Библиотекарь. Глава 4. Гегель - моголь

БИБЛИОТЕКАРЬ. Философско-художественный роман с элементами мистики и физики.
 
      ГЛАВА 4. ГЕГЕЛЬ-МОГОЛЬ.

   На семинар по законам диалектики доцент Одиноков надел свой лучший галс-
тук, новую рубашку. Жил он со старенькой мамой, и ей часто не хватало здоровья
и внимания проследить, чтобы у сына были чистыми воротнички. Одиноков бывал
на занятиях взъерошен, не совсем выбрит, без галстука. Но студенты воспринимали
это как должное: «гений должен быть рассеян», ибо все его внимание в науке. Не-
которые преподаватели математики тоже выглядели не всегда опрятно, часто были
без пиджака, в рубашке, запачканной мелом, с закатанными рукавами… Но когда
они вели семинары или читали лекции, то умная увлекательная речь, блестящие
вдохновенные глаза, та легкость, с какой они исписывали доску многочисленными
интегралами, доказательствами заумных теорем – все это «списывало» неряшли-
вость и неброский внешний вид учёных.
 Ах, «законы диалектики» – такая «вкусная» тема была праздником для доцента.
Он любил открывать заново желторотым студентам всю красоту и грандиозность
этих законов, «трех китов мироздания», как он называл их для себя. Он предвку-
шал восхищенные взгляды аудитории, когда он будет оглашать законы, приводить
примеры их действия. Они, как опытные капитаны, управляли Вселенной, вели её
по точному курсу, избегая рифов и мелей.
- Мам, ну, как я выгляжу?!
- Хоть сейчас в ЗАГС! – мама подперла щеку кулаком, встала у дверного косяка.
- А ведь и правда, когда в ЗАГС-то, может еще внуками бы старуху порадовал? Как
там у вас с Инной?
- Мама. Не начинай! Мы сами разберёмся.
- Так и останешься бобылем об ручку со своей философией! Ты и друзей-то ку-
да-то растерял. Гегель да Кант – все твои дружки, Маркс да Энгельс… - старушка
горестно вздохнула. - Их же даже на праздник не пригласить. Вот сидим с тобой на
Новый год каждый раз вдвоем под елкой. И тосты у тебя странные: «За единство и
борьбу противоположностей», пьёшь… в последнее время все чаще, один… Она
подошла к сыну поближе, отряхнула с плеча какую-то ниточку, застегнула вторую
пуговку. – Ну, ступай с Богом… - старушка хотела перекрестить Одинокова, но тот
поймал кисть ее руки, сложенную в щепоть…
- Мама, сколько можно говорить, когда уж ты избавишься от этих пережитков?
Предрассудков темных, по-научному это называется обскурантизм и мракобесие!
Ты мать кандидата философских наук, доцента, а все про боженьку… - он махнул
рукой.
По дороге к университету он настраивался на торжественный лад, повторяя про
себя вступительное слово, которое особо удавалось ему именно на этой теме. Но во
всей этой солнечной картине проступало какое-то пятнышко. Он вдруг вспомнил
этого студента Николая, который говорил об ошибке Ленина… А вдруг он опять
начнет какие-нибудь провокационные вопросы задавать? Впрочем, какие вопросы?
«Врага» нужно бить его же оружием. У него в запасе были, как ему казалось, «же-
лезобетонные» примеры из самой физики, иллюстрирующие действие законов диа-
лектики. Он откроет рот, а я ему скажу: «Молодой человек, а не в вашей ли физике
вот это и вот это… единство и борьба противоположностей… - что, съел?! Сядь,
проглоти и переваривай!» В общем, он остался доволен собой. Хотя небольшая тень
тревоги где-то там осталась.
Войдя в аудиторию, Одиноков заметил, что Николай и еще один, запомнивший-
ся по прошлому семинару, студент сидят вместе, довольно близко к кафедре. Сама
занимаемая позиция не предполагала полной пассивности слушателей. Обычно те,
кто просто пришел пересидеть, устраиваются «на камчатке» или с краю, поближе
к выходу. Одиноков положил папку с тезисами к занятию на кафедру. Посмотрел,
есть ли мел. Доска была чистой. Взглянул на часы. Еще пять минут. Что ж, разбе-
рём листочки, разложим в нужном порядке. Что-то они ехидно улыбаются? Может,
просто показалось, мнительность? Подозрительным становишься, Викентий Ми-
хайлович. Всё. Время.

