Последний шанс

Не особо важно, какой вид деятельности был у компании, в которую меня пригласили провести тестирование на полиграфе. Тестирование узбека, который на тот момент отработал уже пару месяцев.
Ну, а если кому важно, чем занимается эта маленькая фирма, то скажу. Она продает всякие там орехи. И всякие там изюмы. Где-то подешевле покупают, фасуют в красивые пакетики, и реализуют потом подороже. Поэтому, имеется своё производство и склад с весьма неплохой системой контроля. Камеры, электронный документооборот и прочее.

В общем, хотел директор посмотреть, честно ли работает этот узбек, занимая высокую должность аж целого заместителя директора по производству.
Ну, это мы завсегда пожалуйста, как говорится. Проверим, выясним всё, что надо.
Узбек (звали его сокращенно Боуд) прошёл проверку на полиграфе очень спокойно и уверенно. Все его заявления о том, что откатов не брал, хоть и предлагали; что орешки не воровал, хоть и есть такая возможность; что не получал никаких «леваков» - подтвердились. Ну, что же - когда встречается честный сотрудник, то это всегда радует. В самом конце я поинтересовался - почему же ты, братец, не обманываешь руководство на деньги? И, он ответил, что очень дорожит доверием директора. И зарплату ему платят хорошую, так что, обманом получать доход за счет ресурсов компании у него нет никакой потребности, и никакого желания. И, этот парень произвел на меня самое благоприятное впечатление. Спокойный, уверенный, открытый. Перед тем, как уйти, Боуд крепко пожал мне руку, и поблагодарил.

Прошел год, и ко мне снова обратился этот директор. Теперь надо было проверить троих человек. Один был уже знакомый мне Боуд. И, еще двое - его подчиненные. Помощник Боуда и рядовой сотрудник, который отвечал за электронный оборот документов.

Назначили мы день, согласовали для каждого время явки на проверку.
А я нашел прошлый отчет по Боуду, и сел освежить в памяти, о чем мы тогда говорили. В самом конце заключения был приведен короткий диалог. Небольшое напутствие сотруднику о том, чтобы он и дальше продолжал работать честно. Ведь, совсем не исключено, что через полгодика-год мы снова встретимся. И было бы замечательно, чтобы ему потом не пришлось краснеть или бледнеть за какие-то совершенные проступки против компании. Честно признаться, иногда описываю в отчете такой финальный диалог исключительно в корыстных целях. В надежде, что когда заказчик прочитает прекрасные слова своего работника, где тот искренне заверяет, что и дальше будет гордо поддерживать/держать/нести знамя идеального и надежного сотрудника, то на глазах у него появятся слезы умиления. И не так жалко будет денег, потраченных на тестирование.

Вот и настал день "Ч".
Первым на тестирование прибыл помощник Боуда. Так как его полное имя также было достаточно заковыристое, я поинтересовался у переводчика, как можно к тому обращаться, используя короткий вариант. Переводчик-таджик, улыбаясь, на хорошем русском языке произнёс:
- Можно Думаром его называть.

Да, русским хорошо владел только Боуд, а помощники его знали язык не очень хорошо. Поэтому, я заранее запросил у директора подмоги в виде толмача. Дил, так звали таджика-переводчика, отлично знал и русский, и узбекский. Он был улыбчивым малым, веселого настроения и очень любознательным. С большим интересом он задавал мне вопросы по поводу этой процедуры - тестирования на детекторе лжи. И, пока Думар заполнял заявление на согласие о прохождении полиграфа, я отвечал на эти вопросы.
Конечно, интересовали его самые распространенные, такие как: а можно ли обмануть полиграф? А какую точность он дает? А в судах принимают ли его результаты? Я с удовольствием давал пояснения, и всё это время держал в поле зрения своего подопечного. Он иногда отрывался от листа бумаги, и вслушивался в то, что я рассказывал. Но, если у Дила лицо сияло, то у Думара оно было почему-то немного испуганное и виноватое.
"Может быть, он всегда такой?" - Подумалось мне. - "Он же узбек, и кто знает, чего он натерпелся, живя в России..."
В любом случае, я не мог игнорировать эти невербальные признаки, и сделал пометку в своем блокноте.
__
После того, как все формальные процедуры были соблюдены, мы перешли к обсуждению вопросов, которые интересовали заказчика. Думар отвечал на некоторые сразу, а на некоторых вопросительно смотрел на переводчика. Дил, улыбаясь, переводил то, что было непонятно. Я же старался подбирать слова попроще. Но, постоянно ловил себя на мысли, что это у меня не очень получалось. И ещё я обратил внимание, что говорил громче обычного, четко проговаривая каждое слово. А некоторые длинные или сложные слова - даже по слогам, как будто общался с глуховатым человеком. Через некоторое время я порядком утомился. Думар поглядывал то на меня, то на Дила немного замутненными глазами, и на все вопросы про обман компании на деньги и кражи, отвечал отрицательно. Да, глаза у него были странные. Я даже на всякий случай поинтересовался, не употреблял ли тот какой-нибудь насвай. Он замотал головой, мол, нет, вы что - конечно нет!

