Свидетель естественного права в XVII в Джон Селден

СВИДЕТЕЛЬ ЕСТЕСТВЕННОГО ПРАВА В XVII ВЕКЕ: ДЖОН СЕЛДЕН (1584–1654)
Майкл Бертрам Кроу (1967)

«Великий век испанских юристов и теологов - от Витории до Суареса» -
претендует на звание Золотого века принятия и развития естественного  и международного права. Знаменитое замечание д-а Джонсона, сделанное в 1763 г.,
показало, что англоязычный мир знал об этом: «Я люблю Саламанкский
университет, - сказал он, - ибо, когда испанцы сомневались в
законности своего завоевания Америки, университет Саламанки дал ответ
их мнению, что оно было незаконным». Но нельзя сказать, что англоязычный
мир в то время имел соответствующий практический интерес к естественному праву
в средневековой Европе, из-за развития общего права в то время, когда на европейском континенте распространялись абсолютистские концепции римского права , все это было изменено подъемом государственного абсолютизма и соответствующего ему правового позитивизма в Европе XVI в. Поворотным моментом можно считать дату казни Томаса Мора, канцлера Англии, в 1535 году за его отказ принять Акт о верховенстве. Позже интерес к естественному праву снизился; а важных английских писателей по этой
теме немного, например Ричард Хукер (1553–1600), Джон Локк (1633–1704) или
Уильям Блэкстоун (1723–1780). Более того, у такого писателя, как Локк, интерес
сместился с естественного права на естественные права.
В этих обстоятельствах нельзя было ожидать большого влияния классических
испанских богословов и юристов на английских писателей. С другой стороны, такое
влияние нельзя исключать. Влияние Суареса на Локка недавно было отмечено Вольфгангом фон Лейденом в его прекрасном издании неизвестных до сих пор «Латинских очерков о законах природы» Локка. Фон Лейден указывает пальцем на
большую трудность в этом вопросе проследить происхождение идей, которые сформировали наследие XVII века по вопросам права; он придерживается
мнения, что "можно сказать... что то, что какие-либо схоластические понятия в эссе были получены Локком от Суареса, должно минимизировать влияние, которое
оказали на него другие мыслители, заимствовавшие у поздних схоластов (2).
В своем разъяснении источников Локка для этих юношеских эссе  фон Лейден концентрируется на английских писателях, за которыми следовал Локк. Одним из таких английских писателей был ученый Джон Селден, старший современник Локка.
Селден не был одним из величайших писателей в области естественного права или международного права; но он не мелочь. Он был одним из самых эрудированных людей
эпохи барокко; и в его объемистых работах на латыни и английском языках  он тщательно цитирует своих авторитетов. Таким образом, влияние на него таких авторов,
как Витория и Суарес, должно быть заметным; и в то же время разница
между его и их точкой зрения должна быть поучительной. Именно эти вопросы
предлагается изучить в предварительном порядке в настоящем изложении.

Жизнь и время Селдена.

Джон Селден родился в Салвингтоне в Сассексе в Англии в 1584 г.; дом, в котором он родился, все еще стоял в 1909 году с надписью, возможно, собственного сочинения Селдена. Он учился в средней школе Чичестера, а затем в Оксфорде, который оставил без степени. В 1603 году он вступил в Clifford's Inn, а в 1604 году - в Иннер-темпл в Лондоне, изучая право. В 1612 году он стал барристером и начал юридическую практику. Его практика, по-видимому, заключалась в основном в передаче прав собственности, поскольку он редко появлялся в суде. Он был вовлечен в важные споры своего времени, особенно те, которые касались прав и привилегий парламента против королей Стюартов. Он участвовал в этом еще до того, как сам стал членом парламента - в
составлении в 1621 г. протеста о правах и привилегиях парламента; за это он был заключен в лондонский Тауэр. В 1629 году его снова отправили в Тауэр, но освободили благодаря вмешательству архиепископа Лода. В более поздние годы он, кажется, стал более примиряться с точкой зрения роялистов; действительно, говорят, что в 1642 году король думал сделать его лорд-канцлером, но в этом случае не предложил ему Большую печать из-за заверений друзей Селдена, что он откажется от нее. В 1645 году он отказался от звания мастера Тринити-холла в Кембридже. В 1647 году он был награжден 5000 фунтов стерлингов за свои усилия и страдания в парламентских спорах; но кажется сомнительным, что он когда-либо получил деньги. Во время суда и казни короля и
возвышения Кромвеля Селден воздерживался от любого выражения мнения, говоря: «Самый мудрый способ жить для человека в наше время - ничего не говорить». Он умер в 1654 г. (3) .

