Вечер встречи

ВЕЧЕР ВСТРЕЧИ

Номер был незнакомым. Приложение предупредило о возможном спаме.
- Алло?
- Привет, подруга! Это Доминик! Больше тридцати лет мы не встречались, не интересовались друг другом. Даже номера телефонов давно стерли из записных книжек. Отличный повод потусить. Устроить вечеринку выпускников. Ты где живёшь?
Я рассказала про свой мини-домик, собранный из деталек "Лего", с одной спальней, одиночеством в каждом углу и заросшим палисадником в розах у крыльца.
- Отличное место! Завтра в шесть все будем у тебя! - Доминик, как и в былые годы, не любил возражений. Не зря он в лицее был бессменным старостой.

Первым появился Андре. В три часа. Со словами "Не люблю опаздывать", он поставил свой Харлей на тротуар у самого входа, попросил воды и прошел в гостинную. Кожаные штаны и косуха очень шли к его огромному грозному виду. В них он и плюхнулся в кресло, вытянул ноги и моментально заснул.

Накрытая воспоминаниями, со стаканом воды в руке, я простояла на крыльце до шести, пока всё не началось.

Элен так и осталась на всю жизнь с аллергией на кошек. Единственная кошка, которую  переносила одноклассница, была моя Шеше. Эта кошка не только не вызывала,  но и прекращала  приступы удушья у Элен. Шеше  пропала за год до выпуска. И тогда же Элен перестала мучать аллергия. Сегодня, опасаясь приступов, она принесла с собой чучело кошки удивительно похожей на  мою Шеше. Только моя Шеше никогда не выглядела такой занюханной, словно она зеркало с кокаиновой вечеринки.

Жорж-жадина  как и прежде похотливо пускал слюнки при виде округлостей одноклассниц. Но видимо слюноотделение с годами усилилось и он то и дело бегал на кухню и плевал в гору немытой посуды, копившейся в раковине.

Ришар всегда слыл ловеласом. С первых лет лицея. Он ворвался в дом как ветер, с охапкой свежих роз из моего палисадника. Сыпал шутками тридцатилетней давности и лепестками.

Поголовье бутылок сокращалось. Сказывалось глобальное потепление, вызванное ненужными газами, накопившимися в комнате. Из-за того, что Катрин боится сквозняков, мы не открывали окна. А про глобальное потепление в гостинной  нам всё объяснил Генрих. Кому, как не ему, знать все про климат. Генрих единственным из нас стал дипломированным метеорологом. Он с раннего детства страдал метеоризмом. 

 Ровно 31 год 4 месяца 3 дня, 6 часов, 21 минуту назад  состоялся наш выпускной  бал. Помню, что все веселились, как угорелые, благодаря капустному завтраку Генриха. С тех пор пошла традиция. Если в классе не было своего собственного, приглашать из соседнего лицея студента немца. А бал и поныне зовется выпукным.

Ожидаемо опоздал Жуль. Он, как и положено крупному акционеру французских почтовых вагонов, опаздывал всегда. Его привез огромный жёлтый лимузин. Из окна было видно, что шофёром у него сам господин Майбах. Только Жуль появился в дверях , как и положено любому крупному акционеру чего угодно, тут же  начал сорить. До чего же неряшливы эти крупные акционеры!

Глупышка Натали попросила веник с совком и немедленно бросилась  соблюдать чистоту. Она ещё в школе слыла чистюлей. Жуль сорил деньгами весь вечер, а Натали сметала их в аккуратные кучки по углам, в которых я держала одиночество. Заодно ей удавалось заметать следы за  Полем. Поль сбежал  ради этой встречи из тюрьмы и теперь, нервно озираясь, курил одну сигарету за другой. К своему огорчению он не нашел параши в углу гостинной и, испытывая неловкость, бросал окурки на ковёр. Раздавленные тяжелым тюремным башмаком, они легко перемешивались с еврокупюрами в совке у чистюли Натали.

Нескольких одноклассников я не знала никогда. Они наверное сидели на задних партах. Так что кто эти люди, танцующие в центре гостинной, я не знала и постеснялась присоединиться к ним. Хотя, не буду скрывать, очень хотелось подёргаться под забытую музыку.

 В спальне,  судя по гоготу и ржанью, в формате "за закрытыми дверями" проходила сельскохозяйственная ярмарка для узкого круга животноводов. Но тут дверь распахнулась с пинка и из неё вырвался  замечательный заразительный смех нашей хохотушки Амели. Глядя на неё было понятно, что все эти годы она хранила свою девичью фигуру строго по инструкции: в сухом и прохладном месте. Амели только что перерыла мой комод и с заливистым  смехом демонстрировала моё нижнее бельё. Она растягивала мои трусы до размера паруса, а сама изображала мачту пиратского корабля. Трусы эти я любила больше всего. Иногда, когда я их не носила,  я складывала в них пяток недозрелых арбузов. Доходить.  Но сейчас дошла я. До кровати. И рухнула лицом вниз отдохнуть.

Разбудила меня тишина. В доме никого. На часах было  шесть тридцать, скорее всего утра. А на кухне была моя лучшая подруга по лицею (не помню её имени). Подруга рылась в холодильнике и укладывала в сумку остатки вчерашнего. "Еда- то ресторанная, а я всегда забираю недоеденное в ресторане домой". Она и в лицее была рачительной девушкой.
- Аааа, вот вы где! - всё оставшееся на кухне свободное место выдавил, как зубную пасту из тюбика, вошедший вместе с Андре запах пыльных дорог и приключений: - Что? Больше никто не пришёл? Да и хер с ними!
По его довольному лицу было видно что он отлично выспался.

Может зря я не доверяю Приложению?

________________
©Алан Пьер Мюллер.
Из сборника рассказов "Вне себя"
Перевод А. Никаноров