Вероломство - 2. 2

- Уходите! Уходите! Уходите!

У царевны сердце в пятки ушло — чутье не подвело её, что-то плохое действительно случилось. Они с Марфой стояли в воде и с ошеломлением смотрели на несущуюся к ним Евдокию. Её волосы были растрепанные, в них запутались листики и куски травы, а лицо было испачкано пылью. - Уходите скорее! Уходите же! Бегите! - она орала во весь голос, пробиваясь через кусты.

Евдокия вот-вот прорвалась через листву на берег реки, и тут издалека прилетела стрела. Её наконечник злобно блеснул, а потом вонзился в затылок Евдокии. Рот девицы скривился в пораженное болью «О» и закатились глаза. Она повалилась вперед, лицом в землю. Из её рта толстой струей потекла алая кровь, её кожа стала серой как камень.

- Не-ет! Не-ет, Евдокия! Евдокиюшка!

Марфа бросилась к телу Евдокии, её истошные крики не позволяя тишине повиснуть над ними. - Евдокия! Нет…Нет! - Рыдая, она с трудом шла по воде, которая теперь была холодной и тяжелой. Настасья, с ужасом уставившаяся на кровавую стрелу, торчащую из головы подруги, сделала шаг к ней, но тут неожиданно раздались тяжелые шаги и мужские голоса, приближающиеся к ним. Хотя она видела только их силуэты, мелькающие среди деревьев и кустов, Настасья увидела мечи и услышала их смертоносный звон. Они бежали и с устрашительной скоростью. Девицам нельзя было там оставаться.

Настасья схватила Марфу за руку и потащила за собой глубже в воду. Им придется расстаться с Евдокией, иначе кто знает кому прилетит следующая стрела. - Нет, нет! Мы не можем, мы не можем её оставить! - кричала Марфа. Она боролась, пыталась вырваться, но Настасья не отпускала, не давала ей побежать обратно и погибнуть под их мечами. Марфа ревела и Настасья ревела вместе с ней, но её слезы падали беззвучно. Ничего не говоря, она оттаскивала Марфу на глубину, одной рукой обнимая, а другой гребя.

- Где они? Куда они делись? Где они? - Толпа ратников, в доспехах и шлемах, выбежала на берег. Пока их факелы и взоры были направлены на окружающую листву, подруги поскорее переплыли на другую сторону реки. Каждый плеск казался Настасье оглушительным. При каждом вздохе или выдохе, она была уверенна, что их обязательно услышат.

Увидев смутные фигуры на берегу, Марфа быстро перестала рыдать. Хотя они обе по-прежнему плакали, девицы принуждали себя молчать. От их молчания зависели их жизни.

Переплыв реку, они спрятались среди густого камыша. Прикрывшись узкими листьями, девицы смотрели как ратники, осмотревшие весь берег, стали выглядывать в их сторону. Слезы все еще текли по её лицу, но Настасья смогла разглядеть некоторых из них.

- Их главный…Ртищев, - прошептала Марфа, потирая покрасневшие глаза. - Значит, это твой брат их за нами…? - она с вопрошанием к ней повернулась. Настасья не отрывала взор с толпы на противоположном берегу, разглядывая каждого из них. - Ртищев бы сам на такое не пошел. Значит…значит Юрий его отправил, - неохотливо ответила царевна. От такого брата как Юрий можно было ожидать все что угодно, потому она и не сильно удивлялась. Ей уже давно казалось, что он что-то такое нехорошее устраивает. Думая о брате, Настасья внезапно углядела еще одного знакомого человека. Григорий.

Царевна не успела что-либо сказать; стряпчий Ртищев, возглавляющий вооруженную толпу, посветил факелом в их сторону и, хотя их не увидел, приказал ратникам залезть воду и искать девиц на другом берегу. Некоторые из ратников сразу же стянули с себя доспехи, а некоторые встали по колено чтобы осветить факелами. Золотые огни искаженно отражались в их мощной броне, словно в кривом зеркале.

Им нельзя было больше оставаться здесь. Нужно бежать — бежать прочь.

Взяв подругу за руку, Настасья поспешила вместе с ней выбраться из воды на сушу. Ртищев услышал неожиданный шум и тут же посветил факелом в их направлении. - Вон они, на той стороне! Держите их, не дайте им уйти! - закричал Ртищев как только он их увидел. - Живо поймайте!

