Майкино угощение

      Алёнка и Иринка, конечно же, увязались за тёткой на дойку молока. Отец пошёл на задний двор колоть дрова, а тётка прихватила эмалированную кружку воды и провела племянниц мимо Каштана к хлеву.
      Корова, как и вчера, стояла на деревянном настиле. Привязанная за рога к яслям она вкусно хрупала свежими листьями кукурузы и обмахивалась хвостом от надоедливых мух. Бычок стоял в хлеву за перегородкой стойла и тоже ел кукурузу из своих маленьких яслей. Сестрицы сразу прошли к нему, а он заторопился им навстречу, мордочкой потянувшись через загородку.
- Какой же холёсенький! - принялась начесывать Алёнка его доверчиво подставленный лобик.
- Он меньше нашего бычка с лужайки, - заумилялась Иринка, почёсывая малышу за ушками и шейку. Буянчик наслаждался почесушками, слушал в свой адрес кучу умиления и даже забыл жевать жвачку.
- Такая избушка у них уютная, - одобрила Алёнка коровник.
      В хлеву было чисто, всё аккуратно и затрушено сеном, которое складывалось на зиму под потолком на балках. К тому же днём тут всё хорошо почистил отец. Девчонки ещё немного поозирались вокруг и вышли к тётке. Она как раз напоила Майку и собралась её доить.
- Тёть Гаш, а почему ты её не Бурёнкой назвала? – спросила Алёнка, разглядывая корову.
- Она родилась в месяце мае, потому и Майка, - удивила их тётка ответом, усаживаясь к вымени на маленькую скамеечку.
- А мы в феврале родились, - припомнила Иринка.
- Ну вы, слава Богу, не коровы, поэтому вас и назвали людскими именами, - отозвалась тётка.       
      Девчонки засмеялись, а она сполоснула вымя водой из кружки, обтёрла его чистой марлей и смазала все соски сметаной.
- А зачем ты так делаешь? – сразу пристали племянницы.
- Шоб Майкины дойки не потрескались и не болели, - охотно объяснила тётка, натирая каждый сосок и заодно массируя всё вымя. Потом пристроила между своих колен ведро, и из-под её рук из двух сосков брызнули тугие белые струи, со звоном врезаясь в цинковое дно.
      Алёнка и Иринка зачаровано стали наблюдать, как выжимается то из одного, то из другого соска пахучее молоко. Ведро быстро им наполнялось, и струи уже не звенели, а с шипом врезались в толстую шапку пушистой пены. Майка не обращала на дойку никакого внимания, наклоняясь мордой в ясли за кукурузой, помахивая хвостом и подёргивая шкурой в том месте, куда лепились противные мухи. Сёстрам дойка показалась такой лёгкой, что Алёнка попросила тётку:
- А можно я попробую подоить?
- Ну попробуй, - выпрямилась тётка.
      Алёнка взялась за сосок и попыталась выдавить молоко. Однако в ведро не капнуло ни одной капли, а сосок оказался очень твёрдый. Майка перестала жевать, оглянулась и настороженно потянула носом на прикосновение чужой руки.
- А можно мне? - полезла и Иринка к вымени, но также не выдоила ни одной капли.
      Корова смотрела на них, как на недотёп, и девчонки лишь вытерли ладошки с досадливым вздохом:
- Не получается…
- Мало каши ели, - засмеялась Агафья и пообещала: - Ну ладно, сейчас надою молока и сварю вам рисовой каши.
      Почуяв руку хозяйки, Майка тут же успокоилась, и в яслях опять зашелестела кукуруза, сгребаясь её языком. Иринка погладила подрагивающий бок коровы, а Алёнка с её бедра прогнала муху и ноготком стала соскабливать с него прилипшую крошку навоза. Тут корова решила, что её беспокоит назойливая муха, хорошенько размахнулась хвостом, и его кисточка крепко влепила Алёнке «леща»!
- Ай!!! – схватилась девчонка за лицо и отбежала. За ней подальше от хвоста кинулась Иринка.
- Шо такое?! – обеспокоенно оглянулась на них тётка.
- Меня корова хвостом по щеке треснула! – слёзно заскулила Алёнка.
- Ага! Она хотела на ней мусор счистить, а Майка ей как дала хвостом! - подтвердила Иринка.
