Bards Train next station - Coburg BGOA 2003

Жизнь каждого человека, посетившего металфест в Европе,
тем более BGOA, делится на два этапа – до поездки…

и перед следующей поездкой.
Tusk


Пролог
 

    Что же такого необычного в этих фестивалях? Ну, во-первых, сама Европа. «Здесь легче дышать, здесь чище вода…» - эти слова Анатолия Крупнова лучше всего характеризуют атмосферу свободы, спокойствия и уверенности, что начинаешь чувствовать с первых шагов по платформе тамошнего вокзала. Ты можешь быть уверен во всем – что вода, которую ты пьешь, действительно чистая, что в гамбургере действительно мясо, что поезд придет вовремя, а если и опоздает, то его опоздание внесет поправки в движение остальных поездов и проблем с пересадкой не возникнет. Продавцы здесь действительно обслуживают, а полицейские действительно служат и защищают. Можно даже не знать никакого языка, кроме своего родного. Достаточно улыбнуться, и можно быть уверенным, что люди максимально постараются помочь тебе. Я назвал это дружелюбием. А если взять все эти ощущения и умножить на 3, получится европейский метальной фестиваль. А если еще на 5, то это уже BGOA. Здесь собрались друзья со всего мира, музыканты и их поклонники. Абсолютно разные люди со всех концов света, говорящие на разных языках и играющие разную музыку. Люди, объединенные одной идеей – Blind Guardian.


Поехали!
 

Томминокеры действительно есть. Если вам кажется, что я обманываю вас, значит, вы невнимательно слушали вечерние новости.

Стивен Кинг, «Томминокеры»
- Командир! Давай уже как-нибудь поедем!

- Ну, видишь ведь, пробка. Вся Лесная стоит…

- Чёрт! У меня до поезда 15  минут… и прощай, Германия!

- А, мля! – водитель пятёрки выруливает на встречную – трамвайные пути уже забиты – и мы летим к Белорусскому вокзалу. Радио бубнит: «Сегодня, 9-го июня 2003 года, вследствие аварии на станции Автозаводская, обесточена Замоскворецкая линия московского метрополитена. Переходы на кольцевую линию ограничены, скорость движения автомобилей в районе Садового кольца не превышает 10 км/ч». Проезжаем перекресток на площади, всё, стоп… «Прощайте, Барды, прости, Зёма… Зёма, ты сейчас стоишь на перроне, ждешь,… а я сижу здесь и всё это из-за твоего метрополитена… черта с два!!» – выскакиваю, и бегом, под эстакадой, между машин, с рюкзаком и сумкой пива – еду не успел купить. Через вокзал, к сине-красному поезду, три минуты, до вагона номер 252. «Где ж они столько вагонов-то понабрали?!». Вот вагон, вот Зёма, входим, - сзади «щелк», проводник закрыл дверь. Всё, поехали!
 

Вагонные споры
 

    Поезд Москва-Берлин. Вагоны немецкие, ход плавный, воздух свежий, хотя окна не открываются. Купе трехместное, но едем вдвоем. Полки с одной стены – штабелем, наверх залезть – только по лесенке, но пока они сложены и представляют собой три удобных сиденья. За окном мелькает Россия.

- Таск, ты взмок…

- Да, Зём, я смог…

Зёма тоже в шоке – его чуть из отпуска на работу не вызвали, он метрополитеновец. Тихо оттягиваемся пивом...

- Зём, я еду не успел купить, извини…

- Да чёрт с ней!

- Вот только шоколадка есть… хочешь?

- Ага, может еще и коньяк есть? хех…

Достаю коньяк, дагестанский, специально припасенный. Зёма приятно удивлен. Но сначала допиваем пиво. Проезжаем Вязьму.

- Зём, а Нина уже в Германии!

- Ну,… за Нину!

Коньяк вкусный, настроение поднимается, проехали Смоленск, где я успел купить картошки и курицу. Жизнь продолжается…

- Таск, а армянский коньяк от дагестанского сильно отличается?

- Ну, как тебе сказать… мм…эээ… сам попробуй.

После «Каспия» «Арарат» показался паленым. А вот и Белоруссия. Столбики беленькие, чистенькие, вдоль полотна маки растут – «на дальней станции сойду,  ТРАВА по пояс», электрички необычные – без усов. Дизель.

    Орша, Минск, Барановичи.

    Решили пройтись до вагона ресторана. И не зря, как оказалось. Новое знакомство – чех Роберт, хорошо говорит по-русски, одет в футболку с гербом СССР. В Москве работал в парке Горького, аттракционы налаживал. Едет домой через Варшаву - в Шереметьево отменили самолет.

- Пильзнер Уркуел – пиво номер один в мире, - говорит Роберт.

- А как же «Фазан», «Козел», «Старопрамен»?

- Нет, это всё потом…

- А какое русское пиво лучше?

- Вот это – Балтика № 7.

- Ну,… залакируем!

Через некоторое время разговор принимает неожиданный оборот - какие-то «пальцастые» посетители вагона-ресторана кричат, обращаясь к Роберту:

- Эй, парень, продай футболку!

- Нет, не продается.

- Продай, 100 евро дадим!

- Ха, но не за 100 евро, а если ты всем здесь купишь пива на 100 евро!

«Ба, чем же это всё кончится?!» - думаю я. Спасает ситуацию официантка, - «Ребята, мы закрываемся!» - «Щас, щас, допьем и пойдем», - отвечаем мы. - «Да сидите вы хоть до утра, мне-то что!» - говорит она, а потом добавляет, - «вот только вагон-то отцепляют!».

    Ёлки-палки, и, правда, Брест уже, надо идти. Мы быстро идем к себе, по пути я влетаю лбом в межвагонную дверь – забыл, что она хитрая, автоматическая, ее не надо ни тянуть, ни толкать, ручку сжимаешь – и она открывается.

    О па,… а нас уже ждут… поляки- пограничники.

    Как только я увидел пограничников, резко захотел спать. Каждый раз, как пограничников вижу – спать хочу. «Раскройте, - говорю, - мне полочку, да я прилягу, пожалуй». Дальше – темнота. Поезд качает – меняют колесные пары, в Европе колея уже нашей. Состав расцепляют, загоняют в ангары, приподнимают на домкратах и вытаскивают родные колеса, меняя их на новые. В общем – грохот и скрежет часа на полтора. Сквозь сон слышу голос с акцентом: «Сигареты, водка есть?» - «Спасибо, мы не курим!» - это Зёма отвечает. Я честно хочу признаться, что есть, но сил нет.

    Проверяют документы. Зёма толкает меня: «Таск! Таск!! Проснись, они хотят видеть твое лицо!». Я поворачиваюсь и вижу волшебную картину, порожденную одурманенным разумом, – четыре(!) польских таможенника тискаются в одной двери. Причем все, как братья,  похожи и говорят одним голосом: «Это Ваш паспорт??».

    «Какой, на хрен, паспорт, друзья мои? Я познал величайшую истину, которая пряталась от меня на дне бутылки! Я стал великим жрецом Бахуса и готов обратить всех в эту религию! Вы будете первыми!!» - хочу сказать я, открываю рот, напрягаюсь и выдаю: «Гыыы!..».

    «Да, да, это – он!» - мгновенно реагирует Зёма, и пограничный контроль завершен.

 
    Утро, башка трещит, иду умываться. Кстати, туалет в поезде тоже непростой – автоматический, вакуумный, весь на кнопочках. Но всё выплескивает по-прежнему на рельсы.

    Несемся через Польшу. Изредка попадаются электрички – все разрисованные граффити. Этакие урбанистические арт-галереи на колесах. Просыпается Зёма.

- Зёма, а у нас это… это самое…

- В пакете лежит.

А ну-ка, посмотрим, что же у нас в пакете. Так, пустая,…  пустая,…  пивная, … ээ,… а это что? Треть бутылки коньяка «Московский».

- Зём, а это откуда?

- Из ресторана, вчера с Робертом пили, не помнишь?

- Помню, конечно, с Робертом…

Ни хрена не помню. Ну да ладно…

    Опять погранцы-поляки, штамп в паспорте, всё.… Вот и Одер, граница Германии. Привет, земля немецкая, как-то ты нас встретишь?

Франкфурт-на-Одере, до Берлина рукой подать. Последняя таможня, штампик, свобода.… К Берлину подъезжаем по окружности, видна телебашня, полчаса, и вокзал – Berlin Lichtenberg.

    Вспоминаем смс от Нины: «До Остбанхофа можно доехать по московскому билету». Пустячок, а приятно. Двадцать минут на электричке, и мы уже на вокзале Berlin Ostbahnhof. Отсюда мы поедем на экспрессе до Лихтенфельса. Покупаем билеты и имеем в запасе час.

- Таск, может, перекусим?

- А почему бы и нет?!

    Помню, наша парочка тогда напоминала мультфильм «Лёлек и Болек». Двое с рюкзаками шарятся по вокзалу, совершая апатичные телодвижения.

    На самом деле, что сразу стало давить – так это языковой барьер. Трудно привыкнуть в первый раз, но потом проходит. Люди достаточно мягко реагируют – стараются объясняться жестами, некоторые пытаются разговаривать по-русски, как один малый в пиццерии, куда мы зашли перекусить. Там я себя почувствовал легче, поскольку сказать «Пицца, бир» было легко. По нашему с Зёмой разговору он понял, что мы русские и спросил: «здесь?», - «Да». И вот оно, первое настоящее немецкое пиво. Мы сидели, медленно пили пиво и обменивались впечатлениями.

- Зём, а пивко-то ничего!

- А-а-а, да не то слово! – И еще по глотку.

- М да, вкусно!

- Ага, зашибись! – И еще… Зёма с интересом разглядывает надписи на банке.

- Зём, а мягко-то как, легко, а!

- Да… м да… это потому, что – безалкогольное…

Шипучая смесь застыла у меня комком в горле, был бы я дома – выплюнул бы, не задумываясь, но тут… Я проглотил пойло, и призрак резиновой женщины замаячил впереди, приветливо раскидывая липкие руки. Я с ужасом начал читать этикетку: так, вода, солод, дрожжи, … плотность 12%, … и… 5% Vol.

- Зёма! Да я тебя за такие шутки…

- Гы… за приезд, Таск! – И ржёт… ну не гадёныш ли…
 

Берлин – Кобург
 
    По виду экспресс чем-то напомнил мне наш ЭР-200. Разве что похож больше не на калошу, а на ракету. Скорость обещали около 250 км/ч. Внутри вагончики комфортные, хотя места только сидячие. Каждое кресло можно подрегулировать как удобно, в подлокотниках есть гнезда под наушники, на окнах опускаются шторки. Поезд отправился с получасовым опозданием и печальный голос из динамиков долго извинялся, рассказывал о проблемах на линии и заверил, что в пунктах пересадки все поезда задержатся на 30 минут во избежание возникновения проблем у пассажиров. Впереди было 4 с половиной часа пути. Пейзаж за окном не впечатлял. Разнообразили его, разве что, ветряки – они оказались гораздо больше, чем можно было себе представить, около 30 метров в высоту.

    На четвертом часу пути опять пришлось столкнуться с немецкой техникой. Перед входом в вагон-ресторан непреодолимой преградой возникла стеклянная дверь. На уровне пояса, сбоку, в ней была аккуратная прорезь, ровно под размер руки. «Странно!»- подумал я, ведь все двери, с которыми приходилось встречаться ранее, открывались кнопкой или автоматически. Эта дверь оказалась с хитрецой, при моем приближении она сохранила неподвижность, но кнопок рядом тоже не было. Я постучал по стеклу, привлекая внимание официанток. Одна из них обернулась и показала мне ладонь, мол, рукой надо. «Рукой, так рукой»,- я сунул ладонь в прорезь и потянул. Результат – ноль. Я толкнул дверь, но с таким же успехом. Тут я заметил, что петель нет, и понял, что она открывается в сторону. После приложения некоторых усилий, дверь стала слабо поддаваться, но давить сильней я опасался, разумно решив, что если и суждено этой двери сломаться, то не от моей руки. Вторично услышав мой  SOS по стеклу, подошла официантка.  Она снисходительно улыбнулась и послала магический пасс в район моего пупка, дверца отворилась. Оказывается, фотоэлемент там все-таки стоял, но он был узко направлен в определенную точку.  «Данкешон, пива дайте…»

    «А скорость-то так себе», - думал я, глядя в окна на бегущие мимо деревья. Я шел обратно со стаканом, полным пива. Жидкость почти не качалась и не выплескивалась через край. Заходя в наш вагон, я увидел монитор с названиями остановок. Картинка сменилась и на ней появилась лаконичная надпись – 230 км/ч. Дойчебан…

    Скорость движения нашей «ракеты» можно было почувствовать лишь тогда, когда мы въехали в Баварию. Состав петлял между гор как ужик, и головной вагон было видно даже из нашего третьего, а ощущения на повороте напоминали об «американских горках». Склоны холмов были усеяны домиками, и солнце блестело на их черепичных крышах.

