Глава 27. Роман Муза любовь

Глава 27
— Что надеть? — Маша крутилась перед шкафом, совершенно не представляя, в чем обычно идут в ресторан.
В ее бедное голодное детство и юность таких излишеств не было. Машу забрали в интернат еще малышкой, от родителей-алкоголиков, которые нередко забывали, что у них был ребенок и могли уходить в запой, даже не заботясь, чем питается их дочь.
Маша научилась во всем всегда полагаться только на себя. С ранних лет она подрабатывала официанткой, в школе училась не ахти, больше любила литературу и математику, такое вот парадоксальное сочетание.
Росла худышкой, так как иногда приходилось голодать. Было время, когда ей не было за что даже купить хлеб. Сдавала бутылки родителей, будучи еще ребенком, вырученных средств хватало на йогурт, а что еще нужно было голодному ребенку для счастья?
Поэтому она не была избалованной, но не доверяла людям. В интернате она мало с кем дружила, больше проводила время в одиночестве.
Так и выросла, погруженная в свои мысли, поступила в училище и увлеклась всерьез «железяками», как говорила ее воспитатель в интернате, все благодаря учителю труда у мальчиков, Борису Михайловичу, который привил девочке любовь к автомобилям и научил всем премудростям автомеханики. Это притом, что среди мальчиков у него было мало учеников, которые желали пойти по его стопам, а вот Маша по-настоящему с интересом впитывала каждое слово учителя, уроки труда у девочек безжалостно пропуская, хотя и тут она была умницей — готовить умела, хоть и делала это редко, скорее для кого-то, оттого и выросла такой тощей и худой, одни глазенки.
Девушки смотрели на Марию с завистью… Еще бы — с ее внешностью она могла бы блистать на обложках журналов, но та не стремилась к успеху модели. Ее мечтой было открыть свою автомастерскую. И вот тут подоспел Михаил Степаныч, который работая на своего зятя, точнее помогая ему в их общем семейном деле, решил взять в подспорье себе девчонку и обучить ее делу на практике.
Так Маша стала работать в своей мастерской, постепенно втянулась и чувствовала себя вполне счастливой.
Ее принимали за свою, хозяин щедро платил премиальные, на жизнь хватало, но так как девушка была не привередливая, ела мало и привыкла с детства экономить, средства копились на ее карточке, а сама она обходилась малым — чай, легкий салат на ужин, каша с утра, убегая на работу, постный бульон, оплата услуг, покупка необходимых товаров для дома, собственно, оплата съемного жилья, так она и сводила концы с концами.
На мужчин не заглядывалась. Так уж вышло, что к своим 20 годам у Маши еще не было романов. Подруги смотрели на нее косо и обсуждали за спиной. Все девушки в ее интернате вовсю крутили с мальчиками в то время, как Маша даже не думала об этом. Были, конечно, какие-то платонические влюбленности из разряда любимых персонажей из книг, но это носило характер обычных девичьих грез.
А потом она выросла и, заметно округлившись, хоть и сохранив свои юношеские очертания фигуры из-за скудного питания, стала привлекать внимание парней, но ее это не заботило.
Маша была идеалисткой. Она верила, что однажды повстречает своего человека… А пока жила любимой работой, общением со Степанычем и иногда позволяла себе детскую шалость — полакомиться мороженым в кафешке. В детстве у нее не было таких излишеств, только когда подросла, Маща впервые вволю наелась мороженого. Не была фанаткой, но иногда могла позволить себе отвести душу этим лакомством.
Итак, раз согласилась, надо собираться на свидание… Хм, хотя Маша не считала это романтической встречей. Скорее знаком благодарности за найденную сумочку. Посидит в ресторане, пообщается с этим молодым человеком, а далее каждый разойдется своей дорогой…
Плюнув и устав искать наряд, Маша поняла, что у нее нет подходящего платья и надела строгую белую блузочку, юбку-карандаш и собрала волосы в хвост.
«Строго, но со вкусом», — отметила девушка и стала ждать звонка своего нового знакомого, который обещал заехать за ней.
И все же ее немного бросало в дрожь… «Не так уж часто я бывала в ресторане — главное не опозориться», — со страхом думала Маша и скрещивала пальцы тайком за спиной, на удачу.
Она не хотела вспоминать о своем детстве, которое было далеко не сахарным. Детдомовцы не видели роскоши, хотя многие считают, что те привыкли к подачкам и подаркам на халяву. Зеленые бананчики к празднику и компот из мелких груш — это было просто пиршеством для голодных детей из интерната, которые многого того, что имеют дети из благополучных семей, просто не видели.
Не говоря уже о тайных конфликтах в детском коллективе. Маша не любила жаловаться воспитателям, хотя могла бы, ведь ей частенько устраивали «темную» девчонки постарше — то за слишком хорошую успеваемость, то за очередную победу на соревновании по танцам, где Маша показывала все свое мастерство. Взрослые не знали, как порой девочке трудно было постоять за себя, когда после уроков старшеклассницы призывали ее к ответу.
— Ну, что, пигалица, опять ты выпендриваешься! Мы же тебя предупреждали — знай свое место, шавка. Нарываешься? Теперь не жалуйся. И попробуй только пикни воспиталкам…
А потом разбитый нос, слезы в тишине ночи в подушку и обида, горькая и жгучая. Маша дала себе тогда слово — не плакать больше никогда. Она должна быть сильной. Ради мамы с папой, которые, возможно, в глубине души испытывали любовь к своему заблудшему ребенку, так ей, Маше, хотелось думать. Ради бабушки, которую девочка почти не помнила, но чувствовала, что та была очень доброй. И ради себя…
— Я все смогу, — шептала уже подросшая девушка, сжимая маленькие кулачки и твердо веря в свою удачу.
Она знала, что может полагаться только на себя. И сдаваться просто не имеет права. Иначе погибнет. Такой была жизнь бесстрашной и отчаянной интернатовской девчонки Машки Цветаевой. Фамилия, созвучная весне, однофамилица известной русской поэтессы, с характером, закаленным временем… Девушка с пылающим сердцем в груди. Вперед несущая свое бремя и не теряющая запала в груди, а напротив, с годами только приобретающая все больший азарт. К жизни…