рассматриваемое святоотеческое толкование не закреплено соборным установлением.
Иначе – его следовало бы, просто, принять на веру.

Впрочем, если духовный слепец, и без соборного установления, примет на веру данное толкование – не ошибется.
Оно поддержано церковной полнотой.
И принятие его не повредит делу спасения.
Никак!

Ведь, даже, если большинство богословов ошибается и постантихристовое тысячелетие, всё-таки, будет – к делу спасения людей нашей – предантихристовой эпохи это отношения не имеет.
Никакого!


Отношение к спасению имеет лишь то – останется духовный слепец с полнотой Церкви – или отпадет. 
К тому же – из-за такой ерунды: несогласия по второстепенному, (незатрагивающему каноны) богословскому вопросу.

Чтобы данной нелепости избежать – будем разбираться.

Итак:

– Почему вопрос, не имеющий отношения к текущей эпохе, очень остро волнует сынов века сего?
Безусловно – потому, что он лишает нас беспечного состояния от пребывания в духовной слепоте.
Мы, вдруг, живо осознаем страшный итог, который ждет всех, кто не спасётся.   
И, примеряя участь неспасаемых к себе, понимаем, что можем оказаться в их числе.

Поэтому последний рубеж, отделяющий нас от вечного ужаса – тысячелетие (пусть, нахождения душой в аду, но еще – не телом в огненном озере)  представляет для нас  огромную ценность.

Не только на рассудочном уровне, но даже – на рефлекторном.   

Тысяча лет!
Да еще, пусть, со слабой, но надеждой быть отмоленными…
Нет, наша слепота (берегущая функции мозга от потрясений) не отдаст их.
Ни за что!!!

Но, отложим рефлексию и вооружимся догадливостью:

Да – ни один, из наиболее часто упоминаемых, общих для разных святых отцов, аргументов против хилиазма не является убедительным.
Однако – могут ли сыны света быть правы?

БЕЗУСЛОВНО.

Отложив эмоции, с ужасом для себя, мы видим, что если читать окончание главы 19-й и начало главы 20-й – не как последовательность событий (сначала зверь и лжепророк будут ввержены в озеро огненное, а через тысячу лет - сатана), но как разные обстоятельства одного события (просто, отдельно описана участь зверя и лжепророка, отдельно - сатаны) – тогда тысячелетия не будет.
И святые отцы правы на 100%. 

– Однако от чего же сыны света столь категоричны в выборе своего контекста прочтения 19-й и 20-й глав?!

Помимо общеизвестных святоотеческих обоснований отрицания хилиазма, есть и такое:
Подвижник, хорошо знающий свои пороки, посвятивший жизнь их преодолению, не может себе представить, чтобы для него (даже, по воскресению) было реальным блаженное и святое состояние, пока рядом существует мир соблазнов.

Данное подвижническое самообличение нам может показаться наименее убедительным антихилиастическим аргументом, из всех.
Мы, ведь, знаем о духовных достижениях таких антихилиастов.

Но для самих будущих святых, данный аргумент, безусловно, являлся сверхзначимым.
И он приводил их к неразрешимому противоречию:

С одной стороны – сыны света, реально, считали себя первыми из грешников, достойными гибели, вместе с миром соблазнов.
С другой стороны – имели твердую надежду на милосердие Бога и жизнь в Его Царстве.

Отсюда - естественный вывод: 
Для них, воскресение в соцарствование со Христом, если и возможно, то только при условии, что мира соблазнов уже не будет.

Логика простеца!
___________________________

Причины разномыслия ведомых и вождей определены.
Разбираемся дальше.

Итак:

Панический страх хилиастов и детский максимализм антихилиастов – возможно ли согласие?

КОНЕЧНО!

Согласие неминуемо, если духовные слепцы не уклонятся от следования за своими духовно зрячими вождями и не предпочтут им, понятных для себя, но – таких же – духовных слепцов.

Догадливым сынам века сего, несмотря ни на что, следует вникнуть в святоотеческое учение.
В нём – правда!

Аргументация святых отцов, по данному вопросу, имеет такую особенность – она справедлива для обоих вариантов прочтения спорных стихов Откровения.

