Счастливый человек

               рассказ

  Как  известно в последнее воскресенье июля страна, и мы - моряки, естественно, празднуем день Военно-морского флота. За несколько дней до этого события я стал счастливым человеком! Как? Об этом я и расскажу!
  Наш дивизион ОВРА(охрана водного района) базирующийся в Кронштадте, а это несколько кораблей, прибыл в Ленинград. Было это летом 1977 года, я тогда уже служил на рейдовом тральщике в бригаде ОВРА. Наши рейдовые тральщики небольшие, поэтому мы встали в канале на Васильевском острове недалеко от яхт-клуба, в котором я провёл два летних сезона, когда защищал спортивную честь Ленинградской Военно-морской базы. Поэтому все окрестности вокруг были мне знакомы.
Ленинград - такой большой, красивый, душевный город всегда манил меня и многих моих друзей, тем более, что рядом, по небольшому мосту, соединявшему два берега канала, гуляли молодые девушки, из недалеко расположенного общежития швейной фабрики. Наш катер оказался самым первым к этому мосту, поэтому в нескольких метрах хорошо можно было разглядеть лица симпатичных девчат и даже заговорить с ними, когда они завидев, невесть откуда взявшегося целого дивизиона морских катеров и моряков, останавливались поглазеть на нашу подготовку, заключавшуюся в помывке и покраске палубы и корпусов кораблей. Правда, вся прилегающая территория, где мы пришвартовались, была огорожена и выйти за неё можно было только по увольнительной, так как на входе стоял дежурный и в город
попасть мы не могли, тем более, что все дни у нас шли тренировки по подготовке к параду на Неве в честь Дня ВМФ. Командование обезопасило себя запретом на увольнения по простой логике - как бы чего не вышло.
С другой стороны, со стороны моря, территория, прилегающая к каналу, несколько выдавалась в море и была окружена водой Финского залива, на возвышенности при входе в канал стоял старый маяк, который обслуживал такой же старый отставной моряк. Рядом на берегу стояли ряды металлических шкафов владельцев моторных лодок, в которых они хранили навесные двигатели. Правда все лодки были пристёгнуты замками и металлическими цепями, но, как правило, в выходные и воскресные дни, здесь копошились владельцы этого маломерного флота. Они выходили в море, кто порыбачить, кто покататься и отдохнуть где-нибудь в укромном местечке на берегу Финского залива, благо таких диких мест, в то время ещё хватало.
   Днём мы выходили в русло Невы, выстраивались в кильватерную колону, где проходили тренировки, а затем возвращались на стоянку в наш канал, поэтому вечером делать было нечего, тем более, что служить оставалось до осени несколько месяцев, и мы как «годки», так называют на флоте старослужащих, не очень-то обременяли себя работой и службой. Поэтому отцы-командиры на наших судёнышках были мичманы. Экипаж составлял 6-7 человек, моторист, стрелок-пулемётчик, радист и минёры. А один из членов экипажа выполнял дополнительно функцию кока. Я тоже, хотя и числился командиром отделения минёров, и был специалистом 1-го класса на рейдовом тральщике, был в такой роли пару месяцев подряд, хотя обычно этот срок не превышал 15 дней. С одной стороны хорошо, ни каких тебе нарядов и вахт, одна задача - накормить вовремя экипаж четыре раза в день. Мне пришлось этим заниматься дольше обычного, и причин было две. Первая - мне сделали операцию по удалению аппендицита, причём сделали неудачно, забыли внутри меня тампон, который привёл меня вторично на операционный