Девять жизней продолжение

Да, в стае говорят, что были замечательные времена для нас пушистых, хвостатых. Вокруг произрастали злаковые травы, а в них круто жилось мышам. И нам не было необходимости надеяться на еду человека.
Так, время от времени показывались вам на глаза, пили молоко, тёрлись о ваши ноги, чтобы вы не утратили сострадание, и не забыли, что такое совесть.
 
Мы все на нашей Земле в одной цепи. Происходит сбой в одном звене, и следует развал во всём, пусть и не сразу заметно. Неужели война китайцев с воробьями, во имя спасения урожая, так и не научила не чему?

Сегодня в городских кварталах, и даже на окраинах – таких благ, как разгуливающие мыши, уже не существует. Более того, в зимний период нет и пригодной для питья воды, так как снег постоянно посыпается реагентами, кстати, разъедающими кожу наших лап.

Стоит хоть однажды поточить когти о диван, при отсутствии элементарной когтеточки, или оторвать плохо приклеенные обои, вы не только лишаете нас регистрации, прописки, вы тут же умудряетесь незаметно оставить нас у магазина, на остановке, и других многолюдных местах, думая, что сохраняете при этом собственное лицо.
 
То, что вы называете нашими вредностями, на самом деле, для нас – физиологическая потребность. К примеру, как вам поутру хочется потянуться, присесть, почистить зубы. Очень хорошо, когда когтеточка может выдержать наш вес, чтобы была возможность вытянуть и напрячь позвоночник. Это как вы висите на турнике или даёте нагрузку телу у шведской стенки.

Поверьте, мы умеем ценить вашу заботу: готовы мурлыкать у вас на коленях, согревать собственным теплом ваши замерзшие ноги, развлекать во времена депрессии, понижать у вас артериальное давление. И нам тоже хочется, чтобы теплая рука хоть иногда, почесала за ушком. Хорошее слово и кошке приятно. Это же ваш афоризм.
 
И как быть нам котам, не по своей воле и желанию оказавшимся на улице?

Тем летом, однажды я подошёл к небольшой группке подростков, что стояли у подъезда и хотел в знак приветствия потереться о ноги одного из них. Я так часто делал ранее. Но он почему-то принял меня за мяч. Его удар пришёлся в голову, может и не изо всей силы, но я отлетел в ближайший куст. Другие пацаны закричали на перебой, что таким точным, не мешало бы ему быть на тренировке, а здесь уж точно перебор. С ближайшего балкона послышался мужской голос, не обещающий ничего хорошего футболистам. Они убежали.
В глубине куста, куда смог забраться, я пролежал до наступления темноты. Хорошо, что не было собак, они тоже знают, что у этого подъезда всегда выставляют и воду, и еду, для таких как я. Когда стемнело, я вынужден был спрятаться в более густом кустарнике, и там пролежал последующие день и ночь. Мои лапы не хотели слушаться меня, глаза плохо видели.
 
Когда я отлёживался, ко мне прибегали мой брат и друг Кузя. Один из них плотно ложился рядом со мной, и своей здоровой энергией излечивал меня. Вы люди можете не верить, но мы коты, очень чувствуем боль друг у друга и сопереживаем, как бы это странно не звучало для вас. Кто-то из них оставался рядом со мной, а другой бежал посмотреть, как обстоят дела под елью, есть ли еда. Спустя сутки я вышел к знакомому подъезду, перекусил влажным кормом и лёг на скамейке.

Жильцы знали меня и не гоняли. А женщины, не успев плюхнуться рядом со мной, возвращаясь с магазина или прогулки, тут же хотели почесать мой животик. Котик – бархатный животик. Они же не знали, что у меня сотрясение, болит голова. Мне просто нужно было отлежаться, здесь было безопасно. Я терпел и выздоравливал. И вот однажды у этой лавочки остановилась женщина и заговорила с той, что сидела рядом со мной. Я услышал такой родной для меня голос, ни с кем другим перепутать не смог бы. Она оберегала и кормила нас с братом, когда мы были маленькими котятами. Она позвала меня – Рыжик! Я вспомнил, это точно голос Катерины, так её называла Люда. Они, чередуясь приносили нам корм.
 
Она подошла и потрепала за ухом, мне было худо, но я терпел и не хотел, чтобы она уходила. Не долго поговорив с нынешней моей защитницей, сказала, что придёт завтра, чтобы забрать меня, развернулась и ушла. Мы не редко слышим на улице подобные разговоры людей о желании забрать кого-то из нас к себе домой. Но в реальности, счастливый билетик достаётся не многим, поэтому мы не любим обольщаться.

Наступила ночь, резвиться в траве при свете луны с моими друзьями я ещё не мог, и не очень-то хотелось.
 