Отрицая тысячелетие, сыны света разъясняют нам – его ревнителям, каким оно (если, все-таки, состоится), точно, не будет.

И мы с их доводами полностью соглашаемся.

Более того – без этих разъяснений, мы, обязательно, бы уклонились в ересь представлений о политической власти воскресших Божьих избранников над существующим миром.
(Эта духовная яма поглотила многих духовных слепцов.)


Рассмотрим одно из обобщений святоотеческой аргументации против хилиазма:


Хилиазм не может быть принят в следствие:


1. Невозможности признания некоего особого тысячелетнего царства Христа уже в этом мире, отличного от Царства Небесного.
Под тысячелетним царством следует понимать неопределенный, но продолжительный период времени - от начала благодатного царства Церкви Христовой и до кончины мира.

Мы согласны – особого царства Христа в этом мире не будет,  Его Царство – не от мира сего.
Постантихристово тысячелетие, если и состоится, явится финальной эпохой единой исторической эры – от начала царства Церкви Христовой, до кончины мира.


2. Невозможности признания двух воскресений  (Господь учил лишь об одном воскресении).
При этом, под «первым воскресением» в Откровении имеется в виду духовное возрождение людей в жизнь вечную во Христе в Таинстве Крещения.

И это соответствует нашим представлениям.
Надо различать – смерть и воскресение всех людей и – успение и оживление великих праведников – Ин.11,24-26.

Хоть термины «смерть» и «воскресение», обычно, употребляемы и к первым, и ко вторым – все-таки, есть разница в отлучении души от тела у всех и у наиболее совершенных. 

Видимо, о таких – наиболее совершенных – в Откровении сказано:
Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Они искуплены из людей, как первенцы Богу и Агнцу, и в устах их нет лукавства; они непорочны пред престолом Божиим (Откр.14,4-5).

Первое воскресенье – это святое Крещение.
И кто, из крещеных, непорочен пред престолом Божьим и искуплен из людей – уже не умрет в общепринятом смысле этого слова, но – уснёт.

Тому свидетельства – примеры из жизни:
Изношенная обувь св. Спиридона Тримифунтского или ответ пятидневного усопшего св. послушника Акакия, что он не умер (Леств.4,110)…

Если тысячелетию должно быть, праведники, которые реально воскресли в Таинстве Крещения – оживут (в значении – проснутся).

Воскресение мертвых – действительно – только одно. 
Хилиазм это мнение святых отцов не опровергает.

Кто воскрес сразу по Крещению – не умрет.
Кто воскреснет, после смерти – началом своего спасения имеет, всё равно, Крещение.

Одно Крещение, одно воскресение.

У всех!


3. Хилиазм не может быть принят, вследствие невозможности признания двух Страшных судов (Господь учил лишь об одном суде).

Данный антихилиастический аргумент необходим для направления мыслей хилиастов в правильном направлении.

Но само его появление и широкое распространение у, ставших впоследствии святыми, богословов, трудно объяснить чем-то иным, кроме как разницей в мыслях сынов света и сынов века сего (отстоящих друг от друга, как небо отстоит от земли).

Если духовное зрение сынов света свидетельствует о невозможности двух Страшных Судов, то догадливость сынов века сего об этом вопиет!

Сыны света, в благоговейном ужасе созерцания святынь, не смеют даже обратить мысль в направлении, которое духовным слепцам доступно для подробных размышлений.
Здесь в полной мере реализуются слова Христа о, в своем роде, большей догадливости сынов века, по сравнению с сынами света.

Вот эти размышления:
Мы знаем, что, в настоящее время, с Христом соцарствуют, находясь воплоти, четыре человека.
Двое воскресших – Пресвятая Богородица и св. Апостол Иоанн.
И двое еще не умерших – св. пророки Енох и Илия.

Какой суд – нал Пресвятой Богородицей?!!!

Над усыновленным Христом Ей –  Апостолом Иоанном?

Над Енохом и Илией (укреплявшим Христа перед Страданиями) – которые утвердили свою свободную волю в путях Божиих – так, что их будущий подвиг проречен?

Нашим духовным вождям не надо нас убеждать, что двух Страшных Судов не будет!

Двух – не будет.
Будет один.
Но - не для всех.
Вне зависимости от того, состоится тысячелетие или не состоится.