- Ну, что ж, товарищи студенты. Время. (Звонок на семинар не давали, так как он
проходил после основных занятий). Прошу тишины. Он постучал авторучкой по
столу, призывая всех к тишине и вниманию.
- Сегодня мы начинаем цикл занятий, посвящённых законам диалектики. Мож-
но без преувеличения сказать, что гегелевская диалектика стала контрапунктом в
развитии всей европейской, да что там европейской, бери выше – мировой фило-
софии. До этого философия долго не могла расстаться со своим, можно сказать,
«родовым пятном». Она, так или иначе, апеллировала к религии, в ней довлела ме-
тафизика. Правда, многие из вас могут сказать, что и у Гегеля в центре стояло поня-
тие «мировой Дух», он был идеалистом, и идея у него была выше материи. Но этот
недостаток быстро исправили Маркс и Энгельс, а уж потом окончательно устранил
Ленин. Гегель был основной предтечей марксизма-ленинизма. Ведь именно на его
законах было развито учение об общественно-экономических формациях и об их
революционной смене, о непримиримой классовой борьбе, о диктатуре пролетари-
ата. Как мог бы Маркс предвидеть появление коммунизма, которого ещё не было
никогда в истории? Только истинная наука даёт возможность прогнозировать бу-
дущее развитие с научной точностью, а не с точностью астрологов или гадалок на
кофейной гуще, и открывать нам доселе неведомое.

Одиноков сделал паузу, чтобы дать аудитории прореагировать на все сказанное.
Он увидел, что его меткое противопоставление науки и астрологии с гадалками вы-
звало улыбки одобрения среди слушателей. Как оратор Одиноков мог быть вдохно-
венным и находчивым, а не только пользоваться заготовками, как некоторые лек-
торы, которые читают тему, уткнувшись в бумажки, вызывая своим монотонным
бурчанием смертную тоску у публики, даже если читали бы одни самые смешные
анекдоты.
- Прежде чем перейти к самим законам диалектики Гегеля, отметим самую глав-
ную черту, отличающую ее (как и марксизм-ленинизм) от прежних философий.
Я не зря сказал о метафизике этих философий. Ведь в чем суть метафизики – в
отсутствии развития. Создал Бог небо и землю, населил её тварями разными раз
и навсегда. И такой она будет до скончания времен – вот пафос метафизического
подхода. Нужно было только объяснить, зачем Бог создал то-то и то-то, какую роль
в его замысле играет, например, человек. Но вот человечество выросло из «штани-
шек» религиозного мировоззрения, начало развивать науку и технику. Практика
– критерий истины, бытие определяет познание, – провозгласили Маркс и Энгельс.
Развитие экономики и технологий привели к постепенному господству идеи разви-
тия и в философии, и в науке. Итак, главное отличие философии Гегеля для нас, для
марксистов, что во главе всего стоит всеобщее развитие. А оно должно иметь при-
чины. Вот законы диалектики и раскрывают нам причины непрерывного развития
и изменения всего сущего.

- Первый закон диалектики — «закон единства и борьбы противоположностей»
 раскрывает нам причины развития. Второй – «закон перехода количества в ка-
чество» - этапы развития. А третий – «закон отрицания отрицания» - направление
развития. Как видите, все они о развитии. Сегодня мы рассмотрим подробнее толь-
ко первый из них.
- Закон единства и борьбы противоположностей заключается в том, что все су-
щее состоит из противоположных начал, которые, будучи едиными по своей при-
роде, находятся в борьбе и противоречат друг другу. Пример: день и ночь, горячее и
холодное, черное и белое, зима и лето, молодость и старость, электрические заряды:
плюс и минус, - Одиноков сделал паузу и пристально взглянул на Николая. Тот кив-
нул насчет зарядов. – «Ага, - подумал Одиноков, - согласился, теперь трудно будет
отвертеться!»
- Давайте кое-что уточним и запишем. Одиноков взял мел и вывел на доске до-
вольно плохим, кривоватым, но разборчивым почерком:

