Гроссмейстер

Помню, гроссмейстером называл себя незабвенный Остап Ибрагимович, находясь в городе Васюки. Непонятливым он пояснял, что гроссмейстер – это «большой мастер» и никак иначе. Встречал я на зоне одного гроссмейстера. И смех, и грех. Я в то время работал инженером по оборудованию в отделе главного механика (ОГМ) на рабочей зоне. Главным механиком работал Сидорин Юрий Валентинович. Он был прежде флотским офицером и много лет «отходил» дедом. А «дед» на флоте – это главный механик и есть. Юрий Валентинович сохранил все качества флотского офицера и работать с ним было легко. Да, на эту работу он меня позвал. А дело было так. Я со скуки подавал огромное количество всяческих рацпредложений по любому поводу. Большая часть этих рацух касалась нестандартного оборудования и оснастки. А такие «рацухи» свою первую «визу»» получали как раз в ОГМ. А все вольнонаемные сотрудники рабочей зоны обязаны были подавать несколько рацпредложений в квартал. Или они оставались без месячной и квартальной премии (могли остаться). А эта премия иногда была больше зарплаты тюремного работника. Сидорин как-то объяснил в очень мягкой форме эту ситуацию. И мою ситуацию тоже обрисовал. Звучало это так: «Ну подаешь ты рацпредложение и получаешь премию 5-10 рублей, да и то если будет акт внедрения твоей рацухи. Вот был бы у тебя вольнонаемным соавтор, было бы все по-другому. Ты чертишь, он внедряет на своем участке. Да и премия на двоих была бы на порядок выше». Я сложил два и два и дело пошло. Месяца через два стало понятно, что пора мне стоять за кульманом, а не за токарным станком. У меня появились новые знакомства и новые возможности. Дорогого стоит. А тут как раз от мамы письмо пришло о том, что скоро к нам на зону по этапу придет Слава Гарбер. Слава до ареста был коммерческим директором на таллиннском ювелирном заводе. Мама, зам.коммерческого директора колхоза «Им.Кирова», часто пересекалась со Славой по работе. Письмо говорило: «Помоги Славе, если сможешь». Я смог и после работы в течение месяца по сборке выключателей на конвейере Слава осел на «оклад». Его поставили мастером на один из участков, забитых моими рацухами. Слава начал процветать и обзавелся кучей новых друзей. Я стал уже не нужен. Слава был мастером спорта по быстрым шахматам, организовывал чемпионаты Эстонии по быстрым шахматам, многие из которых выигрывал. Как настоящий шахматист, он ситуацию моей дальнейшей ненужности просчитал мгновенно. Так настоящий интеллигент начал меня тихо ненавидеть за сделанное мною добро. Ну и гадить втихаря начал. Я знал его каждое слово и каждый жест. Доброжелателей хватало, да и зона не могла пропустить шанс столкнуть двух евреев носами и хорошо повеселиться. Слава ничего этого не понимал и пёр вперед, как слон. А где слон, там и ферзь. Слава вызвал меня на шахматную дуэль. Его ничуть не смущало, что он мастер спорта, а я так, покурить на двор вышел. Всё это происходило в выходной день, и Слава собрал около сотни зрителей. Всё бы «ему в кассу», если бы играли не в зоне. В начале игры от меня летели щепки и фигур у меня практически было всего ничего. Выиграть нельзя, так просто потрепыхаться можно. Моё «трепыхание» Слава решил продлить максимально долго. Это соответствовало той поведенческой модели, которую я у него определил и просчитал. А зоновская «наука» похожа на «науку» спецназа и один из постулатов звучит так: «Пока второй раз не провернешь в его кишках, улыбайся ему». Слава этого не умел. Не на том стадионе выступал, не в той «качалке» тренировался. Ну и расслабился. Расслабился от одобрения большого количества зрителей и от моего жалкого вида. А расслабляться нельзя, особенно в зоне, особенно в момент противостояния.