В общем, из нашей беседы вырисовывалась такая картина, что Думар являлся исключительно честным, порядочным сотрудником. Он ничего плохого компании не делал, и не знает, кто из других сотрудников хоть что-то нарушил. Он хороший, и все, кто с ним работает, тоже однозначно положительные люди.

В какой-то момент мне вспомнился разговор с коллегой-полиграфологом, где он возмущался тем, что мусульмане без зазрения совести могут обманывать людей другой веры. Точнее, "неверных", так он тогда сказал. И что это для них вообще не считается какими-то грехом. А, даже наоборот. Вот, своих родных и близких обманывать - да, это плохо. Я тогда не знал этой специфики, и не имея опыта взаимодействия с исповедующими ислам, приводил коллеге в пример свой случай. Когда русская женщина проходила у меня полиграф, по поводу кражи ювелирных изделий.
Тогда, наблюдая мощные реакции на вопросы про кражу драгоценностей, я сказал, что думаю, что это она украла. А женщина предложила мне сходить в церковь, и там она может перед Богом поклясться, что она не крала эти изделия. Я тогда сильно засомневался в полученных результатах, и уехал домой анализировать полиграммы. В голове не укладывалось, что человек может давать такие клятвы, будучи виноватым. Однако, я перепроверил результаты ещё раз, и понял, что ошибки быть не может. Опущу подробности того, что было дальше, но, по итогу она призналась в краже, когда через день я приезжал на разговор с ней. Полиграф тогда даже не брал, а ехал только поговорить.
После этой истории про клятву, мы с коллегой пришли к выводу, что на полиграфе врут все, и это вообще не зависит от вероисповедания.

Любопытства ради, я всё же спросил у Думара - правда ли это, что им допустимо обманывать людей другой веры, и что это не считается грехом.
Потребовалась помощь Дила, чтобы донести до Думара смысл задаваемого вопроса. Переводчик достаточно долго объяснял то, что я просил выяснить. Они какое-то время переговаривались между собой, после чего Думар, обращаясь ко мне, заверил, что обман это серьезный грех. И нет разницы, кого обманывать. Нельзя это.
Но, сказал он это как-то виновато, глядя в сторону.
"Ну, нет - так нет. Грех, значит грех" - подумал я, и предложил перейти к тестированию на полиграфе, указывая рукой на кресло.
- Садитесь сюда.

Думар нехотя поднялся со стула, и пересел в специализированное кресло с широкими подлокотниками.
Я ещё раз тщательно проговорил вслух формулировки всех вопросов теста, и получил подтверждение о том, что они все понятны. И что нет в вопросах слов, которые были бы не ясны Думару. В целом, он вполне хорошо понимал русский, и даже мог писать на нём.
Переводчик больше был не нужен.
Я посмотрел на Дила.
Он улыбался в предвкушении, что сейчас будет присутствовать на таинстве полиграфного тестирования.
- Дил, вам надо выйти.
Радостная улыбка переводчика немедленно сменилась разочарованием.
- А мне нельзя посмотреть?
- Если бы вы не были стажёром в этой компании, то я разрешил бы. А так - нет, нельзя.

Дил понимающе кивнул, цокнул языком и вышел за дверь. Думар с сожалением проводил товарища взглядом. Теперь он один на один с полиграфологом. Волнение усилились, и он обречённо уставился в угол комнаты, украшенный вымпелами различных спецслужб.
__
Тестирование оказалось непростым.
Я чувствовал, что Думар противодействовал. Нет, он не ерзал в кресле, он соблюдал инструкции, сидел неподвижно и датчики двигательной активности не фиксировали никаких колебаний. Но, я слышал, что на вопросы теста он отвечал с некоторой задержкой. И я не мог понять, из-за чего это было - то ли из-за недостаточно хорошего владения языком, то ли из-за попыток абстрагироваться от задаваемых вопросов. А, может быть, он всё же принял какие-то препараты перед проверкой. Не зря мне его глаза не понравились. Какая-то мутная поволока в них была.