Противоположности — это такие стороны, моменты, предметы, которые одно-
временно:
а) неразрывно связаны;
б) взаимоисключают друг друга, причём не только в разных, но и в одном и том
же отношении;
в) взаимопроникают и — при определенных условиях — переходят друг в друга
(положительное и отрицательное, ассимиляция и диссимиляция, теория и практи-
ка, материальное и идеальное и др.)
    Единство (тождество) противоположностей образует противоречие (диалекти-
ческое).
Он снова подошел к кафедре, мельком взглянул в разложенные листочки, под-
нял голову и чеканно продолжил:

- Суть рассматриваемого закона может быть выражена формулой: разделение
единого на противоположности, их борьба и разрешение в новом единстве. Тем са-
мым развитие предстает как процесс возникновения, роста, обострения и разре-
шения многообразных противоречий, среди которых определяющую роль играют
внутренние противоречия данного предмета или процесса. Именно они и высту-
пают в качестве решающего источника, движущей силы их развития.
  Одиноков
надел очки, на следующем листочке шрифт был помельче, он не сумел бы его рас-
смотреть без линз. И чтобы не смазать чего-нибудь в конце, просто прочёл:
- По Гегелю, каждый предмет, явление обладают двумя главными качествами —
тождественностью и отличием. Тождественность означает то, что предмет (явле-
ние, идея) равен самому себе, то есть данный предмет есть именно этот данный
предмет. В то же время в тождественном самому себе предмете есть то, что стремит-
ся выйти за рамки предмета, нарушить его тождественность. Противоречие, борьба
между едиными тождественностью и отличием приводит, по Гегелю, к изменению
(самоизменению) предмета — движению. Например, существует общество, тожде-
ственное самому себе, но в нём есть силы, которым тесно в рамках данного обще-
ства; их борьба приводит к изменению качества общества, его обновлению.

    Одиноков поднял глаза, сделал пазу, обвел взглядом аудиторию. Пока ничего
тревожного он не замечал. Николай сидел с тетрадью и ручкой, явно переписывая
текст с доски. Но вот тот второй поднял руку, видимо, желая задать вопрос. Возник-
ла некая заминка. Одиноков оценил взглядом возможного оппонента. Паренек по-
казался ему несколько тщедушным и мелковатым. «Это вряд ли серьёзно укусит!»
- решил он и обратился к студенту.
- Да, молодой человек, у вас вопрос?
- Ну, как бы не только вопрос…
- Хорошо, задавайте.
- Викентий Михайлович, насколько я понял, ключевым в понимании диалектики
является слово "РАЗВИТИЕ"?
- Не слово, а понятие!
- Хорошо, «понятие». Но ведь слово «развитие» подразумевает, прежде всего,
развёртывание, раскрытие чего-то «свитого» там внутри объекта, а не обязательно
изменение и усовершенствование? Вот, например, в генокоде, в ДНК растения «сви-
та» вся информация о нём. Каким оно будет по цвету, размеру, вкусу, запаху, какие
стадии развития будут: сначала росток, потом листики, стебель, цветок…

- Я не пойму, какое это отношение имеет к законам диалектики?
- Ну, вот из семечка вырос цветок – это развитие?
- Нет, товарищ студент, развитие, это когда вы получаете новый сорт растения,
более совершенный. Я ответил на ваш вопрос? - Одиноков торжественно оглядел
аудиторию. Пока он выходил из схватки победителем (во всяком случае, ему так
казалось). Но тут руку поднял Николай. Одиноков напрягся. Игнорировать вопрос
Николая, пожалуй, было нельзя.
- Да, товарищ Николай.
- Вот тут у вас написано, – Николай указал на доску, – что противоположности
исключают друг друга. Поскольку я учусь на физфаке, то хочу привести пример из
физики, который, как мне кажется, показывает абсурдность этого закона.

 Абсурдность закона диалектики! Опять это хлыщ бьёт поддых. То у него Ленин ошибается, то Гегель белиберду несёт! Какой-то высокомерный выскочка! У них там на
физфаке диамат Достовалов ведёт, не у него ли они нахватались всей этой ереси?! Если
будут разбирательства наверху, то я обязательно выдам этот козырь. И пусть Достова-
лов потом разгребает. А сейчас вытащим из этого хлыща всю достоваловщину…

- Приведите. Нам любопытно, как тут будут ниспровергать самого Гегеля! – Оди-
ноков хохотнул.
- Ну вот, допустим, у нас есть какое-то направление в пространстве, какая-то
ось «О-Икс». Движение по ней в одну сторону и против оси исключают друг друга?
- Исключают!
- Есть, кстати, еще третье – отсутствие движения по оси. Это третье, что уже не
укладывается в схему?
   Одиноков пожал плечами, на его лице была гримаса, выражающая как бы аб-
сурдность всего происходящего.

