Медвежонок

В наше гуманитарно-травоядное время крайне сложно понять психологию людей прошлых эпох. Вот, девушка на фото. Такую я мог бы встретить сегодня на остановке. Она носила необычное для нашего времени имя: «Евстолия», хотя разве необычным именем сегодня кого-нибудь удивишь? Полненькая, но энергичная, судя по фото – хотя и не более того. Ныне она трудилась бы где-нибудь в офисе, ходила бы, улыбаясь, с бумажками к шефу, и кивала бы, выслушивая его указания, но в современном офисе ей побывать не довелось, ибо родилась она в 1886 году. Случилось это в интеллигентной музыкальной семье, где все сочиняли стихи и музыку, училась в Санкт-Петербургской консерватории по классу рояля, хорошо пела (ну, ещё бы!), собиралась ехать на практику за границу. Сегодня, наверное, этому бы позавидовали, впрочем и тогда наверняка не обходилось без зависти. Девушка ещё и вышла замуж, родила двух дочерей… Чем не жизнь? Но в понедельник, 17 октября 1907 года, в два часа дня, она вошла в приёмную начальника Главного тюремного управления А.М. Максимовского (был приёмный день), что в Петербурге на Греческом проспекте, зашла в его кабинет, достала из сумочки револьвер и сделала Максимовскому одиночный выстрел в лицо… Как это представить? Как это может быть? Мать, студентка консерватории, заграничная перспектива, безбедная жизнь, дядя, владеющий поместьем… хладнокровно стреляет в человека, причём в упор, в лицо. На такое способен не каждый мужчина! Далеко и очень далеко не каждый. Особенно, если нет опыта убийства, как не было его и у нашей героини.

Думаете, любовь? Нет, что вы… Ворвавшиеся в кабинет охранники и секретари были в шоке. Кто-то из них спросил, зачем же она убила «такого хорошего человека». Сидевший перед этим с девушкой в очереди в приёмной начальник Богородской тюрьмы Колтыпин, также пришедший на приём к Максимовскому, – тоже вбежал в помещение. Как видно, у Колтыпина было звериное чутьё, спасшее его от смерти. Колтыпин, хоть и не мог командовать чинами управления, приказал схватить девушку (кто там в шоке разбирает чины?) – и её схватили. Хотя, зачем хватать-то? Что может сделать уже обезоруженная женщина перед десятком вооружённых полицейских? Но её схватили и повалили на пол, и сам Колтыпин её держал.

Между тем, сбежались курьеры, сторожа, служащие, поднялись тревога. Звонили по телефонам в полицию, в охранку, начальству. Из канцелярии вызвали дежуривших там городовых. По звонкам в здание Главного тюремного управления приехали министр юстиции Щегловитов, вице-директор департамента полиции Курлов, градоначальник Драчевский, прокурор судебной палаты Камышанский, помощник начальника Петербургского охранного отделения Астафьев – словом, съехалось всё начальство! Можно представить себе, сколько времени это заняло? Да отпустите вы уже девушку, куда она денется?! Но старый чёрт Колтыпин был, видимо, гений интуиции – всё это время Евстолию крепко держали на полу!

Один из прибывших, вице-директор департамента полиции Курлов узнал девушку и назвал её имя – Евстолия Павловна Рогозинникова, по кличке «Медвежонок», известная полиции, находящаяся в розыске после побега из тюрьмы; он тоже что-то заподозрил – от Евстолии шёл такой дикий запах духов, что становилось дурно… и Курлов приказал вызвать специалиста по бомбам… специалиста не оказалось в здании, а пришёл помощник начальника охранки подполковник Комисаров, по первой специальности артиллерист. Он-то и раздел Евтолию, тут же, на полу, в присутствии всех чинов.

И выяснилось, что вся Рогозинникова обмотана взрывчаткой! Она и не собиралась бежать! Напротив, она как раз хотела остаться, чтобы случилось то, что случилось – чтобы сбежался народ, чтобы приехал министр, чины и вот тут… произвести взрыв, силы которого хватило бы на то, чтобы разрушить всё здание. Трясущимися руками Комиссаров резал шнуры, ведущие к динамиту, и сделанные таким образом, чтобы рвануть их можно было даже зубами… ах, если бы не старый чёрт Колтыпин… Динамит и взрыватели издавали сильный запах, который и пришлось глушить духами.

Члена боевой организации партии эсеров, студентку консерватории по кличке «Медвежонок», судили и приговорили к смертной казни. Ночной пароход, отваливший от причальной стенки Петропавловской крепости, отвёз её на мыс Лисий Нос, где в лесу за пороховыми складами, запыхавшаяся команда собирала виселицу, которую вредное начальство приказывало всякий раз разбирать после использования. Привезённая на казнь попросила старшего офицера дать ей два часа, чтобы увидеть восход солнца, но офицер, следуя инструкции, ей в этом отказал…

Русское общество было бессмысленно-отчаянным и яростно-энергичным. Оно было способно на бунт, на бой, оно было готово убивать и умирать без сожаления. До революции оставалось ещё десять лет, но трудно представить себе, чтобы эта революция не случилась бы – когда всё превращалось в лёд и пламень, и шипело, и дымило, и в итоге всё-таки взорвалось.