Как бы то ни было, но реакции на один и тот же вопрос в разных повторах теста то вовсе отсутствовали, то вдруг мощно пробивались.

Это обстоятельство убедило меня, что Думар изо всех сил боролся со мной и полиграфом. Но, он был изначально в проигрышной позиции. Тем более, что на нашей стороне было также и время. Чем дольше шло тестирование, тем меньше психической энергии оставалось у мутноглазого Думара. И, на последнем тесте он окончательно выдохся - реакции на вопросы, связанные с получением тайных доходов за счёт ресурсов компании, начали проявляться стабильно и выраженно.

Когда всё было кончено, я снял датчики с уставшего испытуемого, вышел в коридор, и позвал переводчика Дила. Он вошёл в кабинет, бросил любопытный взгляд на коллегу. На лице прочиталось удивление. Видимо, он заметил разницу в эмоциональном состоянии Думара.

Я обратился к Дилу:
- Дружище, я сейчас минут 15 дух переведу, и можно будет приглашать следующего.
- Хорошо, он уже приехал. Внизу на проходных ждёт.
- А у него с русским как, получше, чем у Думара?
Дил хихикнул:
- Хуже.
- Ну, будет тогда тебе работа. - В ответ улыбнулся я, и попросил освободить кабинет. Я тоже достаточно сильно устал, и надо было восстановить энергию для следующего узбека, которого звали Хаджи.

Когда Хаджи в сопровождении Дила зашёл в кабинет, то я заметил тревогу и у него. Но, в процессе общения, большей частью через переводчика, он достаточно быстро успокоился.
А когда тестирование подходило к концу, то он даже начал засыпать. Когда я спросил, что происходит, он ответил, что это его "супер сила". И пояснил, что может спать в любых условиях - хоть на голом полу, хоть сидя. А ещё, что он работает честно, и что даже если бы захотел обманывать компанию на деньги, то не знает, как это сделать. Должность его не предусматривает общения с поставщиками. Он просто заносит информацию в компьютер.
И, это действительно было так, мне об этом ранее и заказчик говорил. Ну и результаты теста это подтверждали.

Я снова вызвал Дила, и он пошёл провожать второго моего испытуемого. Оставался ещё один - мой старый знакомый Боуд. Если ещё утром я был почти уверен, что мне снова предстоит приятное общение с ним, и лёгкое тестирование, то после провала его ближайшего помощника Думара, я был насторожен.
__
Прежде чем спуститься вниз, и забрать Боуда с проходных, я решил, что мне нужен кофе. Общение с двумя предыдущими узбеками прилично утомило. Потому что, общаясь с ними на своем родном языке, постоянно приходилось параллельно думать - а так ли они всё понимают? Правильно ли интерпретируют те или иные слова? Да, переводчик достаточно часто помогал довести до понимания узбеков те или иные смыслы, но, все равно - полной уверенности не было в том, что они "догоняют" именно так, как следует.

Недалеко от кабинета в коридоре стоял кофе-автомат. К нему я и направился. Выбрал черный кофе, оплатил картой. Автомат дернулся, застонал, выдавил из своих железных недр бумажный стаканчик, и нехотя стал выплевывать струйки темной жидкости. В глубине коридора показалась фигура переводчика Дила.

Пройдя мимо кабинета, он направился ко мне. Когда он приблизился, я спросил:
- Сделать тебе кофе?
- Нет, спасибо, Сергей. Я такое... не пью.
- Почему ты вернулся? С Боудом твоя помощь уже не потребуется. Или забыл чего в кабинете?
- Это... - Смущенно начал переводчик - А вы на измены проверяете?
- Проверяю. У тебя проблемы?
Дил скривил рот, и кивнул.
- Девушке хочу доказать, что не встречался ни с кем, когда она на родину на месяц улетала.
- А ты точно не встречался? - Насмешливо уточнил я.
- Нет. Иначе я не обратился бы к вам. Я внимательно слушал всё, что вы рассказывали тем ребятам про полиграф. И я думаю, что вы хороший специалист. Поможете мне?
- Да, дружище. Мой телефон у тебя есть. Звони, договоримся.
Дил с облегчением выдохнул. Протянул руку.
- До свидания, Сергей. Рад был с вами познакомиться.
- Я тоже, Дил. Спасибо за помощь.