стол, где с меня выкачали с пол-литра гноя и я ещё месяц провалялся в Кронштадском госпитале. При этом вторичный разрез долго не заживал, но меня выписали с предписанием: ни каких тренировок, вахт, нарядов в течении трёх месяцев, так я ещё с месяц после госпиталя, ходил на перевязку в санчасть. Даже ремень, для брюк не мог носить, тогда то мне пришлось надеть подтяжки. Некоторые сослуживцы в шутку называли меня «белогвардейским офицером»! Не знаю, откуда у них возникала такая ассоциация, но полагаю, что из какого-нибудь фильма. Второй причиной - моего длительного пребывания в роли главного кошевара на корабле, была любовь к приготовлению пищи. Тем более, к восточной кухне, ведь я родился и вырос в Таджикистане. И с детства наблюдал как соседи, местные жители, готовили плов, лагман, шурпу, манты и так далее. Да и с детства приходилось часто оставаться одному и готовить себе еду.
 Поэтому командиры с соседних катеров, довольно часто просили моего командира, чтобы я приготовил и на их долю. Так что в этой роли, окружение, в том числе и командиры других тральщиков, ко мне относились очень хорошо. И даже один мой проступок, о котором я расскажу ниже, был прощён!
  В один из вечеров, мы, поужинав, и приняв немного горячительного, конечно, в тайне от командира, решили посмотреть территорию нашего, так сказать, заточения. Но я смекнул, что в этот воскресный день, а до празднования Дня Флота оставалась ровно неделя, можно перебраться в город с помощью тех самых владельцев моторных лодок, что будут прибывать к вечеру после морских прогулок. Можно было попросить подбросить до яхт-клуба, расстояние до которого, составляло не более 200 метров по воде. По этому случаю, мы надели парадную форму, якобы посмотреть, как она выглядит со стороны, на случай если, кто-то из командиров вдруг встретится и поинтересуется, что это мы так вырядились.
Пройдя пару сотен метров до маяка и осмотрев окрестности, мы ни кого не увидели, чтобы воплотить наши планы «похода» в Питер (так по привычке старожилы, называли Ленинград). Но небольшая доза спиртного возбудила в нас некое безрассудство и потянула на «подвиги». Тут рядом с маяком, мы заметили с друзьями вёсельную лодку, видимо, принадлежащую моряку -смотрителю маяка. Лодка оказалось просто привязанной, к небольшому бону, без замка, да и вёсла лежали внутри лодки, вдоль бортов. Я, мой друг Георгий, и еще сослуживец Серёга, долго не раздумывая отвязали лодку, я сел за вёсла, так как дело было знакомое, ведь я еще имел звание «Мастер спорта» по академической гребле, к тому же ещё и ранее тренировался на морских ялах, то несколько десятков гребков мне дались без особого труда, и через несколько минут мы оказались на территории яхт-клуба. Почти родное место, я знал все ходы и выходы, поэтому после недолгого совещания, что собираемся здесь же в 22-30, чтобы успеть к вечерней поверке, мы вы вышли в город!  Фактически мы ушли в самоволку, или как у нас на флоте говорили в «самоход»!
...Я несколько забегу вперёд, чтобы рассказать о том, о чём заикнулся в начале! Вечером, как мы условились, я прибыл на берег яхт-клуба в надежде незаметно вместе вернуться на территорию нашей стоянки. Правда, я несколько
