Воронцов-Дашков

Как-то летом мы с Лешкой Барашковым возвращались с прогулки из Кузьминского парка домой. Каникулы заканчивались, и нам предстоял десятый класс. Выйдя на восьмом этаже из лифта, мы обнаружили сверток, лежащий около двери Алешкиной квартиры. В нем находилась крупная селедка, источавшая крепкий рыбный запах. Значит, прибыл из Тамбова дядя Миша, он же Воронцов-Дашков.
Забрав пакет, мы зашли в квартиру. Через пять минут раздался стук, я открыл входную дверь, и на пороге появился главный специалист по грызунам в Тамбовской области. Белая рубашка, галстук, идеально сидящий костюм, но в этом прикиде бросались в глаза две странные детали: растоптанные сандалии и соломенная шляпа. Крепко нас обнял и сообщил командирским тоном, что приехал с докладом на симпозиум по борьбе с мышами полевками. Быстро очистил селедку и поставил вариться картошку в мундире. Узнав, что нет мягкого черного хлеба, громко возмутился, сообщил, что идет в булочную, и исчез на лестничной площадке. Мы вышли на балкон покурить и увидели, как открылась подъездная дверь, и из нее вышло чучело в соломенной шляпе и в Лешкином зимнем тулупе. Это был дядя Миша. Он почему-то решил, что летом в Москве надо именно в таких одеждах ходить в магазин. Первая же встречная женщина в летнем сарафане шарахнулась от него на другую сторону улицы.
Через некоторое время гость вернулся с четырьмя батонами черного хлеба, брать так брать, и бутылкой московской водки. Снял верхние одежды, умылся и удалился на кухню. Прошло немного времени, и нас позвали к столу. На нем стояли миска с картошкой в мундире, тарелка с крупно нарезанной селедкой, ломти черного хлеба лежали на гжелевском подносе, и все это украшалось бутылочкой водочки. Дядя Миша налил нам с Леликом по маленькой рюмочке, себе полстакана, произнес тост за встречу и вкусно выпил. Ел он с аппетитом, подливая себе понемногу. Далее, поглядывая на нас с позиции силы возраста, впадал в воспоминания. Мы слышали эту историю неоднократно, так как симпозиум проходил каждый год. Этому рассказу можно было верить, текст не менялся ни разу, да и Нина Тимофеевна, Лешина мама, подтверждала подлинность событий. Она приходилась дяде Мише какой-то родственницей. Сама она работала в министерстве сельского хозяйства.
А суть рассказа следующая. Не так далеко от их родной деревни сохранилась усадьба Воронцовых-Дашковых. Я полагаю, что это Новотомниково, где сейчас находится, пожалуй, одна из самых известных усадеб Тамбовской области. По преданию, бабка дяди Миши была отдана в услужение в господский дом, где она смотрела за маленьким сыном хозяев. Самым значимым местом повествования было описание одного уникального события, по разумению дяди Миши. Однажды его бабка, сама еще девочка, меняла пеленки у барчука, а он возьми, да и написай ей в рукав платья, когда она прижимала его к себе. После этого все ее родные считали, что их род отмечен сверху высшей милостью. Правда, изо всей последующей родни только дядя Миша добился успехов в жизни, став главным специалистом Тамбовской области по борьбе с грызунами, да и то в советское время. Рассказ сопровождался красочными крепкими выражениями и обильной жестикуляцией. Трудно было не поверить семейному преданию! Ну а дядю Мишу мы почтительно между собой называли, хотя он и не знал об этом, Воронцовым-Дашковым.
Нина Тимофеевна, человек с большим чувством юмора, согласилась с его новой фамилией, и при любом упоминании о дяде Мише называла его не иначе как Воронцов-Дашков.