 Работы Селдена

Работы Селдена, как и его действия, вызывали споры (4) На самом деле именно из-за его огромной эрудиции он часто втягивался в полемику. Мерой уважения к его беспристрастности является то, что он был приглашен палатой общин для составления протеста против их прав, а пэрами - для составления списка их привилегий. Некоторые из его работ сами по себе вызывали споры, прежде всего его великая работа «История Десятины (1618.), ибо его оскорбило неприятие мнения о том, что десятина духовенству причитается jure divino. Селдена вызвали в Тайный совет, и ему пришлось отказаться от некоторых своих взглядов. Реакция духовенства была, конечно, предсказуема; как и подход Селдена к предмету, где у него была чисто позитивная и эрастианская точка зрения (5). О нем говорили, что он был по существу нерелигиозным человеком (? - Пер.); и он был другом Томаса Гоббса. На его «светский склад ума» ссылаются несколько авторитетов: в исторической мысли. У Селдена не было даже следа сверхъестественного; он относился к церкви как к светскому институту, а к церковникам - как к не менее экономически мотивированным, чем к мирянам (6).
 За год до публикации «Истории десятины» Селден установил свою репутацию востоковеда  работой под названием De diis Sirii; и в самом деле, его огромная слава как ученого среди современников и впоследствии во многом зиждется на его достижениях в этой области. Это очень важно, как мы увидим, для его учения о естественном праве. Некоторые из его юридических трудов, такие как «Uxor Hebraica» (1646), исследование развода, или «De synedriis» в трех книгах (1650, 1653, 1655), скорее являются работами, изучающими восточные языки (иврит, арабский, сирийский, греч.), чем юриста. А его работа о естественном праве называется: De jure naturali et gentium juxta disciplinam Ebraeorum libri septem (1640). Ограничение, выраженное в заголовке, безусловно, имеет первостепенное значение.Другие работы также указывают на его разносторонность и ученость. Например, есть его Marmora Arundelliana, исследование греческих надписей в коллекции графа Арундела, написанное в 1628 году. Эта работа была упомянута Гуго Гроцием в 1630 году, когда он писал об освобождении Селдена из тюрьмы: Ex magna Brittania nihil . habeo boni post Marmora Arundelliana nisi hoc
unum: libero coelo frui virum optimum et civem fortissimum Seldenum, faventibus bonis omnibus (7).
Обратимся, однако, к юридическим трудам Селдена. Следует помнить, что он процветал в то, что было названо (Мейтлендом) «героическим веком английской юридической науки» (7а) Его и его современников в основном интересовали
 конституционные проблемы в истории права. И хотя работа Селдена по истории права была намного меньше по объему, чем его работы по церковным вопросам и востоковедению, его «таланты и трудолюбие применялись в соответствии с лучшими и
самыми современными стандартами исторической науки» (8). Следует упомянуть его работу в «De laudibus legum Angliae» Фортескью (1616.); его издание одного из самых
ранних известных английских юридических текстов, Historia Novorum Эдмера, вместе с
Notae и Spicilegium (1623); и его издание Fleta (1647), юридического текста времен
Эдуарда I, написанного, как утверждается, судьей флота ; но он, несомненно, проявлял большой интерес к ряду англосаксонских институтов и пытались проследить английское право до них. «Относить оригинал наших английских законов к [норманнскому] завоеванию, - заметил он, - большая ошибка, поскольку они гораздо более отдаленного времени». Англия оставалась неизменной на протяжении пяти последовательных
эпох бриттов, римлян, саксов, датчан и норманнов. С другой стороны, в своих примечаниях к De laudibus legum Angliae Фортескью он критикует мнение последнего
преемственности обычаев через различные завоевания Англии (11).
Нам больше подходят те работы Селдена, которые вызвали споры о нем,
особенно в области международного права, и De jure naturali et gentium juxta disciplinam Ebraeorum. Mare clausum был вкладом Селдена в один из величайших споров
своего времени; это был, как следует из названия, ответ на Mare liberum Гроция, опубликованный (анонимно) в 1608 году. У некоторых голландских судов, ловивших моржей в водах Гренландии, был конфискован улов, а их снасти были конфискованы на том основании, что у них не было разрешения ловить рыбу в водах Гренландии от английского короля. Дело, как и следовало ожидать, было оспорено; и конференция была организована в Лондоне в 1618 году. Гроций был одним из голландских уполномоченных. Сомнение закона заключалось в том, можно ли осуществлять господство над открытым морем. Положение римского права было таково, что
что реки могут принадлежать народам или государствам, но море по естественному закону является общей собственностью всех. Однако с ростом морской торговли в средние века были выдвинуты претензии на господство над различными морями: Венеция претендовала на Адриатическое море, Генуя - на Лигурийское море, Англия - на Ла-Манш и Северное море, Дания и Швеция - на Балтику и т. д. На самом деле, утверждалось, что римляне, по сути, заявили о своем сюзеренитете над Средиземным морем, патрулируя его своим флотом. К XVII веку почти не было европейских морей, свободных от имущественных претензий, основанных на
оказанной услуге, такой как освобождение их от пиратов. Взимались пошлины, и
было неизбежно злоупотребление господством. Постепенно появилось понятие окраинного моря. Оно получило поддержку - суверенитет мог осуществляться только в морях, граничащих с удерживаемой территорией. Но как далеко в море простирался суверенитет? Сто миль? Шестьдесят? Расстояние пушечного выстрела (т. е. три мили)?