припозднился, но был уверен, что друзья меня подождут. На берегу ни лодки, ни ребят не было! Постояв минуту-другую, я понял, что придётся возвращаться через КПП. Я вышел из яхт-клуба и сел на троллейбус, так как до конечной остановки, которая была как раз напротив нашей стоянки, нужно было проехать три-четыре остановки. В салоне троллейбуса людей было мало, и я заметил командира соседнего катера мичмана Орлова, он, естественно, видел меня, и понял что в двенадцатом часу ночи, я должен был находиться на корабле, и не просто на корабле, а в горизонтальном положении, так в 23-00 дают отбой ко сну! Я сделал вид, что не видел его, и решил, не доезжая одной остановки до конечной, сойти. Я вышел, как и входил, через заднюю дверь, а когда троллейбус тронулся, я не долго думая заскочил на заднюю лесенку, что снаружи сзади троллейбуса. Перед остановкой троллейбус снизил скорость, и я не доезжая метров 40-50, спрыгнул, и спрятался за деревьями, благо уже было темно, чтобы посмотреть, что же будет делать Орлов. Мичман вышел из транспорта и направился к КПП, а там, в свете уличного фонаря, я увидел уже стоявшего своего командира мичмана Ладова, видимо понимая, что после вечерней поверки у него не хватает моряков, он ждал. Ну, думаю, попался я, на третьем году службы. Но тут же возникла мысль добраться до катера вплавь. Прикинул, да тут метров сто проплыть по каналу. Я разделся до трусов, форму стянул ремнём на голове, как в Средней Азии носят женщины различные грузы, тихонько вошёл в воду, и неспешно, чтобы не привлекать всплесками, проплыл под мостом, а так наш катер был первым, я быстро вкарабкался на палубу и юркнул в каюту. Втихаря переодел трусы, мокрые спрятал, форму, как положено, повесил на вешалку и «нырнул» на свой второй ярус, кормового кубрика. И естественно, притворился спящим. На корабле было всего два кубрика - носовой и кормовой. В носовом спали те, кто по моложе по службе, а в кормовом, было три места, для командира внизу - без второго яруса, моё и старшины. Я прекрасно понимал, что когда командир придёт спать, то увидит меня. Так и произошло, и довольно быстро, не прошло и десяти минут. Видимо, командир, не дождавшись моего появления у КПП, решил посмотреть на корабле. Я сейчас точно не помню, что за слова в мой адрес произнёс командир, но его эмоциям не было предела! Мне пришлось отнекиваться мол, я спал, не слышал сигнала на вечернюю поверку, и ни чего не пойму за что меня ругают. Но после того как промелькнула фраза, когда ты успел, я понял Орлов рассказал про встречу в троллейбусе.
 Наутро, меня и моих друзей наказали - посадили на катер, отправлявшийся в Кронштадт, за продуктами на склад, и приказали там остаться на одном из катеров, не пошедшим на военно-морской парад.
По пути выяснилось, что друзьям пришлось идти через КПП, так как лодки в условленном месте не было. Я, правда, вначале, грешным делом подумал, что они не дождались меня.
  По прибытии на остров Котлин, где расположен Кронштадт, экипаж катера загрузился продуктами для всего отряда, и стал кого-то ждать. Мы стояли на причальном боне, когда появился замполит Сергей Кановенко, он поздоровался с нами, а меня спрашивает:
- А ты чего здесь? У меня день рождения сегодня нужно к вечеру что-нибудь приготовить вкусненькое для компании командиров.
  Мне пришлось обмануть, и рассказать, что я якобы проспал вечернюю проверку, и за это меня сослали сюда! И замполит сказал, чтобы я с ним направился в Ленинград! Так часа через полтора я снова оказался в Питере! К вечеру я приготовил вкуснейший плов, так как мичман Анвар Хазиёев, тоже родом из Средней Азии, привёз отличного мяса, риса и приправ, которых я попросил! На следующий день, мне дали увольнительную в город с 9-00 до 24 часов.

