Няньканье брата

      После отъезда Люды участь няньки упала на Генку. Так как девчонки постоянно норовили сбежать из дома, уходя по магазинам в очередной раз, родители попросили сына за ними присмотреть.
- Займи их чем-нибудь, а мы вам гостинцев купим за хорошее поведение, - пообещали они и со спокойной душой ушли из дома. Всё-таки Генке было уже десять лет.
      Сын, однако, оказался большим проказником. Как только за родителями захлопнулись ворота, он решил отменно повеселить сестёр. Для начала он покружил их так, что от головокружения девчонки летели друг на друга и мимо кроватей, и на пол. Ушибы сглаживал общий хохот на весь дом. Потом он зашвырял их подушками, гоняя по всем комнатам и наладив развесёлый ор и пыль до потолка! Затем были скачки на кровати родителей, которая была самая широкая из всех кроватей в доме. На ней Генка демонстрировал сёстрам прыганье то с прямыми ногами «солдатиком», то «звездой», разбрасывая в стороны руки и ноги. То подпрыгивал, сжимаясь колобком, пока вместе с матрасом не свалился на пол. После этого хорошенько потёрся ушибленный бок, постель, Бог знает как, затолкалась на кровать и красиво почему-то никак не заправлялась.
- Ладно, давайте лучше в «коняшку» играть, - набросив на всё покрывало горбом и потирая заодно ушибленный локоть, предложил Генка и встал на четвереньки: - Лезьте на мою спину.
      Алёнку и Иринку так часто катал отец, и девчонки с удовольствием влезли брату на спину. «Коняшка», однако, оказалась коварно строптивой. Задорно игогокнув, она вперевалку помчалась по всем комнатам, как старый хромоногий гусак! Не ожидая такой болтанки, Алёнка и Иринка испуганно вцепились друг в друга, но не удержались и кубарем полетели на пол. Дом сейчас же наполнился их рёвом. Так отец игрался с Генкой, а их всегда катал только потихоньку.
- Э, ну вы чего ревёте-то? – не понял их Генка и напомнил: - Будете так громко орать, папка с мамкой услышат и гостинцев нам не принесут.
      Рты сестёр сейчас же захлопнулись. Они молча зашвыркали, утираясь от слёз, и исподлобья смотрели на брата, у которого в синих глазах полыхал озорной огонь.
- Ну давайте я вас по одной покатаю на «лошадке», - предложил он и встал на четвереньки.
- Нас папка так не катает! – с обидой бросила Иринка.
- Ну я же не папка, - рассмеялся озорник и выгнул спину горбом: - Садитесь, я вас по-другому покатаю. 
- Ага, и опять сделаешь так, чтобы мы упали, - хмуро заглянула Алёнка на его спину.
- Да не-ет. То вы на «коне» катались, а это «лошадка». Она спокойная, - заверил он и кивнул Иринке: - Ну давай, залазь.
      Иринка с крайней осторожностью забралась на его спину, и он прокатил её по комнатам безо всякой дурости. Потом так же прокатилась и Алёнка.
- А теперь садитесь вместе, «лошадка» прокатит вас с ветерком, - оглянулся Генка, и повеселевшие сёстры доверчиво влезли ему на спину. Он же вдруг сорвался с места и, с игогоканьем выгибая спину и подбрасывая на ней девчат, ринулся по комнатам таким галопом, что впереди сидящая Алёнка с перепуганным воплем вцепилась в его волосы, а Иринка едва не своротила её со спины!
- Ой-ёй! Ёлки-палки! – выругался брат и завалился на бок, сбрасывая с себя вопящих сестёр: - Всё, «лошадь» белены по дороге объелась и слегка взбесилась!
      Ему очень хотелось энергичных игр, борьбы, как с мальчишками, но сёстры его не понимали.
- Обманщик! – заклеймили они его и с обидой заявили: - Не будем больше кататься на твоей спине! Катайся на ней сам!
- Сам на своей спине?! – изумился Генка и уморительно расхохотался.