- Бежим! - Вытащившись на берег, вцепившись голыми руками в толстые корни, девицы побежали по траве в лес, что рос вдоль реки, буквально нырнув в пышную листву. К тому времени как ратники переплыли на их сторону, девицы уже убежали глубоко в лес.

Они гнались непонятно куда, лишь бы подальше от смерти. Им было слышен слабый трезвон стали вдалеке, шум глубоких перекрикивающихся голосов. - Вы туда, а мы пойдем сюда! Вперед! - Перепрыгивая через павшие бревна, они босыми ногами побежали по колющим кускам павшей коры. По маленьким палочкам, от которых царапались ноги, и текла кровь. - Ай! - Настасья невольно вскричала от боли когда задела большим пальцем торчащий корень. Марфа хотела остановиться, но царевна не разрешила. Стиснув зубы, она поспешила дальше и подруг последовала за ней.

Когда им наконец показалось, что они убежали достаточно далеко вперед и что им можно на минутку остановиться, девицы встали посреди леса. Стараясь отдышаться, Настасья в то же время постоянно оглядывалась по сторонам и прислушивалась ко всем звукам. Голоса уже были совсем слабыми — ратники побежали в не ту сторону.

- Куда…куда нам теперь, Настасья Васильевна? - через тяжелые вздохи и выдохи Марфа спросила. Царевна долго не отвечала, встав руки в боки; сквозь темноту было сложно точно разглядеть, но постепенно все становилось виднее и виднее. - Неподалеку есть…монастырь женский…Свято-Боголюбский. Туда и пой…-

Настасья вдруг прервалась. В ответ на тихий вопрос подруги, она приложила трясущимся пальцем показала в кусты. Они заметно тряслись и шуршали, будто в них что-то притаилось. - Мы здесь не одни, - Настасья тихо произнесла, медленно шагнув поближе к кустам. Прячась за ней, Марфа с опаской выглядывала из-за плеча подруги на куст, дрожащими пальцами  0u ohдержась за неё. - Человек ли это…или зверь? - она молвила. - Не знаю, Марфуша.

Они медленно-медленно приближались к странным кустам, которые все это время продолжали трястись и шуметь. Услышав низкое рычание, Настасья резко остановилась и замерла как вкопанная. - Слышишь? - Марфа ей шепнула на ухо, уставившись на кусты. - Это не человек, это…-

Она не успела договорить. Кусты в последний раз сильно потряслись и из них с громоподобным рыком выскочил огромный белый волк. Его глаза были красными как кровь, его когти острые как сталь лезвий. Он стоял на уровне с ними и смотрел им прямо в глаза, внимательно разглядев с головы до ног как настоящий охотник. Ему понравилось увиденное: волк жадно облизнулся, сверкнув смертоносными клыками. Не отводя с него глаза, Настасья начала очень осторожно и медленно отходить назад, оттягивая Марфу вместе с собой. Почувствовав их страх, волк чуть ли не усмехнулся, настороженно приближаясь к ним на шаг каждый раз когда они отступали.

- Что нам делать, Настасья Васильевна? Он ведь…он ведь на нас не…не нападет?
- Главное не шуметь и не бежать. Если мы побежим, то волк побежит за нами-!

Непонятно почему — то ли Марфа случайно дернулась, то ли хрустнула веточка — но, ни с того ни с сего, волк свирепо взрыкнул и бросился на них. - Бежим! - Девицы торопливо попятились, развернулись и побежали от волка прочь. Зверь погнался сразу же за ними, доволен возможностью по-настоящему поохотиться.

Прорываясь через подлесок, который при каждом шаге пытался повалить их своими запутанными корнями и скрытыми ямами, они мчались рука в руку. Настасья бежала впереди и пробивала им путь, рукой отбивая в сторону низко висящие ветви. От них её обнаженные руки покрылись тонкими красными царапинами, но она не чувствовала боли. Марфа была немного позади и постоянно оглядывалась назад. - Он не отстает! Он от нас не отстанет! - крикнула она, чуть не спотыкаясь об незаметное бревно на их пути.