... Перед тем как закончить свой рассказ, я вновь опережу события и расскажу, что в день военно-морского флота наш тральщик шёл первым в кильватерном строю. Замполит назначил меня исполняющим роль революционного матроса опоясанного пулемётными лентами. Я стоял на носу корабля, рассекающего течение Невы, и левой рукой держался за красный флаг с надписью «ВСЯ ВЛАСТЬ СОВЕТАМ!» а в правой, я держал муляж парабеллума. И в шутку, призывал друзей-товарищей вновь захватить власть! Но тогда мне никто поверил!
  Тральщик шёл по фарватеру Невы, проходя по мостами - Дворцовым и Лейтенанта Шмидта. На Дворцом, стояли телеоператоры и снимали парад.
Вечером мы по телевизору выдели это действо. Думаю, что и сейчас в архиве Ленинградского ТВ можно найти съёмку того парада...

  На следующий день, после приготовления плова, мне дали увольнительную в город с 9-00 до 24 часов. Радости не было предела. Весь день можно было гулять по городу. После завтрака я приоделся в парадную летнюю форму одежды, и естественно, помчался на остановку троллейбуса. Тогда моряки и солдаты в форме, могли пользоваться общественным транспортом бесплатно, и поехал к знакомой девчонке.   
  Она работала поваром на «Метеоре» - судне на подводных крыльях! Я знал, что её смена заканчивалась в 16-00. А судно причаливало напротив Эрмитажа. Но поскольку времени до прибытия судна было предостаточно, я неспешно прогулялся по Невскому проспекту, оттуда на Дворцовую площадь, далее по набережной Невы, недалеко от Дворцового моста, кушал мороженное и пил лимонад, затем пошёл в Эрмитаж, где провёл несколько часов.
   Тёплый, летний, солнечный денёк перевалил за полдень, лёгкий ветерок приятно ласкал лицо и душу. Настроение было приподнятое и располагающее к общению. Видимо, это было заметно на моём лице, когда неожиданно ко мне подошла цыганка, лет сорока. Мне тогда было 23, и моё положительное отношение к этой национальности было навеяно фильмами и воспоминаниями мамы и сестры,  да и настроение было отличное, чтобы отказаться от её услуг погадать без оплаты.
  Цыганка взяла мою ладонь и заговорила о моём житие бытие: мол, что ждёт тебя другая, и что тебя она не дождётся! Забегая вперёд, я скажу, что это на самом деле случилось, так как через два месяца я получил письмо, в котором бывшая девушка писала, что выходит замуж и уезжает в Германию.
Но вернёмся к тому дню. Я шибко, то не поверил сказанному, однако сомнения она поселила в мою душу. Она много еще что говорила, по прошествии стольких лет я всё не вспомнил, но когда она попросила мелочь, якобы для достоверности предсказания, я почему-то не придал этому значения и достал ей из кармана брюк, какую-то мелочь. Она опять начала говорить, и по всей вероятности, применяя известный всем «цыганский» гипноз. А когда она сказала, что нужна бумажная денежка, то я естественно засопротивлялся, мол, нет у меня денег, хотя в кармане было пять рублей, полученных накануне переводом от мамы из Ленинабада. Нам морякам выдавали раз в месяц шесть рублей,(посмотрел в хранившемся комсомольском билете) которых едва хватало не несколько дней. А по началу службы эта сумма составляла 3 рубля 80 копеек. Гадалка как-то уверила меня, что вернёт эти деньги. Я отдал ей пять рублей, она завернула в них монеты, и опять что-то стала говорить, шептать. В конце долгого монолога она взяла деньги в руку дунула в кулак, а когда открыла его, то денег, там не было. Быстро развернулась и спешным шагом стала уходить от меня. Я стоял ошарашенный, не мог моментально принять решение. В голове роились какие-то мысли, то-ли «цыганский» гипноз не давал быстро соображать, то-ли эта беспардонная наглость, словом я стоял как вкопанный.
   С минуту, наверное, простоял, не могу вспомнить до сих пор, но когда меня прострелила мысль, что я остался без денег и без возможности угостить девушку мороженным, или пригласить в кино, то меня это практически взбесило! Я кинулся в сторону Дворцового моста, куда ушла цыганка, практически бегом я догнал её уже на середине моста. Схватил её за плечо, развернув к себе, затем двумя руками приподнял за талию, и посалил на перила моста. Внизу мерно текла Нева, но в моём взгляде и действиях мирного ни чего не было. Я не кричал, а просто жёстко, голосом, не позволяющим возражения, сказал как отрезал, чтобы она отдала деньги или я её сброшу с моста! Настроен я был решительно, ведь, мой лёгкий толчок и она действительно полетела бы вниз с высоты 15-20 метров. Женщина, по всей видимости, испугалась, ни когда ранее не попадала в такую безвыходную ситуацию, сунула руку в лифчик и, достав деньги, отдала их мне. Я сунул деньги в карман, снял её с перил и поставил на пешеходную часть. Развернулся и зашагал в сторону Эрмитажа! В след я услышал: «Ты будешь самым счастливым человеком на свете!...»
                ***


Р.S.  С тех пор прошло более 40 лет! Недавно я вспомнил эту историю. Ведь в жизни многое изменилось. Лучше всего Вы поймёте, прочитав несколько строк из моего стихотворения...

            «НИТИ СУДЬБЫ».
Поменялись года, города и посёлки,
Обновился всей жизни унылый пассаж,
 Я теперь, ежедневно, у Чёрного моря,
Всё гляжу на морской бирюзовый пейзаж.

Новой жизни пора наступила,
Побелила виски седина,
А в душе моей, радостью била,
Накатившая счастьем, морская волна...


Крым, 2020 год.