По этому вопросу велась «книжная битва». Селден написал свою Mare
clausum в 1617 году; но король Яков I из страха кого-то оскорбить запретил публикацию, которую называли обычным юристом, уже нельзя было сказать, что обычные юристы были indoctissinum genus doctissimorum hominum». Лишь в 1635 году по приказу Карла I она была опубликована. Но он занимает свое место в ответах и контрответах, последовавших за Mare liberum Гроция. Почти столетие спустя, когда полемика утихла
и точка зрения Селдена была отвергнута, Корнелиус ван Бинкершук в De Dominio Maris Dissertatio (1702) много раз ссылается на Селдена за его сбор доказательств из таких источников, как еврейские авторитеты и греческие надписи о господстве над морями и за мнение, что в jus gentium нет ничего, что противоречило бы суверенитету над морем. Что касается мнения Селдена о том, что Англия обладает суверенитетом над Британским океаном, ван Бинкершук говорит, что на его «аргументы, собранные без всякого уважения к порядку ... будет дан такой же ответ» (12).
Ван Бинкершук указывает на большой недостаток Селдена - довольно беспорядочное накопление огромной эрудиции для дела, которое на самом деле было не
очень хорошим. De jure naturali et gentium juxta disciplinam Ebraeorum (1640) более
чем вдdjt  длиннее Mare clausum. Заголовок, кроме  еврейских традиций, напоминает о бесчисленных трактатах XVII - XVIII веков, вышедших под названием De jure naturae et gentium, работах Пуфендорфа, Томасиуса и многих других. Это вызвало известное замечание: «С 1780 года на каждой лейпцигской книготорговой ярмарке появлялось восемь или более новых систем естественного права. Таким образом, замечание Жана Поля Рихтера не было  преувеличением: каждая война и каждая ярмарка порождают новый естественный закон».(13).
Принято считать, что Гроций начал это развитие со своего De jure belli et pacis (1625.), одного из основополагающих текстов современного международного права.
Однако заявление Селдена о том, что труд De jure naturali et gentium juxta disciplinam
Ebraeorum был написан по образцу Гроция, что не может быть принято без
серьезных оговорок. Селден действительно широко использует работы Гроция;
но из 178 упоминаний Гроция в указателях к изданию Уилкинса «Сочинений
Селдена» только 28 относятся к De jure naturali et gentium juxta disciplinam Ebraeorum.
И, как указывает Эйкен (14), предмет и метод Селдена настолько сильно отличаются от методов Гроция, что трудно согласиться с тем, что один был образцом для другого. Наконец, сам Селден утверждает, что в этой работе он новатор. Он поставил перед ним девиз Лукреция: Loca nullius ante Trita solo. Juvat integros accedere fontes
Atque haurire (15).
И в своем Предисловии, давая основной план всего произведения, он дает понять, что они с Гроцием говорят о разных предметах или, по крайней мере, совершенно по-разному об одних и тех же предметах. Возьмем самое разительное отличие: Гроций, в эпоху, когда вера в Бога все больше и больше подвергалась сомнению, считал, что лучше всего спасти нравственность, обосновав ее на природе таким образом, чтобы etiamsi non Dartur Deusвсе равно существовало бы различие между правильным и неправильным:
"То, что мы говорили, имело бы определенную силу, даже если бы мы допустили то, что не может быть допущено без крайней нечестивости, что Бога нет или что дела человеческие Его не касаются" (16). Последователи Гроция, возможно, придали этому слишком большое значение. Но подход сильно отличается от подхода Селдена. Ибо Селден, несмотря на по существу светский склад ума, о котором уже упоминалось, заявляет, что находит естественный закон в том, что открыто евреям и находится в документах еврейской традиции. Отсюда фраза juxta disciplinam Ebraeorum в его названии.

Селден о естественном праве

 Прежде чем более подробно рассмотреть взгляды Селдена на естественное право и, в частности, намерение и план его работы De jure naturali et gentium juxta disciplinam Ebraeorum, следует отметить некоторые из его хорошо известных выражений взглядов. Он очень прямолинеен в «Застольных беседах», опубликованных после его смерти, и его резкие комментарии о jus divinum и законе природы - он, кажется, считает их химерическими - до сих пор цитируются , исключая остальную часть его работы:
Jus Divinum:
1. Все вещи удерживаются jus divinum либо непосредственно, либо опосредованно.