      Потом поерошил диранутый затылок и предложил:
- Ну тогда теперь вы меня катайте.
      Девчонки посмотрели на него с таким видом, словно он предложил им подбросить его до потолка! Они даже оглядели его с ног до головы. А он поднялся над ними во весь рост, вставил руки в боки и повелительно сказал:
- Ну, давай, кто первый будет «лошадью» или там «конём»?
      Переглянувшись, сёстры почесались. 
- Ну давай, я буду «лошадкой», - под его напористым взглядом встала Алёнка на четвереньки, и как только Генка сел на её спину, она лягушонком распласталась по полу и завопила: - Ой, какой ты тяжёлый!! Слазь!!!
- Слазь быстрее, а то ты её раздавишь!! – кинулась Иринка сталкивать с неё захохотавшего озорника.
      Генка сел на пол возле нежных сестёр и обалдело уставился на них, не представляя, во что с ними играть. Они сидели перед ним маленькие, хрупкие, отхлопанные подушками и перепуганные всякими скачками. «Угораздило же папку с мамкой таких хлюпиков мне купить! Куда они смотрели?! Ведь две копилки на них потратили!» - в который раз подумал Генка, глядя на сестёр. И тут его взгляд упал на скакалку, и он предложил:
- А давайте тогда играть в «кучера»?
      В «кучера» Алёнку и Иринку научила играть мама. Они часто сами запрягали друг друга в скакалку и весело бегали по комнатам, цокая языками. И сестрёнки тут же согласились, впрягаясь в скакалку вдвоём.
- О, даже так? Значит, у меня пара гнедых! – порадовался Генка и гикнул: - Нно-о!!
      И так дёрнул «вожжи» скакалки, что сёстры схватились за шеи и взвыли:
- Ва-аай! Ну ты чего так больно дёргаешь?! 
      Но уже вошедший в раж «кучер» задорно им крикнул:
- Пошли вперрёд! – и с цоканьем языка погнал их по комнатам.
      Он мгновенно загонял сестёр так, что, если бы они были собаками, то вывалили бы на плечо языки! Да ещё и «вожжи» управляли «парой гнедых» с такими разворотами, остановками и началом движений, что Алёнка с Иринкой совсем запутались в этих «тпру» и «но» и перестали соображать. При команде «тпру» Иринка поскакала вперёд, а Алёнку вообще развернуло налево. При этом языки их уже не «цокали», а «чмокали».
- Куда?! Стоять! Тпрррр!! – неслись неустанные команды.
- Всё! Теперь давай ты будешь «парой гнедых», а мы «кучерами»! - очумело обернулись на брата выдохшиеся сёстры.
- Хорошо, - безропотно согласился он и поправил: - Только меня не два, а всего один, поэтому я буду Сивка-Бурка.
      И он мигом впрягся в скакалку и подал сёстрам её ручки.
- Нно, Сивка-Бурка!.. – не успели крикнуть девчонки, как он сорвался с места и так понёсся по дому, что, в конце концов, Алёнка с разбегу врезалась в косяк, а Иринка полетела вперёд головой, запнувшись об её ноги! Генка обернулся и, дико закатившись хохотом, кинулся их поднимать.
- Мы не будем с тобой игра-аать!! – заревела Алёнка, растирая лоб.
- Драпанул, как на пожар, ещё и смеёшься-ааа! Знаешь, как я больно вся ударилась! - отпихивая его, заревела и Иринка.
- Да ладно вам! Чего вы разнылись? Конь должен носиться, как ветер, а не ползать, как черепаха! - решил ободрить их брат. На что девчонки ещё больше обиделись и хором возмутились:
- Сам ты ползаешь, как черепаха!
- Только что говорили, что я драпанул, как на пожар, а теперь говорите – «как черепаха»! – закатился Генка смехом и иронично парировал: - А чего же вы тогда полетели, как палки?
- Сам ты «палка»! - с обидой бросила Алёнка.
      Но Генка даже не думал поддерживать скучное губодутие и предложил:
- Ну не хотите играть в лошадей, давайте поиграем в «Чапаева».