Анекдот по теме:
Видит маленькая девочка из окна, как одна собачка залезла на другую и спрашивает у папы: «Чем собачки заняты?» Папа говорит: «Ну видишь, одна собачка расслабляется, а другая напрягается». Девочку такой ответ не устроил, и она пошла к маме за уточнением. Мама спрашивает: «А папа что сказал?» Девочка рассказала про вариант «расслабляться-напрягаться». Мама привычно говорит: «Дурак твой папа». Потом задумывается и продолжает: «Дурак, но не в этот раз. Смотри дочка и запоминай. Если расслабишься, будут иметь, как собаку».
А Слава, как я уже говорил, как раз расслабился и я совершенно случайно поставил ему мат. Честное слово, это было случайно и виноват в этом он сам. Да будь ты хоть три раза мастером спорта, но на доску время от времени смотреть надо, а не только на зрителей-почитателей. Срок у Гарбера был то ли 8, то ли 9 лет и срок он отсидел «до звонка». Слава много раз предлагал мне сыграть еще партию в шахматы. Я отвечал грубо: «Слепи себе фигуры из хлеба и тренируйся. Я со слабаками не играю. Ты мне такую партию проиграл, что мне с тобой играть стыдно». А теперь о том, за что его посадили и почему он сидел «до звонка». А потому, что (обхожу грубое слово, но оно есть!) мозги все видимо на шахматы потратил. Я уже говорил, что он был коммерческим директором таллиннского ювелирного завода. А завод как раз начал выпускать нашейные цепи вязки «Бисмарк». Цепи были из нержавеющей стали, но имени «лазерные» грани и отлично смотрелись. И вот Слава поехал в командировку в Москву и люкс себе заказал в гостинице «Москва». А это одна из знаменитых «сталинских высоток». Зеркала во все стены, позолоченная лепнина на потолках, стены из ХХХ и все от швейцара до горничной служат в КГБ. По-другому и быть не могло в гостинице системы «Интурист» в Москве, да и не только в Москве. И вот в этом филиале КГБ Слава стал продавать свои «Бисмарки» горничным и официантам! Это же каким местом надо думать, какие книги читать (или не читать!) чтобы так себя вести. КГБешники заключили Славу в свои гостеприимные объятия и перевезли из Москвы в «Лефортово». Можно сказать, что Слава поменял один «люкс» на другой. Среди тюрем Советского Союза Лефортово считалось тюрьмой «люкс». Там нормально кормили и били реже и аккуратней. Это был изолятор КГБ. Чекисты быстро разобрались с кем имеют дело и думали уже только о том, как от Славы избавится и в чьи руки его (Славу) передать. По факту хищения и торговли – в ОБХСС (Отдел борьбы с хищениями социалистической собственности). По тому, как он всё это проделал - в дурдом. Дурдом оказался шустрее и Славу передали в милицию. Из милиции в суд, а из суда – на зону. Выключатели собирать и в шахматы играть. Но это еще не все Славины подвиги. На коротком свидании с женой (короткое свидание – это один раз в шесть месяцев через стекло и по телефону. Ну а телефон к магнитофону естественно подключен) она спросила у Славы: «А что знакомым говорить, а то все спрашивают за что тебя посадили?» Славе было стыдно признаваться в «бисмарковой» эпопее. Самолюбия и мании величия там было (в голове) больше, чем мозгов на несколько порядков. Слава сказал жене: «Говори, что за бриллианты сижу».
Да, жажда – ничто.
Имидж – всё.
Напоминаю, что был конец 70-х годов. Массовый отъезд в «землю предков». А Слава был не просто еврей, а второе лицо на ювелирном заводе. И не важно, что с камнями этот завод в жизни не работал, а гнал массовый ширпотреб из мельхиора и нержавейки. Как исключение – серебро или позолота. Все в КГБ знали, что все евреи старались перед отъездом уменьшить не сумму своего капитала, а его объем. Ну а это только скупка бриллиантов может обеспечить. Слава пообщался с женой, жена сделала всё, как Слава научил и его авторитет среди «делашей» резко вырос. Настолько резко, что каждый раз перед судом на условно-досрочное освобождение к нему приезжал чекист и спрашивал: «Слава, когда бриллианты государству отдашь?» Так и просидел до конца.
Кузьма Прутков говорит, что однобокий специалист подобен флюсу. Славина история лучшее тому подтверждение.