2. Ничто так не утратило папу в его превосходстве, как непризнание, что оказали ему князья. «Это насмешка над гражданской властью и неблагодарность священника; но церковь бежит к jus divinum, чтобы, если они признают то, что они имеют, они имеют по позитивному закону, это могло быть равно отнято у них, как и дано им" (17). Это определено Селденом к его «Истории десятин" как человеческий позитивный закон». Ибо многие говорят и пишут об этом и рассказывают нам здесь о jus ecclesiasticum (по крайней мере, если они ошибаются в своих аргументах, исходящих из jus divinum), но откуда это jus ecclesiasticum, или где и когда оно было создано, они достаточно мало знают" (18).
Опять же , в «Разговоре за столом» Селден ссылается на Закон Природы. "Я не могу вообразить себе, что означает закон природы, но закон Божий. Откуда мне знать, что я не должен красть, я не должен прелюбодействовать, если кто-нибудь не сказал мне об этом? Конечно, это потому, что мне так сказали. Это не потому, что я думаю, что мне не следует их делать, и не потому, что вы думаете, что мне не следует; если это так, наше мнение может измениться. Откуда же тогда воздержание? От высшей силы ничего другого исходить не может. Я не могу себя связать, потому что могу развязаться.  я могу связать себя снова; ни равный не может связать меня, ибо мы можем развязать друг
друга. Это должна быть высшая сила, даже Всемогущий Бог. Если двое из нас заключают
сделку, почему кто-то из нас должен ее придерживаться? Какое вам дело до того, что вы
говорите, или какое мне дело до того, что я говорю? Конечно, потому, что во мне есть что-то такое , что говорит мне, что fides est servanda, и если мы после этого передумаем и
заключим новую сделку, то и здесь есть fides servanda" (19)..
Таковы  неформальные заявления Table Talk; достаточно того, что их неформальность выдает склад ума, который, как мы можем ожидать, лежит в основе более научных отсылок Селдена. Не следует также забывать, что сегодня Селдена
помнят в основном благодаря «Разговорам за столом». Несмотря на такое скептическое отношение, Селден в некотором смысле принял закон природы; иначе вряд ли он написал бы такой объемный труд, в названии которого фигурирует jus naturale. Дело в том, что он отождествлял естественный закон с заповедями, данными Ною (через Адама) — теория, которая, как предположил один из его редакторов, содержится также в Decretum Gratiani (20). Грациан действительно определил естественный закон как quod в Lege et Evangelio continetur, что было в лучшем случае путаницей. Но если отвергнуть различие между jus divinurn и jus naturale или желает подчеркнуть Божественное происхождение jus naturale,
то определение кажется менее парадоксальным, хотя все же весьма вводящим в заблуждение. Св.Фома, например, в своих попытках приспособить различные определения естественного права находит приемлемое значение для этого, но только ценой значительного напряжения, что, как мы видели, претендует на оригинальность; а оригинальность заключалась в идее, что естественный закон был найден в еврейской традиции, в законе, данном Богом (через Адама) Ною.
Это «название», - говорит Селден в своем предисловии, - «насколько я знаю, совершенно новое - столь же неслыханное, сколь и неиспробованное до сих пор» (22). Он не собирается изучать естественное право как таковое, но в соответствии с дисциплиной евреев. Закон природы и народов изучали многие - моралисты, политические теоретики, юристы, богословы, - но без особого успеха в открытии того закона, который является
общим для всех людей и написан, как говорится, в сердце каждого. И от этого закона зависят все остальные, как побеги зависят от ствола дерева. Но в этом вопросе нет единого мнения: несомненно, существует множество различных мнений о том, что это такое, какого рода и сколько в нем глав, как далеко они могут расширяться или сокращаться и где их можно искать (23).
Естественное право и право народов иногда отождествляются, что является ошибкой. Селден, однако, предлагает понимать естественный закон в универсальном смысле: «Естественный закон, таким образом, означает здесь то, что является всеобщим законом или законом мира; закон народов означает то, что является особенным для некоторых народов» (24) . Таким образом, его предметом является этот естественный закон, поскольку он был дан Ною через Адама для его потомства в качестве всеобщего закона для всех народов и всех периодов истории. Есть семь заголовков: идолопоклонство, богохульство, убийство, инцест и незаконные половые отношения, воровство, употребление мяса живых животных, суд и гражданское послушание.Заголовок jus gentium затем ограничивается теми вопросами, которые регулируются вмешательством Бога, договором или по обычаю у иудеев и других народов - правила , касающиеся контрактов, брака, договоров, приема прозелитов, пленников, дани и т. д . Селден посвящает свои обширные исследования изучению всех этих вопросов в еврейской традиции и в талмудической и раввинистической литературе.