Допив кофе, и приготовив тесты, я спустился вниз, на проходные за Боудом.
Он стоял, уткнувшись в телефон.
Я его узнал, но он сильно изменился внешне. Располнел. Раньше у него была очень короткая стрижка, и борода. А сейчас много волос сверху, а бородка стала короче.
Увидев меня, он кивнул в знак приветствия. Улыбнулся на мгновение.
Я был насторожен по отношению к нему, но Боуд и не выглядел супер-спокойным. В этот раз какая-то невидимая стена разделяла нас. Внешне он демонстрировал радость от встречи. И это было логично, потому что в прошлый раз мы очень даже хорошо пообщались. И расставались очень тепло. Я это чувствовал. И я запомнил это чувство. Сейчас же те эмоции, которые проявлял Боуд, не казались мне искренними. Ну, если сравнивать с прошлой встречей, конечно.
Всякое может быть. Мало ли какие у человека сейчас есть внешние проблемы. И, может быть, сейчас у него нет настроения. А я сразу подозревать. Угу, хорош специалист...

В лифте я спросил:
- Как спалось сегодня, Боуд?
- Мало, Сергей. Часа 3 всего.
- А что так?
- Да не знаю. Есть сложности некоторые.
"Ну вот! У человека, наверное, действительно личные проблемы. Хватит уже выискивать всякое!" - Одернул сам себя. Скоро будет тестирование - появятся и ответы.

Мы зашли в кабинет. Нужно было, чтобы Боуд заполнил и подписал заявление на согласие о прохождении полиграфа. Я дал ему лист заявления, ручку, а сам в это время продолжил корректировать вопросы для тестирования.
Боуд очень долго читал текст документа, и задавал много уточняющих вопросов. В прошлый раз такого не было, насколько я помню.
- Вопрос такой у меня. Тут написано... что видеозапись конфиденциальна?
- Да.
- И отчет?
- Да. Только руководству будет передан.

Боуд нехотя подписал заявление, но не спешил его отдавать. Еще раз перечитал. Тщательно. Слишком тщательно...
Я терпеливо ждал.
Наконец, Боуд протянул мне документ.
- Готовы начать?
- Да...
__
- Ну что, у нас вопросы будут почти такие же, как и в прошлый раз. Ничего нового.
Боуд кивнул.
- Вы тогда легко справились с ними. Правдиво ответили, и я это увидел.
Снова кивок. Но, где эмоция гордости или удовольствия? Я его хвалю, а лицо каменное.
- У вас по должностным обязанностям есть доступ к деньгам?
- Да. В основном, с деньгами работаю.
- Так... сейчас я вспомню, что у нас обсуждалось в прошлый раз, чтобы лишнего не повторять.

Боуд продолжал сидеть неподвижно, и только свободные большие пальцы рук, поверх сцепленных в замок остальных, наворачивали круги то в одну, то в другую сторону.
- И с поставщиками всё так же взаимодействуете?
- Да, так.
- Ну и отлично. Вопрос у меня банальный - с того момента, когда мы встречались год назад - вам предлагали откаты?
Взяв небольшую паузу, Боуд достаточно неуверенно ответил, при этом растянув первую букву. Как бы, оттягивая момент, чтобы дать правильный для него в этой ситуации ответ.
- Ннет.
Я автоматически переспросил:
- Не предлагали?
- Нет, не предлагали. - Уже твердо ответил Боуд. Но, тут же, почему-то "поплыл", и начал мямлить. - Ну, там... как сказать... Ну, не было прямо так чтобы впрямую. Ты мне сделай по этой цене, а я тебе верну. Не было.
- Впрямую не было. - Я докопался до слова, которого здесь не должно было быть. - А как было - намёками?
- Нет... не было. - Боуд понял, что проболтался.

Мы еще какое-то время обсуждали разные рабочие темы, прежде чем он сел в кресло для тестирования.
За это время я успел отметить, что тот Боуд, которого я помнил со времени прошлой проверки, и этот, сегодняшний Боуд - два совершенно разных человека.
Как и в прошлый раз я был добр, вежлив и учтив. Я направлял в его сторону флюиды радости, спокойствия, дружелюбия, но они на него в этот раз не действовали, и так называемой "химии" полной обоюдной синхронизации не случилось.

Напоследок задал ему тот же вопрос, что и в прошлый раз:
- Назовёте свои положительные рабочие качества?
- Положительные? Например, какие?
- Например, порядочность и честность. Эти качества есть у вас?
- Да. Порядочность, честность. И, как бы, ответственность. - Боуд заёрзал.
- Скажем так. Почему вы не "левачите"? - Я прекрасно помнил, как на этот вопрос он ответил в прошлый раз. Потому что этот фрагмент беседы был в прошлом отчете, и я недавно его перечитывал.