- Может ли какой-либо объект ехать по- и против оси одновременно?
- Разумеется, нет.
- Так, значит в данном случае никакого единства противоположностей не может
быть. Понимаете, тут такой логический парадокс: либо они действительно исклю-
чают друг друга, тогда никакого мистического единства у них быть по определению
не может, либо притворяются, что исключают.

     Кто-то за спиной Николая прыснул. Одиноков побагровел.
- Как это притворяются! Мы, молодой человек, здесь не словесные выкрутасы
наворачиваем, а обсуждаем признанные во всем мире (тут Одиноков особенно по-
высил интонацию) серьезные философские законы. Лежащие, между прочим, по-
вторюсь, в основе марксистко-ленинского учения.

- Викентий Михайлович, у меня и в намерениях не было выкрутасы наворачи-
вать. Я понимаю, насколько высок авторитет Гегеля в философском мире. Но я фи-
зик, для меня не авторитеты, а истина дороже.
- Ну, вот в вашей же физике определено, что есть два противоположных заряда:
плюс и минус.
- Да.
- Они находятся в каждом атоме в единстве! Верно?
- Верно. Но они там не борются, и один не переходит в другой, они мирно сосу-
ществуют, относясь к разным частицам.

  Аудитория уже не сидела смирно, как на вступительной речи Одинокова. В ней
шушукались, живо обсуждали дискуссию. Улыбались. Даже хихикали. Все это на-
чало раздражать доцента. Ишь вольнодумцы! Гегель теперь им не истина! Так до
Маркса и Энгельса можно добраться. Гегель, да блин, это ж основа основ. Рушат
подлецы основы, понимаешь!
- Как это не борются! Они там притягиваются и отталкиваются! – Одиноков сде-
лал иллюстрирующий жест кулаками, изображая борьбу «нанайских мальчиков».
Он напрягся, даже жила на шее у него вздулась.

- Верно, но причём здесь борьба? Почти всё в мире притягивается или отталки-
вается. И, в конце концов, чаще всего приходит к равновесию.
Двое, недалеко от Николая, студент со студенткой, демонстративно обнялись и
захохотали.
- Мы притягиваемся!
- Прекратите балаган! А вас, Николай, я лишаю слова!
- Пусть говорит, это же интересно! – начали выкрикивать в аудитории.
Николай воспользовался и продолжил выкладывать свои аргументы.

- Вот физика изучает общие законы природы…
- Ваша физика изучает общие законы, а философия изучает всеобщие! Всеобщие
законы! Молодой человек. – Одиноков высоко поднял указательный палец, обвёл
взглядом аудиторию. Воцарилась небольшая пауза. Одинокову показалось, что семи-
нар еще можно спасти, что восстановит свою руководящую и направляющую роль.

- Один из таких законов, – продолжил Николай, - открыт сравнительно недавно
в квантовой механике, там тоже выделяют противоположные свойства физических
объектов, например, волновые и корпускулярные свойства всех элементарных ча-
стиц. В классической физике они исключают друг друга…
- Ну, вот же вот, исключают! Налицо противоположности в их единстве! – вос-
кликнул Одиноков.
- Подождите. Я закончу. Так вот, в квантовой механике они не борются, не ис-
ключают, а ДОПОЛНЯЮТ друг друга. Есть даже такой Принцип Дополнительности.

Одиноков, конечно, был в курсе этих философских выкрутасов физики. Он даже
читал статьи философов на эту тему. Однако не всё там понял, слишком много было
трудных физических терминов во всех этих рассуждениях. Слишком много пара-
доксального. Складывалось порой впечатление, что физика вообще начала ска-
тываться в махровый мистицизм. «ОТ ЭТИХ ФИЗИКОВ ВСЕГДА ЖДИ ПОДВОХА, ТО БОМБУ
ПОДОРВУТ, ТО УСТОИ…», - говорил им в полушутку декан философского факультета
на недавней оперативке.