Это понятие естественного закона не ограничивается основной работой Селдена, посвященной этому предмету. В De synedriis veterum Ebraeorum, I, c.2, он обсуждает шесть разделов естественного права, данного нашим прародителям: Decultu
extraneo, De blasphemia in Deum, De sanguinis effusione, De incestu seu turpitudinum
откровение, De raptu seu furtu, De judiciis. Очевидно, это то же самое понятие естественного права, что и в De jure naturali et gentium juxta diseiplinan
Ebraeorum. И в других своих более случайных ссылках на естественный закон
Селден демонстрирует тот же подход. Например, когда речь идет о браке,
в Uxor Ebraica он говорит о jus Noachidarum seu naturale, т. е. Ebraicis ante legem Mosaicam aiiisque pariter gentibus seu humano generi imperativo . между видами jus naturale, относящимися ко всему человеческому роду, а именно между тем, что познается в естественном свете разума или с использованием правильного разума, и тем, что зафиксировано в Священных Писаниях. Ни один из этих видов jus naturale не следует смешивать с positivum jus, дополняющим правильный разум и, хотя он может быть общим для многих народов, он не является универсальным или неизменным.
Нельзя сказать, что Селден делает эти различия четко и недвусмысленно; и неуверенность не рассеивается его громоздким латинским стилем (26). Это значение естественного права было близко к методу, который был
скорее историческим, чем философским. Предписания естественного права, ограниченные еврейскими книгами и еврейской традицией раввинов, поддаются исследованию, которое менее подходит для естественного права как чисто философского понятия. Это «метод контекстуализма и сравнения».
В своем предисловии к почетным титулам Селден подробно перечисляет свои источники и описывает свой метод. Типичным является следующий отрывок: "Те конституции и обычаи нескольких штатов и эпох, то есть их законы, частично заимствованы у тех авторов трактатов и историй, которые были до этого, и
о которых говорится, но главным образом из томов, в которых они преднамеренно содержатся. Что касается свода законов Юстиниана, его кодекса Феодосия и конституций, обычно присоединявшихся к любой из них, томов имперских конституций
Французской и Германской империй, Codex legum antiquarum, Буллярии Римского престола, соборы, ритуалы и церемонии как восточной, так и западной церкви, конституции и обычаи Неаполя и Сицилии и некоторые другие, принадлежащие некоторым государствам, которые являются или были в более поздние века частью Империи, из Partidas и Recopilacions и Pragmaticas Кастилии, постановление Португалии, Наварры и многое другое.более того, эдикты, ордонансы и обычаи Франции, статуты Шотландии и Ирландии, статуты и обычаи Англии, помимо различных решений, которые более своеобразно и соответственно принадлежат этим нациям" (27).
Точно так же Селден осознавал важность обращения к правильным источникам. В
предисловии к «Истории десятин» он отсылает того, кто не верит в его тезис, к первоначальным документам: я не знаю, как иначе подтвердить эти протесты, как не послав того, кто верит мне, не сюда, на всеобщее обозрение. Он может быть там
более удовлетворен, и тогда он увидит, что это не имеет отношения к учению
о требах или к карманному обучению. И не будет, я думаю, похожи на то, что было залатано из постилей, полиантеев, общих книг или любых других таких превосходных инструментов для продвижения невежества и лени" (28). Опять же, в предисловии к иллюстрациям к первым 18 песням Полиольбиона Дрейтона. Моя жажда всегда заставляла меня искать источники и по ним, если позволяют средства, судить о природе реки. Ни один знаток литературы не может не знать, в какую ошибку часто впадают доверчивые авторитеты из вторых рук и опрометчиво собирают (так сказать) зрительные лучи, преломленные чужим глазом  (29).
Ясно, что, несмотря на видимость и заверения, от Селдена можно ожидать мало что о природном Законе в классическом философском смысле, и у него не так много
уважения, несмотря на словесное цитирование, к таким авторитетам, как схоласты Витория и Суарес. Большая часть того, что он может сказать о естественном праве как философском или юридическом понятии, помимо еврейской традиции, находится в I книге De jure naturali et gentium juxta disciplinam Ebraeorum. Он начинает с обращения к универсальным принципам естественного права как к колоннам, на которых строится все право, к клиньям и блокам, которые делают возможной механику моральной
и гражданской науки, - и к предмету огромных споров философов, теологов и юристов (30). В последующих главах Книги I он обсуждает многие из пунктов, по которым были столь острые разногласия . что звери делают для своего потомства и сохранения видов - «республика пчел», «брак голубей» и т. д. genus reliqua. Многие философы и юристы так или иначе приняли это определение; евреи, говорит Селден, полностью отвергают его и не находят места для естественного закона, общего для людей и животных; и он продолжает исследовать понятие свободы, присущей человеку (та свобода, которая является субъектом права), и следовать связанным с ним идеям наказания и т. д., со всей его обычной сложностью знаний и авторитетов (31).
