Реквием первой любви быль

Посвящается той, которую безумно любил


1968 год. В Европе выходит на экраны шедевр мировой кинематографии фильм Франко Дзеффирелли «Ромео и Джульетта» с Оливией Хасси и Леонардом Уайтингом в главных ролях и прекрасной музыкой композитора Нино Роты. В этом же году этот кинофильм показывают в Москве для ограниченного круга зрителей. Первые отзывы на фильм и фото из него появляются в печати.

Мне 13 лет – возраст пробуждения первых неизведанных чувств к прекрасному полу - мне очень нравятся фото актрисы Оливии Хасси. Мальчик из простой рабочей семьи, учусь очень хорошо, учителя по точным наукам просто не нарадуются. Внешность обычная - блондин с тёмно серыми глазами, и, как мне казалось тогда, совсем не красавец. Однако фото с доски почёта в школе иногда почему-то пропадают.

Рядом с домом на окраине небольшого подмосковного городка расположен берёзовый парк (островок бывшей берёзовой рощи). В центре парка – большая танцплощадка с эстрадой, окружённая невысокой чугунной оградой с плотно прилегающими к ней колючими кустами боярышника. По выходным летними вечерами на эстраде играет группа: три гитары (соло, ритм и бас), электроорган и ударные.

Мы, мальчишки, продираемся через колючий боярышник и виснем на заборе – наблюдаем за танцующими. Иногда перемахиваем через забор (бесплатно), пытаемся танцевать, а по большей части дурачимся и хулиганим. При появлении милиции перелезаем обратно и даём дёру.

Через два года (15 лет, 8 класс) на танцплощадке я увидел ЕЁ, увидел и пропал. Она была со своей старшей сестрой. Маленькая брюнетка-дюймовочка с аккуратной короткой стрижкой и карими глазами, с идеальной фигурой в приталенном платьице, очень похожая на Оливию Хасси, но во сто крат прекраснее её. Мир вокруг вдруг заиграл новыми необычными красками, жизнь приобрела какой-то особый смысл, а в душе запели ангелы. Мои чувства к ней были настолько искренни и целомудренны, что я боготворил это создание. Она была для меня ангелом, на которого я молился, и думал о ней и днём и ночью.

Я начал аккуратнее одеваться, привёл в порядок причёску. Стал «официально» через билетёршу проходить на танцы. Когда приглашал её на танец (она мне никогда не отказывала), меня охватывало волнующее чувство нежности, обаяния и бесконечной любви. От неё исходил тонкий и нежный аромат, от которого у меня кружилась голова и путались мысли. При виде её внутри всё начинало трепетать, я не мог подобрать нужные слова, говорил какую-то ерунду, иногда даже заикался. Все мои жалкие попытки завести разговор не находили заинтересованной поддержки. Всякий раз, приглашая её на танец, я, скромный, застенчивый и наивный паренёк, умирал от бесконечного счастья обладания этим сокровищем даже на очень короткий промежуток времени медленного танца, и это чувство нежно хранил до следующих выходных, тайно надеясь на душевный отклик и взаимность. Единственный совместный поход в кино, где я держал её за руку и был на седьмом небе от счастья, дал мне некоторую надежду.

Я влюбился по уши. Для меня не существовало никого, кроме неё, мне была нужна только она. Я хотел быть с нею всегда, мечтал о рождении и воспитании наших детей, хотел жить и умереть вместе и в один день. Опьянённый любовью, предпринимал робкие попытки ухаживания, но не находил отклика. Тогда я этого не понимал. Я отказывался верить в то, что меня отвергают. Мне этого не говорили, и я с упорной настойчивостью совершал глупые поступки в своём стремлении сблизиться с предметом своей первой любви. Конечно, со стороны ситуация была предельно ясна, но кто мог всё это объяснить наивному влюблённому мальчику.
 
1972 год. В СССР на широкий экран выходит кинофильм Франко Дзеффирелли «Ромео и Джульетта». Главные роли прекрасно озвучили Анна Каменкова и Евгений Герасимов. Этот фильм потряс меня до глубины души, как и большинство советских кинозрителей. Разумеется, что в своих мечтах я представлял себя Ромео, а её – Джульеттой.