- Как это? – сразу переменились сёстры в лицах.
- Ну, это совсем просто, - с готовностью махнул он рукой.
      Мигом притащив шашки, он расставил белые на один край, чёрные – на другой и щелчком чёрной шашки в белый ряд выбил пешку с коротким объяснением:
- Вот так! Щёлкаем по очереди. Если пешка щёлкнула мимо, ход переходит другому. А у кого останутся на доске пешки, тот выиграл, - и азартно добавил: - Играем на щелбаны! Проигравший собирает сбитые пешки.
      Такая простейшая игра сразу пришлась девчонкам по душе, и они весело вступили в бой. Однако сшибить пешку противника оказалось совсем не просто. Неумелые щелчки их маленьких пальчишек были до потехи смешны и никудышны. Иногда щелчок вообще скользил впустую по доске или над пешкой, и Генка отталкивал руку сестры и победоносно хохотал:
- Куда? Да куда ты второй раз пристраиваешься со своим щелбаном? Ты уже промахнулась!
- Ну у меня же ничего не щёлкнулось! – с досадой возмущалась та.
      Но Генка беспощадно говорил:
- Значит щёлкнется в другой раз! Зрите, как надо!
      И от его крепкого щелчка пешки брызгами завидно разлетались с доски. Алёнка кидалась их собирать по всей комнате, оставляя за собой отодвинутые вещи и стулья. Бардак никто не замечал. Сёстрам хоть по разу хотелось выиграть, но брат выигрывал каждый бой, и их лбы быстро оказались защёлканные не хуже пешек.
- Я уже не хочу играть в эту дурацкую игру! – первой сдалась Алёнка, расчёсывая лоб от очередного щелбана.
- И мне уже надоело так играть! - вылезла из-под стола с пешками одуревшая Иринка с таким же лбом.
- Как? – не понял их недовольства Генка. Ведь всё было так весело!
- А так! – с надутыми щеками жуткого недовольства тыкнула Алёнка в пешку: - Один ты только всё выигрываешь да выигрываешь! Неинтересно!
- Да! – тут же поддакнула Иринка и с досады брякнула: - Хоть бы один разок дал нам выиграть!
- Тхы!.. Ххы-хгыхгы!.. – аж задохнулся брат от таких претензий и высказался: - Ничего себе заявочки! Не умеете метко щёлкать, и вам же ещё и надо поддаваться? Да где вы видели, чтобы на войне кто-нибудь поддавался? Этак любой враг будет проигрывать бой и запросит победителя: эй, ты там перестань стреляться и встань смирненько. А то я не могу в тебя попасть!.. - и не договорив, он лопнул со смеху.
      Сёстры косились на его веселье и не смеялись. Генка прохохотался, посмотрел на них, посмотрел, и в его голове вспыхнула новая идея.
- О! – озарённо поднял он палец: - А давайте тогда играть в «прятки»?
      На это дело девчонки тут же согласились. Их лица даже просветлели.
- Вышел месяц из тумана,
вынул ножик из кармана.
Буду резать, буду бить,
выходи, тебе водить! – посчитал Генка и легонько вытолкнул Алёнку, собираясь считаться с Иринкой. Но Алёнка вдруг спросила у него с круглыми глазами:
- А кого он будет резать и бить?
- Да! Это же так страшно! – вытаращилась на брата и Иринка.
- Ну это же просто такая считалочка! - уморительно прыснул тот.
- Очень страшная считалочка! – отступила от него Иринка.
- А ты другую знаешь? - спросила Алёнка.
- Ну ладно, раз вы такие бояки, давайте другую, - посмеялся Генка и заново посчитал:
- Кокал, мокал,
яйца слопал!
Дым валит,
тебе галить!
      И по последнему расчёту первому выпало водить ему. Шебутящуюся за сундуком Алёнку он обнаружил мгновенно так же, как и тут же увидел ноги Иринки, торчащие из-под дверной занавеси.
