Всё это рок-н-ролл

Сегодня 32 года альбому Queen «Innuendo».


I

Те миллениалы, которые полюбили мифы об СССР, вероятно думают, что за новым альбомом западной рок-группы надо ехать в Москву – там точно есть официальная лицензия где-нибудь в отделе грампластинок ГУМа. Или на Тверской. В провинцию из-за логистики, а не идеологии, поступит значительно позже.

Вот как это было в реальности в уже вегетарианском СССР на излёте: ты романтично сидишь у радиолы, ловя «рок-обозрение» на Радио Маяк. Да-да, двумя годами ранее элита хард-рока сыграла на фестивале в Лужниках, у нас есть своя гордость – группа Парк Горького и вообще Оттепель. Но попробуй получи ту информацию о свежих квинах, что твои западные сверстники.

Ведущий, читая текст с ореолом загадочности в голосе и недоговорённостей (которые скрывают банальное незнание) сообщает, что «всемирно известная британская группа выпустила альбом Innuendo, критики отмечают, что он почти совершенен от интро до коды, и записывали его так кропотливо, что Фредди исхудал и немного приболел, но теперь они отдохнут и поедут на гастроли». (Да-да, гастрит, надо только сесть на диету, и всё пройдёт).

«А сейчас мы поставим песню «Шоу должно продолжаться!», торжественно объявляет ведущий, и ты уже информирован: новый альбом, они долго работали, у Фредди гастрит – или, в худшем случае, гепатит.

The Show must go on вне малейшего представления о контексте тех дней звучит мимо меня. Ничто не трогает, да и сейчас я прохладен к этой песне, исключая строку Fairytales of уesterday will grow вut never die. Дайте мне взамен скрежет гитар каких-нибудь Motley Crue, которые сами бесконечно упиваются воспроизводимыми шумами и не парятся о философиях. А этому парню по имени Фредди подошла бы опера.

Урок окончен. 18-летний парень у радиолы ни хрена не понял.


II

Innuendo – последний диск Queen, записанный при жизни Фредди. Из-за неизлечимой болезни альбом писался очень долго – с марта 1989-го по ноябрь 1990 года, и каждый день сессий мог стать последним.

В программах Рок-Архив, которые я вёл на радио 14 лет, этот диск был рекордсменом в плане популярности у слушателей среди всего квиновского наследия, и (к определённым датам) я повторял передачу об альбоме 7 раз. И вот что интересно: несовпадение вкусов. Innuendo – палитра (эмоционально, интонационно, музыкально) столь мощная и разнообразная, что каждый отмечал совершенно разные вещи. Будь то заглавный эпик, рок-ария All God`s People, драмы I`m going slightly mad, Don`t try so hard, Bijoy, великолепный хард Headlong, не говоря уж о запиленной The Show must go on.

А я (любя весь альбом) тем не менее, особо выделял для себя две вещи.

I can`t live with you сочинена Мэем в соавторстве с Диконом, но лучше Фредди её исполнить невозможно. We`re walking through a closed door (литературно – «мы делаем невозможное») – это действительно так. Творчество, невзирая на уже неизлечимый диагноз, не просто преодоление. Это победа над смертью, как ни пафосно.

А These are the days of our lives отчасти, но примиряла с безжалостной реальностью и дарила чувство не напрасности пройденного пути – то чувство, что совершенно невозможно обосновать земной, вербальной логикой, да и не нужно.

Три десятилетия спустя память о диске эволюционировала – из всех реквиемов Фредди я чаще вспоминаю Made in Heaven, сведённый после его ухода из почти готовых, но не вошедших в классические альбомы вещей. А c Innuendo нередко врубаю Headlong, хард-рок Брайна Мэя, словно в память о беззаботных днях в Монтре 1978 года при записи диска Jazz.

Потому что – это рок-н-ролл, детка. То, что имеет смысл только эти 4-5 минут песни, и они неповторимы. Став искусством и философией в 70-е, рок не утратил своего первородного крика (эстеты уточнят: животного начала). Ничего: если за несколько минут вы позабыли об окружающей вас хрени, мы идеально выполнили свою миссию – вот что вкладывает в это Фредди.

Из всех видов прощаний на этом альбоме – реквием, гротеск, жалость, эпик, ностальгия – мне ближе всего вот эта прямая усмешка в лицо той самой старухи из языческих кошмаров – сейчас мы грянем рок, а ты проваливай со своим скарбом и ощущением значимости личного прихода.

Смерть уже проиграла. Старуха нехотя исполняет должное с ворчанием, что «этого не испугала».

Она двоечница. Могла бы и знать, что в Истории тысячи таких, кто цинично использовал все её страхи и леденящую торжественность в своих творческих целях.

RIP, Freddie