Соцарствование этих четверых со Христом – не есть политическая власть над миром, но – соцарствование не от мира сего.

Не удивительно, что будущие святые отцы, осознавая себя первыми из грешников, не смели думать о чести соцарствования вместе с Богоматерью, Иоанном, Енохом и Илией.
Более того, аскетический опыт Церкви указывал им на опасность признания себя достойными спасения – как на причину падения величайших из подвижников.
А мы – в отношении наших вождей, вполне, можем это допустить.


И 4-й аргумент – самый важный:
Хилиазм не может быть принят вследствие невозможности признания пришествия Христа, за какой-либо период времени, прежде Страшного Суда.

Это абсолютно исключено!
 
Писание свидетельствует однозначно:
Придет Христос, победит, пришедшего перед Ним, антихриста и будет Суд (2.Фес.2,8-12).

Без отсрочек!
 
Отсрочка означала бы только одно – политическое правление миром, пришедшего во Славе Христа.
Но это – есть, то самое, ожидание, которое отвернуло народ Божий от христианства.

Несогласие со святыми отцами, в данном вопросе – есть отречение от Христа.
Да – не будет этого с их догадливыми последователями!

В этом мире назовет себя Богом и возглавит мировую политическую власть антихрист (2.Фес.2,4).
Христово же Царство – не от мира сего.
И его наступление явится концом мира существующего.

 
Но, что же – тысячелетие?
Возможно ли, чтобы даже этот, безусловный, аргумент был принят хилиастами?

ДА!

Парадоксы времени объяснены даже для условий существующей вселенной.
И то – что для одной системы пространственных координат будет продолжаться день, относительно другой системы координат займет тысячелетие – не является лишенным смысла.

Страшный же Суд, вероятно, произойдет на стыке времени и вечности.
И, тем более, не лишено смысла предположение, что продолжившие жить на земле, еще тысячу лет, люди, по смерти, будут воскресать в тот же один день Страшного Суда.
Так же, скованный и освобожденный через тысячелетие сатана, может быть побежден и ввержен в озеро огненное со зверем – в один этот день «координат» вечности.


Что же – соцарствующие со Христом в мире (по подобию происходящего теперь соцарствования Богоматери, Иоанна, Еноха и Илии)?

Учение св. Апостола Петра, что у Бога тысяча лет – как один день, можно рассмотреть не только в категориях времени, но и в духовных категориях.
Счастье пребывания с Богом не уменьшается или увеличивается от его длительности.
Молитвенники это хорошо знают.
Один день счастья – как тысяча лет и тысяча лет – как один день… (2Пет.3,8)

Четверо соцарствующих сейчас со Христом – уже соцарствуют с Ним в вечности.
Иначе и быть не может.
Так же – и воскресшие праведники (которые на Суд не пойдут) не увеличат и не уменьшат своего благоговейного радостного состояния от еще одного тысячелетия существования мира.


К каким выводам это всё нас приводит?

Учение святых отцов справедливо – абсолютно, точно.
Мнение, ведомых ими, сынов века сего, справедливо – возможно.


Точность учения сынов света – в том, что у неспасшихся не будет тысячелетнего периода, перед ввержением в озеро огненное.

Остальное – для нас – несущественно.

Поэтому, возьмем за руку святого отца и пойдем за ним, не мудрствуя и не рассуждая.
Помимо того, что он наш – путеводитель, он еще и молитвенник за нас – если не его вразумлением, так его заступничеством, перед Богом, спасемся.


Но напрасно ли мы рассуждали о возможности хилиазма.
Конечно – не напрасно.
Допущение, что тысячелетие (в период одного дня Страшного Суда) состоится, может избавить нас от смущений из-за неосновных богословских вопросов святоотеческого толкования 19-й и 20-й глав Откровения.

Например, в случае, если кому-то трудно согласиться с тем, что бесовский князь уже скован цепью.
Изгнан-то он – однозначно (Ин.12,31), его действия ограничены.
Но исторические события, многих из нас, подвигают к сомнениям в том, что это и есть – скованность.
Вот, чтобы сомнения, по второстепенным богословским вопросам, не вылились в сомнения относительно правоты святых отцов, по вопросам главным – допущение «тысячелетия – в продолжении одного дня» может быть полезным.