Настасья приняла решение с молниеносной скорость. Неожиданно останавливаясь, она отпустила руку Марфы и оттолкнула от себя подальше. - Настасья Васильевна, что ты делаешь? Бежим скорее! - Подруга попыталась схватить её за руку, но царевна снова оттолкнула Марфу в сторону. - Сама беги! Слышишь? Беги! - она воскликнула, встав прямо на пути волка. Он был пока что далеко от них, но очень быстро приближался. - Я его задержу.

- Настасья Васильевна…! - Она оглянулась на Марфу через плечо и грозным криком приказала. - Я сказала беги! Живо! - Марфа попыталась возразить, но уничижительный взор заставил её замолчать. - Я… - Волк теперь был еще ближе, величественно переступая через все препятствия на своем пути. В ночной темноте, где не было огней и света, его глаза горели как два пламенных рубина. - Немедля исполняй мой приказ!

Наконец Марфа отпустила её. Отходя назад, она на мгновение уставилась на царевну, словно сохраняет её образ в своих мыслях; потом, Марфа неохотливо отвернулась и побежала в сторону юга. Вскоре, она растворилась как приведение среди деревьев и зелени.

Волк был уже совсем близко. Настасья видела как оскаленные клыки злорадно сверкали во мраке; слышала ликующий рык образовывающийся у него в горле; чувствовала как дрожала земля. Марфу не было видно, она была достаточно далеко. Прикрикнув как можно громче, не только чтобы испугать зверя, но и чтобы предать себе силы, Настасья бросилась в другую сторону. Яростно порыкивая, волк кинулся за ней.

Куда бежать она не знала. Только чтобы подальше от бродящих по лесу ратников с Ртищевым и от устрашающего белого волка. Поэтому царевна просто неслась вперед, через глубокий лес и маленькие ручьи; через дикую запутанную траву и колючие кустарники. Волк ловко следовал за ней, беспощадно двигаясь вперед будто не замечал ни колючки ни ручьи. Как только она неосознанно слегка замедлялась, кровожадный волк всякий раз давал ей знать когда пытался цапнуть её за пятки. Настасья бежала и оглядывалась по сторонам.

И тут она увидела что-то: торчащую из земли длинную павшую с дерева ветку с заостренным концом.

Превозмогая себя, Настасья набрала скорость и, схватившись одной рукой за ветку, вытащила её из земли. Почва оказалось сухой, так что ветка с легкостью вытянулась. Взяв ветвь обеими руками, царевна пробежала еще немного вперед, а затем решительно обернулась и лицом к лицу столкнулась с белым волком.

Волк не успел еще даже притормозить, как Настасья уже набросилась на него с острым концом ветки. Она тыкала и била его где угодно, стараясь попасть в глаза или грудь, но, в основном, попадая в лапы и нос зверя. Волк отбил здоровенными лапами несколько раз ветку, но Настасья не отступала. Она продолжала бить и дико размахивать временным оружием, ударяя волка по спине и по ногам, оря во весь голос как настоящая дикарка.

Под градом размашистых ударов, волк ничего не смог сделать. Поджав длинный пушистый хвост, белый волк в последний раз злобно щелкнул пастью, прежде чем повернуться назад и убежать в лес.

Все еще ухватываясь за ветку обеими руками, Настасья долго стояла неподвижно и в полной тишине посреди леса, оглядываясь по всем сторонам. При малейшем шорохе, при слабейшем звуке, она вздрагивала и готовилась к борьбе. На тот случай что волку вздумается вернутся, она успеет его засечь. Однако, волк не вернулся. Он, видимо, действительно удрал.

Облегченно выдохнув, Настасья наконец-то сдвинулась с места. Шагая в темноте, она шла и шла в ту сторону где знала что стоит монастырь — хотя лес вокруг неё стоял высокий, поверх деревьев все-таки виднелся восьмиконечный крест. Он, покрытый лучащимся золотом, был как Звезда волхвов, указывающий ей путь через леденящий мрак.

Пока она шла за крестом, девица изредка останавливалась и осторожно-осторожно осматривалась по сторонам, в надежде увидеть Марфу. Не могла же она далеко убежать. А если могла, то куда? Ведь она одна не сможет, не выдержит. Что с ней тогда будет?

Настасья понятия не имела, долго ли она шла, далеко ли прошла, да только что в конце концов она дошла до лесной опушки и встала там передохнуть. В двух сотни шагах от неё стоял женский монастырь, построенный из красного камня и окруженный стеной высокой. Справа от главного храма была трапезная из бревен выстроенная. Слева — колокольня старинная. Отдышавшись хоть немного, царевна с веткой руках пошла к монастырю. Она из последних сил заставляла себя ставить одну ногу перед другой и ни за что не останавливаться.

