Некоторые выводы от операции Согласие

Некоторые выводы от операции «Согласие»


Профессор Оришев А.Б. в книге «Иранский узел. Схватка разведок. 1936-1945 гг.» ссылается на воспоминания сына Реза-шаха, наследного принца Мухаммеда Реза, который оценивает те события следующим образом:

«Иранская армия была застигнута врасплох, и наши солдаты подверглись бомбардировке в то время, когда они были в своих казармах. Наш небольшой военно-морской флот без предупреждения был потоплен, при этом были большие жертвы. Не удивительно, что мой отец, как и многие иранцы, считал, что союзники предали нас. Моему отцу казалось абсолютно невероятным, что союзники смогут нарушить нашу независимость и суверенитет. Если не считать нескольких небольших стычек, сопротивление иранской армии было безрезультатным. После того как закончился первый этап нападения, наши войска осознали, что сопротивление такому сильному противнику бесполезно».

К тому же профессор Оришев А.Б. в другой своей книге «В августе 1941-го» не без оснований замечает:

«Рассуждая о возможностях сопротивления, необходимо сказать о такой важной составляющей как национальный дух народа. Но и здесь иранцам похвастаться было нечем. В 1930-1940-е гг. у иранцев не было того религиозного фанатизма, который мог бы стать знаменем борьбы с иноземными войсками. Если в соседнем Афганистане витал дух джихада, то в Иране о нем как будто бы забыли. Как ни старался Реза-шах Пехлеви, но сыграть роль храбрых защитников отечества его подданным, привыкшим за долгие годы мириться с полуколониальным статусом Ирана, было не под силу. Они, конечно, недолюбливали иностранцев, особенно англичан, но рабская психология глубоко пустила корни в их нездоровых организмах. Они привыкли подчиняться силе, и эта сила стояла вблизи их границ».

О причинах решительности Черчилля в осуществлении операции «Согласие» вполне можно догадываться. Ему ли не знать с какими вооруженными силами Ирана времен 1941 года придется иметь дело, коли на протяжении последних десятилетий Британия имела с Персии столько, сколько могла и не по доброй воле иранцев, а по принуждению! Он точно знал, что войска Ирана должного сопротивления на двух фронтах русским и британцам не окажут, а значимость нацисткой агентуры в этих событиях больше «бутафорская», чем реальная угроза.

Вот что поведал нам профессор Оришев А.Б. в книге «Иранский узел. Схватка разведок. 1936-1945 гг.» о результатах деятельности нацисткой агентуры в процессе оккупации Ирана союзниками:

«… союзники были невысокого мнения об иранской армии. Они ожидали сопротивления только со стороны обосновавшихся в ее рядах германских военных инструкторов. Были опасения, что германские офицеры, находившиеся в Иране, применят химическое оружие.

В первые дни вторжения информационное агентство «Рейтер» сообщало: «Иранская армия плохо оснащена и вряд ли сможет сопротивляться. Для нас эта армия опасности не представляет. Наличие нескольких сотен нацистских агентов и агентов пятой колонны в Иране представляет потенциальный источник смуты и действительную помеху для военных усилий союзников».

Вполне реально было представить, что германские агенты, действуя методами диверсий и провокаций, будут препятствовать продвижению союзных войск. И действительно, они смогли взорвать два немецких парохода, находящихся в узком канале, являвшимся единственным входом в р. Шатт-эль-Араб и тем самым ограничили доступ в Бендер-Шахпур английских кораблей. Однако в целом эффективность действий германской агентуры была довольно низкой. На северном участке Трансиранской железной дороги в районе Фирузкуха они предприняли несколько попыток взорвать трехкилометровый туннель и железнодорожные мосты. В Керманшахе германские офицеры составили для иранской армии план обороны города от англичан, так и оставшийся невостребованным.

При участии немцев было организовано всего лишь несколько незначительных диверсий на линиях связи: на протяжении телеграфной линии Хой – Резайе были сбиты телеграфные столбы, в ночь с 2-го на 3 сентября с участка Хой – Тавриз похищен весь медный провод, 4 сентября на этом же участке был обнаружен телеграфный аппарат, включенный в советскую линию, а в самом Тавризе неизвестные лица связали провода, в результате чего связь со штабом Закавказского фронта несколько раз нарушалась. Кроме того, в 20 км от Буджнурда был сожжен мост через реку Гогармаган.

Показательно, что гитлеровцы так и не смогли установить точную дату начала иранской операции. По некоторым сведениям, немцы ожидали, что союзники войдут в Иран не ранее 28 августа, и потому акция, предпринятая 25 августа, застала их врасплох. Тот же Б. Шульце-Хольтус, хотя и владел информацией о концентрации советских войск в Нахичевани и южных портах Азербайджана, но не придал ей значения.