И – ВСЁ!


Будем бояться Страшного Суда.
По словам св. Иоанна Златоусотого, страх Божий – корень всего благого.
А чтобы не унывать и не отчаиваться, попытаемся научиться у сынов света надежде на Бога.
Через – совершенствование нашего покаяния.
Дорогу осилит идущий.



ЛЮБОВЬ


Главная причина отстояния мыслей сынов света от мыслей сынов века сего (как неба – от земли) – есть следующая:
Сыны света, приоритетно, стремятся исполнить первую заповедь любви:
– возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею, и всем разумением твоим (Мф.22,37).
Сына века сего – вторую:
– возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф.22,39).

Наши духовно зрячие вожди учат нас многим таким вещам, которые сами, когда их определяли (при жизни), еще не были способны вместить.

Вещам – видимым ими у Бога, как бы, сквозь тусклое стекло, гадательно.
И – передаваемым нам в, доступных нашему пониманию, абстрактных образах.

Но, вот, ведь, что выходит – мы  способны эти их образы разгадывать.
Мы же – более догадливы!

Поэтому, главная задача, которую мы должны перед собой ставить, изучая святоотеческое наследие – избегать уравнивания нашей слепой догадливости с духовным зрением святых отцов.
А тем более – её превозношения над их наставлениями.

Например:

Догадливому духовному слепцу не составит труда, объяснить, кому угодно, тайну Святой Троицы.
В Библии же всё написано! А святыми отцами – разъяснено...
В святоотеческом учении есть много образных объяснений Божественного Триединства:

УМ,  МЫСЛЬ,  НАПРАВЛЕННОСТЬ МЫСЛИ.
Ум всегда рождает мысль в, исходящем от ума, направлении (ДУХЕ).

ПОДЗЕМНОЕ СКОПЛЕНИЕ ВОД,  РОДНИК,  РЕКА.
Разные природные феномены, но суть - одно.

КИРПИЧ – в нём соединены:  ГЛИНА,  ВОДА  и  ОГОНЬ.
Глина дает материю, вода делает её доступной для придания формы, энергия огня превращает в камень.
Несливающиеся (непереходящие друг в друга) составляющие единого.


БЛАГОЧЕСТИВАЯ СЕМЬЯ – РОДИТЕЛИ и ДЕТИ.
Личности разные, а вместе – одно целое.

А, вот, это уже – не абстракция!
Это – подобие:

Второй, по значимости, заповедью Закона (Мф.22,39), заповедана любовь ближних, друг к другу.
А новозаветной заповедью совершенства (Мф.5,46-48), человеческая любовь определена, как свойство подобия человека Богу,

Значит, рассматривая этот святоотеческий образ, можно применить строгую логику:


Св. Апостол Иоанн открывает нам истину – Бог есть любовь (1Ин.4,16)
Св. Апостол Павел, перечисляя свойства любви, говорит и о таком – любовь не ищет своего (1Кор.13,5).

Эти два библейских текста – подобием благочестивой семьи – обосновывают учение о единстве Трех Лиц Бога.

Любовь не ищет своего – значит, она может существовать, только, будучи на кого-то обращенной.
Лишь в среде разных личностей (в семье) возможна любовь. Друг к другу.   

Из этого подобия следует:
Если бы Бог был одним Лицом – Он не был бы любовью.
Но Бог – есть любовь.

Триединство доказано!

Но еще раз себе напомним  – да не обольстится духовный слепец своей догадливостью! Не будем забывать, что в рассмотренном примере, мы:
– не ставили целью – определить, что такое любовь, это сверх человеческих возможностей.
– не противопоставляли нашу догадливость – духовным прозрениям святых отцов.

Мы, лишь, доказывали (и доказали!) самим себе правоту церковного святоотеческого учения.
 
С целью преодоления своих возможных в нём сомнений. 


Остается рассмотреть последний вопрос – от чего святые отцы не видят, такого ясного нам обоснования догмата о Триединстве Лиц Бога?