- И ещё. Вы, конечно, знаете про второе начало термодинамики?
Одиноков кивнул. Он даже этот дурацкий модный термин "ЭНТРОПИЯ" сам ча-
стенько употреблял. Ему казалось, что он его суть хорошо понимает.
- Ну да, это, что энтропия возрастает…
- Но по-простому это начало можно сформулировать так: ЛЮБАЯ ЗАМКНУТАЯ
СИСТЕМА САМОПРОИЗВОЛЬНО НЕ УСЛОЖНЯЕТСЯ, НЕ РАЗВИВАЕТСЯ, А ДЕГРАДИРУЕТ. Так
причем тут всеобщее развитие по Гегелю?

Нет, Одинокова здесь было так просто не срезать. Он проходил семинары повы-
шения квалификации преподавателей философии при партийной школе, там эту
тему разбирали и вопрос подобный поднимали. Им чётко говорили, что отвечать
нужно так: речь у Гегеля идет не о замкнутых, а об открытых системах. Правда, да-
лее не поясняли. Одиноков моментально сориентировался:
- Николай, но у Гегеля речь идет не о замкнутых, а об открытых системах!
Николай осекся. Отлично, сработало! Осталось добить.

- Вы можете точно определить, что такое «открытая система»?
- Николай, коль не знаете сути вопроса, то не нужно лезть на рожон! - Аудитория
замолчала. Николай стоял несколько растерянный. А Одиноков продолжал «ловить
момент».
- Итак, уважаемые товарищи студенты, вы, думаю, поняли всю несостоятель-
ность аргументов против закона Гегеля. Наши физики «путаются в показаниях». Ну,
ничего, молодые, горячие, бывает. А я рекомендую вам прочесть соответствующие
материалы, список литературы запишу на доске. И на этом семинар окончен.

  Студенты вышли на улицу. Конец сентября всё ещё удивлял хорошей погодой.
Человек пять из них не стали сразу расходится по домам и общежитиям, а дожида-
лись Николая с Юрием, чтобы завести знакомство.
Наконец, вышла и наша, знаменитая теперь пара «скандалистов». К ним сразу
подошли и без лишних обиняков стали знакомиться:
- Миша Галуц, учусь на психолога.

- Слушайте, ребята, - начал Валера Мирошников, - а нам нравится то, как вы от-
стаиваете свою правду. И ход ваших рассуждений интересен. Жалко, что Одиноков
быстро вам рот затыкает. А хотелось бы подискутировать.
- Может, составим неформальное объединение, откроем свой семинар «вольных
каменщиков»? – продолжил разговор Миша.- Надо только решить вопрос, где со-
бираться и свою программу семинара наметить.
- У нас в общаге можно, в комнате для занятий, – поддержала разговор не то
Диана, не то Жанна.
- Можно об этом подумать! Юра, ты как?
- Я согласен.
Они всей группой двинулись в сторону общежитий, продолжая по пути жарко
обсуждать дискуссию на семинаре.

