Открытое письмо патриарху Кириллу

                Ваше Святейшество, наш двадцать первый век – век высоких технологий и бурного развития науки, но это – трагический век, когда в сердцах людей оскудевает любовь, а в их сознании все более стираются грани между добром и злом, это – время обострения всех противоречий и «столкновения цивилизаций», кризисная и переломная эпоха, когда решается вопрос о судьбе России и всего мира. Наш двадцать первый век – это стремительная и сверхскоростная историческая эпоха, отличающаяся катастрофически быстрым темпом жизни. Современный человек постоянно бежит, торопится и суетится, спешка стала синонимом его бытия, жизнь его напоминает «бег белки в колесе». Катастрофически быстрый темп жизни вместе с утилитаризмом и прагматизмом общества массового потребления и его меркантильной аксиомой – «время деньги», порождает феномен «клипового мышления» – неспособность концентрироваться, воспринимать, осмысливать и усваивать сложные тексты – философские, богословские, научные, литературные, а это порождает узость мышления, способствует интеллектуальной и моральной деградации. Суетная жизнь изматывает человек, лишает его физических сил и утомляет его душу, а потому каждый из нас должен остановится и задуматься, вырваться из водоворота суеты, понять, что каждое мгновение жизни – бесценно и невозвратимо, а значит его надо наполнить достойным содержанием – любовью и творчеством, молитвой и познанием, ведь жизнь и дана нам, чтобы научиться думать, творить, верить, молиться, любить.
                В наши дни распространено воззрение, согласно которому, люди могут жить без всякой веры, святынь и идеалов, а наука, просвещение и образование – несовместимы с религией. Многие люди из научных кругов, по инерции советского мышления, продолжают думать, что образованный человек, обладающий научным мышлением, привыкший все анализировать и изучать,  не может верить, он слишком умен и образован, слишком много знает и понимает, чтобы веровать. Апологеты сциентизма убеждены, что история движется по пути прогресса – пусть наука сейчас не может разрешить и объяснить всех загадок мироздания, но ее достижения головокружительны – она позволила человеку использовать атомную энергию, выйти в открытый космос и проникнуть в тайны генной инженерии, изучать устройство вселенной и чудеса квантового мира, а значит, рано или поздно научно-технический прогресс позволит людям создать универсальную «теорию всего», и потому в будущих веках вера окончательно исчезнет и уступит место научному знанию. В минувшее двадцатое столетие даже к философии прибегали с мерками науки и желали изгнать из нее все таинственное, метафизическое и сверхъестественное, чудесное и религиозное, ее хотели видеть наукообразной, имеющей точные научные методы, но при всех неоспоримых достижениях область науки не беспредельна, она обнаруживает явное бессилие там, где исследуется внутренний мир человека и поднимаются вопросы духовного, этического, эстетического и метафизического порядка: В чем смысл жизни человека? Что такое смерть и что ожидает нас после смерти? Существует ли Бог, духовный мир и душа? Что такое красота и в чем заключается сила искусства? Откуда возникло зло и что такое грех и добродетель? Почему в мире так много страданий и можно ли обрести счастье? Немецкий философ Иммануил Кант в «Критике чистого разума» заметил, что существуют границы познавательных сил человеческого рассудка и на эти вопросы наука не сможет ответить. Современные люди много говорят о научно-техническом прогрессе, чествуют и хвалят науку, но наука не в силах рационально объяснить все неразрешимые тайны, осаждающие ум, совесть и сердце человека, а ведь душа человека является громоотводом вселенских тайн – всего прекрасного и ужасного, удивительного и непредсказуемого, фантастического и неизъяснимого.