    Город Лихтенфельс, здесь надо сделать пересадку на аналог нашей электрички. Ничего себе аналог! Двухэтажные вагоны, мягкие сиденья со столиками. Тридцать минут до Кобурга.
 
---
Ступаю на Lauterer Strasse!..
 
Одна? Из Москвы? В Кобург? На фестиваль? Blind Guardian? Это еще кто???
(из диалогов с некоторыми немцами)

     Говорят – русские люди везде. Подтверждаю! В Берлине особенных трудностей не было, так как до нужного вокзала меня проводили мои проводники из поезда, а там – куда не пойди – везде услышишь русскую речь. И в кассе, и в MacDonalds’е… Пока ждала экспресса, осознала три вещи. Первое – у Зёмы с Таском Смоленск и коньяк позади; второе – у Таска нет с собой мобилы; и третье – я приеду в Кобург не раньше 19:15!!! Последнее удручало, так как в факсе из хостела значилась фраза “check in time: 5 – 7 pm”, и я явно опаздывала. Делать нечего, перекинулась парой смс-ок с ребятами, села, поехала.

    По приезде оказалось, что в этот день в Германии какой-то праздник, в связи с чем автобусы заканчивают ходить в полвосьмого. И вот - я в недоумении стою на остановке у вокзала, тупо разглядывая карту города, которую напечатала дома на убитом принтере, и размышляю о судьбах мира. Подходит какой-то китаец и начинает со мной беседовать. Почему-то на немецком. Слушаю внимательно, потом делаю сочувствующее выражение лица и говорю: “I’m really sorry but I can’t understand you. Do you speak English?”. Оказалось, говорит. Хорошие у них там, в Германии, китайцы. После пятиминутной беседы со мной парень вытаращил глаза и заявил, что я интересная девушка, так как приперлась из Москвы в Кобург одна на какой-то фестиваль, о котором он, житель Кобурга, даже не слышал. После этого он потребовал адрес моей гостиницы и, не принимая никаких возражений, усадил меня в такси. «Влипла, - думаю. – Говорила мне мама в детстве, не садись в машину с незнакомыми людьми…». Впрочем, через минут семь такси остановилось прямо перед вывеской “Youth hostel DJH”. Мы выходим, я уже даже не пытаюсь предложить денег, и тихо говорю: “Oh, it’s here, thank you very much”. Далее все происходило как во сне. Перед нами – старинный замок с тяжелыми дверьми. Вокруг него - парк с прудами, а перед входом стоят скамейки и столы для настольного тенниса. Время – около восьми вечера, и я в сопровождении своего нового друга вхожу внутрь. Просторные залы, темно, никого нет. Через несколько минут подходит какой-то парень и начинает спрашивать, видимо, чего мы хотим. Как оказалось, он вообще мимо проходил и плохо говорил по-английски, хотя, по счастью, оказался сотрудником хостела и после недолгих объяснений повел нас регистрироваться. Чиан (китаец) помог мне объясниться, а потом дал мне бумажку со своим телефоном, вручил мешок с какой-то едой, и сказал: “Call your mother and say that you’re safe here. No thanks, it’s alright. Today I help you and tomorrow maybe you’ll help me. Good luck!”. И ушел. «Хорошие у них тут люди, - думаю. – Повезло».

   Молодой человек из администрации гостиницы тем временем выдал мне два ключа, от номера и от входной двери в замок (как он объяснил, это на случай, если я захочу куда-нибудь пойти после 22-00), и повел показывать комнату. Видимо, он меня вообще за сумасшедшую принял, так как  после вопроса о том, что привело меня в Кобург, выпучился еще больше китайца, а потом при каждой встрече в течение следующих трех дней спрашивал, все ли у меня в порядке и не нужно ли мне чего-нибудь.

    Комната оказалась неожиданно просторной и удобной, с двумя кроватями, шкафом и раковиной. Я, не долго думая, насладилась сначала душем, потом булочками, выданными Чианом, и легла спать. Не забыв, конечно, позвонить домой и написать Зёме, что, куда и зачем нужно делать в Берлине.

    Утро. Завтрак в восемь, потом, вооружившись картой города и фотоаппаратом, пошла исследовать город. Первой целью стал поиск гостиницы, где должны были остановиться Таск с Зёмой, так как она была, как оказалось, в пяти минутах ходьбы от меня. Потом – местные достопримечательности и красоты. Центральная площадь, Marktplatz, окруженная красивейшими зданиями, была сплошь уставлена скамейками, на которых кое-где сидели люди. Пожав плечами, иду дальше. Все окрестные улочки, где с трудом разъехались бы две машины, постепенно сужаются еще больше: магазины с обеих сторон выставляют снаружи различные стоечки и дополнительные прилавки. Так и идешь, вокруг пестреют то фрукты, то газеты, то мыло, то футболки и шлепанцы. Магазинов с сувенирами практически нет. Недалеко от рыночной площади – исторический центр. Идеальная чистота, газоны, стриженые деревья, посередине памятник, а вокруг – старинные здания правительства и какого-то театра. Прямо от площади (Schloss-platz) вверх уходит зеленый склон – видимо, зона отдыха горожан, огромнейший парк на холме. (Наверху – замок, но мне его еще пока не видно). Не долго думая, решаю отправиться через весь город пешком к месту проведения фестиваля – с одной стороны, город посмотрю, с другой – разведка, все-таки. Ну, надо признать, здесь я много кругов понаворачивала. Вроде бы идешь, смотришь, новые места, любуешься, красиво, и на тебе!.. Всё тот же перекресток! Ну, потом уж сориентировалась, иду в примерно нужном направлении, названия улиц по карте отслеживаю. Чем дальше от центра – тем тише. Постепенно исчезают магазины. На пути мне попались несколько больших автостоянок, аквапарк, скалодром и Макдональдс приличных размеров. Время подбирается к 11-ти, и становится жарко. И вот, ура! указатель! налево – Neustadter str., направо – Lauterer str.. Ликованию нет предела, хотя, судя по карте, мне еще весь этот Лаутерер до другого конца пройти надо. Пишу Зёме - «Ступаю на Lauterer strasse!..» - отвечает, что они сейчас во Франкфурте, проходят таможню. Итак, вперед! Дорога явно в горку, так что патетическая фраза про time stand still at the Coburg hill вполне уместна. Солнце печет нещадно, панамки, конечно, с собой нет, но я вижу на мусорном баке старенькую ободранную афишу BGOA, и упорно двигаюсь вперед.

    Первое, что меня поразило – весь стадион с прилегающей к нему территорией обнесен забором с колючей проволокой. Даже подозрения в душу закрадываться стали, что иду не туда. Однако уже вскоре я завороженно наблюдала, как не то строители, не то альпинисты-скалолазы ползают по внушительной металлической конструкции, которая потом, через три дня, должна стать сценой. Обошла всё вокруг, пофотографировала, написала Грегу, что, мол, так и так, наблюдаю. Строители, как ни странно, не обратили на меня никакого внимания, видимо, подумали, что если я вокруг хожу, то так и надо. Пошла обратно. С фестивального холма открывался прекрасный вид на город. Зелень деревьев, красные черепичные крыши… И тут я увидела его – на другом холме, ближе к центру города, возвышался - одинокий и величественный - замок Veste Coburg.

    Полюбовавшись панорамой, я двинулась к цели напрямик, не думая об обходных путях. Конечно, ни один приличный немец не поступил бы так: подойдя к подножию холма, я просто пошла вверх, по каким-то тропинкам, не взирая на знаки «частная территория». Ну а что мне было делать, если на карте не нарисовано никаких подходов к замку? Я думала, что все также карабкаются. А склон был довольно крутым, наверное, градусов 60. Каково же было мое удивление, когда я, запыхавшаяся, с раскрасневшимся лицом (успела обгореть), вылезла на довольно широкую асфальтовую дорогу с гораздо меньшим уклоном, по которой мимо меня мирно проехал «состав» из желтеньких вагончиков, подвозящий туристов к замку. «Ничего себе, - думаю, - цивилизация! А я тут парюсь…». Впереди, уже близко, были видны башни замка, а позади меня раскинулась великолепная панорама, обрамленная листвой деревьев. Прямо фотография на полку. Преодолев оставшиеся метров 30 по склону и 56 ступенек каменной лесенки, я вышла на самую верхушку холма, к подножию замка. У стены красовались раскидистые одиночные деревья (в основном – березы и черешня), на стенах – бойницы и геральдические щиты. Башни все разные, как у нашего Кремля, только их меньше и они не красные. Обснимала всё снаружи, захожу внутрь. Красиво! Арки, мостики, пушки стоят, памятники, колодец. Стены поросли плющом, а под стенами – цветы… Внутри замка – музей, Kunstsammlungen, я в него не пошла, так как все равно Таска с Зёмой вести надо будет. Отдохнула на лавочке – и обратно. Спускалась уже через парк, по пологим тропинкам, и вышла прямо к центру – к Schloss-platz.

    Устала. Но, надо сказать, город невелик, если я за несколько часов его туда-обратно прошла, да еще с задержками на осмотр достопримечательностей. Вышла вновь на Marktplatz – не поверила своим глазам: все скамейки забиты, яблоку негде упасть. Сидят люди, пьют пиво.  Даже оркестр играет. Однако, нужен отдых. До семи вечера, когда ожидался приезд ребят, было еще около трех часов, и я, перекусив, отправилась домой. «Да… ноги-то я основательно стерла! А  ведь завтра парней вести, город показывать…». Просмотрела по карте свой маршрут, подумала, как завтра лучше погулять, и отправилась потихоньку к вокзалу – до него минут 30 идти, к тому же я пошла новой дорогой, для разнообразия.
 

Добро пожаловать!
 

    «Станция “Кобург”», - нажатие на кнопку, шипение открываемых дверей, один шаг, - и наш сорокачасовой путь завершен.

- Эй, обернитесь!

Мы с Зёмой оборачиваемся, звучит характерный щелчок затвора фотоаппарата, и наши усталые лица запечатлены для потомков.  Оказывается, Нина уже ждала нас на вокзале. Она любезно согласилась стать нашим гидом, а первой достопримечательностью, которую мы пожелали увидеть, была наша гостиница. По пути мы немного познакомились с городом. Небольшой по площади и по населению город жил, в основном, туризмом. Все дома были колоритные, типично баварские. Воздух, несмотря на тридцатисемиградусную жару, был свеж и наполнен цветочным ароматом. Цветы росли повсюду – на клумбах, во дворах, на окнах. Несметное количество разноцветных лепестков создавало волны запахов, через которые приходилось буквально плыть. Невольно вспомнишь Понтия Пилата. В окрестностях города находились  два средневековых замка, да и в самом городе часто встречались башенки с часами, колокольни, ограды из камня старой постройки.

     Наш отель выглядел достаточно современно как снаружи, так и внутри, и встретил нас двухместным номером с включенным телевизором. Надпись на экране гласила: «Добро пожаловать в нашу гостиницу, мистер Таск, приятного Вам времяпрепровождения!». Под телевизором имелся бар, наполненный разными напитками, на столике лежала закуска. Весь вечер мы провели на веранде ресторана, пробуя разные сорта местного пива и  закусывая итальянской пиццой. Темное пшеничное нефильтрованное пиво – выбор, на котором остановится каждый любитель пенного напитка. Мы не стали исключением.
 

Это Андре!!
 

