31. Владимир Солоухин

Владимир Солоухин - яркий представитель "деревенской" прозы, патриот и мой любимый современный писатель. Его произведения- это тонкое словесное кружево, плетения которого поражают своей изящной красотой. Он, совсем как Сергей Есенин, только в прозе. Владимир Алексеевич писал и стихи, и сам в первую очередь считал себя поэтом. И все-таки для меня он в первую очередь удивительный, проникновенный прозаик. Солоухин -  стал первым, кого после смерти отпевали в еще даже недостроенном Храме Христа Спасителя. В своём слове на отпевании патриарх Алексий II сказал о писателе:

«Он всей душой любил Россию, землю Русскую, был настоящим христианином, который первым напомнил обществу о наших духовных, нравственных корнях, о необходимости вернуться к вере. Старшее поколение хорошо помнит, как “Письма из Русского музея” Солоухина буквально всколыхнули русскую общественность, напомнили всем о наших святынях, от которых народ был насильственно отторгнут.
Знаменательно, что отпевание писателя совершается именно в этом храме. Ведь именно Владимир Алексеевич был первым председателем Фонда Храма Христа Спасителя еще в то время, когда очень многие сомневались в возможности воссоздания порушенной святыни. Поверив в эту идею, он помогал ее осуществлению своим деятельным участием в работе Общественного наблюдательного совета по воссозданию Храма Христа Спасителя, принимал участие и в возвращении Свято-Введенской Оптиной пустыни..
Отдавая дань памяти покойному за то, что он сделал для возрождения нравственных начал в нашей жизни, мы молим, чтобы Господь простил его прегрешения, вольные и невольные, чтобы упокоил его там, где нет ни печали, ни воздыхания. Мы верим, что о нем сохранится в наших сердцах, в сердцах всех наших соотечественников вечная и благодарная память. Да упокоит его Господь!»

Не без причины В.А. Солоухин был удостоен таких высоких слов. Всё творчество Солоухина было пропитано любовью к родине, к России. А последние годы он пришел к осуждению строителей коммунизма и идеализации дореволюционной России. В этом убеждают его последние произведения - «Смех за левым плечом», «Северные березы», «Последняя ступень», «При свете дня», «Чаша».

***
Владимир Алексеевич Солоухин родился 14 июня 1924 года в селе Алепино (ныне Собинского района Владимирской области) и был последним, десятым ребёнком Алексея Алексеевича и Степаниды Ивановны. Родителям Владимира от его деда досталась мельница и пасека. К счастью, им удалось избежать участи большинства зажиточных крестьян - разорённых, сосланных или даже расстрелянных при советской власти. Братья и сестры очень любили младшего брата, последыша, и брат Виктор часто говорил: "Владимир – это будущее наших детей".

После школы Солоухин поступил во Владимирский механический техникум, где неожиданно увлекся поэзией. Его первые стихи печатались во владимирской газете «Призыв». В 1942 году начинающий поэт окончил техникум по специальности механик-инструменталист, был призван в Красную армию и до окончания войны служил в охране Кремля. Однажды, когда Солоухин стоял в почётном карауле, он привлёк внимание Черчилля, прибывшего для переговоров в Москву.

Глава британского правительства долго всматривался в лицо молодого высокого широкоплечего сержанта и что-то сказал, но Солоухин не понял ни слова, поскольку не знал английского. Предполагается, что Черчилль восхитился статной, высокой фигурой советского солдата.

Демобилизовавшись в 1946 году, Солоухин подал документы в Литературный институт имени А. М. Горького. К заявлению о поступлении прилагалась кипа листков со стихами. Знаменитому в те годы поэту, Владимиру Луговскому, импонировало то, что Солоухину оказались «свойственны поиски новых тем, интонаций и даже форм» и он был принят.

Все сокурсники Солоухина писали о войне и о любви (он учился вместе с Юрием Бондаревым, Григорием Поженяном, Эдуардом Асадовым), а он – о природе и деревенской жизни, в чём некоторые литературоведы усматривали старомодность, патриархальность и даже мракобесие.