  После семинара Одиноков еще долго сидел в пустой аудитории. На душе у него
было погано как никогда. Он вроде бы выиграл сражение, но мог проиграть вой-
ну. Так он ощущал ситуацию. Они въедливые. Разберут, что за открытые системы,
чего-нибудь опять накопают, нагадят, совсем берега потеряли. Никаких им авто-
ритетов. С этим надо что-то делать. В первый отдел самому накатать что ли? Он
решил, что на сегодня с него довольно. Нужно расслабиться. «Куплю бутылку водки
и закачусь к Инне!»
- Викентий! – Инна была явно обрадована, - как неожиданно! Что не позвонил?
Инна жила не очень далеко от университета, три остановки на трамвае. Она
была средней руки бухгалтером в районном ЖЭУ. Полноватая женщина бальза-
ковского возраста. С Викентием их познакомили мамы, которые были подружками.
Инна ни разу ещё не была замужем, как, впрочем, и Викентий не был ни разу женат.
Их матери, конечно, хотели счастья своим чадам. Но вот уж три года, как Викентий
«дружил» с Инной, а вот как-то всё не складывалось. Конечно, когда-то в «мятеж-
ной» юности оба бывали несчастно влюблены, оба переболели разочарованием и
долго не могли с кем-то вот так просто «встречаться». Но время берёт свое. Оди-
ночество – «трудная наука», не каждому по плечу. Викентий понемногу привыкал
к Инне. Она не была красавицей, особенно сейчас, со смытым макияжем и в про-
стом домашнем халатике, но Викентию теперь нужно было кому-то выговориться,
поплакаться «в жилетку». Он сразу прошёл на кухню, поставил бутылку водки на
стол.
- Викеша? Это что?!
- Хочу сегодня напиться!
- Что случилось?!
- Всё задолбало! Особенно все эти выскочки, студенты эти, все лезут в наполео-
ны! И никто им не указ! Нет, понимаешь, для них авторитетов, истину им подавай
на блюдечке с голубой каемочкой!
Викентий налил сразу полстакана, а Инна наполнила маленькую стопочку. Сто-
почек вообще-то было две, а стакан предназначался для чая. Викентий залпом вы-
пил, откинулся назад. Прикрыл глаза. Подождал, пока теплая волна пройдет по гор-
лу в пищевод. Потом наклонился к столу и с жадностью набросился на закуску, по
части которой Инна была мастерица.
- А я, грешным делом, подумала: не Достовалов ли опять тебя подсиживает?
- Достовалов, я думаю, тут тоже приложился, только теперь, гад, через студентов
стал доставать. Извини за каламбур. Викентий снова налил полстакана. Хлопнул.
Во второй раз «влага» уже не показалась ему такой «живительной». Ударил резкий
запах спирта и сивушных масел. Викентий сморщился, заел маринованной капуст-
кой. «Ах, мастерица, Инна! Капустка у нее просто шик! Даже мама так не готовит».

- Представляешь?! Прошлый раз один «козлик» напал на Ленина! Ленин, пони-
маешь, ошибался! Ты где-нибудь такое слыхала? Физик недоделанный! Сегодня го-
ворит, Гегель сочинил ерунду! Гегель! Отец диалектики! Ерунду!
Викентий уже захмелел, налил в стакан третий раз. Поднес ко рту. Фу, какая га-
дость! Теперь водка уже не казалась ему панацеей от его стресса. Все-таки решил
закрепить «успех», но что-то не пошло, поперхнулся… Видно организм не прини-
мал такие дозы сразу. Поставил недопитый стакан на стол, закашлялся. Инна под-
скочила к нему. Стала шлепать ладошкой по спине. Он обнял ее за талию, уткнулся
в теплый и мягкий животик, всхлипнул.
- Инна! Я так больше не могу! Понимаешь, мы строим для них основы, укрепля-
ем фундамент мировоззрения, чтобы потом возвести грандиозное здание комму-
низма, а они подкапываются под опоры, рушат столпы, понимаешь…
Инна гладила его по голове, приговаривая: «Ну, что ты Кеша, что ты… Никто
твои столпы не разрушит, силенок не хватит…». Викентий встал: «Сигареты есть?»
Вообще-то он не курил, то есть почти не курил. Так, иногда, в случае крайнего вол-
нения. Инна была женщиной курящей, быстро нашлись сигареты. Они вышли на
балкон.
- Ну так, если серьезно говорить, то с Лениным мы перебарщиваем! Все хвалим
его как величайшего философа, а у него всего одна чисто философская работа «Ма-
териализм и эмпириокритицизм», да и та так себе. (Ого! Он сам себе не поверил,
первый раз он произносит такое вслух! Да, что там! Первый раз его посетила такая
мысль! Вот, блин, треклятые студенты, так до крамолы доведут!) Он, испугавшись
таких размышлений, тут же попытался исправить ситуацию.
- Нет! Конечно, Ленин – это глыба, это человечище, это…! – он потряс сигаретой,
так что пепел упал на тапочек Инны. – Но он вождь, он гениальный политик!.. Но
не философ, ну в смысле философском он не на той же высоте, как в смысле поли-
тическом.
- Но Гегеля-то они за что! Гегеля я им сволочам не сдам! Знаешь, Инна,- тихим
вкрадчивым голосом начал Викентий, - когда-то я считал даже, что Гегель выше, ну
не Маркса, конечно, но Энгельса…
Викентий глядел на Инну так, как будто выдал ей сейчас свою великую сокро-
венную тайну.