- Туки-туки, Алёнка за сундуком! Туки-туки, Иринка за занавеской! – даже не сходя с места, похлопал он по стенке, и вылезшие сёстры обескуражено на него заморгали.
- О, а как это ты нас так быстро нашёл?! – с подозрением поразилась Иринка.
- Небось подглядывал, когда мы прятались! – заявила Алёнка.
- Да нет же! Я же глаза в рукава спрятал! – заоправдывался Генка.
      Но сёстры потребовали в два рта:
- Нет, ты подглядывал! Так нечестно! Давай ищи нас заново!
- Ну ладно. Хоть я и не подглядывал, давайте поищу вас ещё разок, - согласился брат и предупредил: - Только это вы так плохо спрятались, а значит, прячьтесь хотя бы в другой комнате. Больше я вас переискивать не буду.
      Тогда прежде чем прятаться, сёстры столкнули его на кровать в его спальне и завалили подушками. Однако Генка быстро нашёл их обоих под кроватью и сказал:
- Всё, теперь вы меня будете искать. Ищите вместе.
      Собрав в кучу все известные на слуху цифры, сестрицы закончили счёт и, оглянувшись, дружно вздрогнули от того, что хитрец просто затаился за их спинами и на их оборот постучал в стену ладошкой и победоносно с улыбочкой проговорил:
- Туки-туки за себя!
      Пришлось обескураженным сёстрам галить заново. Но Генка опять коварно затаился за их спинами и проделал то же самое, весело расхохотавшись над их шоком. На третий раз сёстры почувствовали игру натуральным издевательством, не выдержали и наехали на озорника в два рта:
- Да ну тебя! Так неинтересно! Прячься, давай, нормально, а то мы только и будем галить! 
- Ну ладно, - снисходительно усмехнулся Генка.
      И после закончившегося счёта в его поисках девчонки перерыли весь дом, каждый его закоулок, передвинули все чемоданы под кроватью, обшарили все вешалки и никого не нашли! Обыскав всё заново, они уже в недоумении огляделись вокруг так, словно находились в глухом незнакомом лесу и, наконец, с досадой крикнули на весь дом:
- Генка, мы сдаёмся! Выходи сам! Мы уже не знаем, где тебя искать!
      Ржущий довольный братец вылез из шифоньера, где и спрятался в углу, прикрывшись мешком с валенками.
- Ну ничего себе забрался! Так тебя никто и не найдёт! – остолбенели сёстры.
- На то они и прятки, чтобы так прятаться, а не так, как вы: глаза спрятали, а ноги и макушки торчат! – поучительно хохотнул Генка и довольно велел: - Давайте, ищите меня снова. Вы проюрились!
      И он опять спрятался так, что девчонки не нашли его даже в шифоньере, хорошенько там всё перерыв.
- Может быть, мы его пропустили? – в недоумении посмотрела Иринка на Алёнку, и они заново перерыли шифоньер и весь дом, заглянув даже под очень низкую кушетку, в печку и в духовку.
- Наверно, он на улицу убежал, - очумело предположила Алёнка.
      Из комнаты родителей сейчас же послышался тихий короткий свист брата, который в этот момент подумал: «Ещё чего доброго, на улицу удерут! Потом ищи их, свищи – устроют всем подряд прятки!» А радостные сёстры вбежали в комнату и безбожно принялись в ней всё переворачивать, зазывая хитреца:
- Всё, Геночка, мы тебя почти что нашли! Туки-туки, выходи! Ты сидишь где-то тут!
      Но Геночка не выходил, и его вообще нигде не было. Тогда девчонки обыскали шифоньер и даже влезли в его ящики. И вдруг помимо обнаруженной кучи оранжевых резиновых сосок они наткнулись там на очень странный, но знакомый нос. Алёнка выхватила его из ящика, но сейчас же отшвырнула и, попятившись от шифоньера, со страхом прошептала: 
- Иринка, нос!.. – дальше у неё пропал дар речи!
- Да это же дедобабаевский!.. – ахнула Иринка, тоже теряя дар речи!