    Утро в гостинице начинается с завтрака. Чай десяти сортов, пять видов сока, кофе. Баварские сосиски, котлетки, копченый бекон. Омлет, овощи, колбаски, ветчина, фрукты. Что было в остальных сорока тарелках, я не знаю, а попробовать сил не хватило, правило простое – берешь, что хочешь и сколько хочешь. Уф, до вечера наелись…

    Первый день нашего пребывания в Кобурге мы решили посвятить осмотру самого города. Студенческая гостиница или хостел, в котором жила Нина, представлял собой старый замок. Конечно, он был отреставрирован, но выглядел, все равно, мощно. Далее нас ждала рыночная площадь. В этот день она была полна лотков с овощами, цветами и другим товаром – рыночный день. Над городом, на высоте 300 метров – замок XI века. В замке всё – для наших благ, смотровые площадки, музей, кафе. В музее – оружие, доспехи, орудия пыток и т.д., в кафе – шварцбир, а со смотровой площадки на самом верху замка открывался замечательный вид на город и окрестности. Виден был даже стадион, на котором должен был состояться сам фестиваль. Туда-то мы и отправились. Первое, что мы увидели около стадиона - цистерны пива «Kulmbacher», спонсора фестиваля. Сцена была затянута в черное полотно, и там трудились техники. Мы беспрепятственно осмотрели всё вокруг и решили, что пора и вернуться домой – солнце клонилось к закату.

    Мы уже успели соскучиться по вечернему пиву и пицце, и, взяв ключи, поднимались в номер, когда Нина, вдруг, произнесла: «Это Андре!». Я поднял голову и увидел человека, выходящего из дверей лифта. Он был с длинными волосами и, действительно, был похож на Андре. «Это Андре!!»- повторила Нина уже громче. Длинноволосый поднял глаза, посмотрел на Нину, потом на меня (я был в футболке с черепом от Лео Хао), потом на Зёму (он был в футболке ANATO), развернулся, вошел в лифт, и двери закрылись. Это действительно был Андре. Как позже оказалось, все музыканты и техники, задействованные на фестивале, остановились в той же гостинице, что и мы с Зёмой…

    Когда мы вышли на веранду, нашим глазам предстали Маркус с сыном и Майкл, спокойно принимающие пищу. Андре со своей девушкой пришли чуть позже и, улыбаясь и кивая в ответ на наше приветствие, тоже сели ужинать. С другой стороны от нас был Томен, которому Нина и Зёма находчиво оказали маленькую услугу – его столик качался, и потребовалась некоторая смекалка и несколько листов бумаги из меню, чтобы прекратить шевеление стола. Так мы оказались в окружении Бардов, а музыканты всё прибывали. Автографов мы решили пока не брать и не приставать с разговорами – пусть люди спокойно отдохнут. За это Маркус на официальном форуме Blind Guardian назовет нас потом приятными и вежливыми людьми. Это был один из самых чудесных вечеров в моей жизни и уж точно – запоминающийся!
 

Почувствуй себя экскурсоводом
 

    Что ж, предыдущий вечер был что надо! Встреча с друзьями (наконец-то Bard’s Train в сборе!), гостиница, пицца, пиво – для меня это было только начало. По возвращении в хостел я столкнулась с группой детей лет 14, которые классом жили на моем этаже. Это было нечто. Пораженные тем, что я не говорю по-немецки, они окружили меня прямо в коридоре и начали наперебой пытаться что-то спросить на ломаном английском. Потом пришла их учительница английского языка и стала им помогать. В общем, радости мальчишек и девчонок не было предела, так как трое человек со мной разговаривали, а для десятка остальных я была великолепным предлогом не ложиться спать после отбоя. Дети! Уж я-то была вовсе не прочь поспать…

    Что ж, наутро, хочешь – не хочешь, подъем к завтраку, то есть к 8-00. А после завтрака – ясное дело – будить основной состав Bard’s Train’а. После 10 минут настойчивого стука в дверь Таск все-таки проснулся. Ну надо же! Какие у них опухшие рожи! Видать, легли не раньше пяти утра… С добрым утром! Пока трэйнеры завтракали, я снова изучала карту, а потом мы, уже втроем, отправились путешествовать по городу. «Посмотрите, пожалуйста, налево! Поверните голову направо! А перед вами находится!!!». Прикольные ощущения. Сходили сначала к моему хостелу, потом прогулялись по центру, поднялись через парк к замку, а оттуда уже стали спускаться к Lauterer strasse. Таск поражал своей последовательностью и терпеливостью. Смотрел и снимал на камеру всё настолько досконально, что у меня уже лопалось терпение, всё(!!!) вплоть до фасадов домов, каждой крыши в панораме и каждого доспеха в музее! Зёма выражал собой само спокойствие, хотя иногда все-таки слова восхищения прорывались наружу. «Нет слов! Одни эмоции!!».

    Фестивальный холм преподнес следующий сюрприз – сцена уже была обтянута черной материей, а вокруг стадиона стояли цистерны, грузовики и бочки с пивом Kulmbacher. Мы подошли поближе, вокруг ходили люди, совершенно игнорируя нас троих, носили что-то, расставляли… Рядом со сценой стояли ящики, довольно много, на каждом было написано “BG” или “Blind G.” или похожие аббревиатуры.

- Вот! Даже у Зёмы на майке написано “Blind Guardian”! Везде пробрались, – не удержался Таск.

- И уходить-то отсюда не хочется. Может, останемся? А что, пиво есть, вон, смотри, ещё ящик потащили… - это Зёма…

Я же испытывала состояние практически полного счастья, из-за чего постоянно куда-то бегала и что-нибудь предлагала, несмотря на постоянные фразы Таска «Не суетись!». Эх, дружище Таск! Если бы ты знал, что это вовсе не суета!..

    Когда мы спустились в город, вполне резонной идеей было пообедать и дать отдохнуть ногам. Решили посидеть в кафешке с вывеской “Kulmbacher”, дабы опробовать продукт, который предстоит употреблять на фестивале. Заодно зашли в фотомагазин, где я купила себе ЕЩЁ фотопленок, а Зёма поразил всех фразой «зэкс-ун-драйциг» в ответ на мою просьбу «Зём, скажи 36!». Сидим за столиком. Подходит официантка, дает меню, а я выдаю:

- Цвай бир унд кола мит айс, – и лицо делаю, как говорится, «тумбочкой».

- Ни фига себе! Где это ты научилась? – смеется Таск.

- Хе-хе, лучше скажи мне, откуда ты взял слово «шварцбир», там, наверху, в замке?

- Эээ… ну… это вчера мне в баре…  - и улыбается.

Меню нам ничего не говорит, зато Таск уже в пятый раз повторяет, что хочет непременно баварских сосисок. Делать нечего, приходится объясняться. После нескольких минут разговора на смеси слов и жестов (с использованием разговорника в качестве источника знаний) официантка с улыбкой удаляется, и мы ждем наших сосисок. Какие же были наши лица, когда она принесла нам нарезанную ветчину с картофелем!! Впрочем, еда была очень вкусной, а порции – большими. Что ж, «Данке шён!», и домой. Решили пойти окольным путем, мимо вокзала, по тенистым улочкам.

    И в довершении дня – на тебе! Все тут, нас ждут! Hail to Bards! Разве что Ханзи еще не приехал. Так и сидели за соседним столиком, не решаясь ни подойти поговорить, ни уйти из ресторана. Наблюдали. Нервничали. Зёма молча пьет бутылку за бутылкой, Таск пытается заказать что-то для Томена, я достаю из рюкзака фотки с московских концертов, которые хотела подарить Блайндам... И сидим. Пытаемся говорить, тщетно пытаемся говорить хотя бы о чем-нибудь не касающемся Blind Guardian. Сейчас смешно, а тогда…
 

Налево и еще раз налево
 

    Завтракали мы опять все вместе. Зал для завтраков пестрел от разнообразия металлических футболок, татуировок и кожаных жилеток. Разные голоса на различных языках обсуждали предстоящий фест. Мы решили проведать арену, тем более что двери лагеря обещали открыть уже в два часа дня, и Нина собиралась переехать туда из своего хостела. Доехав до стадиона на автобусе, мы обнаружили, что сцена приобрела целостный вид, вокруг стало больше решеток, и появились первые секьюрити, которые, правда, ничем не мешали нашим передвижениям. Один из них, на вопрос «Где лагерь?», ответил: «Налево и еще раз налево». По его наставлению мы шли долго, очень долго, но, что интересно, пришли точно к воротам лагеря. Это называется пунктуальность!!

    Еще метров за триста стало понятно, что мы попали по адресу – вереница машин, и из каждой – музыка. На задних стеклах наклейки различных метальных банд. У ворот нас ждали Фолловеры (Followers) – Yeti of Chaos, Aragon, Borak и The Sinner из международного сообщества фэнов Blind Guardian, в котором мы состояли и состоим по сей день. Мы были знакомы  по переписке и фотографиям, и было очень приятно познакомиться в жизни. Языковой барьер стал понемногу растворяться, мы рассказали им о замке-на-горе, который им не удалось посмотреть, а они просветили нас о ситуации с лагерем. Тепло посмеялись над Зёмой, который, как я сказал, «не знает ни английского, ни немецкого языков, но потеря небольшая, так как он и по-русски говорит плохо». Сам Зёма смеялся больше всех и утер мне нос, выдав: «Айн, цвай, драй, бир!» Немного пообщавшись, мы решили съездить за вещами в гостиницу, чтобы поставить палатки уже сегодня, хотя ночь мы, в отличие от Нины, должны были провести всё еще в отеле. Потом оказалось, что я забыл наши входные билеты в номере, и пришлось еще раз ездить в отель. Но, по рассказам Yeti, это была еще не беда – она оставила свой билет дома, в Ганновере, а это «куда как дальше, чем гостиница». Так что умотались мы в этот день как лошади, поэтому финальную поездку за билетами исполнили на такси, это оказалось ненамного дороже автобуса. Это не такси такое дешевое, это автобус такой дорогой. Автомобилисты, кстати, там очень вежливые – всегда пропустят пешехода, даже если он переходит дорогу на красный свет. Зато когда какой-то кекс стал поворачивать в неположенном месте, наш таксист покрыл его отборным трехэтажным, и не надо знать немецкого, чтобы понять это.

    На входе в лагерь нам надели на руки специальные ремешки, намертво заклепывающиеся алюминием при помощи девушки-секьюрити и больших щипцов. «Монотонная операция»,- подумал я и решил разнообразить досуг девушки. В ответственный момент заклепывания я легонько вскрикнул «ля» третьей октавы, приправив его гроулингом. То, что шутка не удалась, я понял по цвету лица заклепщицы.  Её я успел поймать в одну руку, щипцы в другую. «Ок, ок, ок, joke, sorry»,- и вот она снова на ногах и даже улыбнулась, хотя и погрозив пальцем.

    На земле в лагере были натянуты ограничительные ленты, разбивая участки на сектора – так организаторы позаботились о том, чтобы между палатками оставались проходы. Поначалу все, действительно ставили свои палатки по правилам, но потом, когда места стало оставаться все меньше и меньше, народ плюнул на этот порядок и понатыкал своих палаток даже под деревьями и в кустах. Поставив палатку, мы решили на время распрощаться с новообретенными товарищами и поехать переночевать в гостиницу, хотя, это нам далось нелегко – Yeti пыталась остановить меня с помощью бутылки Jack Daniels, и ей это практически удалось, если бы не одно «но». Нам надо было рассчитаться за номер и мои вещи надо было забрать утром из прачечной, поэтому мы и уехали. Мы многое пропустили…
 

Into the storm
 

    Небо резко потемнело, внезапно раздался удар грома. Мы были уже в номере, когда поднялась нешуточная буря. Лил дождь, сыпал град, молнии бились по небу, а ветер ревел. Мысль поужинать на веранде отпала сама собой, а другая мысль - «как там в лагере нашим?», не давала нам покоя, тем более, что телефонная связь резко оборвалась с началом урагана. Мы спустились в холл и поделились своими опасениями с Сандрой, служащей отеля. Но она нас заверила, что такая резкая смена погоды для этой местности нормальна, и скоро всё утихнет, и предложила поужинать в баре. Идея нам понравилась. К тому же, мы решили проверить – можно ли напиться немецким пивом. До сих пор сонливость наступала гораздо раньше состояния некондиции, то есть немецкое пиво поднимает настроение, веселит, бодрит, но ты остаешься в полном сознании и контролируешь свои действия, а потом просто хочется спать.

