Гл. 6 Дом, милый дом Тень Единорога

 Глава 6 (Аполог девятнадцатый): “Дом, милый дом”

Темные красные крылья
птицы, кружащей по дому,
ветром к лицу прикоснулись.
Вечером синим и тихим
тени тянулись по стенам.
Как угадать я сумела
в этом неверном мерцанье
взгляд потемневший и долгий
в сумерках дома пустого?.. (1)
 

  Так, размышляя обо всем понемногу, Вик не заметила, как подъехали к дому. Вряд ли когда-нибудь забудет свое первое впечатление от этого жилища на улице с поэтичным названием Аллейная. Тогда тоже был вечер и накрапывал дождь. Она зябко повела плечами, цокая каблуками по вымощенной плитами дорожке. Впереди просматривалась стеклянная веранда, празднично освещенная и приветливая, хозяин заранее включил свет, подъезжая, дом был «умный». Казалось, сад продолжался внутри веранды, там зеленели растения и цветы. Над самым входом слегка покачивался черный кованый фонарь, заливающий их теплым медовым светом, он навевал ей какие-то неясные, но приятные ассоциации. Вик уже почти привыкла жить как бы «наощупь» и старалась не расстраиваться из-за того, что сознание не обладало «фотографической» точностью. Мысленно ей хотелось добавить - «прежней точностью», но это было бы весьма условно. Иногда представлялось, что ее сознание словно большая распростертая долина, покрытая таинственным туманом, розовым от заката и особенно глубоким в низине. (Где и когда она это видела?) Дом не казался громадным, но внутри был просторным и светлым из-за больших окон и правильного освещения.  В нем царил воздух и свет, к тому же минимализм в убранстве лишь увеличивал пространство. Пожалуй, комнаты были несколько обезличенными, но в большинстве из них никто не жил. Особенно ей нравилась хозяйская библиотека с массивным камином в центре, над которым висело старинное зеркало, кое-где покрытое патиной. Отличительной особенностью подбора книг являлась большая коллекция фолиантов о замках, а также необычных домах, с загадками или странной историей. А другая часть включала в себя описание путешествий по странам и мирам. Это являлось основой собрания. Особую секцию составляли старинные рукописи. Разумеется, имелись книги по философии, истории, религии, психологии (а некоторые даже по парапсихологии), а еще по юриспруденции, не говоря уже об искусстве. Книги были на разных языках, в том числе и на санскрите. Именно это последнее открытие особенно порадовало ее, потому что она любила санскрит, даже пела на этом языке. Как вскоре она поняла, хозяин хорошо знал несколько языков. Перед камином помещалось «ушастое» кресло с высокой спинкой и наброшенной на него белой шкурой тонкорунной овцы, на полу расстилался экзотический ковер,напоминавший цветочную поляну и приглушавший шаги. Старинное дубовое кресло бордового бархата, с удобными подлокотниками было прекрасно отреставрировано и украшено золотыми гвоздиками, повторяющими его плавные линии. Рядом, под рукой, оказался небольшой столик, на нем, по обыкновению, лежало несколько книг в беспорядке. В углу под торшером с золотой бахромой - такой же старинный диван и еще одно кресло. Рядом – довольно изящный (из стекла) “двухэтажный” сервировочный столик на колесах с массивной золотой ручкой, выгнутой и украшенной (в стиле барокко) виноградными листьями, обрамляющими по периметру. На нем красовались ароматные бутылки и темные бокалы с отблеском огня, а дополняла убранство тяжелая синяя ваза с фруктами, по краям которой расцветали белые стеклянные лилии с тонкими, как бы живыми лепестками. Чаще всего в ней можно было найти манго, виноград или персики. В противоположной стороне возвышался массивный письменный стол, разумеется, с компьютером.  Комнату украшали занятные картины: одна над столом, другая над диваном. На первой - белоснежный невесомый и нездешний единорог гулял по зеленому лугу на фоне фиолетовых гор вдалеке. Облака, окружавшие горы, казались едва ли не более тяжелыми, чем этот изящный персонаж в центре. На другом полотне, над диваном, жила красочная птица в богатом оперенье, восседающая на цветущей розовой ветке, причем, сочное оперение и лепестки изумительно перекликались оттенками между собой и темно-бордовым бархатом дивана. Мифическая птица была столь же необычна, как и единорог и смотрела умным заинтересованным глазом, слегка склонив голову набок.
   Однажды, поздним вечером, пробираясь по коридору, Вик заметила полоску света из-под двери в библиотеку и, не удержавшись, заглянула... Бен сидел в кресле перед камином, его четкий профиль выделялся на фоне огня, в одной руке светился бокал красного вина, другая расслабленно свешивалась с подлокотника. Она хорошо рассмотрела его ленивую позу, вытянутые и скрещенные ноги, покоящиеся на бархатном пуфе, длинные тонкие пальцы с изящным перстнем темного агата. Он был одет в домашние вельветовые брюки и удлиненный кардиган грубой вязки, насыщенного синего цвета, с большим высоким воротом и поясом вокруг талии. Этот густой синий был ему очень к лицу. В тот момент она невольно залюбовалась гармоничным сочетанием цветов его одежды и волос, яркостью глаз и легким оттенком загара. Вик невольно ловила себя на том, что уже давно хотела сделать хотя бы легкую зарисовку с него. Может, в ней говорил артистизм художницы? Откуда-то негромко доносилась музыка, мягкие тени смикшировали пространство, помещение казалось меньше и уютнее. Он прикрыл глаза и погрузился в себя. Отмечая красочность и таинственность открывшейся сцены, невольно подумала: “Может, у него особый дар создавать гармонию вокруг?” Девушка медлила в дверях, рассматривая его и не желая отрываться... пока ей не стало неловко при мысли, что Бен может это заметить. Тогда, как тень, скользнула она к лестнице, ведущей на второй этаж. Ей чудилось, что все еще слышит его слабый возглас, произнесший какое-то имя, а затем вздох, подобный шелесту ветра, совсем тихий, не явный… Вик взлетела по ступенькам, не чуя под собой ног и, слегка задыхаясь, щелкнула ключом.  Скрипнув, дверь затворилась…

Темные красные крылья
птицы, кружащей по дому,
ветром к лицу прикоснулись.
Вечером, синим и тихим,
тени тянулись по стенам.
Как угадать я сумела
в этом неверном мерцанье
взгляд потемневший и долгий
в сумерках дома пустого?
Сон тяжелел на ресницах,
свет показался пунцовым,
и не давала покоя
память о вздрогнувших крыльях…
В сумерках дома пустого
вечером синим и тихим
только едва угадалась
странная бледность лица. (2)
……………………………

примечание:(1),(2)Н.Грачева ст-ие "Вечером" из сборника "Окна и фонари", см. Стихи.ру

Глава 7 приоткрывает некоторые тайны Вероники
(Аполог двадцатый)
 
Сердце радостно, сердце крылато...