                Чем глубже человек вглядывается в жизнь, тем яснее понимает, что реальность удивительна и фантастична, что физическое и чувственное бытие соприкасается с метафизическим и духовным, что познание – это загадочный процесс, соединяющий в себе величайшую радость открытия и величайшую муку, при этом многое остается для нас неразгаданным. В романе Достоевского «Братья Карамазовы» старец Зосима говорит: «Многое на земле от нас скрыто, но взамен того даровано нам тайное сокровенное ощущение живой связи нашей с миром иным, с миром горним и высшим, да и корни наших мыслей и чувств не здесь, а в мирах иных. Во почему и говорят философы, что сущности вещей нельзя постичь а земле. Бог взял семена из миров иных и посеял на сей земле и взрастил сад Свой, и взошло все, что могло взойти, но взращенное живет и живо лишь чувством соприкосновения своего таинственным мирам иным…». Человек есть мыслящее существо, он исследует устройство вселенной и открывает законы природы, он философствует и пытается разрешить все вековечные вопросы. Преподобный Иустин Попович в «Подвижнических и гносеологических главах» глубокомысленно писал о том, что наша мысль – необозримая тайна, мыслью человек все измеряет и оценивает, но сама она – неизмерима и неуловима: «Мысль в человеке – это самая большая тайна, самое загадочное и наименее постижимое явление. Она – в теле, но вся бестелесна; когда хочешь найти ее конец, она открывает тебе свою бесконечность; а когда ищешь ее начало, то видишь как бы ее безначальность… Где не прикоснешься к ней, она источит из себя мириады бесконечностей. Человек все измеряет и оценивает мыслью, а мысль ничем не дает себя ни измерить, ни оценить, будучи в природе, над-человеческой в человеке… Проклятие для человека – мысль, не желающая преобразиться в молитву, завершиться молитвой. Ужасно невыносимо иметь мысли, которые пред мистерий миров не переходят в молитвенное изумление и восхищение. Нет ничего изумительнее тех мыслей, которые при воззрении на Божии миры неощутимо вырастут в молитву…». Русский философ Н. Бердяев полагал, что в основе антитезы веры и знания лежит глубокая психологическая, этическая и метафизическая противоположность свободы и необходимости: вера есть «созерцание вещей невидимых», а знание – «постижение вещей видимых», знание – покорность опыту, логике и рассудку, а вера – творческое дерзновение, знание – принудительно, а вера – свободна, она имеет характер свободного избрания личности, предполагает подвиг самоотречения – в том числе и отречения от доводов разума, ограниченного рамками формальной логики Аристотеля или диалектики Гегеля, отречение от всей мудрости мира сего с ее эмпиризмом, позитивизмом и критицизмом во имя высшей Божьей правды. Может ли образованный человек, занимающийся наукой, иметь религиозную веру? Русский философ С.Л. Франк – блестящий мыслитель и метафизик, заметил, что наука изучает материальный мир и его законы, а религия обращена к Богу. Заявлять, что религия противоречит науке столь же нелепо, как утверждать, что вера в горний мир Ангелов и Царство Небесное противоречит истинам астрономии и астрофизики. Ученый исследует материальный мир и его явления, выявляет закономерности, экспериментирует и трудится в лаборатории, изобретает, выдвигает гипотезы и теории, а религиозные люди стремятся к познанию Бога и познают мир и историю в их отношении к Богу. Вера во всеобъемлющий характер научного знания – это идолопоклонничество перед наукой, основанное на примитивном эмпиризме – на вере в реальность одного чувственного бытия и на отрицании духовного бытия.
                Человеку дана способность верить, он должен беречь свою веру, как зеницу ока, и дорожить ей, как бесценным сокровищем, хранить ее от предрассудков и суеверий, укреплять и очищать, не превращать ее в слепой фанатизм или холодное равнодушие, воздвигать жизнь и миросозерцание на ее основе, ясно понимать и исповедовать ее содержание. Человек не может жить без веры, он не просто существо, действующее на основе инстинктов, и не просто вместилище рассудка, он – загадочное, одухотворенное и многогранное создание, нуждающееся в святынях и идеалах, наполняющих его существование смыслом. Способность верить столь же драгоценна и значима, как и умение мыслить, любить и творить. Вера возникает в глубинах души и затрагивает самые сокровенные ее струны, она – опора в жизненных испытаниях, источник вдохновения и жизненных сил, святыня, которая везде остается с верующим человеком – в пустыне и в снежной буре, в темнице и на смертном одре. Вера настолько дорога человеку, что он может поставить ее выше жизни – во имя веры люди становились мучениками и шли на самоотверженную смерть. Вера в Бога – это высокое состояние души, ее устремленность к наивысшей Святыне. Если бы человек утратил способность верить, то он стал бы духовно неполноценным существом, потерял бы святыни и идеалы, стал бы не способен на молитву и духовную жизнь, ведь отказ от веры есть отречение от Бога и духовного достоинства своей личности. Веровать можно только свободно, только на основе свободного избрания сердца и искренней любви, ибо там, где нет свободы – нет и любви, а где нет любви – не может быть верности, доверия и Богопочитания. Никакие самые изощренные логические аргументы и самые убедительные философские и научные доказательства не могут вдохнуть в сердце человека животворящий пламень веры. Вера не дается доказательствами, ее источник – не в рассуждениях и логике, а в свободном избрании духа и сердца; нельзя заставить верить – вера свободна, она – неприступная крепость для всех волевых усилий, ее врата отворяются лишь всепокоряющей силе любви. Вера – это святыня сердца, могучая творческая и духовная сила, двигающая горами – изменяющая нравы и убеждения людей, жизнь, традиции, обычаи и воззрения целых народов, побеждающая царства и являющаяся неодолимой для времени и смерти. Преподобный Иоанн Дамаскин был убежден, что исполнять заповеди Божии может только человек, знающий вероучение Церкви, для которого каждый ее догмат имеет высочайшее значение – является лучом Божественной Истины, просвещающим умы людей и изгоняющим тьму невежества и лжеучений.  Богослов Георгий Флоровский писал, что для великих богословов Церкви умозрительное Богопознание было образом Богопочитания и Богослужения, творения великих подвижников православного Востока пронизаны пафосом умозрения и созерцания, а преображение ума есть одна из высших задач по¬движнической жизни. Святитель Григорий Богослов – один из трех великих каппадокийцев и ученейший человек своего времени, восхвалял в стихах разум и ученость, он преуспел во многих науках и искусствах, но всю мудрость свою положил к стопам Христа, провозглашая, что науки, искусство и философия – это не самоцель, а служение Богу и путь Богопознания и Богопочитания.