    Бар гудел. Из-за бури все собрались там. Кто-то сидел за столиками, кто-то играл в бильярд, мы сели за стойку и заказали пива. Народ постоянно менялся, одни колоритные персонажи сменяли других, пришли две японки, как я позже узнал, верные фанатки Блайндов, которые ездят за ними по всему миру. А вот и Андре. Зашёл в бар, поприветствовал присутствующих, и пошёл беседовать с японками. Маркус с баскетбольным мячом прошёл по коридору к компьютеру. Удобная штука – бросаешь в щель 1 euro и получаешь 20 минут интернета.

    Зёма сидел спиной к двери и, вдруг, прямо за ним появился Ханзи. Он встал в полуметре от Зёмы и кивнул всем: «Халло». Потом посмотрел на нас и сказал: «Хай». Я кивнул в ответ, а Зёма обернулся через плечо, посмотрел на Ханзи, медленно отвернулся, в один глоток допил свой бокал пива и с расстановкой в тишине произнес: «Ё… твою мать!!» Причем, рожа у него сияла, как начищенный пятак. Бар взорвался хохотом, и кто-то из-за стойки крикнул: «Ханзи, смотри! Ты только приехал, а русские уже давно ждут!»

    Около часа ночи Зёма все-таки сломался и пошел спать, так и не напившись. Я заверил его, что тоже скоро приду, и спросил Сандру, она была за стойкой, - «Сандра, что происходит? Я пью пиво и не могу напиться!» Она посмотрела на меня, пожала плечами и ответила, - «Может тебе сменить бокал 0,33 на 0,5?» Так мы и сделали. А еще через час она сменилась, и ее место занял другой. Я в это время обсуждал с кем-то проблемы пивоварения в России и высокие таможенные пошлины на табак. Сошлись мы на том, что русская водка все равно самая лучшая в мире. Бармен долго не мог поверить, что этот длинный счет принадлежит мне, а когда я ему сказал, что это еще далеко не финал, выставил бесплатные орехи от заведения. Я сказал, что теперь вообще никогда отсюда не уйду, а он, как мне показалось, вздрогнул. Вдруг я увидел Томена, он появился ниоткуда и был страшно небрит. «Томен! - Сказал я, - меня просили передать тебе привет из Москвы!». Он улыбнулся и бросил в ответ: «Нет, нет, я не оттуда». - «Я знаю, что ты не оттуда, но ты же там был!» - ответ Томена меня удивил. Он улыбнулся и сказал: «Нет, никогда там не был!». Я в полном изумлении, хитро спрашиваю: «Может, ты еще скажешь, что ты не Томен?!» - «Нет, я не Томен! А ты, должно быть, фэн Blind Guardian?!» - он заметил мою футболку и улыбнулся еще шире. «Я тоже музыкант, но играю в Stormhammer, а он похож на меня, как брат!!» - «О, чёрт!! Извини меня, ты и правда как… ээ… то есть он как твой брат!!». - Я театрально хватаюсь за голову и говорю: «Может, пива выпьешь?» - «Нет, спасибо, я, вон, с ребятами посижу», - говорит «Томен» и уходит, оставляя меня наедине с моим пивом.
 

SLAYER!!!

 
    Когда ребята уехали за вещами в гостиницу, я осталась в компании Yeti, TheSinner, Aragon’a и Borak’a. Мы практически первыми вошли в зону кэмпинга и начали ставить палатки. Вдруг я услышала голос, а потом и увидела то, что ввело меня в легкий ступор: рядом, в трех шагах, стоял Андре и весело беседовал с Yeti, причем было ясно, что разговор пестрел шутками и подколами с обеих сторон. Как потом перевела сама Yeti, он потешался над нами и говорил «Давайте, давайте, я хочу посмотреть, как вы работаете!!».

    Когда количество людей стало увеличиваться, Андре и его девушка ушли, а мы все вместе повесили на тент огромное полотно с надписью “The Following Camping Ground” и подняли флаг с изображением пивной кружки. Фолловерский тент постепенно обрастал палатками, люди приходили, приезжали, просто говорили что-нибудь вроде “Hello! We came from America. Our names…” – и становились друзьями.

    Пришли Таск с Зёмой, поставили свою палатку. Немцы тепло посмеялись над названием моего тента – “Hobbit”, оценили табличку “Bard’s Train” (спасибо, Средиземыч!). Затем, видимо, пришло время еды, так как практически все наши новые друзья стали доставать какие-то консервы, хлеб, печенье, соки.… Вот тут было чему посмеяться. Я, наблюдая, как Borak тщетно пытается открыть консервную банку каким-то неизвестным приспособлением, не выдержала, и полезла в свою палатку. Таск воскликнул:

- Hey, Borak, stop doing that, just wait a minute!! - и все окружающие с удивленными лицами принялись наблюдать, как я за пять секунд обычной советской открывашкой вскрыла одну за другой три банки.

- Russian means the best! – победно провозгласила я под хихиканье Зёмы, а Таск тем временем уже демонстрировал класс в открывании пива чьей-то зажигалкой.

    Этим эпизодом мы завоевали всеобщее признание, и стена отчуждения исчезла совсем. Люди говорили только на английском, чтобы было понятно всем, и даже немцы в разговорах между собой редко переходили на родной язык. Мы получили нашу «униформу» - майки “Follower on tour”, и Таск с Зёмой уехали в отель, несмотря на все уговоры остаться. Ещё бы, я бы тоже уехала, там ведь снова намечался вечер в обществе бардов! Однако я уже выписалась из гостиницы, и поэтому осталась в лагере.

    После ледяного душа было решено облачиться в фолловерские майки, и мы пошли гулять впятером – Yeti, Isa, Borak, Aragon и я. На sound-check к Блайндам мы не попали, зато зашли в гости в местную общагу к каким-то музыкантам, посидели в импровизированной студии, где Yeti под общий смех попробовала себя за барабанами, и пошли обратно к палаткам. А затем – побежали, так как начался дождь. Потом дождь перерос в нехилый ливень, потом в шторм. Как только раздались первые раскаты грома, кто-то закричал “SLAAYEEER!!!!”, и вскоре это слово слышалось из всех уголков кэмпинга, подхваченное десятками голосов. Мне это было совершенно не понятно, но, судя по всему, для окружавших меня людей это была самая естественная реакция на грохот и мелькание молний. Ветер всё усиливался, и уже вскоре все фолловеры держали стойки тента, а я – Зёмину палатку, которая иначе бы просто улетела. Через полчаса надпись “Bard’s Train” превратилась в лохмотья, флаги безвольно обвисли, а нам с Yeti пришлось раздеться до купальников к ликованию окружавших нас парней. При этом кто-то авторитетно заявил, что стоять под дождем полезно для волос…

    Гроза продолжалась часа полтора, после чего лагерь представлял собой жалкое зрелище – мокрые палатки, стоящие в лужах воды, насквозь промокшие люди поправляют и переустанавливают покореженные тенты, а вокруг, на всём – на стульях, стойках, перекладинах, – висят мокрые футболки “Follower on tour” в надежде высохнуть. Крики постепенно стихли, мы – переоделись, на улице быстро темнело, и было решено устроить вечеринку с различными сортами напитков и пением песен. Гитара была одна, поэтому сели в тесный кружок, зажгли несколько факелов и начали петь. Гитаристом среди фолловеров оказался Aragon, он довольно недурно исполнял одну за другой Bard’s Song, A Past And Future Secret, Harvest Of Sorrow, The Wizard… только играл почти все время боем, а вместо соло говорил “here goes bla-bla-bla…”, и начинал следующий куплет. Однако все были довольны, пили пиво и Jack Daniels с колой, а толпа вокруг всё росла – приходили люди из соседних лагерей. И вдруг кто-то спросил:

- Hey guys, what ‘bout “Lord Of The Rings”?

- I don’t know how play it, sorry, - ответил Aragon, и предложил спеть “The Maiden And The Minstrel Knight”. Однако после исполнения этой песни люди снова потребовали “Lord Of The Rings”.

- I can, - сказала я, и гитара перешла в мои руки.

Тут мне пришлось попотеть, так как, благодаря упорной учебе и текущей сессии, я гитару в руках не держала полтора месяца. Но несмотря ни на что песня была исполнена на ура, а после этого Aragon заявил, что я – гитарный гений, так как умею играть перебором, а ведь это очень сложно! Удивленная этими словами, я сказала, что, вообще-то, все русские играют на гитаре, и практически все – перебором, и что Таск играет в сто раз лучше меня. Люди, похоже, не поверили, и велели мне играть дальше. Так мы спели Nightfall и еще раз Bard’s Song, хотя можно было уже не играть – орали так, что гитару слышно не было. Народ вокруг постепенно разбрелся по кучкам, а я осталась в окружении всего нескольких человек. Aragon куда-то исчез, его гитара была у меня, и я наигрывала сама себе какие-то мелодии в уверенности, что меня никто не слышит. Когда я начала играть вступление к “ONE”, заметила – окружающие на меня пристально смотрят, а Майк (один из американцев) завороженно говорит: “Don’t stop, please, play! Play!!”. Пришлось сыграть всё, что я помнила, из Металлики, и мне было очень стыдно, что я знаю только отрывки…. Так прошло полночи, люди вокруг стали совсем родными, то справа, то слева из темноты доносились крики “Slayer!!!”, и это было уже нормально, как будто так и должно быть.


Hello, Dr. Venom!


- Вы кто?

- А тебе ник? Тогда я – доктор Веном.

- Ну, я так и поняла. А я Flying.

 
    Утро было солнечным. Несмотря на то, что я легла в три часа ночи, проснуться в     6-30 было несложно, и, размяв ноги, я мирно нежилась не солнышке, сидя на удобном раскладном стуле. Вокруг были развешены для просушки промокшие вчера вещи, в лагере было тихо, если не считать мусорщика, распевавшего веселые песни. Первым после меня встал Эд, американец, он был бодр и свеж, поскольку не пил спиртных напитков. Мы с ним поболтали некоторое время, обсудили, кто где работает и чем занимается, я ему рассказала о том, как расположена сцена и что представляет собой фестивальная зона вообще. При этом Эд сказал, что я говорю по-английски очень хорошо, хотя бы потому, что он говорит по-русски гораздо хуже. Потом начали постепенно просыпаться и остальные фолловеры. Вид у них был, скажем так, не очень. Удивительно – пили вчера мало, а выглядят, как после трех вёдер водки на человека. Душ открывался в девять, вход на стадион должен был открыться в два часа дня, и поэтому все находились в состоянии ожидания. Меня же больше интересовало, когда приедут Таск с Зёмой, потому как я боялась, что их никто не разбудит.
    Около десяти утра проснулся Майк, и заявил, что хочет ехать завтракать в MacDonalds, причем обязательно со мной. Мы уселись втроем в их Ford Focus, Майк сзади, я на переднем пассажирском сидении, а Эд – за рулем. У меня под ногами лежали камни с надписями разных городов и стран. Оказалось, ребята вдвоем проехали по всей Европе, и везде, где были, собирали камешки – на память. Поездка в Мак прошла весело, так как Майк был прирожденным клоуном – сначала чистил зубы прямо в машине одной пастой, без воды, потом сказал, что у него затекли мышцы. Я предложила ему утреннюю пробежку вместо поездки на машине и завтрака, но он замахал руками, изображая отчаянье. Смеясь, мы сжевали наши бутерброды и, запив их апельсиновым соком, поехали обратно в лагерь, где, как оказалось, меня ждали Таск с Зёмой и с ящиком баночного пива.

   Надо сказать, мы достойно представляли Bard’s Train! Таск – в трэйнерской футболке, мы с Зёмой – в майках “Follower”. Поверх одежды я и Таск повязали огромные российские флаги, привезенные специально для завоевания Европы. И вот – гуляю по лагерю, который уже разросся до огромных размеров. Люди улыбаются, машут руками, спрашивают, откуда я. Прохожу мимо киоска с напитками, и вдруг слышу русскую речь: «Смотри, наши!». Оглядываюсь, подхожу - это Коля (Dr.Venom) с Наташей. Они, оказывается, тоже ехали с приключениями – сначала 15 часов стояли на польской границе, а потом, во время вчерашней грозы – в Лихтенфельсе, где оборвало провода. Так что приехали в Кобург во втором часу ночи, в ту же самую гостиницу, где жили Таск и Зёма.