В следующей главе рассматривается вопрос о естественном законе, общем для людей и животных. А в Ч. 6 он исследует определение естественного права как то, что устанавливает естественный разум: quod naturalis ratio inter omnes homines constituit (32) , вид точки зрения, для которой он цитирует Аристотеля (Rhet. I, cc. 13-15), его комментатора Александра Афродисийского и Цицерона. В гл. 7 Селден исследует функцию человеческого разума в естественном законе согласно евреям; здесь он цитирует Аристотеля в « Никомаховой этике» (V, 10) и таких комментаторов, как Александр и Михаил Эфесские.  hinc scilicet nasci principia qualia practica et prima vacant in scholis atque dein consectaria e quibus jus confletur naturale (33). Эти принципы подобны определениям в геометрии, которые порождают очевидные принципы, которые, в свою очередь, порождают выводы. А св. Фома (Summa.1-2ae, q.94, art. 2) цитируется по поводу функции первых практических принципов, которая в практических вопросах подобна функции первых логических принципов в спекулятивных рассуждениях. Селден, однако, продолжает утверждать, что из-за неопределенности естественного разума и отсутствия более высокого налагающего обязательства требование естественного разума не является адекватным выражением естественного закона (34). Это занимает его., в гл. 8, к основному тезису своей работы, что естественный закон дан Откровением евреям . кого-Цицерона, Гесиода, Платона, Иеронима, Златоуста, Амвросия, Климент Александрийский  кажется, используется довольно бесцеремонно. Есть такие пассажи. как известное восхваление Цицероном естественного закона в Республике (цитируется Лактанцием). Est quidem vera lex, recta ratio naturae congruens (35). Это вряд ли доказывает то, что пытается установить Селден. То же самое можно сказать и о отрывке, подобном отрывку св. Амвросия (в его Комментарии к Посланию к Римлянам), о том, что естественный закон состоит из трех частей, касающихся, соответственно, почитания Бога, скромной жизни и передачи знания. Бога.  cunei, torchleae. . . ratioziem praestant juris naturalis nomen Simui induere solita, atque in re Civili et Morali plane fiunt ... universaliter prima ... Tam de officils illis quam de accessionibus quas diximus habentur passim disputationum ingentes a philosophis, theologis, jurisconsultis, congestae moles.  Это пример хорошего поведения по отношению к другим; Селден цитирует отрывок (36) и использует его по-своему.
Можно спросить, как схоласты живут в суматохе авторитетов, к которой призывал Селден? Здесь не место для подробного изучения. Но некоторые числовые указания могут быть даны в качестве иллюстрации из указателей к трехтомному изданию Уилкинса «Сочинения Селдена». Св. Фома Аквинский взят, чтобы представить высокую схоластику тринадцатого века, а Витория и Суарес - чтобы представить схоластику Серебряного века XVI - XVII веков, мы не находим упоминания ни об одном из этих авторов в английских работах Селдена (Wilkins, vol. III). В латинских работах (Уилкинс, тома I и II) есть около 42 прямых ссылок на Аквината (18 из них в De jure naturali. et
gentium juxta disciplinam Ebraeorum); всего 3 упоминания о Витории (2 из них
в Mare clausum); и 14 ссылок на Суареса (5 из них в De jure naturali et gentium juxta disciplinam Ebraeorum). Это, принимая во внимание распространение Селденом авторитетов, следует рассматривать как плохой результат; но это вряд ли удивительно, если принять во внимание иной взгляд, который он привнес в естественное право.
Из этого предварительного исследования трудно сделать вывод об оригинальности или долге Селдена перед схоластикой. Этот вопрос, как и в случае с Джоном Локком (37) , требует более подробного изучения. Об опасности этого предприятия можно судить по хорошо известным трудностям в оценке долга Гуго Гроция перед схоластикой. Когда-то считалось, что он был великим новатором, основателем современного международного права, и его долг перед его схоластическими предшественниками, как правило, забывался или игнорировался. В ХХ в. была предпринята попытка, особенно связанная с именем Джеймса Брауна Скотта, секретаря Фонда Карнеги за международный мир, исправить
баланс акцентов и отдать должное испанцам, особенно Витории и Суаресу. Серия «Классики международного права», изданная Фондом Карнеги (с введениями и примечаниями, большая часть которых принадлежит Скотту ), сыграла ведущую роль в кампании (38).Долг был установлен; хотя точность в таком вопросе, когда имеешь дело с
общепринятыми взглядами, которые можно найти у полудюжины авторов, затруднена.