      Обоим мгновенно вспомнилось, как им в окна не раз грозил палкой злой старик. У него был именно этот очкастый, усато-бровастый нос и чёрные очки без стёкол. И, выхватив по соске, они крепко захлопнули шифоньер и, не сговариваясь, в страхе плаксиво завопили:
- Всё, Генка, мы опять сдаёмся! Выходи сам!! Мы уже не знаем, где тебя искать! И вообще нам уже страшно!!
      Наверху шифоньера сразу послышалось сильное шебуршание, чемодан отодвинулся, и с улыбочкой до ушей брат соскочил с его высоты прямо на кровать родителей. Это было так неожиданно, что жуткий нос мгновенно забылся, а у сестёр вытаращились глаза!
- Конечно! На потолок забрался, там тебя никогда и не найти! – дружно возмутились они и для успокоения зачмокали соски.
      Довольный же их очередным шоком Генка захохотал, свалившись на горку подушек с перемятой ажурной накидкой, и никак не мог прохохотаться. Несмешно было разве что родителям, которые в этот момент вернулись из магазинов. В доме обнаружился такой страшный бардак, что после Генкиного няньканья уборки было точно дня на три! Но Семён с порога мгновенно остановил от ругани ахнувшую Машу и, умно предупредил на ухо:
- Тише и без паники! Он пацан и ещё совсем маленький! Зато у нас все дети дома!
      Эти дети радостно встретили их с весёлыми криками:
- Урра-аа! Папка с мамкой пришли с гостинцами! – и дружно полезли в поставленные на лавку сумки: - А что вы нам принесли? Давайте скорее! Мы себя очень хорошо вели!
- А это ещё что такое? – выдернула мать изо ртов дочерей соски.
- Ая-яяй! - погрозил им отец, пряча улыбку в усы: - Стыдно уже соски сосать. Вам по пять лет и в это время соски сосать нельзя, а то глупыми снова станете!
- Папка, папа, а в этих сосках в шифоньере лежит нос, как у деда Бабая! – неожиданно дружно вспомнили дочери про жуткую находку.
      Семён с Машей мигом глянули друг на друга и, недолго думая, мать перепугала проныр, проговорив с деланным испугом:
- Да вы что?! Значит, дед Бабай решил подкараулить вас за проказничество и оставил там свой нос! – и насочиняла ещё жутче: - Да-да, он так делает! Оставит свой нос и вынюхивает непослушников, чтобы при удобном случае утащить их в лес! Вот так полезете ещё раз в шифоньер, а он тут как тут со своим мешком и вместе с сосками вас в него и затолкает!
      Дочери от неё чуть не попятились! Глядя на их испуг, Генка прыснул и хотел расхохотаться, но отец быстро показал ему жест молчания. А Алёнка и Иринка заверили родителей:
- А мы себя хорошо вели! Мы только с Генкой играли. Вот спросите у него.
- А в шифоньер чего залезли? – прищучила их мать.
- Так мы же в «прятки» играли и там искали Генку, - объяснили дочери.
- Здорово – такого большого Генку искать в небольшом ящике! - с усмешкой строго произнесла мать.
- Искали Генку, а нашли деда Бабая, - добавил отец.
- Во-во! И как он вас не сцапал? – подхватила Маша и прозорливо усовестила: - А вы со страху для успокоения быстрее соски кинулись сосать.
      Генка не сдержался и захохотал. Обиженно на него зыркнув, сёстры надули губы. Затем в переживании, что они останутся без гостинцев, Алёнка хмуро сказала:
- Всё равно мы старались вести себя хорошо.
- Даже ни одного аквариума не разбили! – так серьёзно поддержала её Иринка, что веранда взорвалась хохотом родителей. Генка же перестал хохотать и посмотрел на сестёр, как на опасных элементов своих лишений.
      После таких аргументов и хохота родители сжалились над дочерями.
- Ну раз уж вы такие молодцы, что даже аквариум остался целый, подходите получать гостинцы! – неслыханно обрадовал их отец и полез в сумку.