Паническое бегство немцев из Ирана получило достойное освещение в советской прессе. «Безработные шпионы» – так был назван репортаж из Ирана, переданный Ф. Козыревым.

Советский корреспондент не жалел красок при описании блицкрига: «В первый же день вступления советских войск в Иран значительная часть «коммерсантов», «туристов», «монтеров» и прочих фашистских специалистов в панике понеслась с окраин в центр, надеясь хотя бы там избежать возмездия. Удирали одновременно, о чем свидетельствуют даже календари, оставленные фашистскими агентами на своих квартирах. В Тебризе, например, во всех квартирах сбежавших немецких резидентов календарь так и застыл на дате 25 августа 1941 г.: после 25 августа уже никому не было переворачивать календарные листки. Немецкие «коммерсанты» бежали из Тебриза, из Миане, из Хоя, из Пехлеви, бросая в пути даже собственные средства передвижения. Не желая оставлять свои машины, фашисты прокалывали шины, снимали колеса, карбюраторы, на тысячи кусков разбивали в кузовах приборы и стекла. В квартирах тоже уничтожали все, что попадалось под руку: ломали карандаши и ручки… разбивали электрические лампочки».

К этому еще можно добавить следующее:

Из политдонесения ПУ Закавказского фронта ГлавПУРККА об антисоветской агитации на оккупированной территории Ирана от 4 сентября 1941 г.

<…> Сегодня населению Тавриза стала известна клеветническая передача немецкого радио о том, что части Красной армии при занятии города Тавриза вырезали все местное население. После этой неудавшейся клеветы не только беднейшие слои, но и зажиточное купечество с иронией и недоверием относятся к сообщениям германского информационного агентства.

От граждан города Тавриза поступает много просьб о том, чтобы командиры и политработники выступили на организуемых ими митингах и собраниях. Военным советом фронта вообще запрещены публичные выступления военнослужащих. Принимаются меры к минимальному сокращению возможности общения военнослужащих с населением.

2 сентября по городу Тавриз было расклеено несколько рукописных объявлений, в которых изложена угроза расправы с людьми, сочувствующими советской власти и Красной армии. В этих объявлениях написано примерно следующее: «В эти траурные для Ирана дни некоторые чужие люди смеются и радуются. Во главе этих людей стоят армяне. Они наши враги. Пусть знают, что от Красной армии они пользу не получили. Настанет день расправы, и мы отомстим за это…»

За начальника политуправления Закавказского фронта полковой комиссар    /Боев/
[ЦАМО РФ. Ф. 209. Оп. 1113. Д. 9. Л. 31]

Из политдонесения ПУ Закавказского фронта ГлавПУРККА о пресечении мародерства и бандитизма на территории Ирана от 5 сентября 1941 г.

<…> В некоторых частях продолжают иметь место факты мародерства и барахольства со стороны отдельных бойцов и командиров. Военным советом Закавказского фронта категорически приказано командирам, комиссарам и начальникам политорганов принять самые решительные меры по пресечению этих безобразий, а мародеров и барахольщиков, ничего общего не имеющих с высоким званием воина Красной армии, немедленно предавать суду военного трибунала.

Начальником политотдела 47-й армии донесено, что на территории Ирана в одном из кишлаков среди населения проводился сбор зерна и денег якобы для нужд Красной армии. При попытке задержать авантюрист, производивший побор, скрылся, собранное им зерно возвращено крестьянам. В районе этого же кишлака оперировали два уголовника, терроризировавшие население и занимавшиеся бандитизмом. Крестьяне указали их местонахождение. Во время облавы один из бандитов при попытке к бегству убит, второй скрылся. На месте происшедшего найдено две винтовки немецкого образца с патронами.

2 сентября возвращавшиеся из командировки воентехник 107-го танкового полка 54-й танковой дивизии Бондарчук и два красноармейца-шофера были обстреляны вооруженной группой в 13–15 человек, в результате чего один шофер был дважды ранен. Бондарчук совместно с красноармейцами-шоферами открыли ответный огонь по бандитам, один бандит был убит, который был в форме иранского солдата.

За последние дни в районе дислокации наших частей на территории Ирана случаи появления бандитских групп не единичны.

За начальника политуправления Закавказского фронта полковой комиссар   /Боев/
[ЦАМО РФ. Ф. 209. Оп. 1113. Д. 9. Л. 33–34]

Из политдонесения ПУ Закавказского фронта ГлавПУРККА об организации сопротивления Красной армии отдельными категориями населения Ирана от 8 сентября 1941 г.