      Тётка Агафья прыснула, прекратила дойку и сказала:
- Ну так корову и без того мухи достали, а вы её ещё пальцами щекочете. Не надо её трогать, а то она мне и ведро с молоком опрокинет.
      Словно подтверждая слова хозяйки, Майка перестала жевать, оглянулась и тихо промычала. Затем шумно вздохнула и вновь зашелестела кукурузой. С крыши хлева спрыгнула кошка, подбежала к тётке и с громким мурлыканьем затёрлась об её ногу.
- Тёть Гаш, киска пришла! Молочка, наверно, просит, – обрадовались кошке племяшки.
      Алёнка сразу забыла про свою щеку и стала её гладить.
- Сейчас, сейчас всем молочка дам, - не отрываясь от дойки, мельком глянула тётка на суетящуюся мурлыку.
      Потом, быстро взяв кружку, надоила в неё немного молока и попросила девчонок:
- Нате-ка, Мурке вылейте в её баночку. Вон она под стенкой стоит. Сейчас и вам надою.
      Алёнка вылила молоко в консервную банку, и кошка принялась лакать, жмурясь от удовольствия.
- Тёть Гаш, а вон ещё кыски пришли, - указала Иринка на сидящих возле хаты двух кошек.
- Тоже молока хотят, - оглянулась на них Алёнка.
- Я им потом дам, - отозвалась тётка, не отрываясь от дойки. – У них там своя плошка есть. А Мурка возле коровок охотится, да-к её баночка здесь.
      Иринка тем временем между делом снова заглянула в хлев и вдруг увидела коровью соль. Она лежала огромным серым булыжником на деревянном настиле Майки возле её внутренних яслей.
- Тётя Гаша, а это у Майки соль, чтобы она лизала? – уточнила Иринка.
- Ага, соль. Ей же тоже солёненького хочется, - отозвалась тётка.
- А у тёти Федосиной Бурьки тоже такая же есть. Это, между прочим, коровины солёные витамины, - вспомнила Алёнка. 
- Ну да, всё правильно – витамины, - кивнула тётка и протянула полную кружку молока: - Нате-ка и вам витамины, пейте.
      Иринка взяла шипящую пеной кружку и стала пить. Пузырьки пены лопались и прилипали к губам, мешая добраться до самого молока.
- У тёти Федоси тоже парное молоко стрелялось пузырьками, как газировка из автоматов, - вытерла Иринка губы и отдала тётке кружку.
      Выпив свою полученную порцию молока, Алёнка тоже вспомнила, вытирая губы и нос:
- Точно, парное молоко похоже на газировку и по три копейки, и по одной.
«Надо же, как точно они сравнили!» - поразилась Агафья в душе. А у Алёнки после выпитого молока сразу забылась обида на Майкин хвост. От него на щеке осталась лишь красноватая полоска. Корова хорошо влепила ей за щекотание. Если бы это была муха, а не Алёнка, Майка точно прибила бы её в лепёшку. Пока же любопытные сестрицы зашли в хлев и натёрли послюнявленные пальцы об коровий лизунец.
- О-ой, какая солёная! – лизнув палец, перекосилась Алёнка.
- Даже горькая! – перекосилась и Иринка, лизнув свой палец.
- Тьфу, глупые! – оглянувшись на них, в свою очередь перекосилась тётка Агафья: - Этот лизунец корова облизывает, а вы в рот толкаете!
- Мы только попробовали, - объяснила Иринка.
- Больше не будем пробовать, – поморщилась Алёнка.
      Однако любопытство было удовлетворено. Таким образом, сестрицы со всех сторон получили от Майки угощение! Кошки возле хаты тоже получили своё молоко в огромную старую сковороду, которая служила их плошкой. Дружно рассевшись по краешку, они с упоением залямкали язычками. А папка потом весело посмеялся над «угощением» Майки и «дегустацией» её солёных витамин. Зато всё это так понравилось Алёнке и Иринке, что на следующий день, прячась за тётку от Каштана, они снова увязались на вечернюю дойку и снова получили по кружке парного молока. 
      Утром же тётка Агафья доила Майку часа в четыре, когда все ещё спали.

продолжение следует.........................