Возникла долгая пауза. Боуд собирался с мыслями. Он глубоко вдохнул, и, растягивая слова начал пояснять:
- Потомууу чтооо... Зарплата хорошая. Это во-первых. Ну и доверие есть. Со стороны руководства. - Уточнил он, и посмотрел в объектив камеры. Потом произнёс еще одну фразу: "То, что...", и надолго погрузился в какие-то свои мысли. Только большой палец правой руки активно двигался, постукивая по ногтю большого пальца на левой руке.
Прошло около минуты, прежде чем Боуд закончил свою мысль:
- Они всё равно куда-то уйдут.
- Кто? - Я не смог уловить связь между этой фразой и прошлой.
- Вот то, что неправильным путем зарабатываешь. Левые деньги, они всё равно... скажем так... уйдут.

Да, почти слово в слово Боуд говорил и на прошлом тестировании: "Мне руководство доверяет, поэтому я не могу быть плохим. Я дорожу их доверием. И если что-то получаешь нечестным путем, то это потом так же легко и уйдет". И, высказанные в прошлый раз утверждения были действительно подтверждены результатами полиграфа.

В прошлый раз... Но, не в этот.
В этот - слова расходились с результатами проверки. И, через час тестирования это для меня было уже однозначно, и неоспоримо.
Реакции на вопросы про "левый доход" оказались такими выраженными, что не оставалось никакого сомнения в том, что Боуд в этот раз не был честен.

Я отпустил его, не сказав ни слова о том, что зафиксировал полиграф. Но, я знал, что он почувствовал, что провалил это тестирование. Я видел его усталость. Видел стыд. Видел страх и тревогу. Именно эта триада эмоций очень часто сопровождает лжеца.
Когда человек говорит правду - он рождается заново, как будто обнуляется. И ему спокойно.
Когда человек лжет - он живёт прошлым. Он знает, когда было то событие, относительно которого обманывает. И человек тем самым закрепляет за собой статус лжеца. А все усилия организма потом направляются на необходимость скрыть этот самый статус. И человек знает, что такое поведение это деградация и моральное уродство. Отсюда происходит тревога, вина и стыд.

Внизу, на проходных, Боуд вяло сказал "До свидания", и не подав руки вышел на улицу. Да... в этот раз я ему был не друг, а враг. Тяжело жать руку человеку, которому ты только что врал, и который это понял.

Как обычно после таких событий, у меня начинается непроизвольный анализ произошедшего. Появляются вопросы, на которые я не знаю правильных ответов.
Например: "Почему так произошло? Я же предупредил Боуда год назад, что мы ещё увидимся. Он что - забыл про это? А если не забыл, то почему не удержался от соблазна получить легкие нечестные деньги? Зачем он поставил на кон репутацию и проиграл её?"

Да и к чёрту эти вопросы. Я не могу пройти путь ни одного человека на свете. Я ничего не знаю про людей. Я и себя иной раз не понимаю. Что уж говорить про других. Хотя, я лукавлю, наверное. Немного всё же я научился "видеть" людей. Просто для меня это ежедневное занятие, и я перестал понимать и ощущать ценность этого навыка.

На следующий день я отправил заказчику отчет по троим сотрудникам его компании. Он позвонил через час, и попросил некоторых разъяснений. В целом, ему было все понятно, просто хотелось еще на словах услышать то, что прочитал о своих подчиненных.

Потом он позвонил через час и поинтересовался:
- Сергей, а как мне дальше с ними быть?

Я честно не знал, что ему посоветовать. За время работы были разные случаи. Некоторые заказчики после получения результатов сразу увольняли под разными предлогами проворовавшихся сотрудников. Некоторые давали шанс, и оставляли работать. Кто-то вызывал полицию. Поэтому, я ответил:
- Поговорите с ними. Просто поговорите. А потом видно будет.
- Хорошо, я понял. Спасибо.

Прошло немного времени, и снова звонок от заказчика:
- Сергей, они признались. И Боуд, и Думар.
- Это отличная новость. - Внутри у меня всё ликовало, но я старался этого не показывать.
- Да. Я посадил их обоих писать на бумаге от кого, когда и сколько получали откатов.
- Это правильно. А потом что?
- Я сказал им, что как только они напишут, сразу опять пойдут к вам на полиграф. И если что-то утаят, то я их уволю.

После этого тестирования прошла неделя, но заказчик больше не звонил. Меня снедало любопытство - чем же там всё закончилось. Я не выдержал, и написал ему сам.
Оказалось, что он простил своих сотрудников, и дал им еще один шанс.
Значит, через год мы снова встретимся с Боудом. В третий раз.
Надеюсь, этот урок пойдет ему на пользу.

05.02.2023