    Подходя к въезду в лагерь, мы стали свидетелями забавной ситуации: друг за другом мимо нас проехали две машины. В первой сидел Ханзи (и еще кто-то), во второй – Маркус с женой и сыном. Артисты помахали нам в знак приветствия, затем Ханзи беспрепятственно проехал мимо охраны, а машину Маркуса остановили и стали настойчиво требовать пропуск. Секъюрити не дремлют!

    После этого мы пошли к входу на стадион, где встретили четверых эстонцев – Дениса, Гошу, Борискина и Санчеза, которые поразили меня своим дружелюбием и заразительным весельем. Ребята приехали из Таллинна на машине, а сейчас ждали, пока Генри (блайндовский менеджер) выдаст им VIP-пропуска. Как только «проходки» были получены, Борискин с Санчезом отправились в кемпинг ставить палатку, а мы вчетвером – я, Веном, Ден и Гоша – пошли внутрь. Благодаря такому “сопровождению” у меня на входе не было проблем с фотоаппаратом, мне определенно везло на людей… хотя, как оказалось, главное везение было еще впереди.


Пятница, тринадцатое
 
    Итак, настал первый день фестиваля, 13-е июня. Утро, завтрак. Музыкантов вокруг еще больше, башка – еще больше трещит. Счёт за вчерашние посиделки составил 48 евро, что при стоимости пол-литрового бокала - 2 евро - достаточно неплохо.

    Прощаемся с отелем. Очередная неожиданность:

- С вас еще 16 евро.

- А это за что?

- Пэй-TV, круглые сутки.

- Зём, это ты порнуху смотрел?

- Сам вчера в пять утра на кнопки давил!!

- Да? И чего?

- Сказал «Эка невидаль!» и переключил на MTV, - смеется Зёма, но – делать нечего. Надо платить.

    До центральной площади поехали на автобусе. Интересная особенность – на каждой остановке автобус припадает на правую сторону, чтобы легче было входить-выходить. Водители автобусов гоняют, как черти. Это особенно заметно, так как улочки узенькие, а автобус – огромный. На площади надо сделать пересадку, и я решаю купить пиво в лагерь. Но делать это надо не на людных улицах, а немного в стороне – там дешевле. Так, в супермаркете я нашел Lowenbrau за 54 цента, что при пересчете на наши деньги оказалось дешевле нашего же калужского Ловенбрау. Взяли упаковочку, чтобы, так сказать, почувствовать разницу… и в таком вот составе – Зёма, я, два рюкзака и упаковка пива – на такси въехали в лагерь.

    В лагере послушали рассказы о вчерашнем урагане, открыли по баночке и почувствовали! Их Lowenbrau было лучше нашего примерно так же, как наше Ловенбрау лучше «Жигулевского». Я предложил пива Yeti, а она, увидев синюю банку, сморщилась и заявила: «Ты купил самое дерьмовое пиво из всего, что можно здесь найти!!!», на что я оторопело промямлил: «Какое же тогда хорошее здесь?!». Yeti сказала - например, это – и протянула банку Beck’s.  Я недоверчиво глотнул… и вот что я вам скажу. Их Beck’s лучше их же Lowenbrau примерно так же, как их Lowenbrau лучше нашего, и это при цене 80 центов за банку. Но фраза про “дерьмовое пиво” засела глубоко внутри меня, и, открывая каждую новую банку, я поднимал её вверх и громко спрашивал: «Кто хочет дерьмового пива??». Все смеялись, по-доброму воспринимая мой подкол.

    Познакомились с остальными ребятами. Mike и Ed приехали из Америки, Toni и Laura – из Финляндии, Arch – из Польши, Chuck – из Канады, а Peter – из Болгарии. Кстати, болгары хорошо понимают русский язык, хотя говорят по-английски. Какой-то чел сидел на пивном ящике, постоянно что-то говорил и молотил руками по воздуху. Как он потом признался, его приглашали в RAGE играть на барабанах, но Террана просто денег забашлял…. Все готовились к началу шоу. Кто-то разогревал на газовой горелке консервы и угорал над муравьями, которых вокруг было просто не меряно, и они лезли на запах газа в горелку. Токсикоманы… или мазохисты…. Таков был диагноз общества муравьям. Многие привезли с собой раскладные стулья, а в подлокотнике стула Yeti даже нашлось отверстие под бутылку.

- Мечта Гомера Симпсона! – заметил я. Она посмеялась, подумала, и ответила:

- Не-е, если б Гомера, то справа тоже бы дырка была!

Сошлись мы на том, что Гомер наделал бы дырок во всём кресле. Остальной народ тоже времени даром не терял – они привезли с собой тенты, стулья, столы,  даже уголь и грили. Подход к общественному мероприятию был ответственным.

    Мимо всё время ездил какой-то мужик на велосипеде и тонким голосом пел разные песни. То “O-bla-di, o-bla-da” Битлз, то “We are the champions” Queen. При этом он с упоением лазил по мусорным бакам, иногда разговаривая с ними. При виде такой картины сдержать смех было невозможно. “Боже, он и до сюда добрался! – Сквозь хохот замечает Yeti. – Утром, когда я стояла в очереди в душ, этот мужик убирался в туалетах. Он разговаривал со своей тряпкой, с унитазами, с раковинами и с кранами, даже с туалетной бумагой говорил… Кто-то из очереди не выдержал и поинтересовался, скоро ли он замолчит, а я предупредила – не останавливайте его, пусть разговаривает, лишь бы не пел!.. Но было поздно, и вот, смотрите!” – “We-e-e are the cha-a-ampions, my frie-e-end!» - затянул уборщик и помахал нам рукой.

    В это время Aragon принес недобрую весть – Mago de Oz и Iron Savior не будут выступать. Чёрт!! Mago de Oz была одной из команд, которые мне хотелось бы здесь услышать. Но в тот момент, надо признать, меня занимало не это. На площадку было запрещено проносить фото- и видеокамеры, то есть их надо было куда-то деть. Я подошел к Isabel и выяснил, что в палатке лучше этих вещей не оставлять, а сотрудница информации на вопрос «Могу ли я оставить дорогостоящие вещи и документы в палатке?» дала простой и исчерпывающий ответ «А у тебя есть другой выход?!».

    Потихоньку народ стал двигать на поле. Мы с Зёмой решили последовать их примеру. Но по пути нас перехватили возгласы «О! А вот еще наши!!» - это была Нина в компании нескольких ребят в футболках Bard’s Guild. Один из них представился как Денис. Я заметил: «Да вы с Зёмой тезки!», и стал расспрашивать другого про «гильдию бардов». Гоша рассказал, что они из Эстонии, и что Bard’s Guild – это одно из сообществ любителей BG и ролевых игр. Там же был и Веном, в общем – приятная встреча. Каково же было мое удивление, когда Нина потом сообщила, что Денис был никто иной, как Dennis “Sir” Kostroman, дизайнер блайндовских обложек. Ого, эстонец? Приятно…

    Ну вот и стадион. Где же обещанные диски по 5 euro? Ага, вот и они… Действительно, там продавались диски по 5 евриков, вот только ни одного знакомого названия я там не нашел, а среди фенек, продававшихся в огромном ассортименте, не было ни одной BG-шной. Жаль…. Зато было много футболок и лонг-сливов. С символикой феста (тоже, кстати, работа Костромана), с обложками сингла и “Live”, на спинах которых в туре 2003 года до сих пор значился Брянск…. По периметру поля были расставлены палатки со всяческой снедью. Сосиски, котлеты, пицца, китайская еда, макароны и даже шаурма, кстати, говоря, совсем не вкусная. Часть поля была накрыта брезентом, а за вышкой звукорежиссера стояли кабинки туалетов. И, разумеется, везде продавалось пиво в фирменных пластиковых стаканах BGOA-2003.

    Кстати, о пиве. Один парень подошел ко мне и спросил, флаг какой страны лежит на моих плечах. Потом он много спрашивал о России, самый прикольный его вопрос – бывают ли у нас такие большие фестивали. Я ответил, что таких больших, конечно, нет. На что он участливо кивал и говорил, что в Германии частенько бывают такие шоу. «Не-ет, у нас не часто, - говорю я, - но вот в 91-м Металлика у нас в Тушино собрала 600 тысяч человек». Он вытаращил глаза и сказал: «Боже… у нас и столько металлистов-то нет…». У него-то я и узнал страшную тайну цены пива – везде написано 2,5 euro, а берут по 4 . Оказалось, что это – за посуду, за тот самый фирменный стакан. То есть надо отдавать им свой пустой и получать обратно полный уже за 2,5.

- Таск!! Иди сюда! – Нина стоит около палатки, внутри которой были развешаны фотографии бардов. Фотки там были смешные – от юношеских лиц участников коллектива до их менеджера подшофе. В это время туда зашел Андре, я сфотографировал их с Ниной, лица обоих излучали тепло.

    Ну вот и начало. Blackened, группа с трибьюта BG, затем White Skull… хех, а с этим парнем мы завтракали за соседними столами! О, а это - техник, любитель Rage Against The Machine, в баре пиво пили… Пересменка между группами интересная – пока техники колдуют над гитарами, микрофонами и комбиками, ударная установка уезжает за кулисы, а с другой стороны приезжает другая. Звук отличный, чистый, это даже нельзя передать – надо слышать…

    Следующей командой были А.О.К.. Тут я остановлюсь поподробнее, ибо у нас такого не увидеть даже на суперубойных металлических шоу «Коррозии металла»… На сцену вышел мужик, весь в татуировках, здоровенный, … и в трусах-стринг. За ним еще один – с гитарой, в розовой распашонке, без штанов и с панковским ирокезом. Первый орет в микрофон: «Привет, Кобург!! Наша первая песня …», и начинает кричать и биться в конвульсиях по сцене, падает на спину, переворачивается, бьется головой – и всё это под дикий гитарный скрежет и молотобойные ударные. Длительность первой песни – около 12 секунд. «Спасибо, Кобург!!!!!» - ревет вокалист, уходит за комбик и переодевается в шорты. Следующая песня – про французские булки-багеты, музыка в том же стиле – товарный поезд, едущий по голове, - а певец орёт: “Baguettes! Baguettes!!”, ну, и так далее, при этом из-за сцены выносят несколько коробок настоящих багетов и начинают бросать их в толпу, толпа бросает эти длиннющие батоны обратно, беспредел… «А теперь вы должны мне помочь!» - вызывают публику на контакт. Народ бурно реагирует, кричит что-то, а на сцену уже выносят лотки с капустой и салатом,… а теперь, внимание… гитарист выходит на край сцены, поворачивается задом к толпе, снимает трусы, нагибается и раздвигает ягодицы… Глаза Зёмы стекленеют, рот открывается, и я понимаю, что выгляжу сейчас так же, как и он. Ребята вокруг машут руками у висков и делают нам знаки, мол, не парьтесь, они просто больные! Видимо, понимают, что мы к такому не привыкли.… А тем временем на сцене творится что-то невообразимое – А.О.К. берут листы салата, вытирают ими задницы и бросают их в толпу, при этом вокалист успевает петь, а гитарист – играть. Салат, капуста, багеты, теперь есть работа для уборщицы. «Следующая песня – Wischmopp (половая тряпка)!». Оказалось – это кавер Металлики Whiplash… также прозвучали каверы Sodom, Rammstein, опять Metallica, Enter Sandman – «Недостаточно тяжела для нас, мы её доработали!!». И самый хит, называющийся «Энергия кончилась» - музыканты начинают колбаситься, гитаристы рвут струны, вокалист орёт, барабанщик пытается раздолбить установку,… звука нет. Сильная композиция. Её даже на бис исполнили. И, конечно же, Ламбада. Наряды дикарей на голые тела, танцы с верчением задницей и классическая Ламбада в метальной обработке. Финал:

- ОК, Кобург, хотите еще?!! – И рев толпы в ответ:

- Неееееет!!!!!

