Санзадание

        Рабочий день подходил к концу. Один за одним  борты садились на ночь, заканчивая связь. Эфир заполнялся длинными паузами с потрескиванием и обманчивым ощущением неправильной настройки приёмника. Но стоило только что-либо передать по радио и тебе тут же, словно этого  ждали, отвечал знакомый голос. Длинные тени от сопок, вершины которых порозовели от вздутого солнца, ползли с запада на восток, тесня остатки погожего дня.
- 4263, -Числовой, где находитесь?
- Прохожу Унейваям, - ответил я.
- Вам необходимо выполнить сан. задание, - после первых слов я переключил приёмник Новицкого с командной на связную радиостанцию и уже вместе продолжали слушать.
 -В пятой бригаде на реке Чёрной заберёте тяжело раненого с сопровождающим.
- Принял, - буркнул Новицкий и, взяв "на себя" ручку управления, со снижением пошёл к Чёрной.
По привычке я бросил взгляд на бензиномер - пятьсот литров - и чуть заметное беспокойство пробежало сквозь тело и застыло где-то в ногах.

Вертолёт летел соревнуясь со своей тенью, бежавшей по ещё освещённому солнцем западному склону горного хребта. По кабине гуляли зайчики, отдавая ей ослабевшее к концу дня тепло. Но и этот чуть теплившийся свет вскоре сменился неприятным ознобом, ворвавшимся вместе с сумраком в кабину. Вертолёт вошёл в ущелье и по каньону медленно пошёл вверх. Извилистая полоса реки, окаймлённая порослью, стала теряться, и русло угадывалось лишь по обрывистым её берегам.
- Поглядывайте, где-то здесь, - сказал Новицкий.
Вскоре увидели след вездехода, выползший с левого притока малой речушки. Он шёл по середине реки и, как на привязи, вёл вертолёт уже до самого лагеря.

Геологи ждали, но встречали без обычно знакомой нам радости. Подошедшие разговаривали в пол голоса. Оказалось, что одного из них помял медведь... Я вспомнил, как однажды зимой, два с лишним часа  шли по следу шатуна. За два дня медведь прошёл более ста пятидесяти километров. А сколько более никто сказать не мог. От дальнейшего поиска отказались - след уходил на Чукотку. Интересно, что зверь не петлял, а точно выдерживал курс, невзирая на сопки и речные впадины. Беду он принёс большую. Задрав несколько оленей, напугал всё стадо. Живая лавина, обезумев, тогда полетела к краю пропасти. С трудом пастухам удалось завернуть основную массу, а полсотни оленей, сминая друг друга, всё же сорвались, породив гнетущую картину из полуживого мяса и костей...

До наступления темноты времени оставалось мало, но Новицкий взлетел  неторопясь.
На западе горизонт, словно в омут, затягивал огненный шар. Одна за одной гасли вершины сопок. В кабине никто не разговаривал. Эфир всё так же потрескивал слабыми помехами. Переключаясь со связной радиостанции на командную, я заметил, как бортмеханик медленно передвинул рычаг останова двигателя до самой защёлки, обедняя тем самым горючую смесь. С щелчком переключателя в мои гарнитуры ворвался голос Новицкого
- ...приготовьте карету.
- Карета ждёт, - ответил диспетчер.
И вновь эфир заполнился тишиной. Сумерки вошли уже в силу. На земле неумолимо приближалась ночь. И лишь здесь, на полутора тысячах метров, играли последние блики меркнущего зарева. До аэропорта оставалось десять минут лёта. Уже стали различимы мерцающие огоньки посёлка, вытянутого песчаной косой между малым и большим заливами холодного моря. Северная его часть обозначилась красной дорожкой аэродрома. Пора бы и снижаться, но командир медлил. Стрелка на приборе подрагивала на полусотне.
- 4263, - ваше место, - нарушил тишину диспетчер.
- Через пять минут посадка, подскажите ветерок, - в ответ проговорил Новицкий
- 90 градусов - 3 метра.
- Принял, -90 -3.
Выждав, когда огни аэродрома подползут под самое брюхо вертолёта Новицкий резко опустил рычаг шаг-газа и вывел коррекцию. Вертолёт, враз притихший, покорно стал падать, экономя бензин и сохраняя обороты винта, контурные огни которого яркой полосой высвечивались густыми сумерками.
- Рычаг на место, - резанул уши голос Новицкого.
Бортмеханик схватился за рычаг и, сдерживая желание ускорить, всё же медленно возвратил его в привычное положение.
Я почувствовал, как коррекция пошла вправо и тишина кабины стала вытесняться гулом двигателя. Земля приближалась быстро. Но вот рычаг газа полез верх и она приостановилась. Невесомые тела стали набирать силу и всё сильнее вдавливались в кресла. Вот и машина скорой помощи показалась на краю перрона. Осталось 20, 10, 5 метров. Мелкая дрожь переросла в жёсткую вибрацию и, не зафиксировав, как обычно вертолёт на висении, Новицкий сходу усадил его на четыре колеса. Стрелка бензиномера покачивалась у нуля. Винты ещё кружили, а от кареты уже бежали с носилками люди.
               
  апрель 1987г.