Дойдя до арочных монастырских ворот из кирпича, Настасья ухватилась за веревку колокола и дернула со всей оставшейся мощью. Услышав тревожный звон, в домике недалеко от ворот вскоре зажегся свет. Несколько мгновений спустя, открылась дверь. На улицу выскочила инокиня со светильником в руке и поспешила к воротам. Как только она услышала приближающиеся шаги монашки, Настасья громко начала стучать по воротам и кричать во весь голос.

- Откройте, помогите! Открывайте скорее! От-кры-вай-те! Побыстрее откройте!
- Что случилось? Кто это пришел посреди ночи, а?

Вместо того чтобы ответить, Настасья сунула руку между железными прутьями ворот и показала перстень на большом пальце. Взглянув на серебреный перстень, инокиня тотчас же пала перед не на колени и лбом в землю уперлась. - Пожалуй меня, царевна, за то что не признала я тебя сразу. Смилуйся надо мной! - воскликнула монашка, узнавшая царский трезуб на перстне. - Открывай поскорей врата. Поднимайся и живо открывай, кому говорят!

Инокиня вскочила, отперла замки на воротах и распахнула их настежь. Настасья чуть ли не упала вперед, схватившись за руку монашки. Она до конца использовала всю свою силу и теперь чаша была пуста: сильно кружилась голова, руки-ноги буквально стонали от ноющей боли. Как только остальные монашки взглянули на неё, так они сразу отправили кого-то за травами и мазями лечебными, а сами в то же время помогли ей дойти до комнаты отдельной, где и поселили.

- Что с тобой, царевна, случилось-то? - тревожено спросила седобровая игуменья, прибежавшая поглядеть на царевну. Усевшись рядом с постелью в которую уложили Настасью, она бдительно следила за тем как младшие монашки, закатив рукава белой рубахи, осторожно применяли мазь к множественным царапинам на руках царевны. - Кто посмел на тебя напасть?

- Я…Я не знаю. Я ни лица не видела ни имени не слышала. Только помню как бежала пока не добежала до вашего монастыря. - Настасья не хотела и не собиралась рассказывать им всю правду, даже несмотря на то, что они были избранные Богом люди. К тому же, она сама не понимала что произошло. Игуменья, судя по всему, поверила ей. - Срочно нужно отправить человека в царский кремль и сказать что ты, царевна, здесь у нас. Ульяна! Ульяна, быстро сбегай…-!

Царевна мгновенно положила руку на плечо игуменьи чтобы её остановить. - Никого не надо отправлять, матушка, - она попыталась как можно сдержаннее сказать, хотя сама чуть не выскочила с кровати от переживания. - Мне не в кремль надо, а в Новгород. Царь-батюшка меня туда отправил, чтобы я могла отдохнуть от придворных стеснений. - Сначала, ей показалось что игуменья не поверить, но когда она, немного помолчав, все-таки отпустила прибежавшую Ульяну и кивнула, Настасья поняла что ей удалось.

- В Новгород, так в Новгород. Как только тебе, царевна, полегчает, через денек-другой, так мы сразу же тебя туда отвезем, - начала игуменья, но Настасья снова её прервала. - Я завтра же туда направлюсь. Мое дело не терпит отлагательств. - Увидев, что игуменья хочет ей возразить, царевна настояла на своем, решительно покачав головой. - Завтра выдели мне телегу с возничим, - повелительно произнесла она. - Воля твоя, царевна.

Не очень охотливо повиновавшись приказу Настасьи, игуменья в последний раз осмотрел помазанные ранки на её руках, после чего низко поклонилась и покинула комнату. Оставшись с младшими монашками, которые мокрыми полотенцами вытирали ей лицо, царевна не могла увидеть как игуменья остановилась посреди прохода и снова подозвала к себе Ульяну.

- Живо ступай в кремль и извести об этом кого-то из дворовых. Да смотри, чтоб ни кому попало! Поняла меня? Ступай. - Монашка Ульяна кивнула и поспешила прочь. Убедившись, что Настасья ничего не услышала, игуменья, вздохнув, направилась к себе в покои.