Все хохочут, А.О.К. исполняют еще что-то и уходят. Как мне потом рассказали, большинство немцев склоняются расшифровывать аббревиатуру А.О.К. буквально как «Анал Или Кал»… ёлы-палы…

    Далее по списку выступали Brainstorm, которых я не увидел из-за следующих событий. Зёме пришла смс-ка от Flying: «Yanta приехала, но ее не пускают в лагерь», и я пошёл выяснять, в чем дело. После А.О.К. я понял, что здесь можно делать все, что угодно, главное – никого случайно не убить.
 

    Когда Таск с Зёмой устроились на травке и стали попивать пиво, я отправилась гулять по полю, отыскивая в толпе знакомые лица. Когда на сцене уже вовсю кто-то зажигал, я снова увидела эстонцев и Венома. Они разговаривали с Майклом (клавишником BG), который вышел посмотреть футболки. Как ни странно, никакого ажиотажа вокруг него не было, хотя при появлении Андре или Томена сразу собиралась толпа фанатов. Я подошла поближе. Майкл был сильно удивлен тем, что я его знаю, мы сделали несколько фотографий и, беседуя, пошли вдвоем к звукорежиссерской вышке.

- Это ведь российский флаг? Откуда ты приехала?

- Из Москвы.

- О, я хорошо помню Москву… Я был там дважды, и мне очень запомнился ваш город. Москва для меня – как Вена и Лондон вместе.

- Правда? Мне приятно это слышать. Ну, и я надеюсь, что вы еще не раз туда вернетесь.

- Да, обязательно… Кстати, я думаю, после этой команды Ханзи выйдет на сцену поприветствовать публику. Он должен был сделать это после выступления первой группы, но, как видишь, этого не произошло.

- Хм, спасибо за информацию, - говорю я. – Увидимся позже, окей?

- Конечно. – С этими словами Майкл отправляется на вышку, а я продвигаюсь вперед, чтобы пофотографировать.

    Я без труда подошла почти к самой сцене, а когда выступление White Skull завершилось, то смогла встать  и в первый ряд. Как и предполагал Майкл, через несколько минут появился Ханзи, по-свойски, в шортах и футболке. Он поприветствовал публику и объявил об отмене двух групп,  затем сказал еще пару фраз и ушел, предоставив сцену следующей команде. А я пошла в лагерь – отнести купленные футболки в палатку.

    По дороге зазвонил телефон.

- Нина, это ты? Привет, это Таня…. Yanta…

- О, привет.

- Слушай, я вот только что в Кобург приехала, заблудилась в городе, не знаю, как до кемпинга доехать.

- Погоди, я сейчас по карте посмотрю, - я тем временем уже дошла до лагеря, и имела карту под рукой. Однако улицы, названной Янтой, я не нашла.

- Давай так, ты от вокзала далеко? Так вот, найдешь вокзал, от него сначала по прямой, потом направо – будет Neustadter strasse, а там уже указатель есть.

- Хорошо, я перезвоню.

Когда я шла обратно, Янта перезвонила.

- Привет, это я опять. Я приехала ко входу, но меня не пускают.

- Ладно, я сейчас подойду, разберемся.

- А как я тебя узнаю? – Этот вопрос меня слегка удивил, поскольку я Янту помнила хорошо. Ну да ладно…

- Ну… черная футболка, шорты… Стоп! Что я говорю, конечно, ты меня узнаешь, на мне же российский флаг!

    Я пошла к въезду в кемпинг, заодно написала Зёме, но у них, судя по всему, телефон был выключен. По дороге я зашла к эстонцам и попросила кого-нибудь пойти со мной – помочь разобраться. Это, однако, ничем не помогло, хотя Танины сумки они в лагерь оттащили, спасибо!

    Янта была неимоверно уставшая с дороги, и ей еще предстояло разбираться с машиной. Я оставила ее в лагере немного отдохнуть, а сама пошла на поле искать парней. Зёма мне сказал, что смс-ку они получили, но с опозданием, и что Таск отправился к Янте на помощь. «Ну ладно», - подумала я и снова отправилась бродить…

    Окружающие на меня довольно странно смотрели, представьте себе: ходит этакое чудо, завернутое в трехцветный флаг, как римлянин – в тогу, а на груди – внушительный Зенит (и это при запрете на фотокамеры!). Вскоре меня это утомило, и я сняла флаг. Теперь он мирно ждал своего звездного часа в чехле от фотоаппарата. И всё равно люди на меня косились… наверное, на лице написано, что не местная.

    Вскоре на поле вновь вышли Томен, Андре, его девушка и еще несколько человек. Подходили разные люди, брали автографы, уходили, кто-то просил сфотографировать, кто-то оставался поболтать… Обстановка была дружеской, не было никакого отчуждения. Через некоторое время ко мне подошел один человек и спросил:

- Это ты та девушка, что носила флаг? Мне знакомо твое лицо.

- Да, мне просто надоело, и я сняла его.

- Ты из Эстонии, как и твои друзья? И, кстати, как тебя зовут?

- Нет, я русская, приехала из Москвы. Меня зовут Нина, а кто ты? – Спросила я, покосившись на его красную промоутерскую «проходку». – Промоутер Blind Guardian?

- Ха-ха-ха, нет, я - Джейсон. Веб-мастер их официального сайта и форума.

- О, Джейсон! Здорово! Конечно, я знаю тебя. Мой ник на форуме - Flying.

- Ну да, все меня знают, только никто не знает, как я выгляжу, хе-хе…

- Ну… вот я теперь знаю. Я - избранная!!

- Ха-ха, но ведь ты никому не скажешь, правда?!

Джейсон оказался невероятно веселым парнем, а когда узнал, что я люблю фотографировать, запросто предложил мне photo-pass – тоже своего рода «проходка», дающая право фотографировать в фестивальной зоне и перед сценой – как пресса. Конечно, я согласилась. Это было просто невероятно – десять минут ожидания, и у тебя есть пропуск. Мы с Джейсоном проболтали, наверное, минут 40. Затем я ушла фотографировать, договорившись вернуться к разговору позже.
 

    Проблема оказалась достаточно проста – Янту пустили в лагерь, но без машины, мол, мест нет, езжайте на дальнюю стоянку. Мы решили выпить пива, а там видно будет. Тут я увидел одного из фолловеров, Майкла, который с подругой жизни спокойно ехал в лагерь на машине. «Майкл – немец, может, он объяснит мне, что за фигня», - подумал я. Ответ на мой вопрос был следующим: «Хм… а нас пропустили…». - «Должно быть, ты – особенный!» - говорю я, и мы смеемся. Итак, нам с Янтой пришлось ехать на другую стоянку, но это было лишь началом очередной порции приключений…

    Поставив машину, уходя, я по привычке схватился за дверь багажника. «Щёлк!» - сказал багажник и открылся, хотя машина стояла на сигнализации. Мы около получаса крутились вокруг и так, и сяк, пихали этот чип-ключ куда угодно, проходило 5 секунд, «щёлк!» - говорила машина и открывалась…. Янта уже связалась с прокатной конторой в Вене, откуда она приехала, и обсуждала проблему с сервисом, когда я увидел полицейских. Они как раз ехали мимо семейства Забыв о том, что на мне российский флаг, а в руках – банка пива, я подошел к полицейскому микроавтобусу и сделал знак остановиться. Узнав, что они немного понимают по-английски, я изложил им суть дела, на что один из них сказал что-то типа «А мы что, слесари, что ли?!». Дальнейшая моя фраза была настолько грамотно построена, что, вспоминая её потом, сам диву давался. Монолог начинался с не без умысла сказанного обращения «Хер полицай!», длился около трех минут и заканчивался средневековым «надеюсь на вашу благосклонность». Смысл монолога сводился к тому, что я обращался к ним не как к представителям закона, а как к немецким мужчинам, которые, возможно, уже имели дело с подобной проблемой. Как мужики, они меня поняли, и решили помочь. Так прошло еще 20 минут. Никто ничего не понял, но машина в конце концов была закрыта. Немецкие мужики облегченно вздохнули, мы пожали друг другу руки, и они уехали. «Щёлк!» - сказала водительская дверь. - «”Щёлк!”, - сказал я, - да “щёлк!” вашу мать, и это “щелк!”учее Рено вместе…». – «”Щёлк!”, - сказала Янта, - я уже за “щёлк!”алась с этой “щёлк!”аной машиной, ну ее на!!». Решение пришло неожиданно, и лишний раз доказывало, что голь на выдумку хитра. Стоянка была огорожена невысокими перилами, и мы просто загнали машину задней дверью под эти перила. Впоследствии работник автосервиса всё-таки нашел Янту на фесте, и выяснилось, что диавольское отродье с мотором воспринимало ключик-чип как владельца, и в его присутствии отказывалось запираться. Всё, что надо было сделать – это отойти метров на десять от машины… а ларчик просто закрывался…

    Придя в конце концов на поле, мы узнали, что к выступлению готовятся Grave Digger. Вдруг я увидел Томена. Не того, что вчера в гостинице, а настоящего. «Ну, Томен – это святое», - подумал я и решил сделать фото на память. Я как раз искал кого-нибудь, кто нажал бы на кнопку, когда увидел, что прямо в двух шагах от меня стоит Нина, и разговаривает с каким-то челом. Я подошел, сказал «извините» и настойчиво потянул её по направлению к Томену. Она пыталась возражать, и, глядя мне в лицо, сказала: «Таск, постой! Это Джейсон». – «К чёрту Джейсона, там Томен!!» - чуть не вскричал я. Фото удалось, я угомонился и спросил, какого чёрта она сопротивлялась, и что вообще это за перец. «Это же Джейсон, веб-мастер BG!». Тем временем мы уже подошли к нему. «Так ты Джейсон!» - воскликнул я и начал трясти ему руку. «Только никаких фото!» - пошутил он. Я хотел сказать, что для меня большая честь жать руку самому Джейсону, но пока соображал и подбирал слова, успел ляпнуть: «Это большое удовольствие - держать тебя за руку!». Джейсон покосился на меня, мягко вытянул свою руку из моей, - «Ну да, ну да, наверное…».

   А Диггеры тем временем уже зажигали и не могли оставить равнодушными никого. Те, кто до сих пор косился на нас с Зёмой с недоверием, полностью поменяли своё мнение. Уважение было заслужено криками “Excalibuuur!!” и “Морган Ле Фэй!!”. Выступление Grave Digger было мощным и заводным. До Blind Guardian оставалась лишь одна команда – Subway To Sally. Я уже не мог стоять на месте и ломанулся в толпу. Толпа была, надо сказать, специфическая – начиналась она с середины поля, но до пятого ряда можно было легко дойти, не толкаясь. Так я и сделал. А Subway To Sally оказались интересной командой. Скрипка, волынка и лютня – обычное дело, также как гитара с тремя грифами и двухструнный бас.

    Как я и рассчитывал, после их выступления публика немного отхлынула, и я оказался во втором ряду. В это время сцену стали готовить к Блайндам. Спереди повесили белую полупрозрачную ткань, на которую позже проецировалось изображение диалога Моргота и Саурона (в War Of Wrath). Во втором ряду было жарко и тяжело – пресс сзади не по-детски давил на тело, а впереди меня стояла девушка, и мне приходилось прилагать максимум усилий, чтобы сильно не давить на нее.

    Вдруг впереди, между барьером и сценой я увидел Нину с фотоаппаратом. «Прикольно», - подумал я, подождал, когда толпа, орущая “Guardian, Guardian” сделает паузу, и что есть мочи заорал «Ни-ина-аа!!». Пипл рядом со мной смотрел на меня как на идиота, но мой вопль достиг цели, - «Воды дай!» - не унимался я. Какой-то холодок пробежал по окружающим. Всё-таки трудно быть иностранцем где угодно. Но когда она принесла пару бутылок воды, всё кардинально изменилось – все сразу подобрели, потеплели и стали тянуть руки. Я сделал несколько глотков и крикнул по-русски: «Ну! Воды кто-нить хочет?». Может, это был и глюк, но среди разных «Ми и ихъ» мне послышалось «Я», - туда-то я и протянул воду.