      Когда дети получили угощение и убежали с веранды, Семён со смехом шепнул Маше:
- Надо этот нос перепрятать. И больше так их не пугай, иначе они будут бояться оставаться одни в доме.
- Ну знаешь, как они везде лазят, лучше лишний раз их перепугать! - возразила жена, но маску перепрятать согласилась, чтобы не рассекретился натуральный дед Бабай.
      А гостинцы такие были замечательные, что больше ни о чём не хотелось думать! Алёнка и Иринка получили по сахарной белочке на палочках, а Генке достался большой, красный, сахарный пистолет. Следом все озорники получили по мятному прянику. Затем Генке, как няньке, дали вафельный стаканчик «пломбира», стакан семечек в газетном кулёчке и плавленый сырок. Дочерям мороженое Маша, как всегда, разогрела в кружке на печке и скормила ложечкой. Семечками они здорово сорили и им было сказано:
- Семечки получите, когда во двор пойдёте.
      Но у дочерей были свои планы. Они заявились в комнату к брату и выпросили откусить по кусочку холодного мороженого.
- Ну ладно, так и быть, кусайте, - снисходительно проговорил он, вспомнив их муки при своём няньканье, и таинственно шепнул: - Мороженое съедим, и горячий сыр будем делать.
      И чтобы сёстры ничего не расспрашивали, сразу приложил палец к губам. Понимая, что придётся помолчать, Алёнка и Иринка тут же хором пробубнили:
- Чок-чок – зубы на крючок! - и принялись угощаться мороженым.
      Втроём оно слизалось быстренько. Генка, правда, больше его кусал, но вафельный стаканчик был поделен на всех поровну. А потом, дождавшись, когда родители удалятся на огород сажать купленное деревце айвы, заинтригованные сестрицы проследовали за братом на кухню.
      Там Генка взял чайную ложку, маленькую эмалированную кружечку, плеснул на её донышко немного воды и поставил на электроплитку. А когда вода вскипела, он по кусочку закидал плавленый сырок в кружку, помешивая его ложкой. После этого по дому пошёл вкусный молочный запах, заставив с аппетитом облизнуться. Мешая сыр, Генка довёл его до полной расплавленности, и когда варево забулькало, он снял его с плитки и поднял ложку. С неё свесилась тягучая струнка. Генка подождал, когда сыр немного остынет и велел сёстрам:
- Тащите себе по чайной ложке.
      Они сносились за ложками быстрее, чем бегали в играх в «кучера». Генка обмакнул их ложки наполовину в сыр и предупредил:
- Только потихоньку слизывайте. А то, если горячий попадётся, на языке будет пузырь, - и стал соскребать сыр с краёв кружечки.
- А что это вы тут делаете? Чем у нас так вкусно пахнет аж во дворе? – неожиданно вошла мать на кухню.
      Тайна была открыта, и сын объяснил:
- Это мы горячий сыр сделали из моего плавленого сырка, - и рассказал: - Меня мальчишки так научили делать. Мы туда потом сухари макали и ели. Так вкусно было! Хочешь попробовать?
- Да! – к его радости заинтересовалась мать, заглянула в кружку и, будучи гурманом любой вкусной пищи, предложила: - А давайте вместо сухарей помакаем хлебцами. Они ведь тоже сухари.
      И, дружно расположившись на столе, они выскребли сыр из кружечки в блюдце и принялись макать в него хлебцами. Эти хлебцы родители покупали всегда к чаю или просто похрустеть. Они были ржаные и из белой пшеницы. А с горячим сыром хлебцы были вкуснее в десять раз! На это мать с одобрительной улыбкой серьёзно расхвалила:
- Ну что, Геночка, мы теперь всегда будем угощаться твоим горячим сыром. Это очень вкусно! Так что, передай большое спасибо своим друзьм!
      Алёнка и Иринка с этим согласились полностью! Горячий сыр в доме Сибирцевых теперь стал частым угощением. Правда, съедать его нужно было тёплым. Потом он затвердевал.

продолжение следует................