<…> В результате проведенной среди иранского населения работы в городах восстанавливается нормальная жизнь, купцы открыли магазины. В процессе работы с купцами установлено следующее.

1. Мулла города Тавриза Хелал произнес в мечети речь с призывом не верить русским, беречь и не сдавать оружие. Он заявил: «Русские в Тавризе не первый раз и всегда они находили здесь свою могилу».

2. Духовный руководитель дашнаков архиепископ Мелик Тангян собрал в своем саду актив дашнаков и призвал их не проявлять активности в помощи красным, быть полояльней в отношении местной власти: «Советские войска в Иране временно, и после их ухода иранское правительство будет преследовать армян». <…>

Командованием 23-й кавалерийской девизии ведутся переговоры с вождями курдских племен о сдаче курдами оружия, попавшего в их руки при разоружении иранской армии. Уже принято 46 винтовок, 22 револьвера, 53 сабли. Прием оружия продолжается. Первое время, не доверяя Красной армии, курдское население вместе со скотом ушло в горы. Сейчас все они возвращаются в свои жилища. <…>

За начальника ПУ фронта полковой комиссар     /Боев/
[ЦАМО РФ. Ф. 209. Оп. 1113. Д. 9. Л. 35–36]
*****

Что бы там не было, а Меджлис одобрил решение иранского правительства об условиях ликвидации конфликта:

«ТЕГЕРАН, 11 сентября. (ТАСС). Как уже ранее сообщалось, новое Иранское Правительство 28 августа отдало приказание всем вооруженным силам страны прекратить всякое сопротивление советским и английским войскам. В результате последовавших затем переговоров между Правительствами СССР и Великобритании, с одной стороны, и Правительством Ирана, с другой, состоялось соглашение об отводе иранских войск из ряда районов и занятии этих районов советскими и английскими войсками. В соответствии с этим соглашением советские войска заняли районы севернее линии: местечка Ушну (юго-западнее озера Резайе)—Миандоаб—Зенджан— Казвин—Хорремабад (южное побережье Каспийского моря) — Баболь — Зираб — Семнан — Шахруд и на Востоке Алиабат, а также район г. Мешхеда.

В соответствии с тем же соглашением английские войска должны расположиться к югу и западу от линии, проходящей через пункты Ханекин—Керманшах—Хорремабад—Месджеде— и — Сулейман— Рам—Хормоз—Бендер—Дейлим. Иранское Правительство также обязалось выслать из пределов Ирана германскую, итальянскую, румынскую и венгерскую миссии и передать в распоряжение английского и советского правительств для интернирования членов немецкой колонии, а также не разрешать впредь въезд на территорию Ирана германским подданным. Иранское Правительство также приняло на себя обязательство сохранять нейтралитет и воздерживаться от всех шагов, которые могли бы нанести ущерб СССР и Англии в борьбе с гитлеровской Германией. Вместе, с тем Иранское Правительство изъявило свое согласие не препятствовать СССР и Великобритании в провозе товаров и военного снаряжения через территорию Ирана и оказывать им содействие в доставке этих товаров по шоссейным, железнодорожным и воздушным путям, а также обязалось оказывать содействие развитию работ на нефтеносных участках Кевир-Хуриана, согласно ирано-советскому договору об этой концессии и развитию рыболовных промыслов на южном побережье Каспийского моря, согласно ирано-советскому договору о рыболовных промыслах.

В свою очередь Советское Правительство и Правительство Великобритании взяли на себя обязательство помогать Ирану в удовлетворении его экономических нужд. Кроме того, Советское Правительство обязалось продолжать уплату причитающихся Ирану концессионных взносов за эксплуатацию рыбных промыслов южного побережья Каспийского моря в соответствии с советско-иранских соглашением от 1 октября 1927 г., а Правительство Великобритании обязалось продолжать уплачивать причитающуюся Ирану арендную плату за нефтяные участки, как это делалось в прошлом.

9 сентября на чрезвычайном заседании Меджлиса был заслушан отчет Иранского Правительства о переговорах с СССР и Англией. С отчетным докладом выступил Министр Иностранных Дел Сохейли, огласивший ноты Советского и Английского Правительств Иранскому Правительству от 30 августа, ответ Иранского Правительства на эти ноты от 1 сентября, а также ноты Советского и Английского Правительств от 6 сентября и ответную ноту Иранского Правительства от 8 сентября. Министр Иностранных Дел Сохейли доложил Меджлису, что Иранское Правительство полностью приняло условия, изложенные в указанных выше нотах Советского и Английского Правительств.

Меджлис одобрил решение Иранского Правительства и вынес ему вотум доверия».