То, что Гроций не признает размер своего долга, озадачило историков. Скотт утверждает, что Гроций не был склонен признавать свой долг перед Суаресом. из-за возражений против религиозных взглядов Суареса (хотя это было бы понятно), ни из-за желания Гроция отделить международное право от спорной теологии, но из-за некоторых неприемлемых политических взглядов Суареса, особенно в отношении политического суверенитета. На этом настаивает Скотт в своем обсуждении источника De jure praedae Гроция: текст явно взят из Суареса,  тем не менее, Гроций довольствуется четырьмя случайными ссылками и признаниями (39). Утверждение о долгах Гроция было оспорено некоторыми историками международного права, в частности Артуром Нуссбаумом (40) .
Можно проследить работу Витории и Суареса их средневековым предшественникам, что придает им ложную видимость оригинальности; что еще более важно, этон показывает, что Скотт и его команда переводчиков были виновны в неправильном переводе технических терминов, в неспособности в достаточной мере изучить значение ключевых слов, таких как civitas, respublica, communitas, gens, populus, natio и т. д., в переводе jus gentium. неоправданно как «международное право», и наивности в поиске параллелей с институтами современного международного права у Витории и Суареса. Это разрушительный случай; и, даже если это всего лишь уточняет заключение Скотта, это предостерегающая история для тех, кто будет изучать схоластические источники Джона Селдена. А пока что делу можно дать отдохнуть.

1 JAMES BOSWELL, THE LIFE OF SAMUEL JOHNSON 274 (Modern Library, New York,1931).
2 W. VON LEYDEN, JOHN LOCKE: EssAYs ON THE LAW OF NATURE 37 (Oxford, 1954).
3 К этим и другим биографическим деталям см.  E. Fry, "Selden," in 17 DICTIONARY OF
NATIONAL BIOGRAPHy 1150-62 (1909); 20 ENCYCLOPAEDIA BRITANNIcA 296-97 (1960).
4 The works were edited by David Wilkins: JOANNIS SELDENI JURISCONSULTI OPERA
OMNIA TAM EDITA QUAM INEDITA IN TRIBUS VOLUMINIBUS, COLLEGIT AC RECENSUIT; VITAM AUCTORIS, PRAEFATIONES & INDICES ADJECrT DAVID WILKINS (London, 1726). I - II тома содержат латинские работы, III - английские.Обзор жизни Уилкинса см.
e DAvrD DOUGLAS, ENOLISH SCHOLARS 1660-1730, at 217-19 (London,
2nd ed., 1951).
5 See the contemporary attack by RICHARD MONTAGUE, DIATRIBE ON THE FIRST PART
OF THE LATE HISTORY OF TYTHES (1621), cited in F. SMITH FUSSNER, THE HISTORICAL
REVOLUTION; ENGLISH HISTORICAL WRITING AND THOUGHT 1580-1640, at 294-95
(London, 1962).
6 FusSNER, op. cit. supra note 5, at 283-84; cf. LEVI Fox, ENGLISH HISTOIuCAL
SCHOLARSHIP IN THE 16TH AND 17TH CENTURIES 65 (Oxford, 1956); H. ARNEKE,
KIRCHENGESCHICHTE UND RECHTSGESCHICHTE IN ENGLAND VON DER REFORMATION BIS ZUM FRUHEN 18. JAHRHUNDERT 261 (Halle, 1937).
7 Cited in J. AIKEN, LIVES OF JOHN SELDEN, ESQ. AND ARCHBISHOP USHER 79
(LONDON 1812).
7a The Laws of the Anglo-Saxons, in F. W. MAITLAND, 2 COLLECTED PAPERS 453
(Cambridge, 1911).
8 Cf. FUSSNER, op. cit. supra note 5, at 189. Мейтленд выражает еще больший энтузиазм в
статье, первоначально написанной для Британской энциклопедии (изд. 1902 г.) и перепечатанной Хелен M. Кэм в SELECTED HISTORICAL ESSAYS OF F. W. MAITLAND (Cambridge, 1957) at 113:Селден был во всей Европе одним из первых, кто написал историю права как следует быть написанной. Его книга о десятине и по сей день является образцом и шедевром. Когда этот выдающийся ученый заявил, что он трудился, чтобы стать достойным быть 
a common lawyer, it could no longer be said that the common lawyers were indoctissinum
genus doctissimorum hominum."