Новый день обещал быть жарким, поэтому чуть раньше обычного, наша стая собралась под елью. Очень хотелось свежей, холодной водички, да и перекусить не мешало.
Главные куски вкусняшек доставались нашему вожаку Семёну. По внешнему виду, люди о таких котах говорят: похож на лесную рысь. Мы в стае единодушно поддерживали авторитет нашего вожака и не возражали против его команд. Он был старше всех нас, знал территорию, метил её, и защищал нас от набегов кого бы то не было.
А тут повадился к нашему столу Пират. Может он и не плохой кот, с виду не трусливый, знает собственную силу. Едой мы всегда готовы делиться с другими, зная, что такое голод. Но он амбициозен, хочет безо всякого общего собрания, быть нашим вожаком. А мы все в стае уважаем нашего Семёна, так что он обязан принять для себя правильное решение. Пусть думает.

Погрызков сухого корма, мой брат и Кузя пошли своими тропами. Семён остался сидеть под елью, он любит понаблюдать за происходящим, кто ещё может претендовать на наши миски в этом месте.
Я же растянулся на скамейке. Рингтон на открытие дверей в подъезде стал нагонять сон. В это время утра тут всегда движуха: большинство выбегающих с телефонами в руках торопятся заскочить в свои автомобили. Здороваются на ходу и убегают. У детей тоже нет времени, чтобы потаскать меня за хвост, их торопят родители. Очень удобное время, никому нет дела до меня.
 
Спустя какое-то время, подошла и привычно села рядом женщина, я даже не стал открывать глаза, обоняние не подводит. Но она поздоровалась именно со мной.
- Рыжик, привет-привет.
- Я возразил, Рыжик теперь мой брат, а я – Розовый нос.
- Пусть будет и так, мне нравиться. Я пришла за тобой.

Катерина всегда умела читать мои мысли. Это возможно, когда мы уверены и можем доверять человеку. Она легонько рукой прошлась по всей моей спине. Мир знакомых запахов и голос Катерины накрыли меня.
Но когда я от счастья открыл глаза, первое, что увидел, это была переноска. В таком ящике, обычно кого нибудь из моих собратьев, отвозили в ветклинику, в том числе, чтобы стерилизовать. Я жутко запаниковал, инстинктивно напрягся, выпустил когти.
Но Катерина отработанным движением руки схватила меня за загривок и мгновенно опустила в вертикально стоявшую переноску. Быстро закрыла вход, повернула фиксаторы и вернула в горизонтальное положение.
Кто из нас обоих тогда больше волновался, уже трудно теперь и сказать.
 
Семён, сидя под елью, наблюдал за всем происходящим, и учуяв всей шкурой мой адреналин, бросился бежать. Поверьте, он не трус. В стае так принято, если есть опасность быть пойманным.
 
Сидя в переноске, я ещё не мог успокоиться, меня трясло, но был без мерно благодарен судьбе, что всё происходящее видел Семён, и он обязательно сообщит моему брату и Кузе, что я у Катерины, а не «отлов» меня поймал. Мне выпал счастливый билетик на новую жизнь.
 
Жить в доме после улицы, для нас котов, огромнейший стресс. Вначале я бросался в окна, думая, что вновь окажусь на улице. Мои попытки заканчивались только ушибами для меня, сквозь стекло невозможно было пройти. Это мне объяснила Катерина.
Она добрейшей души человек. Терпеливо и заботливо объясняла всё не понятное для меня, я начал успокаиваться и доверять ей заново. Справлять свою нужду оказалось нужно только в определённом месте и в лоток. Правда, и на улице, коты никогда не гадят там, где кушают. Спать теперь, я могу на мягкой лежанке или на диване, или в хозяйском кресле, а не там, где придётся. Я сообразительный, и что удивительно – могу спокойно следовать установленным правилам, а всё потому, что меня жалеют и любят в этом доме. У нас котов, особое чутьё на эмпатию и зло людей. Я точно знаю, что меня назад на улицу, не выбросят.
 
Вот только Лёлик, который чувствует себя здесь абсолютным хозяином уже не один год, при первой же возможности, втихаря, пытается испытать мою шкуру на прочность. Но я же жил на улице, и умею не только быть терпеливым, но, если нужно, могу наподдавать так, что шерсть будет лететь клочьями. Только вот, всё дело в том, что Лёлик внешне – копия нашего вожака Семёна. А у меня тёплые воспоминания о нём, так что думаю, мы сможем подружится.
 
Будем вместе сидеть на тёплой подстилке на подоконнике, смотреть на происходящее за окном, и Лёлик однажды расскажет мне, что у котов, живущих рядом с людьми, только одна жизнь. Девять – это непозволительное оправдание у тех, кто хладнокровно толкает нас, к примеру с десятого этажа, или цинично убивает на глазах у присутствующих.
Я знаю, у Лёлика есть своя история, но я обязательно расскажу ему про моего брата, друзей и мой счастливый билетик.