В 1951 году Солоухин окончил литературный институт, через год вступил в ряды КПСС. Вскоре он устроился разъездным корреспондентом в журнал «Огонёк», которым в ту пору руководил Алексей Сурков. По заданию редакции он объездил всю Россию, включая районы Крайнего Севера. Работая над очерками для журнала, он не оставлял свои литературные занятия, впечатления от поездок находили отражение в творчестве.

Он стремительно вошел в литературу в конце 50-х с повестями "Владимирские проселки" и "Капля росы", утверждавшими конкретные понятия любви к тому, что Пушкин называл "милым приделом", а мы, чаще, - "малой родиной". Эти произведения положили начало целому литературному направлению - так называемой "деревенской прозе". Затем последовали "Письма из Русского музея", "Черные доски", "Время собирать камни", ставшие вехами в становлении нашего самосознания. В них писатель размышлял о судьбах родной культуры и - в противовес некоему "общечеловеческому", безнациональному, абстрактному искусству - стремился привлечь внимание к неповторимым по своей самобытности реликвиям русской "седой старины": храмам и усадьбам, иконам и картинам, книгам и крестьянской утвари. Борьба за спасение культурных и архитектурных памятников, находившихся под угрозой разрушения и полного исчезновения, была делом его жизни ().

По примеру художника Ильи Глазунова, с которым писателя связывала многолетняя дружба, Солоухин ездил по деревням Владимирской и других областей Подмосковья – собирал старинные иконы с тем, чтобы уберечь эти памятники русского творчества. Он их, по возможности, реставрировал, и мечтал, что займут они свое место в восстановленных русских церквях. Стоит вспомнить и о знаменитой книге Владимира Солоухина "Трава" (1972 год), где он с любовью рассказывает об обычных растениях, растущих около заборов и дорог, но обладающих сильными целебными свойствами. В этом произведении нет готовых рецептов. Но, прочитав ее, меняется отношение к окружающей природе.   

Солоухин написал несколько автобиографических произведений: «Мать-мачеха» (1964 год), «Прекрасная Адыгене» (1976 год), «Приговор» (1975 год). По поводу изданных в 1980 году во французском издательстве «Круглый стол» рассказов писателя партком Московской писательской организации, руководствуясь указаниями ЦК партии, устроил автору разнос и ему было указано на грубое нарушение установленного порядка передачи рукописей зарубежным издательствам.

На самом деле партийное руководство беспокоило то, что вошедшие в этот сборник рассказы «Колокол», «Первое поручение» и «Приговор» вызывали вопросы у советской цензуры ещё в 1973 году. В рассказе «Колокол», сброшенный на землю, молчащий церковный колокол олицетворял гибнущую русскую деревню, её умирающую душу. Рассказ «Первое поручение» проводил сравнение принудительно-массовой коллективизации 1930-х годов с временами проведения столыпинских реформ на селе, отдавая предпочтение реформам, когда крестьянам выделялись лучшие земли. Автобиографическая повесть «Приговор» рисовала одиночество героя перед лицом тяжелой болезни и смерти. Цензурой было принято решение не включать первые два рассказа в новый сборник «Олепинские пруды», поскольку по мнению председателя КГБ Юрия Андропова, они несли клеветнический характер. Повесть «Приговор» максимально сократили.

***
Главной книгой писателя был роман-исповедь о его духовном прозрении «Последняя ступень», который создавался в начале 1960-х годов, был завершён в 1976 году, но издан лишь после перестройки, в 1995 году. А прозрел писатель во многом с помощью своего друга и наставника- великого художника Ильи Глазунова. Эта книга рассказывает о революции 1917 года, и о послереволюционных событиях. Она срывает многие маски и разоблачает ту ложь, которая внедрялась в наши умы советской пропагандой. Писатель знал, что напечатать эту книгу в СССР было абсолютно невозможно, однако одну из глав этого романа «Читая Ленина» удалось опубликовать в 1989 году в Германии издательством «Посев». Вот небольшой отрывок из книги:

"Но вот Россию завоевала группа, кучка людей. Эти люди тотчас ввели в стране жесточайший оккупационный режим, какого ни в какие века не знала история человечества. Этот режим они ввели, чтобы удержаться у власти. Подавлять все и вся и удержаться у власти. Они видели, что практически все население против них, кроме узкого слоя «передовых» рабочих, то есть нескольких десятых населения России, и все же давили, резали, стреляли, морили голодом, насильничали как могли, чтобы удержать эту страну в своих руках..
..Может быть, и можно потом восстановить храмы и дворцы, вырастить леса, очистить реки, можно не пожалеть даже об опустошенных выеденных недрах, но невозможно восстановить уничтоженный генетический фонд народа.. Никто и никогда не вернет народу его уничтоженного генетического фонда ушедшего в хлюпающие грязью, поспешно вырытые рвы, куда положили десятки миллионов лучших по выбору, по генетическому именно отбору россиян. ..Они погублены даже и не в зародышах, а в поколениях, которые еще только предшествовали им. Нo вот не будут предшествовать, ибо убиты, расстреляны, уморены голодом, закопаны в землю.
Гены уходят в землю, и через два-три десятилетия не рождаются и не формируются новые Толстые, Мусоргские, Пушкины, Гоголи, Тургеневы, Аксаковы…
..Генетический урон не восполним, и это есть самое печальное последствие того явления, которое мы, захлебываясь от восторга, именуем Великой Октябрьской Социалистической революцией".

В этой главе Солоухин пересматривал взгляд на фигуру вождя революции в истории России, рассказывая о том, что сталинщина с её репрессиями была закономерным продолжением коварной и жестокой ленинской политики в отношении русского народа. Кроме этого эссе немецкое издательство опубликовало две другие книги Владимира Солоухина – «Смех за левым плечом» и «Расставание с идолом».

Последние тридцать лет Владимир Алексеевич был убежденным монархистом. Он считал, что восстановление в России царской власти - единственный путь ее спасения. Недаром в самом начале 90-х годов он передал в издательство для публикации привезенную из поездки в Аргентину книгу Ивана Солоневича "Народная монархия". "Монархию надо заслужить, - любил повторять Солоухин. - Пока же в России население, а не народ, сплоченный единством общих убеждений и устремлений, окончательный распад и гибель нашей страны - лишь дело времени, к вящей радости ее недругов".. Он носил перстень с изображением царя Николая II, отлитый из золотой пятирублёвой монеты. В 1979 году Солоухин с группой советских писателей побывал в США. Там он тайком покинул гостиницу, доехал до Вермонта и встретился с высланным из России Александром Солженицыным. Они проговорили целые сутки, им было о чём поговорить.

Солоухин формирует собственную «философию патриотизма», в которой каждый человек ответствен перед будущими поколениями за сохранение духовного богатства русского народа. И следует этим принципам не только «на бумаге», публикуя свои очерки. Солоухин — один из основателей Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, активный деятель патриотического «Русского клуба».

Из-за политически резких высказываний на публичных выступлениях и контактов с лицами, проживающими за рубежом, за Солоухиным постоянно велась слежка. Отдел культуры ЦК КПСС неоднократно получал докладные записки из органов госбезопасности, но никаких суровых мер против писателя не предпринимал, если не считать безжалостное купирование его произведений. В то же время представители Института научного атеизма неустанно критиковали писателя, говоря о его неправильном взгляде на русскую старину, о тенденции отождествления народной и церковной культур. Владимир Солоухин не скрывал, что является глубоко верующим человеком, за что не раз получает выговоры и внушения, а влиятельный журнал «Коммунист» даже обвинял его в «заигрывании с Боженькой».

***
Перестройку Солоухин встретил как долгожданного друга, принёсшего свободу слова (уж он-то доподлинно знал, что такое цензура), свободу политической мысли, свободу предпринимательству. Однако очень быстро разочаровался в наступивших «преобразованиях». И прежде всего в схеме приватизации, по его мнению, обворовавшей народ, а ещё больше — в новых «демократических» порядках.

Владимир Алексеевич тогда писал: «Демократия - это ширма, за которой группы людей, называющих себя демократами, навязывают населению свой образ мышления, вкусы, пристрастия. Демократия как цель - абсурд. Это лишь средство для достижения каких-то целей. Ленин, большевики до 1917 года все демократами были. А взяли власть - такую демократию устроили, до сих пор расхлебать не можем».

В начале перестройки Солоухин отказался от партийного билета и уже открыто выступал против коммунистов. Впрочем, как и многие видные коммунисты. Реформы Егора Гайдара тогда многих разочаровали. Большая часть интеллигенции считала, что именно эти грабительские реформы окончательно развалили экономику страны. Солоухин по-своему расценил деятельность перестроечного реформатора. В рассказе «Солёное озеро» он развенчал фигуру его деда, Аркадия Гайдара, проявившего нечеловеческую жестокость во время своего наместничества в Хакассии. Писатель полагал, что яблочко от яблоньки недалеко падает.

В 1992 году им была написана и опубликована статья "При свете дня", в которой он вынес обвинение лично Ленину и партии большевиков. 
"Итак, партия большевиков РКП(б), ВКП(б), КПСС, созданная Лениным как инструмент власти и насилия, виновата (приводятся некоторые пункты обвинения):
..в том, что её именем группа революционеров-экстремистов 25 октября 1917 года арестовала Временное правительство, а позднее разогнала Учредительное собрание, то есть беззаконным насильственным путём захватила власть в Российской к тому времени уже республике.
..в том, что власть этой группой была захвачена не только насильственным, но и обманным путём, не ради благополучия и процветания многочисленных народов, населяющих страну, но ради проведения в стране социально-политического эксперимента, ради использования населения и всех богатств страны как ресурсов, материала, сырья, массы для этого эксперимента..
..в том, что, увидев, что 90 процентов населения участвовать в этом утопическом эксперименте не хотят, захватившие власть вместо того, чтобы отказаться от эксперимента и самоустраниться, развязали в стране чудовищный, невиданный террор, в результате которого была уничтожена более чем третья часть населения..
..в том, что именем партии была развязана кровопролитная братоубийственная война, а цвет нации, если и уцелел частично в этой войне, был выброшен за пределы страны..
..в том, что, ради удовлетворения своих политических амбиций, именем партии была осуществлена вандалистская акция убийства царской семьи, невинных детей и женщин..
..в том, что на протяжении своего властвования властители, отнимая у крестьян весь хлеб, многократно инспирировали голод, уносивший миллионы жизней, доводивший до людоедства и детоедства..
..в том, что многочисленные восстания, естественно вспыхивавшие против жестокого насилия, подавлялись с ещё большей жестокостью, буквально топились в крови: восстания Путиловское, Колпинское, Ижорское, Кронштадтское, Ярославское, Рогачёвское, Астраханское, Ижевское, Пермское, Пензенское, Тамбовское, восстания по всей Сибири и по всей Средней Азии..
..в том, что именем партии было произведено массовое истребление донских и кубанских казаков (расказачивание России), когда войсками ЧОНа уничтожались целые станицы с женщинами и детьми..
..в том, что под предлогом борьбы с голодом (вызванным самими же захватчиками власти и страны) были ограблены и вывезены несметные богатства, накопленные веками в церквах и монастырях..
..в том, что по всей стране было разрушено более 90 процентов монастырей и храмов, а в одной только Москве 450 храмов, включая великую святыню России — Храм Христа Спасителя..
..в том, что в 1929-1930 годах была проведена насильственная коллективизация крестьян с уничтожением 6 миллионов наиболее крепких хозяйств (около 15 миллионов человек), с уничтожением, например, в Казахстане, многомиллионных табунов, отар и стад..
..в том, что страна в течение десятилетий была покрыта сетью лагерей, которые перемололи десятки миллионов человеческих жизней..
..в том, что, начав лгать с первого дня господствования в стране, партия лгала на протяжении семидесяти с лишним лет и, продолжая во многом лгать и сегодня, приучила население ко лжи, сделав ложь законом жизни в стране и тем самым дополнительно, сверх всяких мер развратив население нравственно и морально. Ложь была нужна партии и состояла в том, что диктатура группы революционеров-экстремистов выдавалась за диктатуру пролетариата, что эта группа интеллигентов (полуинтеллигентов)- экстремистов сама провозгласила себя авангардом рабочего класса и крестьянства. Ложь состояла в том, что ограбление страны выдавалось за заботу о благе народа, что невиданное порабощение человека (людей) выдавалось за невиданную свободу, что обнищание населения выдавалось за процветание, что, короче говоря, всё чёрное выдавалось за белое..
..в том, что правящая группа людей именем партии и от имени партии на протяжении десятилетий навязывала населению страны свою волю, не терпя никакого непослушания и даже инакомыслия, тем самым извратив психологию людей, превратив их в покорных и безмолвных рабов (непокорные и небезмолвные изымались и уничтожались)..
..в том, что, имея целью утопическую (то есть неосуществимую) идею мировой революции и мировой коммунистической системы, партия содержала десятки «дочерних» партий и режимов с их партийными газетами, тоталитарными структурами в различных странах мира, пытаясь разложить народы, натравить одну часть народа на другую, что приводило к братоубийственным кровопролитиям, террору, дестабилизации, а там, где удавалось добиться хоть частичного успеха, — к развалу экономики, голоду, обнищанию..
И т.д., двадцать три пункта обвинения. "Встать, суд идёт!" Но, к сожалению, такого суда, наверное, никогда не будет!

Он приводил факты о нечеловеческой жестокости Ленина. В марте 1992 года в одной московской газете было опубликовано интервью с человеком, получившим доступ к архивам, а именно с Б.М. Пугачёвым. Он в этом интервью произнёс о Ленине определяющие слова. Он сказал: «Письма Ильича характеризуют его как человека крайне жестокого, более того, как человеконенавистника. Примеры? Пожалуйста. Вот, скажем, письмо с указаниями Ленина: в случае отступления красных из Баку он требует сжечь город со всем населением».
Или другой факт: "А между тем в его (Ленина) сейфе, как пишет журналист В. Родиков хранилась чудовищная реликвия: заспиртованная голова Николая II: «После смерти Ленина была создана комиссия, чтобы описать документы и бумаги, находившиеся в его сейфе. В комиссию входил узкий круг лиц: Дзержинский, Куйбышев, Сталин.. Вскрыли сейф, а там.. сосуд с заспиртованной головой Николая II».

Когда в Москве началось восстановление Храма Христа Спасителя, Владимир Солоухин возглавил комиссию по его возрождению и воспринял это дело, как начало возрождения России, приняв активное участие в строительстве и оформлении этого символа русской духовности. Как известно, на месте взорванного в 1931 году храма коммунисты планировали построить гигантский Дворец Советов с огромной статуей Ленина наверху. Этому замыслу не суждено было осуществиться, но в 1958 году здесь был открыт бассейн "Москва". Вот что Солоухин писал об этом:

"Этот храм Россия строила сорок два года. По проселкам ползали телеги, собирая по копеечке и по рублику. Не то чтобы у казны, у царя не хватило бы денег построить еще одну церковь в добавление к десяткам тысяч церквей. Но был дополнительный смысл в том, чтобы построен был храм на всеобщие народные деньги. Памятник пожару московскому и изгнанию Наполеона из Москвы.. Самое высокое здание в Москве.. Красота, народная память, святыня.
Кто же меня убедит в том, что взрывали его будто бы мудрые и культурные люди, заботящиеся о благе народа, страны, а не хулиганы, глумливцы, не бандиты, не варвары, не случайные захватчики власти, ненавидящие захваченную страну и подмявшие под себя одурманенный пустыми лозунгами народ?
Короток, ограничен человеческий век. Не дожить, не увидеть. Но легче было бы умирать, провидя, как на месте омерзительного, пахнущего хлоркой лягушатника, источающего в центре Москвы свои зеленые сернистые пары, рано или поздно опять поднимется сверкающая белизной и золотом громада храма. Что точно так же, как взрыв Храма Спасителя явился апогеем и символом разрушения и насилия, высшей степенью унижения русского народа, точно так же его возрождение на старом месте явится возрождением, воскресением России".

В начале 1997 года онкологическое заболевание снова приковало Владимира Солоухина к постели. Он скончался 4 апреля в Москве. Солоухин стал первым, кого после смерти отпевали в еще недостроенном Храме Христа Спасителя. Он был похоронен на кладбище своего родного села. А в 2021 году в Алепино был создан мемориальный музей писателя, директором которого стала Елена Солоухина, старшая дочь писателя.

***
Хочется вспомнить некоторые строки из некролога, написанного редактором журнала "Молодая гвардия" Инной Симоновой:
"От нас ушел Владимир Алексеевич Солоухин. С этой беспощадной реальностью трудно сжиться. Рана еще долго будет кровоточить.. С его смертью образовалась зияющая, невосполнимая пустота. И чем дальше, тем сильнее это будет ощущаться..

Судьба даровала мне знакомство с Владимиром Алексеевичем в 1990-ом году. Он предложил мне, в то время редактору исторической редакции издательства "Молодая гвардия", только что законченную им документальную повесть о представителях славного в истории России рода князей Волынских: Дмитрии Михайловиче Боброк-Волынце - воеводе Дмитрия Донского, герое Куликовской битвы, и Артемии Петровиче Волынском - сподвижнике Петра I и кабинет-министре императрицы Анны Иоанновны. Последняя треть книги была построена на мемуарах Артемия Михайловича Волынского, лицеиста 70-го выпуска, умершего глубоким старцем в Нью-Йорке, в 1988 году. Его дед был придворным врачом у императора Александра II, а отец воевал под командованием генерала Скобелева за освобождение Болгарии..
Так началась история создания книги "Древо", редактором которой довелось быть мне.

Затем последовал очерк для составлявшегося мною сборника "Встречи с историей" - о Борисе Коверде, юноше-белоэмигранте, смертельно ранившем в июне 1927 года в Варшаве полпреда СССР в Польше Петра Войкова. Почти за десять лет до этого Войков, будучи комиссаром снабжения Уральского Совета в Екатеринбурге, участвовал в убийстве Николая II и его семьи. Солоухин был знаком с дочерью Коверды и считал ее отца героем, совершившим акт заслуженного возмездия. Он не раз говорил, что мечтает о том времени, когда станцию метро "Войковская", недалеко от которой я в то время жила, переименуют в "Ковердинскую"...
 
Он считал себя прежде всего поэтом. Просил, чтобы представляли его не иначе как "поэт и прозаик", причем "поэт" - на первом месте. Писал с утра, ежедневно, положив за правило: две страницы в день, ни больше - ни меньше. Но говорил, что если чувствовал приближение рождения стиха, тут же откладывал в сторону все, над чем в тот момент работал: очерк, повесть, роман. "Прозу я писал сам, а стихи - мне всегда казалось, под чью-то диктовку", - признавался он. Так появились замечательные стихотворения "Ястреб", "Стрела", "Давным-давно", "Она еще о химии своей..", "Лозунги Жанны д'Арк", "Идут кровопролитные бои", "Друзьям", "Настала очередь моя".. Владимир Высоцкий как-то поведал, что свою знаменитую "Охоту на волков" он написал под впечатлением солоухинских "Волков":
Мы - волки,
И нас
По сравненью с собаками
Мало.
Под грохот двустволки
Год от году нас убывало.
Мы, как на расстреле,
На землю ложились без стона.
Но мы уцелели,
Хотя и живем вне закона.
Он был из породы волков. Никогда и никому не позволял нацепить на себя ошейник. Всему его творчеству был свойственен обличительный пафос, бескомпромиссность, страстность в отстаивании ценностей истинных и вечных.

"Человек бесстрашной искренности" - эти слова Горького об одном из наиболее высоко ценимых Солоухиным поэтов Александре Блоке с полным правом можно отнести и к нему самому. Он был честным и мужественным писателем. Его проза, тяготевшая к лиризму, поэтичности, росшая как бы из стиха, - предельно автобиографична, дневникова, в ней немало откровенных, обнаженно-исповедальных страниц. В этом Владимир Алексеевич следовал завету Достоевского: "Никогда не выдумывайте ни фабулы, ни интриги. Берите то, что дает сама жизнь. Жизнь куда богаче всех наших выдумок! Никакое воображение не придумает вам того, что дает самая обыкновенная, заурядная жизнь!"

Вообще он был в последние годы очень одинок. Говорил, что у него нет стимула и интереса жить. Почти все друзья, с кем он был по-настоящему счастлив - Александр Яшин, Федор Абрамов, Василий Федоров, - ушли в мир иной. "Для того, чтобы свыкнуться со смертью, нужно приблизиться к ней вплотную", - писал Монтень. И именно этот процесс стремительно происходил с ним. Он словно пережил свое время, и умирал, подобно Блоку, "от тоски"...

Он позвонил мне по телефону в начале января, едва я переступила порог дома после долгого пребывания в чужих краях. И сразу заговорил о том, что смертельно болен. Врачи рекомендовали сделать операцию, которая повлечет за собой инвалидность, но едва ли продлит жизнь на два-три года. Без оперативного вмешательства ему был обещан от силы год-полтора. Гордый человек, он был подавлен, растерян, явно нуждался в поддержке, сочувствии. А я, как назло, не находила нужных слов. Что-то пробормотала о том, что нужно не уступать болезни, - ведь многое в нас самих зависит от состояния духа, желания жить..

Было еще несколько телефонных звонков от Владимира Алексеевича. Помню, он вновь и вновь просил перечитать небольшую заметку, опубликованную в газете "Аргументы и факты", о возможности возвращения в Россию праха великой балерины Анны Павловой; вот уже шесть с половиной десятилетий он хранится в старейшем лондонском крематории Голдерс Грин, несмотря на высказанное легендарной артисткой на смертном одре пожелание вернуться, хотя бы посмертно, на родину, "когда в России не станет коммунизма". Видимо, Владимир Алексеевич собирался подать свой голос в поддержку официального запроса к английским властям по этому поводу. Ведь именно ему принадлежала заслуга перезахоронения в 1984 году на Новодевичьем кладбище привезенного из Парижа праха Федора Ивановича Шаляпина.

Почувствовав приближение конца, Владимир Алексеевич как истинный христианин призвал к себе священника, соборовался, исповедался и причастился Святых Тайн.
Он не хотел для себя пошлой гражданской панихиды в ЦДЛ, в зале ресторана, где обычно на время прощальной церемонии раздвигаются столы и стулья и водружается гроб. Его отпевали в Храме Христа Спасителя, председателем комитета по воссозданию которого он был. Богослужение совершалось по полному, Царскому чину, самим Патриархом и при стечении множества друзей и поклонников. Депутация, равно как и венки от демократических властей, отсутствовали".

Список литературы:

1. Запевалов В. Н. Солоухин Владимир Алексеевич // Русская литература XX века. Прозаики, поэты, драматурги. Биобиблиографический словарь: в 3 томах. — М.: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2005.
2. Камов Б. Н. Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров. — М.: Олма Медиа Групп, 2011.
3. Симонова И. 20 лет без Владимира Солоухина. 4. Соколов Д. Памяти Владимира Солоухина. 5. Солоухин В. Возрождение Храма Христа Спасителя // «Юный художник» 1990 № 7, С. 2-4.
6. Солоухин В. А. Последняя ступень. — М.: АО «Деловой центр», 1995.
7. Солоухин В.А. Собрание сочинений в 5 томах. М.: Русский мир, 2011
8. Солоухин, Владимир Алексеевич.  М. : Большая российская энциклопедия, 2015, стр. 675.
9. Яковлев Б. Г. Записки счастливого неудачника. — М.: Новый ключ, 2011.