После окончания школы мы поступили в разные московские вузы. Я продолжал настойчивые попытки ухаживания. На втором курсе института, возвращаясь воскресным вечером от родителей на электричке в Москву, я случайно пересёкся с предметом моей любви и увязался проводить её в Москве. Мы доехали от станции метро «Курская» до станции метро «Арбатская», где она выходила. Но дальше её провожать мне было запрещено. При этом в мягкой форме был вынесен окончательный приговор, как в поэме Сергея Есенина «Анна Снегина»:

                Когда-то у той вон калитки
                Мне было шестнадцать лет.
                И девушка в белой накидке
                Сказала мне ласково: «Нет!»

Я стоял у первой колонны станции метро «Арбатская» по ходу движения поезда и провожал свою первую любовь. Она поднималась медленно вверх по эскалатору, а я стоял внизу и прощался с ней навсегда. Я ещё долго стоял. Внутри всё сжалось и окаменело. Удар был точным, выверенным и хладнокровным. Нестерпимая боль и отчаяние выворачивали душу на изнанку. Я прилагал нечеловеческие усилия, чтобы не завыть в голос звериным воем. Обида душила и терзала меня.

Как доехал до станции метро «Сокол», не помню. Всё было, как в тумане, земля уходила из под ног. Я был уничтожен и абсолютно раздавлен, сердце расколото, душа обливалась слезами. В голове был только один единственный вопрос: почему это произошло именно со мной? Головой-то понимал, что такое, вероятно, случается со многими, но сердце и душа не желали принимать случившееся, ведь я был однолюб…

В комнату общежития вошёл убитый горем, но вида пытался не показывать. Ребята, конечно, догадывались, но ни о чём не спрашивали, а просто пригласили вместе с ними пойти на кинофильм в наш институтский ДК. Я отказывался, но, когда узнал, что они идут (не поверите) на фильм Франко Дзеффирелли «Ромео и Джульетта», согласился.

Сказать, что в кинозале я умирал вместе с киногероями, значит не сказать ничего. Моя душа рыдала, сердце разрывалось на части, было обидно и нестерпимо больно. После 5-и лет любви и обожания одной-единственной и неповторимой, ради которой готов был жизнь отдать, я оказался отвергнутым, одиноким, и абсолютно несчастным. Я не следил за сюжетом, но отчётливо представлял себя уже не в роли Ромео, а на месте отвергнутого и обманутого Париса и умирал за чужие интересы вместе с Меркуцио и Тибальтом. Я вновь и вновь задавал себе один и тот же сакраментальный вопрос: за что же судьба так жестоко обошлась со мной? И не находил ответа. Я ни в чём не винил её, потому что безумно любил. Винил только себя, как мне казалось тогда, такого несуразного, нескладного и неумелого. Рефреном, как приговор, звучала прекрасная и нежная мелодия Нино Роты – реквием моей первой любви…

В последний раз судьба свела меня с ней на последнем курсе института в электричке по дороге к родителям. Она ехала с малышом на руках и мужем, разумеется, альфа самцом, плечистым курчавым блондином, а я проходил мимо по вагону. Мы на мгновение встретились взглядами. Сердце защемило и заныло. Больше я её не видел никогда, как сложилась её дальнейшая судьба, мне не известно.

Мой внутренний мир рухнул, я стал жёстким и циничным. Женщин воспринимал только как предмет для удовлетворения своих естественных физиологических потребностей. Неожиданно от моей прежней оценки несостоятельности своих внешних данных не осталось и следа, появились поклонницы. Но я как будто бы мстил всему женскому роду-племени за отвергнутую любовь, за разбитое сердце, за отсутствие семьи, за не родившихся детей, за многолетнее прозябание в одиночестве и несчастье. Однако мне это не приносило облегчения и удовлетворения, ведь, как говорится в известном стихотворении Эдуарда Асадова:

                Как много тех, с кем можно лечь в постель,
                Как мало тех, с кем хочется проснуться…

Я упорно продолжал верить в любовь. Как сказал в одном из своих интервью известный советский актёр Юрий Соломин: «любовь – это не физиология». Любовь – это категория духовная. Любовь – это рай, когда есть взаимность, и ад, если взаимности нет. В моём случае первая неразделённая любовь оказалась адом, она отравила мне существование на последующие 12 лет жизни.