                Многое сделано Русской Православной Церковью для духовного возрождения России – открываются монастыри, строятся храмы и издается духовная литература. В своих проповедях Вы не раз замечали, что Церковь призывает нас быть верующими и мыслящими людьми, что можно быть интеллектуалом и глубоко религиозным, церковным человеком – как митрополит Филарет Московский, иметь блестящее образование и быть верным Христу до конца. Известно, что многие святые отцы Церкви – Григорий Богослов, Василий Великий, Максим Исповедник, Иоанн Дамаскин – изучали не только Священное Писание, но и науки, философию, риторику, поэзию и литературу, они признавали высокое значение классического образования и считали ученость украшением души человека. Святитель Григорий Нисский с успехом изучил науки, риторику и философию, и был блестящим проповедником и толкователем Песни Песней и книги Екклесиаста. Выдающийся древний богослов Климент Александрийский утверждал, что философия есть поиск Бога, она была для древних греков тем же, что и закон Моисеев и Ветхий Завет для древних евреев – детоводительницей ко Христу Спасителю. У древних евреев были свои великие мудрецы и непревзойденные философы, искавшие мудрость и возлюбившие Бога всем сердцем, иначе в Ветхом Завете не было бы книги Иова и Псалтыря, Притч Соломоновых и книги Екклесиаста, пророческих книг Исайи, Иеремии, Иезекииля и Даниила. Мы живем в кризисную и трагическую эпоху истории и чтобы ответить на вызовы своего времени, нам нужна философия по Христу – нам нужно научиться молиться и философствовать, обрести культуру философской мысли и богословской дискуссии, задавать вопросы самим себя, друг другу и Богу, искать Истину и размышлять над Божественным Откровением, чтобы найти ответы на вековечные и самые животрепещущие вопросы, стоящие перед человечеством. В 2022 году исполнилось сто лет со дня изгнания русских философов из России и мне жаль, что духовное и творческое наследие этих великих мыслителей – славных сынов своего отечества – до сих пор по достоинству не оценено в России. В нашу историческую эпоху религиозные философы – это травинки, пробившиеся сквозь асфальт, ставший для многих могильной плитой. Окружающий мир с его жестокостью и соблазнами делает все, чтобы приковать человека к земле, как каторжника к галере, а их души рвутся к Богу, они тоскуют и не могут удовлетвориться ничем земным, их сердце жаждет вечного и духовного, их ум и совесть мучаются теми вековечными вопросами и тайнами, которые волновали Иова и Иеремию, Августина Блаженного и Достоевского. Для религиозных философов жизнь в современном мире – это мученичество и выживание, их душам чужда атмосфера эпохи с ее развратом, цинизмом и бездушностью, они – идеалисты в лучшем смысле слова, ибо не могут жить без нравственных идеалов и святыни – не могут жить без Бога. Со студенческой скамьи – на протяжении пятнадцати лет – я углубленно занимаюсь богословием, философией и искусством, а Данте, Шекспир, Лермонтов и Достоевский, Паскаль и Кьеркегор, Бердяев и Г. Флоровский, святые отцы Церкви – все они стали для меня вечными спутниками. За прошедшие пятнадцать лет мной написано двенадцать книг и более ста статей и очерков. Я не мыслю своей жизни без веры и святыни – без Бога и Его святой Церкви, но с горечью в сердце ощущаю себя отверженным и лишним человеком в своем отечестве. Ваше Святейшество, мою душу терзает роковой вопрос: нужен ли я России и моему народу – нужны ли мои богословские, философские и поэтические труды России и Русской Православной Церкви или я отвержен даже моими соотечественниками и братьями во Христе?