9 Cf. ARNEKE, op. cit. supra note 6, at 258 note and passim.
10 Cf. DOUGLAS, op. cit. supra note 4, at 53.
11 Preface to THE HISTORY OF TYTHES, 3 WORKS 1069ff. (Wilkins ed., 1726); NOTES
TO SIR JOHN FORTEscuE DE LAUDIBUS LEOUM ANOLIAE, id. at 1887; cf. Fox, op. cit. supra
note 6, at 55-57.
12 C. VAN BYNKERSHOEK, DE DOMINIO MARIS DISsERTATIO c. 5 (ed. J. B. Scott,
Carnegie Classics of International Law, n. 11), pp. 60-68 and passim.
13 Cited in HEINRICH ROMMEN, NATURAL LAW 106 (St. Louis, 1947).
14 AIKEN, op. cit. supra note 7, at 109.
15 DE RERUM NATURA, I, 926-28.
1' DE JURE BELLI ET PAciS, Prolegomena n. 11: cf. J. ST. LEOEa, THE "ETIAMsI
DARE MUS" OF Huoo GROTIUS (Rome, 1962).
17 3 WORKS 2037.
is Id. 1299-1344; cf. FUSSNER, op. cit. supra note 5, at 287.
19 3 WoRxs 2041.
20 DZCRETUM GRATIANI, I, D.1. See S. H. REYNOLDS, JOHN SELEN's TABLE TALK 101
n. (Oxford, 1892). 21 THOMAS AQUINAS, IN IV SENT. d.33, q.1, a.I. The confusion is removed in SUMMA THEOLOOIAE 1-2ae, q.94, a.4, ad 1.
22 1 WORKs 68: "Titulus quantum scio plane novus est, etiam hactenus tam inauditus
quam incompertus."
23 "De eo autem interea quod est, qualia et quot sint ac quousque extendantur contrahanturve
juris istius capita, atque undenam petenda, dissensus est sane multiplex." Ibid.
24 "Jus naturale ita significat hic quod jus mundi seu universale; gentium jus, id quod
gentibus aliquot peculiare." Ibid.
2511, c.18, 2 Woius 641.
26 Id. at 1193-94: "Utrumque autem hoc genus. (juris), aut universum genus humanum,
id est gentes universas, spectat, aut non universas. Quod universum spectat genus humanum,
seu genres universas, aut naturale est aut divinum; scilicet aut ex naturalis rationis lumine
seu recto rationis usu manifestum, . . . aut divinis in eloquiis, scripto mandatis,
praestitutum; quorum utrumque jus gentium universale seu omnium commune, recte
appellandum . . 27 3 WORKS 103; cf. FUSSNER, op. cit. supra note 5, at 288.
28 3 WORKS 1069; cf. ARNEKE, op. cit. supra note 6, at 264.
293 WORKS 1731.
80 1 WORKS 73: ". . . Atque haec sane (prima naturae) sive velut columnae, cui innitantur
caetera, robustissimae munus obediunt, sive qualem fere habet ad vectis, librae, cunei, torchleae . . . ratioziem praestant juris naturalis nomen Simui induere solita, atque
in re civili et morali plane fiunt ... universaliter prima ... Tam de officils illis quam de
accessionibus quas diximus habentur passim disputationum ingentes a philosophis, theologis,
jurisconsultis, congestae moles .ld. at 104-106.
2 1d. at 127.
5sId. at 135-136.
34Id. at 141.
3 5 1d. at 142-46. 36 Id. at 158.
3T VoN LEYDEN, op. cit. supra note 2; M. B. Crowe, Intellect and Will in John Locke's
Conception of the Natural Law, in 12 ATrz DEL XII CoNonisso INTERNAZIONAL IN
Fm.oso.A 1958, at 129-35.
88J. B. SCoTT, THE SPANISH CONCEPTION OF INTERNATIONAL LAW AND OF SAN IONs
(Washington, 1934); Part I, 'T. de Vitoria's Modern Law of Nations and Its Municipal
Sanctions," 1-48; Part II, "F. Suarez, His Philosophy of Law and of Sanctions" 51-130; id.,
Introduction to SELECTIONS FROM THE WoRKs OF F. Suanzz 14a-16a (Oxford, 1944);
G. A. FINCH, THE SOURCES OF MODERN INTERNATIONAL LAw (Washington, 1937). 89J. B. SCOTT, Introduction to SELECTIONS FROM SUARF.Z 17a-20a (Oxford, 1944).
4 0 A. NuSSBAUM, A CONCISE HISTORY OF THE LAw OF NATIONS 296-306 (rev. ed.
New York, 1954): Appendix II, "J. B. Scott on the Superiority of the Scholastics over
Hugo Grotius." Scott is supported (on Grotius's debt to Vitoria and Vazquez) by J. Epp-
STEIN, THE CATHOLIC TRADITION OF THE LAW OF NATIONS 99 and 291 (London, 1935).

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn