Чужие игрушки Пазлы 65 и 66

Пазл 65. Обследование
В наступивших сумерках за стеклом машины по обочинам мелькали деревья. Темнота перемежалась быстро наплывающими светлыми кусками дороги с фонарными столбами внутри. Это мелькание световых пятен гипнотизировало Николая погружая его в воспоминания.
Психиатрическая комиссия состояла из трех человек, сидевших за длинным столом. Стол был накрыт скатертью, когда-то бывшей белой. Сейчас эта скатерть была плохо выглаженной большой желтоватой тряпкой. У одного из трех сидевших за столом, худощавого человека в очках с толстыми стеклами, нервно дергалась щека, как будто он постоянно собирался чихнуть, но ему это не удавалось. Рядом с ним сидела женщина. Ее прическа свидетельствовала, что она потеряла последнюю надежду понравиться хотя-бы одному мужчине. Ее лицо выражало усталость и безразличие. По другую руку от женщины сидел благообразный старичок с лицом доктора Айболита. Николая посадили на стул, стоящий в пяти шагах от стола комиссии. Руки санитаров, вставших за спиной Николая, легли ему на плечи. Николай напрягся как волк, которого гнали мимо красных флажков на номера охотников.
Несколько минут комиссия его рассматривала. Николай понял:
— Ждут. Ждут, когда он попытаюсь стряхнуть руки санитаров с плеч. Э, нет. Главное представить, что эти руки теплые и ласковые и мне под ними хорошо и спокойно.
Как бы почувствовав неладное, рука одного из санитаров впилась в его плечо. Боль в плече нарастала, рука начала неметь. Навыки по усмирению боли давали сбой, эти навыки были рассчитаны на усмирение боли от ударов. Здесь боль была иная. С самой болью Николай справился, его беспокоила немеющая рука. Мужчина из комиссии, с тиком щеки, поинтересовался:
— Пациент вам удобно?
— Спасибо. Ничего.
И тут-же рука второго санитара впилась в другое его плечо.
— Ну, что же, тогда начнем. Почему вы напали на своих товарищей?
— Спросонья.
— Я не спрашиваю как, я спрашиваю почему. Улавливаете разницу?
— Улавливаю
— Так почему?
— Не знаю.
— То есть ваши действия были не мотивированными?
Мужчина из комиссии потер пальцем дергающуюся щеку поправил очки:
— Что вы молчите? Вам нечего сказать, или вы не понимаете вопроса?
Комиссия вперилась в Николая. Николай в растерянности проговорил:
— Я не помню, это было в полусне.
— Ну что вы нам тут сказки рассказываете. Правду говорите. Правду. Мы все равно все выясним.
Николай хмыкнул:
— Пытать будете?
Дерганный безразличным голосом продолжил:
— Зачем пытать. У нас много других способов. Подследственный нам необходимо дать заключение о вашем психическом состоянии. И мы его дадим. Не сомневайтесь. Так что вас побудило совершить массовое избиение своих сослуживцев?
— Ничто не побудило, это произошло случайно.
— Это как случайно? Чем вы таким занимались, что случайно покалечили несколько человек? Двигали оборудование и оно придавило людей?
— Нет я спал, и никакого оборудования не двигал.
— Потом проснулись и что дальше?
— Я не помню. Я даже не проснулся. Я был в полусне.
— Вы что стали все крушить направо и налево?
— Ну как-то так.
— Вы что-то еще повредили кроме ваших товарищей? Скажем разбили мебель.
Николай подавлено пробормотал:
— Какая в казарме мебель, только тумбочки и табуретки.
— Хорошо. Вы поломали тумбочки или табуретки?
— Не знаю. Вроде нет.
— Значит вы целенаправленно били ваших товарищей?
— Не помню.
— А мы это знаем точно из материалов следствия.
— Вам виднее.
— Так, хватит придуриваться, отвечайте.
— Что отвечать?
— Чем была вызвана ваша неприязнь к сослуживцам?
— Не было у меня никакой неприязни.
— То есть вы умело скрывали свою неприязнь к вашим товарищам, после резкого пробуждения не удержались и дали волю своим кулакам. Я правильно понимаю?
— Нет, я не испытывал неприязни к сослуживцам.
— Неприязни не испытывали, а просто взяли и избили. Интересно, интересно. Не правда ли, коллеги? Немотивированная скрытая агрессия. Будем ставить диагноз?
— Айболит защелкал пальцами:
— Мне кажется наш пациент испытывал психологическое давление со стороны всей атмосферы армии. Это вызвало психологический сбой.
— Я правильно говорю, э-э-э..
Айболит наклонился к бумагам на столе и потом поднял глаза на Николая:
— Николай Федорович?
— Не знаю, Мне так не кажется.
— Ну, Николай Федорович, скажите вам дисциплина, строгий распорядок дня, были в тягость?
— Да, я бы не сказал. Как всем.
— Ну может, это у вас накапливалось, накапливалось и прорвалось?
Николай недоуменно сморщил губы:
— Да нет.
— Хотите сказать, что служба вам так нравилась, что вы готовы были остаться на сверхсрочную?
— У меня, после окончания службы другие были планы.
— Ну, ведь были у вас какие-то побуждающие мотивы?
— Я же говорил, мне кошмар приснился.
— Ах. Кошмар. Ну, Наталья Ивановна, вам и карты в руки голубушка.
В глазах женщины пробудился интерес:
— И, какой вам кошмар приснился?
— Я, точно не помню. Что-то мрачное.
— В этом сне присутствовали ваши сослуживцы? Кто из них был конкретно?
— Да, не было во сне моих сослуживцев.
— Значит это вы помните? А, говорите, что не помните, что вам снилось. Вы, что, нас водить за нос вздумали? Думаете здесь идиоты собрались? Выдумали какой-то несуществующий кошмар. Думаете так просто симулировать мании и психиатрические патологии? Ошибаетесь.
Чувства Николая обострились. Матерый волк в нем стал молча припадать к земле, чтобы слиться с пожухлой травой.
— Я не помню свой сон. Просто помню, что когда очнулся, то увидел избитых мною товарищей и почувствовал ужас.
— Продолжаете настаивать на своем. Глупо. Хорошо. Я думаю, что надо применить курс инсулиновой шокотерапии. При выходе из шока он нам все расскажет. Это достаточно быстро и эффективно. Вы не против коллеги?
Очкарик с тиком щеки согласился:
— Ну, если это необходимо, то я не против.
— Айболит засомневался:
— А, у него противопоказаний нет? Что у него с анализами?
Женщина подвинула к себе какие-то бумаги и стала их листать:
— Сейчас посмотрим. У нас ему анализы еще не делали. Если был в армии, значит здоровье отменное.
Айболит засомневался:
— Вы доверяете призывным медкомиссиям? Я бы этого не делал. Угробите молодого человека своими инъекциями, и судебного разбирательства не миновать. Это конечно формальность, но могут наступить и последствия.
А, вы что предлагаете ему сразу сеанс галоперидола?
— Что вы, что вы. Мне все-таки не совсем ясен диагноз. Думаете шизофрения?
— А, чего тут особо размышлять, циркулярный маниакально-депрессивный психоз. Острая фаза в анамнезе, а сейчас ярко выраженная депрессия. Хотя. Посмотрите! Нет, вы посмотрите, как он сжимает кулаки. Санитары вы там повнимательней будьте!
У Николая от пережатия санитарами предплечий, затекли руки, и он пытался, незаметно сжимая кулаки, улучшить кровообращение и снять онемение пальцев. Женщина продолжила, вперив взгляд, а лицо Николая:
— Что больной, появилось желание напасть на кого-нибудь? В казарме тоже также появилось внезапно, а сдержать себя не мог? Так? Ну, ну сознавайся!
— Нет, я не хочу ни на кого напасть, просто руки затекли.
— В казарме у тебя тоже руки затекли, и ты их размял? Ну, ну! Да?
— В казарме мне приснился сон.
— Да, хватит нам морочить голову! Сон ему приснился, кошмар ему приснился. Сейчас вколем тебе кое-чего и заговоришь. Все расскажешь, как миленький. Сразу говорю укол болезненный. Так что лучше сам все рассказывай. Мучительный укольчик, и поучительный. А, ты как думал?
Снова вмешался Айболит:
— Голубушка, позвольте мне. Пациент, вы же понимаете, что вы не просто так здесь оказались.
Вкрадчивый голос Айболита насторожил волка внутри Николая. Волк потянул ноздрями, запах опасности и ружейного масла ударил в его нос, и он сделал вывод:
— Только дернись и тебе конец, Выход один, осторожно, ползком на пузе, по этой жухлой траве под красные флажки.
Айболит осторожно поправил рукой очки:
— Вы не бойтесь. Мы вам поможем, но нам нужно точно знать от чего вас лечить. Понимаете? Вам требуется нам немного помочь. Вы главное не зажимайтесь, а спокойно ответьте на наши вопросы. Расскажите, что вас беспокоит. Вы конечно напуганы. Психиатрия, психиатрия. Этого слова все боятся. Но, голубчик, вы же не хотите, чтобы этот ваш кошмар снова повторился? Вы же не хотите никого еще раз покалечить, может быть, даже убить кого-то.
Николай про себя подумал:
— Точно, за чокнутого считают. За буйно помешанного.
Волк быстро прошептал:
— Не вздумай разубеждать, запутаешься. Это у них ход такой. Это как красные флажки. Испугался и попал под выстрелы. Пусть сами тебя убеждают. Не возмущайся, и не возражай. Это бесполезно.
Николай из себя сдавленно выдавил:
— Конечно не хочу.
Женщина встала:
— Я вижу у вас все хорошо складывается. Пойду покурю, не буду мешать.
Она тронула за плечо очкарика с тиком щеки:
— Компанию не составишь?
Когда они вышли, Айболит продолжил:
— Скажите, а вам часто снятся сны?
— Нет. Обычно я снов не вижу. Устаю за день. Проваливаюсь как пустоту.
— Так, так, так. Интересно.
Айболит снял очки и задумчиво сунул дужку очков себе в рот. Потом быстро снова надел очки:
— А, в этот раз, ну, когда вы напали на своих товарищей, вы не устали?
— В тот раз я вернулся в казарму раньше обычного.
— Что так?
— В штаб нужно было зайти.
Айболит тихим голосом продолжил:
— Так, так. А зачем в штаб заходили?
— По делам службы. Извините рассказать не могу, давал подписку о неразглашении.
— Понятно. Я правильно понимаю, вы переволновались, когда давали подписку.
— Подписку я давал давно. Около года назад. Все давали, и я дал.
— Тогда, что?
— Да ничего. Ничего необычного.
— Вы часто заходите в штаб?
— Часто, иногда там в наряде дежурить приходится.
— То есть ничего особенного там, в штабе, не произошло?
— Ничего.
— А, до штаба, что было?
— Ничего, все как обычно.
— А, потом?
— Что потом?
— Ну что было, когда вы ушли из штаба?
— Пришел в казарму. Лег на койку. Дождался, когда остальные придут.
— Лег на койку и задремал?
— Не помню точно, может задремал.
— Но, отдохнуть, отдохнули?
— Наверное.
— А в казарме никого не было?
— Нет, только дневальный на тумбочке.
— Как на тумбочке? Зачем вы его поставили на тумбочку.
— Не ставил я его никуда, он в наряде был. Дневальным. Это так говорится на тумбочке. На самом деле он рядом с тумбочкой стоит. Так по уставу положено.
— А, понятно. Значит вы лежали на койке, а дневальный, был у тумбочки. Вы о чем-нибудь с ним разговаривали?
— Нет конечно, он же был не в том помещении, где койки стоят, а в коридоре. С ним не поговоришь.
— А, значит, в спальном помещении вы были одни?
— Один.
— А, у вас не возникло чувства тревоги или страха? Один большое помещение и никого рядом.
— Вроде нет.
— Интересно, интересно. Но все-таки, что-то должно было послужить причиной вашего буйного поведения.
— Я же говорю кошмар мне приснился. Как из него вышел не помню. Вернее, как вышел помню. Но ничего не понимаю.
— Похоже вы, молодой человек, сами уже поверили в свою ложь.
— Почему ложь? Я правду говорю.
— Молодой человек, я давно в психиатрии. Меня обмануть сложно. Вы прокололись несколько раз. Вам это не очевидно, а для меня это рядовой случай. Я вас вижу насквозь.
— Я не обманываю.
— Обманываете, обманываете. Но, это не важно. Вы, что хотите меня убедить, что вы имеете психические отклонения?
— Нет.
— Значит вы себя считаете психически здоровым?
— Ну, наверное. Это же вы хотели меня от чего-то лечить.
— А, вы готовы лечиться?
Волк внутри Николая тихо рыкнул:
— Ты только скажи, что не готов, сразу готовь задницу для уколов. А, если сказать, что готов? Тогда это называется добровольно и с песнями. Какую песню будешь петь? Широка страна моя родная, или прощай Маруся дорогая. Чего отвечать-то? Не знаешь, что отвечать, молчи в тряпочку.
Айболит продолжил:
— Ну и от чего вы хотите лечиться?
— Не знаю, вам видней.
— Тогда, еще несколько вопросов. Только отвечать быстро и не задумываясь. Быстро и не задумываясь. Ясно?
— Ясно.
Айболит заглянул в бумаги на столе:
— Ага понятно. Снимайте свою рубаху.
— Какую рубаху?
— Которая на тебе, кончай прикидываться?
— Это не рубаха, это…
Айболит с покрасневшим лицом агрессивно закричал:
— Да, какая разница рубаха, гимнастерка китель. Снимай быстро. Быстро!
Николай стал стягивать с себя армейскую куртку, за его действиями внимательно следили санитары. Айболит заторопил:
— Эту белую пижаму смирительную, тоже, снимай.
Николай стянул через голову нательную рубаху.
Айболит, придерживая рукой очки, всматривался в тело Николая, потом рявкнул:
— Спиной повернись! Спиной!
Посмотрев на спину Николая, Айболит откинулся на спинку стула и расслаблено пробормотал:
— Как я и думал.
Николай с удивлением наблюдал за метаморфозами в поведении Айболита.
В это время вернулась женщина и мужчина. Рассматривая по дороге Николая, они сели за стол.
Айболит продолжил:
— Что? Видите, коллеги? Этот подлец хотел меня обмануть. Меня! Меня хотел обмануть этот сопляк. Вы видели? На животе у него только одна гематома со звездой от солдатской бляхи, а на спине много. На животе одна, а на спине много. Понимаете? На животе одна, на спине много.
Айболит снова резко рявкнул на Николая:
Тебя били после того как тебя обезоружили?
— У меня не было оружия.
Айболит уже орал:
— Быстро отвечай. Тебя били?
— Нет.
Айболит снова расслаблено обратился к членам комиссии:
— Коллеги я умываю руки.
И сразу снова заорал на Николая:
— Быстро отвечай! Пока никого не было в казарме ты выпил всю водку, которую твои сослуживцы спрятали. А, когда они вернулись, то решили тебя за это проучить и стали тебя бить. Ну а ты их в ответ. Так?
Николай ошарашенно таращил глаза на Айболита. Он был потрясен и его артистическими способностями, и абсурдностью его выводов. А, Айболит продолжил, подняв к потолку указательный палец:
— Видите коллеги молчит, значит я прав. Настолько опешил, что я его расколол, что и сказать ему нечего. Я прав? Прав. Кошмар ему привиделся, видите ли. Да пьян он был в стельку. Поэтому ничего и не помнит.
Женщина и очкарик с тиком щеки зааплодировали:
— Вы как всегда неподражаемы, Эммануил Иосифович.
— Красиво, красиво. Значит будем его лечить от алкоголизма. А, что, вкатим ему торпеду.
— Ну, я диагност, а терапия, это ваша епархия Наталья Ивановна. Коллеги я вынужден вас временно покинуть. Дела, знаете ли. Но, вам рекомендую поискать дополнительные симптомы этого психоза. Знаете ли, отмутузить семь человек, а самому при этом не пострадать. Это знаете ли, само по себе диагноз. Эти синяки, которые у него, просто, пустяки по сравнению с тем, что должно было быть в случае массовой драки. Это о многом говорит. Синдром берсерка. Это либо морбус пагет, либо фрекюэнтетио стимулейтио. Юрий Иванович, вы же специалист по невербальным способам диагностики. Надеюсь на вас. Но, и без медицинских анализов нам тут не обойтись. Интересный случай, не кажется вам коллеги? Ну ладно. Я подойду. К вам еще вернусь, как только освобожусь. Должен вас уверить, случай очень непростой. Я думаю алкоголизм — это, только, сопутствующий диагноз.
Пазл 66. Айболит ставит диагноз
Николай был погружен в тесты, которые его заставил проходить дерганный Очкарик. Он тихо радовался, что санитары ослабили свою бульдожью хватку, когда он рисовал на бумаге картинки по заданию дерганного Очкарика, и не подозревал что его судьба решается не здесь перед лицом комиссии, а в совершенно другом месте. И решает ее покинувший комиссию Айболит.

Через несколько минут после того, как Айболит вышел из комнаты, где заседала комиссия, он уже беседовал со злым гением Николая Хромова, который ожидал его кабинете. Айболит плюхнулся в свое кресло за столом и затараторил:
— Ну что, вам сказать дружище. Хочу вас успокоить. Ваш подопечный, вашими молитвами, попал в неприятную историю, я бы сказал, в жестокий переплет. Это наш клиент. Он, что и правда отколотил семь человек?
— Не просто околотил, он их покалечил. Причем сделал это за считанные секунды.
— Тогда мы с ним поработает. Не часто встречаются пациенты с синдромом берсерка.
— Что это за синдром такой?
— Ну, вы, конечно, слышали про викингов.
— Конечно слышал, кто про них не слышал, это же школьная программа.
— Так вот. Есть поверье, что викинги знали методику, или способ, как из обычного викинга на время сделать идеального бойца. Этого идеального бойца они называли берсеркер. Берсеркер не ведал страха, отличался неистовостью в бою, наводившей ужас на врагов. А главное, он был неуязвим для обычного оружия, и если был все таки ранен, то не чувствовал боли.
— Ну это нам знакомо, в запале боя, многие раненые долго не ощущают боли.
— Вы не поняли. Они не чувствовали боли и при этом обладали огромной силой. Исследовал это явление профессор Д. Л. Байок. Он утверждает, что это явление вызвано болезнью Пагета имеющее следствием генетического или физиологического отклонения. Да, да, предвижу ваше замечание, есть мнение что викинги доводили себя до этого состояния употребляя отвары мухомора.
Скажите, у нас в амии, что мухоморы растут вокруг казарм, а наших солдат так плохо кормят, что они вынуждены жрать эти мухоморы?
Айболит поверх очков посмотрел на своего визави. Тот не задумываясь ответил:
— Нет конечно. Вас, друг мой, за такие высказывания, сразу можно брать за антисоветскую пропаганду.
— Ну-ну, попросил бы вас не забываться коллега. Так вот, формально мы будем лечить вашего протеже от алкоголизма. Но, придется его у вас забрать. Вы же помните, что я допущен к закрытому конкурсу «Идеальный солдат», и я бы не отказался стать лауреатом этого конкурса. Твой Хромов похоже идеальный материал для этого. Вот, если бы мне удалось приводить его в состояние воинственного транса кодовым словом, это был бы полный успех.
— Ладно, коль пошла такая пьянка, открою тебе мой маленький секрет Моня, и за одно мой маленький интерес. Так вот. Ты же понимаешь, что я не стал бы курировать банальную драку в армии, если бы не особые обстоятельства. Короче, не ломай себе голову. Спусковым крючком его агрессии стала моя беседа с ним накануне этой драки. Он дружит и переписывается с одной девушкой, на которую мы имеем особые виды. Вернее, виды имеет мой сын. Я  предложил этому Хромову прекратить с ней переписку и вообще не лезть к ней. И вот тебе результат моих уговоров.
— Интересно. А как зовут эту твою особу, на которую у тебя и твоего сынка свои виды.
— Клара.
— Отлично. Вот и кодовое слово. Придумывать не надо. Так в чем конкретно твой интерес дружище.
— Чтобы этот Хромов больше никогда не появлялся у нее на горизонте.
— Ну, тогда услуга, за услугу. Ты вытаскиваешь этого Хромова в закрытую клинику на нашей базе. Сможешь? Конечно сможешь. Зачем я спрашиваю, это и так ясно. А я тебе гарантирую, что в ближайшие несколько лет она о нем не услышит. Можешь, даже ей объявить, что он погиб. У него родственники есть?
— Есть, более того, его папаша тоже был в годы своей юности нашим клиентом. И по материалам его дела, мне кажется, он тоже был этим, как ты говоришь, берсерком.
— Он жив?
— Жив, здоров.
— Так я пишу запрос в контору. Мне нужна копия дела отца этого Хромова. Пусть его тщательно обследуют в военном госпитале. Ну скажем, военкомат, как бы невзначай, обеспокоится его здоровьем. Результаты обследования пусть доставят мне. Ну, и конечно сам Хромов. Если он удачно пройдет испытание на нашем полигоне, то можно считать, что лауреатство, новые звезды на погонах и прочее у меня в кармане. А, у тебя пропадает эта головная боль. Ну, и соответственно, я тебя включаю в список авторского коллектива по этому делу. Думаю, это тебе тоже пригодится?
— Ты еще спрашиваешь.
— По рукам?
— По рукам.
Айболит колобком вкатился в комнату, где заседала комиссия по Хромову:
— Как дела коллеги?
Дерганый Очкарик коротко ответил:
— Хитрый паренек.
Женщина его поддержала:
— Все как вы предупреждали, Эммануил Иосифович.
Очкарик продолжил:
— В общем, обычные невербальные тесты для наших клиентов на нем не работают. Но мы тоже не лыком шиты. Дали ему несколько новых, недавно разработанных тестов. Он напряжен как пружина. Но держится. Держится и, более того, очень хорошо себя контролирует. Чувствует опасность как зверь. Тесты в этом случае не врут.
Айболит потер руки:
— Замечательно, замечательно. Посмотрим, посмотрим. Вы коллеги очень рискуете. Наш подопечный даже не смирительной рубашке, а вы его тестируете. Попросту говоря провоцируете проявление его болезни. Давайте примем меры безопасности.
Айболит посмотрел на санитаров:
— Любезные, наденьте рубашечку на больного.
Он пригнулся к женщине и шепнул:
— Наталья Ивановна, голубушка, надеюсь шприц с транквилизатором у вас под рукой.
— Обижаете, Эммануил Иосифович. Не первый день в обследованиях участвую.
Когда санитары спеленали, не сопротивляющегося Николая, Айболит направил на него свою бородку:
— Пациент, а вас не смущает то, что на вас надели смирительную рубашку, что рядом с вами стоят санитары?
Николай повернул голову сначала в сторону одного, а потом в сторону другого санитара:
— Ну, если не считать, что один из них странно одет, то нет. Не смущает.
Айболит перевел победный взгляд на коллег и снова посмотрел На Николая:
— Что вы имеете ввиду?
— Я, не знаю, может вам так легче различать санитаров. На тех, кто в разных носках, и тех, кто в одинаковых.
Айболит привстал из-за стола и посмотрел на ноги санитаров. И только сейчас заметил, что у одного санитара на ногах действительно один носок был желтого, а другой красного цвета. Он перевел взгляд на лицо санитара. Тот смущенно опустил голову. В голосе Айболита затаилась скрытая угроза:
— А, у вас не плохое чувство юмора Хромов.
Вдруг Айболит рявкнул, неожиданно громким, низким голосом, почти басом:
— Оставь Клару в покое!
В голове Николая волк прорычал:
— Все! К черту красные флажки. Пусть стреляют, но одному я глотку точно перегрызу.
За дальнейшим очкарик и женщина наблюдали с расширенными от ужаса глазами. Хромов стал быстро озираться по сторонам. Потом Николай упал с табуретки на пол и вращаясь на полу сбил с ног обоих санитаров. Перекатываясь по полу, он быстро достиг решетки, которая блокировала дверь. Изогнувшись он поджал колени к подбородку, раскачался и поднялся на ноги. Он встал спиной к решетке. Санитары уже были рядом с ним. Ударами ног он снова уложил их на пол. Николай прижался спиной к решетке и стал спиной на ней что-то нашаривать. Раздался треск, и смирительная рубаха лопнула на спине. Айболит истошно завопил:
— Наталья Ивановна, скорее.
— На Николая снова навалились санитары прижимая его к решетке пользуясь тем, что он не до конца освободился от смирительной рубашки. К ним бежали женщина и очкарик. Николай еще успел одного санитара ударить головой, а одной освободившейся рукой послать в нокаут очкарика. Но, волк в нем уже бессильно закрывал пасть, безвольно опуская губы на желтые клыки, открытые в страшном оскале. В глазах волка потух огонь борьбы за жизнь, и он стал обреченно закрывать глаза. Последнее что услышал Николай, был восторженный голос Айболита:
— Сработало! Вы понимаете сработало!
И полный негодования голос женщины:
— Эммануил Иосифович, предупреждать надо. Сработало, а Юрий Иванович в отключке лежит.
— А, я предупреждал, голубушка. Предупреждал. Представляете, что бы было, если бы я не предпринял мер безопасности. Синдром берсеркера, как я и предполагал.