    Само шоу было потрясающим – световые эффекты, пиротехника, качество звука, реакция фанатов… великолепно, одним словом. Я оказался четко напротив Маркуса, и меня это устраивало – люблю я ритм-гитару и бэк-вокалы! Публика великолепно реагировала на Блайндов, было ясно – их ждали весь день. После стандартного начала – War Of Wrath, Into The Storm, Welcome To Dying и Nightfall – тысячи голосов начали скандировать “Hansi! Hansi!”, Ханзи говорил что-то, перебивая, затем послышалось – “Thomen! Thomen!”, потом “Andre! Andre!”, и так далее… Не забыли никого, а когда Ханзи сказал: «Кстати, вы знаете, у нас тут прибавление, у Томена недавно родился сын», толпа закричала “Patrick, Patrick!!”.

    Вскоре я оказался в первом ряду, и российский флаг занял свое почетное место на барьере. Парень, стоявший рядом, одобрительно похлопал меня по плечу, мол, все-таки пролез, пожал руку и сказал «Дойчланд!», я ответил – «Русланд!», и он помог мне растянуть флаг. Вовремя, потому что Маркус как раз подошел поближе, заметил нас, улыбнулся и кинул медиатор, который упал за барьером. Охранник поднял медиатор и протянул его мне, я жестом показал на соседа и сказал «Дойчланд». Сосед проникся, и потом регулярно орал «Русланд!!». Так мы и пели бэк-вокалы втроем – я, сосед и Маркус…   

    Через некоторое время на сцену вынесли четыре «тарелки», в которых при первых же звуках Lord Of The Rings заполыхал огонь, что создало поистине незабываемую атмосферу.… Прозвучали и более редкие для концертов песни – I’m Alive, Majesty, Theatre Of Pain, Run For The Night, затем долгожданная кульминация – And Then There Was Silence – с обжигающими столбами пламени, вспыхивающими по движению руки Ханзи, и фейерверками в финале. О концовке выступления и говорить нечего – во время обоих выходов на бис сцена была освещена фонтанами огня настолько, что добрую половину поля было видно, как днем.

    Первый концертный день закончился, пора было возвращаться в лагерь. По пути мы пообщались с несколькими фэнами, которые удивлялись, что я, русский, делаю здесь, и спрашивали – за что я люблю BG. «Да ни за что! Люблю, и всё!» - отвечал я, а они кивали, - «да, причины лучше не найти!». - «А где ты так английский выучил?». Тут я решил ответить цитатой: “Seven deadly sins, seven ways to win, seven holy paths… Bruce Dickinson – хороший учитель”.

    В лагере все оттекали. Aragon рассказывал, почему ему нравится BG. «Вот, например, Under The Ice: можно не знать о чем эта песня, не понимать вообще ни слова, но уже когда играет вступление, ты видишь и чувствуешь лёд. Это поразительно!». На земле сидел парень и пил из винной бутылки что-то. Я дал ему рюмку, и он угостил меня. Это было медовое вино, как меня заверяли, традиционный напиток викингов. Настала и моя очередь угощать. Я предложил на выбор – Кристалл «Клюквенная» или «Московская». Предпочли Клюквенную, причем никто не верил, что это водка. Я даже сам стал сомневаться и проверил этикетку – не, 40%, всё в порядке. Колоритную картину представляли ребята, пьющие из рогов. У них был отдельный рог под пиво и отдельный, маленький, - под водку. Болгарин Пётр охотно присоединился к нам – с ним-то мы и трапезничали до утра. Глубокой ночью приходил Sir Dennis, провожавший Нину до лагеря, но от водки он вежливо отказался, хотя я и настаивал. Вслед за ними явился какой-то фантастический дядька с раскладушкой и ящиком пива Beck’s.
 

Эй, может быть, хватит орать “VALHALLA”?
 

    Проснулась я снова рано, около семи. Вылезаю из палатки – и наблюдаю: под нашим тентом на раскладушке спит какой-то кекс, вокруг валяются банки и бутылки. В кемпинге тишина – все спят. И только из нашей русской палатки раздается храп с присвистом на два голоса. Вскоре кекс проснулся и начал разглагольствовать о том, какая у него хорошая раскладушка и какой теплый спальник, всё фирменное, так что можно даже без палатки спать. Через некоторое время начали просыпаться остальные, в том числе встал Зёма, а потом и Таня, ну а Таск, конечно, был в отключке.

    На этот раз душ открывался в восемь, но он стоил 2,5 евро, и в нем была только ледяная вода. Это меня, безусловно, не привлекало, и я собиралась поехать с эстонцами в аквапарк – там вход стоил 2-80, на неограниченное время с горячей водой, бассейнами и горками. Выбор очевиден. Янта и Зёма тоже собирались в город – еще раз прогуляться и посмотреть достопримечательности, поэтому я предоставила их самих себе и ушла.

    До аквапарка было недалеко, мы сначала заехали туда, а затем, вдвоем с Санчезом, поехали в гостиницу за Колей и Наташей. В зале для завтрака мы встретили Ханзи и Маркуса, пожелали им приятного аппетита и поехали купаться. Сказать, что бассейны и горки после двух дней в кемпинге – это хорошо, значит – ничего не сказать. Что примечательно – в аквапарке было много людей из лагеря, это было видно по метальным футболкам. Итак, насладившись бассейнами, душем и чаем с бутербродами, мы поехали обратно. По дороге – зашли в супермаркет, где я снова затоварилась фотопленкой.

    Когда мы вернулись, я зашла в лагерь, но там никого из наших не оказалось, и я снова отправилась гулять по полю. Отыграли Freedom Call, потом Soilwork, и погода начала резко портиться. Поднялся ветер, и пошел дождь. Я в это время была в зоне артистов (“за сценой”), и видела, как Маркус с семьей и Андре с девушкой сели в микроавтобус и уехали в гостиницу. В это время был перерыв между выступлениями, и было хорошо слышно, как что-то по-немецки объявляют. Я попросила Yeti  перевести – оказалось, из-за надвигающего шторма всем предлагают уйти в кемпинг и позаботиться о палатках. Виктор Смольский (из RAGE) сказал, что, если будет дождь, то они вообще выступать не будут. А после этого Джейсон подтвердил, что действительно возможна отмена шоу из-за погодных условий, т.к. у BG сегодня должно быть еще больше пиротехники, чем вчера, а при ветре это очень опасно.

    Делать нечего, оставалось ждать и надеяться. В кемпинге был Таск, и поэтому я осталась на стадионе, где началось выступление Napalm Death. Особенной популярностью они не пользовались, хотя была какая-то часть людей, перед сценой, которые колбасились не по-детски. А в основном народ отдыхал на травке или подкреплял свои силы едой. Похоже, что все были обеспокоены объявлением, хотя мало кто ушёл с поля.

    Однако через полчаса ветер поменял направление, и дождь постепенно кончился. Небо поголубело, даже выглянуло солнце, и можно было вздохнуть с облегчением. Остальных наших нигде не было видно, и я пошла к сцене – снова фотографировать. Система была такая: фотографировать каждую группу можно только во время первых трех песен, а потом всю прессу выгоняют, чтобы артисты могли спокойно выступать. Такая перспектива мне не нравилась, так как вчерашнее выступление Блайндов из-за этого для меня смазалось. Первые 20 минут они в метре от тебя, а потом – раз! – и ты в самом конце толпы. Поэтому сегодня я решила на BG пробраться поближе к первым рядам.

    Когда отыграли Primal Fear, я убрала Зенит в рюкзак и стала двигаться по направлению к сцене. Во время RAGE я стояла  уже во втором ряду, и могла почувствовать всю сумасшедшую энергию, которая исходила от этой славной троицы. Peavy Wagner удивил отсутствием волос, что, однако, не мешало ему заводить толпу, размахивая головой. Виктор Смольский бегал и прыгал по всей сцене, чуть ли не кувыркался, а его пальцы при этом бегали и прыгали по гитарному грифу. Фанаты ревели и бесновались вместе с ними. А для Майка Терраны была даже сольная композиция – когда Виктор и Пиви ушли со сцены, он чуть не разбил вдребезги ударную установку, а потом спросил: “Хотите, я её добью?”. - “Yeah!” - было ему дружным ответом, и снова раздался грохот сумасшедших ударных. Были исполнены как многие старые хиты, так и песни с двух последних альбомов. Когда выступление Rage подошло к концу, публика никак не хотела отпускать своих любимцев. Тогда Пиви произнес магическую фразу – “Спасибо, ребята, за такой прием, но, может быть, мы уступим сцену Blind Guardian?” – и под несмолкающие аплодисменты музыканты ушли.

    К этому времени я уже была в первом ряду, сзади меня стоял какой-то парень из Болгарии, который неплохо говорил по-русски, слева – несколько поляков. Огромные драконы по бокам от сцены светились синим, а на полупрозрачное полотно на этот раз были спроецированы дракончики “от Анри”… Между прочим, сначала вверх ногами, а уже потом – под приветственные возгласы и свист из толпы – так, как надо. “С чего же они начнут сегодня?” - крутилось в голове.

    Конечно, это шоу можно с уверенностью назвать самым лучшим, что я когда либо до тех пор видела. Еще бы – я стояла прямо напротив Ханзи в первом ряду. Все было перед глазами… Во время War Of Wrath публика начала свистеть, музыканты вышли на сцену и встали в ожидании (несмотря на «занавес», их было прекрасно видно). Затем раздался хлопок, полотно полетело вниз, и одновременно с этим началось вступление к Time Stands Still (At The Iron Hill). Эта песня – одна из моих самых любимых, к тому же в голове всплыло “…this song I dedicate to my friend Alex!..” – реплика Ханзи с самого первого концерта в России. Вот и начало! Затем прозвучали песни, также исполненные в Нижнем – Banish From Sanctuary, Nightfall и Script For My Requiem. После “Valhalla” толпа начала сходить с ума. Хоровое пение “Valhalla – Deliverance, Why’ve you ever forgotten me?!” продолжалось минут 10, а потом ещё, и ещё… и снова после каждой песни, не смотря на гневные просьбы Ханзи перестать это делать. Было видно, что сами артисты очень сильно поражены такой реакцией публики.

    Во время Harvest Of Sorrow сотни зажигалок взмыли вверх, и маленькие огоньки замелькали вместе с большими огнями на сцене. Это было великолепно. Затем музыканты исполнили Under The Ice, Time What Is Time и Born In The Mourning Hall. Каждая песня непременно заканчивалась пением “Valhalla” или непрекращающимся скандированием “Hansi! Hansi! Thomen! Thomen! Andre! Andre!…”. После The Last Candle ликованию толпы не было предела, все пели “Valhalla” вновь и вновь, Ханзи даже пригрозил сокращением концерта, и всё равно не смог это остановить. Маркус и Андре, смеясь, переглядывались, Томен – одобрительно выстукивал нужный ритм, а Ханзи – пытался изобразить, что он жутко разозлен буйствами фанатов. Потом нашел выход, сказав: “Может быть, мы лучше вместе споем следующую песню? Как вы думаете, какую?” - “VAL-HAL-LA!!!” - заорала толпа. – “Нет, Bright Eyes!”, - ответил Ханзи, и музыканты начали играть, перекрывая крики и свист.

    Следующей была And Then There Was Silence. Её играли и вчера, но она звучала по-новому. Свет и пиротехника были другими, они  просто сводили с ума, огни обжигали настолько, что было непонятно, как эти шестеро еще живы, там, на сцене, между двумя рядами факелов. Затем – песня, поистине ставшая гимном – The Bard’s Song, обе части, In The Forest и The Hobbit в исполнении тысяч голосов. Правда, с перерывом на “Valhalla” в исполнении тех же тысяч.

    Imaginations From The Other Side, и бешеная пляска огней, еще больше, чем вчера – это невероятно! Это стоило видеть... От пиротехники шарахались даже секъюрити, а Ханзи рвался сквозь пламя... в первом ряду от огня обгорали ресницы и брови фэнов, а Оливер носился меж огненных факелов (оно понятно - ему-то терять нечего), хотя и Маркус не отставал. Это что-то… пламя бьёт тебе в лицо, а ему сопротивляется ветер, дующий вдоль арены на сцену (как раз из-за него и хотели отменить шоу)...

    Блайнды ушли, а фанаты начали скандировать: “Guardian! Guardian! … Hansi! Hansi! …”, потом кто-то заорал Валгаллу, все снова подхватили… После этого Ханзи, когда объявлял новую песню, шутил: “And now… Lost… in the VALHALLA Hall!!!”. Затем была исполнена песня Lord Of The Rings, в которой вся толпа на удивление дружно пела “I’ll keep the ring”, а после нее – Another Holy War. Когда свет погас, и музыканты опять собрались покинуть сцену, люди закричали: “Эй, ну давайте еще, хотя бы одну песню!!”. Ханзи засмеялся… “Одну? Разве вы не хотите больше?!!”. – “Три! Четыре!!!”, - заорали из толпы. После недолгой торговли сошлись на двух песнях, и Ханзи ушёл.

    Во время второго выхода на бис я решила – пора бросать флаг на сцену. Свернула его аккуратненько, прицелилась, и бросила. Флаг упал прямо перед ногами Ханзи, он его поднял, развернул и показал во все камеры… красным вверх! Потом отнес и постелил рядом с ударной установкой, опять же красным вверх… или он, может быть, просто его для Томена стелил???

    And The Story Ends звучала очень величественно, слова “Oh, and another journey starts” пронизывали душу. На Mirror Mirror со сцены полетели сотни ярчайших огненных брызг, и я не смогла удержаться – достала фотоаппарат. Как оказалось – зря. Раз, два, три кадра, и во время “Shall we dare the dragon?” заботливые руки охранников вынимают меня из первого ряда. Эх… но шоу уже завершается, и я издалека наблюдаю шестерых музыкантов, стоящих на сцене перед тысячами восторженных глаз. Они благодарят фанатов, фанаты благодарят их, никто не хочет прощаться. Blind Guardian аплодируют публике, публика – им… И свет гаснет.
 

    А для меня второй день фестиваля прошел несколько сумбурно. Смутно помню, как Нина снова куда-то исчезла, а Зёма с Янтой пытались меня разбудить и звали кататься по городу. Я отказался, и как оказалось, сгоряча. Дело в том, что вчера я купил на фесте шорты, которые были удобны всем, кроме того, что из их карманов всё вываливалось. Из-за этого я предусмотрительно отдал все деньги и документы Зёме, с которыми он и уехал к город. Вот так я остался без денег и без документов. Мне ничего не оставалось делать, кроме как вылезти из палатки и, развалившись на земле «как римлянин», пить пиво.

- Майк, прикинь, ни документов, ни денег…

- Хех, не обижайся, но в Америке таких людей зовут «скам».

- Ты будешь смеяться, но в России их тоже зовут «скам»…

- Ещё пива?

- Давай…

    Потом я все-таки взял себя в руки, и мы пошли смотреть Freedom Call. Их я, как оказалось, не любил, потому что заснул прямо на поле. Пока я спал, кто-то заботливо укрыл мое лицо моим же флагом, чтобы ни солнце, ни дождь…

    Проснулся я в палатке. За полчаса до выступления Блайндов, то есть я вообще никого не любил, что, не скрою, было для меня новостью. Потом я долго жалел, что пропустил Rage. Тем более, что за несколько часов до этого на поле мне встретился Паша (Pink Bubble), председатель официального российского фан-клуба Rage “Love And Fear Unite”. Говорят, Террана зажигал, а Смольский был в футболке с надписью “Play fucking loud”…

    Во второй день Blind Guardian начали с Time Stands Still, и мне, наконец, стало понятно, почему ее любят фанаты. Я решил обогатить впечатления и посмотреть шоу уже издалека. Почти получилось… Valhalla отшибла половину моего мозга, и я орал вместе со всеми “Valhalla… Deliverance!” после каждой песни. Вторую половину мозга отшибла ATTWS, и со словами “The nightmare shall be over now, there’s nothing more to fear” я опять ломанулся. Сделав круг почета по всему полю, я остановился у вышки звуковиков. И тут… The Bard’s Song!! Ну что же, Таск, твоё время пришло… Я подбираюсь поближе к микрофонам, пишущим толпу, и в финале, когда все затихают, ору, разрывая связки: «За**ись!!!». DVD ждём с нетерпением!

    Вдруг, в толпе я увидел знакомое лицо. Эге, да этот парень вчера раз пять проехал по моей голове, отчаянный crowd-surfer. Я подошёл к нему и прямо по-русски (из-за громкой музыки всё равно ничего слышно не было) заорал: “Хей! Я тебя помню! Вчера я пару раз прокатил тебя на руках! Давай теперь ты меня покатаешь!!”. По лицу вижу, что он ничего не понял, но меня узнал, улыбнулся и закивал. Я поворачиваюсь к нему спиной, чтобы подсадил, а он, вместо того, чтобы выпихнуть меня на толпу, сажает на плечи. Как он смог проделать этот трюк с моей пятипудовой тушей – до сих пор для меня загадка. Флаг вверх! «А ты, чувак, силён!». А что это Ханзи держит в руках?! Да это же наш триколор, только вверх ногами!.. Вчера отличились Болгары, а сегодня, видно, Нина постаралась! Надо бы и мне поближе. Тут я изобрёл оригинальный способ, как без труда попасть во второй ряд. Когда кого-то поверху перетаскивают вперед, надо просто ухватить его за ногу и сделать вид, что толкаешь его. Ну вот и сцена. «Без Миррор Миррор домой мы не пойдём!!».
 

   Когда концерт закончился, было около часа ночи. В голове всё еще крутилось “Ohne Mirror Mirror gehn wir nicht in Zelt”, то, что кричала толпа, вновь вызывая Блайндов на бис… и я отправилась на back-stage. Там было довольно людно, хотя постепенно все разъезжались. Сами музыканты отдыхали в своих вагончиках. Позже удалось со многими поговорить, взять автографы… Что ж, фест подошел к концу, это было невероятно, мозг отказывался верить в то, что это всё было.  Надо было возвращаться к палаткам, ведь завтра – рано на электричку.
 

    Последняя ночь в кэмпинге была прощальной. Матиас опять угощал всех медовым вином, я – «Московской». Чак хотел угостить меня своей водкой, но где-то через час, извиняясь, заявил, что почти всё выпил. «Вот только осталось немного, и то - в темноте, не глядя, налил - смотри, что получилось». Чак показывает свой стакан, там половина – водка, и в ней плавает штук двадцать муравьев, некоторые еще живые. Чак ищет, куда бы выплеснуть всё это, смотрит по сторонам, потом опять в стакан… и выпивает залпом.

- Чак! Ты - мужик!

    В это время команда, снимающая материал для DVD, решила навестить наш лагерь и заснять, как мы поем песни бардов.

- Tusk, а где Flying?? – спрашивает Yeti.

- Не знаю. Наверное, опять где-нибудь на бэк-стейдже.

    Гитару передают Арагону, и он начинает играть. Harvest Of Sorrow я пел по-русски, принципиально. Всенародному братанию не было предела, приходили итальянцы, я общался с мексиканцами, норвежская девушка трубила в рог.

    Собралось уже человек 50, ко мне кто-то подошел и спросил: «А что это вы тут делаете?» - «Тринкен шнапс, гармошка трынь!» - отвечаю я. Все вокруг орут и галдят, ничего уже не понятно.

- Зём, - ору я. – Передай мне пива!

- А?! – Не слышит Зёма.

- Бир! – Орёт кто-то из толпы.

- Престо! – Слышно из-за тента, и Зёма передает пиво по рукам.

- Биттешён! – Кто-то отдает мне банку.

- Спасибо! – Отзываюсь я.

     Майк за три дня научился говорить по-немецки, и теперь орёт, перекрывая весь этот гвалт:

- Луч майн шванц!

- Lutsch mein Schwanz!! – Отзывается кто-то из немцев.

- Sla-a-aye-eer! – Слышен крик издалека.

Через некоторое время пиво закончилось, и пришлось идти к палаткам. Было уже очень поздно, везде всё было закрыто, но вдалеке, там, где днём была мини-кафешка, я заметил свет. Единственная палатка торговала едой. Туда-то я и направился.

- Дайте мне что-нибудь поесть, … и пива.

- А мы пивом не торгуем.

- Fuck!! – Не может быть такого невезения. Продавец внимательно смотрит мне в лицо, потом наклоняется ко мне, и говорит:

- Знаешь, у меня тут есть одна банка, себе купил, вот, держи! – Он протягивает мне банку пива, но от денег отказывается.

    А с кафешкой тем временем творилось неладное. Все столы свалили в одну кучу, лавки – туда же. Получилось адское нагромождение дерева и металла. Затем толпа вокруг начинала что-то ритмично скандировать, а какой-нибудь смельчак разбегался и бился в эту груду. В одну сторону торчат спинки лавок, в другую – ножки, и из всего этого высовывается руки-ноги-довольная-рожа. Все аплодируют, и шоу повторяется. Как никто себе шею не свернул – загадка.

    В лагере в это время картина тоже оригинальная. Меня встречают восторженными криками.

- Иди сюда! Мы думали, ты уже спишь! А мы тут водку пьём!

Майк поднимает руки и говорит:

- Тише, тише, дайте сказать! – Затем обращается ко мне. – Я знаю, что в России пьют “Na zdorovje”, а какие еще тосты есть?

- Ну, во-первых, Майк, не «на здоровье», а «за здоровье», а во-вторых, у всех налито?!

- У всех!

- За здоровье!

- Za zdorovje! – Хором. Все пьют и начинают галдеть между собой.

- Погодите, погодите, эй! – Останавливаю всех я, - у нас так не принято, теперь надо за встречу выпить.

- Za vstrechu!

И какой-то парень орёт мне:

- А у нас следующий тост очень простой будет – Скол!

- Знаю я такой тост, - отвечаю я, - **нем!!

- Yobnem! – Орут все.

- Майк, - говорю я, - а у меня пива больше нет, дай мне своего, а я тебе фокус покажу!

Майк протягивает мне бутылку, и я показываю фокус «Открывание пива глазом». Какая-то девушка охает, а Майк выкатывает глаза, присвистывает и протягивает другую бутылку.

- А ну-ка, повтори! – И хитро прищуривается, видно, разгадал…

    Остаток ночи мы с каким-то кексом орали “Slayer”, до тех пор, пока ему в репу не прилетел качан капусты (на память об А.О.К.).
 

    Проснулся я на рассвете в кресле, всё еще нетрезвый.
 

    Потом было прощание.

- Майк, ты можешь сказать последнее слово и изъявить свою последнюю волю!

- Моё последнее желание: запомните, я – долбаный американец!!

    И всё. Обратный путь – электричка, экспресс, поезд.

    Последней радостью была палатка с гордой надписью “Baguettes”, уже в Берлине, по пути домой.
 

    Мы ехали по ночной Польше, ребята спали, а я смотрел в окно, на огоньки окон и иголочки костелов, Германия оставалась позади. Мы ехали домой, забирая с собой частицу её, а взамен оставляя частицу себя. И бродит сейчас твоя частица где-то по холмам Баварии, а может и не бродит, а пьёт пиво… А может и не в Баварии, а в получасе езды от твоего дома, кто знает…

 
СПАСИБО!

Tusk:

Спасибо моей семье - за терпение, Янте - за билет, Yeti, Isabel, Aragon’у, Borak’у и другим Followers - за поддержку, Zёma, Flying и Pink Bubble - за компанию. Blind Guardian я благодарю за отличное шоу, как и всех их фэнов, без которых это шоу не было бы настолько хорошим. А также я благодарен группе A.O.K. за возможность еще раз испытать удивление.

 
Flying:

Спасибо моим маме и брату, Найтфолу и BG (без вас эта мечта не осуществилась бы!); невозмутимому Таску и богатырю-романтику Зёме; всем моим новым друзьям – Джейсону и фолловерам, Майклу, эстонцам, Коле и Паше (за прекрасно проведенное время); Хассе (за советы); Чиану (за помощь); Юрику (за Зенит). Спасибо Германии за радушный прием. Всем привет!


Written by Tusk & Flying, July 2003.

Смотреть видеоотчет на
https://www.youtube.com/@editbyTusk
https://rutube.ru/channel/25503039/