- Они ведь тоже сначала поклонялись Гегелю! Были младогегельянцами.
Инна была из тех женщин, которые умеют слушать с широко раскрытыми гла-
зами, даже не понимая сути речи, но ощущая, что им говорят сейчас что-то очень
интеллектуальное. Она непроизвольно кивала тогда, когда Викентию нужна была
такая поддержка слушателя, когда он задавал риторические вопросы. Она проника-
лась его пафосом и ощущала себя счастливой, просто находясь в процессе общения
с таким умным мужчиной.
И тут Инна, может быть, впервые за долгое время их знакомства, задала вопрос
не из серии тех: «ты хочешь кушать?», «ты не простудился?», «тебе супа добавить?»,
а вопрос философский, мировоззренческий:

- Викентий, а ты сам-то веришь в коммунизм?
Викентий глубоко затянулся. Выпустил струйку дыма. Затянулся ещё раз… Си-
гаретка кончилась. Он уткнул её в пепельницу.
- Давай пойдем в комнату, а то тут что-то зябко.

  Из комнаты они прошли на кухню. Викентий налил уже в маленькую стопочку.
Первый хмель немного ослаб. У Инны были почти не тронуты начальные полсто-
почки. Он поднял свою стопку, как будто собирался произнести тост. Посмотрел на
прозрачную жидкость, как бы изучая содержимое стопки, но это он делал, чтобы не
смотреть прямо в глаза Инне, в них читался все тот же вопрос и ожидание ответа.

- Ты задала очень не простой для меня вопрос, Инка! Как преподаватель фило-
софии, по должности я бы обязан сразу сказать тебе «ДА!» и тем снять все осталь-
ные вопросы. Но как человек, заметь, мыслящий человек, я не хочу кривить душой
перед тобой. Это вон у работяги любого спроси: он тебе сходу ответит «да», хотя
теперь есть такие, что говорят «не верю». Они думать не приучены… А мы, это мы
обречены, как рабы на галерах, которые вращают весла, вращать наши мысли, об-
думывать и сопоставлять факты, изучать явления… А факты пока что говорят про-
тив того, что коммунизм будет в скором будущем. Помнишь, Хрущев обещал, что
уже в 1980 году наши люди будут жить при коммунизме. Но вот уж близенько то
время, а коммунизмом не пахнет… Теоретически, вроде, всё верно, учение Маркса,
Энгельса, Ленина неопровержимо (какой-то «чертик» внутри успел вставить в его
рассуждения ехидное – «опровержимо»). Викентий сделал паузу и даже оглянулся,
Это «опровержимо» откуда-то «прилетело» и зависло в голове, как злая муха. Оди-
ноков замахнул рюмочку, Инна тоже осушила свою стопку. Отмахнулся от «мухи».
Повторил вслух утвердительно: «Неопровержимо! А значит, когда-нибудь комму-
низм настанет. Просто, понимаешь, сейчас международная обстановка не та. Им-
периалисты не дают нам достроить то, что задумано. Все основные силы уходят на
укрепление обороны, а не на построение общества всеобщего благоденствия, но
придёт время, империализм рухнет, вот тогда…». Он поймал себя на мысли, что
просто повторяет то, что им говорили на курсах в высшей партийной школе. Но
сейчас ему самому все это показалось малоубедительным. Так отмазки, отговороч-
ки, как у плохого студента, к сроку не сдавшего курсовую. Ход его мыслей перестал
нравиться ему самому.
- Слушай, давай прекратим всю эту кислую философию! Неужто у нас не будет
занятия поинтересней?! Иди ко мне…


  Майор Овсиенко снова получил докладную от агента М. На этот раз в ней сооб-
щалось, что группа из двух студентов Горькова и Платонова подвергали сомнению
законы диалектической логики, лежащей в основе коммунистической идеологии,
причем сумели увлечь на свою сторону значительную часть студентов, присутство-
вавших на семинаре. Отмечалось, что снова доцент Одиноков самоотверженно
противостоял наглым нападкам со стороны указанных студентов, однако эффек-
тивность защиты в этот раз была несколько слабее. Отмечалось, что если данная
тенденция получит развитие, то недалеко и до идеологической диверсии против
нашего строя и коммунистической партии.
Овсиенко написал следующую резолюцию:
1) внедрить в указанную группу агента М. для дальнейшей разработки и купиро-
вания вражеской пропаганды;
2) собрать материалы и направить их в следственный отдел КГБ.
            *       *       *       *