Работая в одном из подмосковных НИИ, я встретил девушку, которая вполне могла бы вытеснить в моём сознании первую неразделённую любовь, появился луч надежды. Я начал красиво ухаживать, казалось, что появилась взаимность, но очень скоро мне дали понять, что, оказывается, есть некто другой, в чью пользу и был сделан окончательный выбор. Причём, вероятно, боясь моих настойчивых ухаживаний, меня обманом вынудили уехать из города в момент их бракосочетания. Такое простить было невозможно, даже ради сохранения простых дружеских отношений.

Время неумолимо текло, я вступил в жилищный кооператив и всё-таки надеялся создать нормальную семью и завести детей. В конце концов я «наступил собственной песне на горло» и твёрдо решил, несмотря ни на что, к 30 годам вступить в брак. Некоторые дамы на работе пытались мне «пристроить» своих незамужних или разведённых дочерей. Такие номера со мной, конечно, не проходили. Но, как это ни странно, одна из таких настойчивых сотрудниц устроила мне встречу (за что я ей искренне благодарен) с жизнерадостной, красивой и невинной девушкой, которая и составила моё семейное счастье. Мы сразу же сыграли свадьбу и родили девочку. Я всё-таки сумел вскочить на последнюю подножку последнего вагона уходящего поезда под названием «счастливая семейная жизнь».

Жизнь потекла быстро, забот было много. Защитил диссертацию, пытался сделать научную карьеру, но тут наступили кошмарные 1990-е годы, которые уничтожили отечественную науку. Пришлось поменять работу и многое изменить в жизненном укладе.

Дочь училась прекрасно. Как и я в своё время, участвовала в многочисленных математических и физических олимпиадах. Окончила лицей с золотой медалью. По результатам мартовских олимпиад поступила одновременно в три самые престижные вузы страны. В итоге выбрала МФТИ и закончила с красным дипломом. Удачно вышла замуж за однокурсника и подарила нам с женой прекрасных внучат. В итоге моя счастливая семейная жизнь всё-таки состоялась.

Вместе с тем, на протяжении всей моей сознательной жизни меня постоянно преследует пронзительная мелодия Нино Роты из кинофильма Франко Дзеффирелли «Ромео и Джульетта». Всякий раз, когда я слышу этот реквием моей первой любви, меня захлёстывает волна воспоминаний, воскрешающих мельчайшие подробности истории моей первой неразделённой любви, и одолевает чувство несправедливости бытия. Эта музыка вызывает противоречивые чувства любви, нежности, обожания и одновременно оскорблённого самолюбия. Этот фильм и эта мелодия преследуют меня как наваждение и постоянное напоминание о несбывшихся надеждах, не позволивших реализовать в жизни самое главное – быть любимым той, о которой безумно мечтал! Прошло очень много лет, но рана, нанесённая в юности, не зажила, она до сих пор кровоточит и в потаённых уголках моей души постоянно напоминает о себе.

Не знаю жива или нет моя первая любовь и стала ли она счастлива со своим избранником, чего я ей, впрочем, искренне желал. В душе я не мог предъявить ей никаких упрёков, ведь, как известно, любовь зла … Более того, я благодарен ей за те незабываемые минуты счастья, которые она подарила мне, ведь много людей в этой жизни даже не догадываются о том, что это такое - настоящая всепоглощающая любовь.
 
Сейчас я уже в преклонном возрасте. Вероятно, не так много времени осталось жить на этом свете. Оглядываясь назад и вспоминая юность, я тем не менее благодарен судьбе за то, что в начале жизненного пути она подарила мне прекрасный незабываемый образ той девочки на летней танцплощадке, моей первой безответной, но от этого не менее прекрасной любви, того ангела, который, как вспышка, озарил мою жизнь минутами абсолютного счастья и несбывшихся надежд, превратив их в реквием моей первой любви.