Здесь уместно пояснение с использованием еще одного святоотеческого образа Святой Троицы:

СОЛНЕЧНЫЙ ДИСК (или – ЗВЕЗДА, НАЗЫВАЕМАЯ СОЛНЦЕМ),  СОЛНЕЧНЫЕ ЛУЧИ и  СОЛНЕЧНОЕ ТЕПЛО.

Мы знаем об их природном единстве, однако же – всегда, говорим и думаем о Солнце, солнечных лучах и солнечном тепле по-отдельности.

У одной современной писательницы есть рассказ о знакомстве с незрячим, от рождения, мальчиком.
Во время путешествия по одной жаркой стране юго-восточной Азии, её внимание привлекли действия этого шестилетнего ребенка. Он своими ладошками ощупывал участки стены дома, незакрытые тенью.
На вопрос к его бабушке – что он делает? – получила ответ – трогает Солнце. Пытается изучить его наощуп.
Видя, что эти слова собеседница не совсем поняла, бабушка пояснила – мы рассказали мальчику о том, что на небе всходит Солнце и посылает световые лучи на землю, приносящие тепло. И, поскольку, он не может увидеть ни солнечного диска, ни лучей света, а ребенком является очень любознательным, единственное, что ему остается, для опытного исследования – ощупывание нагреваемых Солнцем поверхностей. 

Разъяснения были понятны, однако писательнице потребовались не день, не месяц, и не год – чтобы вместить всё это в сознание.

Солнечный диск – такой разный в разное время дня, в разных географических широтах, при разной погоде…
Солнечные лучи – проходящие сквозь тучи, проявляющиеся радугой, блистающие дорожкой в море…
Солнечное тепло – согревающее и иссушающее, растапливающее льды и по-разному нагревающее разные материалы…
Как всё это уместить в едином целостном представлении зрячему человеку?

А для догадливого слепого малыша – это просто и естественно.

Мы знаем, что приближение к Солнцу, например, на космическом корабле, для его экипажа станет гибелью, а он ощупывает этот далекий громадный термоядерый реактор.
Мы не сомневаемся в том, что радуга – оптический эффект, возникающий, только, от нас - на расстоянии, а он, без труда, к ней прикасается.
И это – не метафора!
В буквальном смысле!!!
Непостижимо…


А что же – святые отцы?
То, что они, в отличие от нас, прозревали в Горнем Мире – безмерно превосходит разницу между слепотой и зрением в мире этом.
У них и слов-то не было, чтобы пересказать открытые им истины.
Ибо, слова, звучащие на Небесах – есть глаголы неизреченные (неповторимые людским языком).
(2Кор.12,4)

Превосходство мира устремлений духовных подвижников, над миром, привычным сынам века сего, столь велико – что сыны света даже не пробуют досканально отразить его земным наречием.
А над всем – Бог.
На Которого и высшие Ангелы не смеют поднять глаз.

Как о таком расскажешь?
Только – в абстрактных притчах.
Только – чтобы обозначить, для нас, общие ориентиры Пути Спасения.

 
Задумавшись об этом, приходится признать, что семья – как святоотеческий абстрактный образ Божьего Триединства – имеет большее значение в деле нашего спасения, нежели наша, формально безупречная, логика подобия.
Хотя бы, потому – что, именно, святоотеческий образ дал направление нашим логическим построениям.

Как догадливый, но незрячий, ребенок не может быть кому-то вождем, но сам ищет помощи у зрячих провожатых, так – и грош цена догадливости сынов века сего, если они решат доверить своё водительство таким, как сами, духовным слепцам,

Пусть, даже, те способны «достать до Солнца» и «прикоснуться к радуге».
 
Слепому ребенку нужна любящая бабушка, школьные учителя…
Сынам века сего – святые отцы.
Мы усердствуем в исполнении заповеди любви к ближним. 
Если включим святых отцов Церкви в число своих  ближних (у Бога все живы),  то – по любви к ним – начнем прилагать старания и к исполнению самой главной заповеди – заповеди любви к Богу.



P.s. Святые отцы Церкви, в главном, всегда были едины.
А сейчас они предстоят пред Престолом Божьим и зрят Божьи истины ясно.
Их прежние разномыслия (по втростепенным богословским вопросам) не имеют значения в практике православия.
Теперь святые отцы едины во всём.
Реальное путиводительство святых отцов абсолютно надежно и строго догматично.