Шнифт

Вообще-то его зовут Вова. А фамилию я вам ни за что не назову. И не просите. У этого Вовы есть жена и дети. Пусть он для них останется тем, кем они его считают. Папой и мужем. Был он немного странноват в общении, но кто из нас по-своему не странноват. Не нравится – отойди. Никто ни к кому в друзья не лезет. И всё бы хорошо, если бы не моя вечная суетливость. У моего друга в Таллинне строительная фирма. Занимаются они на фирме в основном фасадами и остеклением балконов. Работают в Финляндии. В Эстонии платят 9 € в час. Это около двух тысяч в месяц. Вполне нормально. Бывает и больше, если работать побыстрее. Зарплата вся через банк. Никаких «конвертов». И кидков никаких. Пока работаешь в Таллинне, получаешь все разрешительные документы на работу в Евросоюзе. При том, что безработных куча, рабочих все равно не хватает. Вкалывать люди просто отвыкли, а может и раньше не умели. Вот думаю, спрошу я Володю. В Валга работы точно нет. Взять 3-5 мужиков, снять для них жилье и пусть работают. Работа не сложная. Любой научится, было бы желание. Лишь бы не алкаши и не воровали. Спросил Володю и ответ меня ошеломил. Ответ был такой: «В Валга все плюют и шалят. Все живут на пособие и поэтому зарплату только в конвертах. Город вымирающий. До него никому нет дела и за городом никто не «смотрит». Все захватили цыгане и творят, что хотят». Да быть такого не может! Самый уважаемый цыган в Валга – это Тимур.  Умный и абсолютно нормальный человек. Мне про него много хорошего рассказывали тартуские цыгане. Коротко, знаком с Бароном и его сыновьями. Были и общие дела, кстати, не криминальные. Знаю, что в Валга есть Олег Холодов, которого уважает весь город, в том числе и Тимур. Брата Олега знаю по Тарту. У него в Тарту гостиничный бизнес. Что-то мне не то Вова наболтал. Стало интересно. Связался с человеком, который знает реальное положение вещей и рассказал ему эту «историю». Получил вопрос: «От кого сказка?» и просьбу перезвонить завтра. Ответил на вопрос и назавтра перезвонил. Ответ меня просто ошарашил. Мне сказали, что у Вовы проблемы начались еще с колонии для малолеток. Вел он там тяжелый образ жизни. Вынуждено пассивный. Что-то у него с одним цыганом там не срослось по жизни. Вот он сейчас и пытается людей на цыган натравить. Слабая попытка. Еще мне сказали, что вообще-то Вова нарвитянин, но в Нарве из-за трудного прошлого ему жизни нет, вот он и «отсиживается» в Валга. И еще сказали, привожу дословно: «Скажи этому … , чтобы следил за языком и локти прижал плотнее к телу, а то опять будет по утрам всех соседей будить!» Да еще шутку рассказали: у него одного глаза нет, потому что кто-то мимо рта промахнулся. Жестокая шутка, но сидел бы на попке ровно, не плел бы интриги и жил бы лучше, и глаз был бы цел. Я, конечно, Вове полный текст передавать не стал. Говорю ему: «Вова, успокойся. Цыгане не твою квартиру, не твой город захватывать не собираются». Это вообще не их «тема»». Короче, я постарался Володе как можно тактичнее намекнуть о том, что есть темы, в которые ему вмешиваться не стоит. Он мне не враг и я старался щадить его самолюбие. И, как оказалось, зря старался, не стоил он такого деликатного обращения. А может быть и стоил. Да, наверное, стоил. Дело в том, что моя поведенческая модель проста как трехкопеечная монета. Отношусь к каждому с уважением и вниманием, пока он сам не даст повод относиться к нему по-другому. И еще. Я не участвую в интригах и не слушаю сплетни. Со сплетнями ко мне очень давно никто не подходит. От этого живется легче и воздух чище. А «рецепт» очень простой. Когда мне пытаются рассказать о ком-то, кто находится недалеко от меня (в одной секции, в одной тюрьме), но в разговоре не участвует, я всегда говорю, что если мне хотят рассказать о человеке правду, его надо тоже позвать, чтобы «ему стало стыдно или чтобы он имел возможность оправдаться». Дичь абсолютная. Ни один «рассказчик» на такие условия разговора не согласится. Это и хорошо, и плохо. Шептуны-рассказчики обходят меня стороной, в интригах я не участвую. Но есть и плохая сторона. Сторон всегда не менее двух. Я не всегда знаю о тех, кто рядом, и о тех, кто вокруг меня. О приключениях Володи на малолетке и на строгом режиме я не знал. Один из 5 или 6 человек из 50 человек на секции, кто об этом не знал. Шнифту и в голову не приходило, что я не  в курсе его статута. И мой вежливый разговор он расценил, как утонченную издевку. Вечная беда таких людей. Про нормальное человеческое общение они не слышали. Социальных навыков ноль, а любую вежливость воспринимают, как слабость или трусость. Так и Вова. Анекдот по теме:
Зек получил посылку из дома, но делиться ни с кем не хочет. Поэтому он громко объявляет, что он пассивный гомосексуалист. Дальше три сценария:
1) В тюрьме для малолеток ему сказали: «Ну и жри сам»
2) На строгом режиме ему сказали: «А мы с того края едим, с которого ты не ешь. Все нормально».
3) На особом режиме (это где полосатики- особо опасные рецидивисты) его поладили по голове и сказали: «Ну что ты на себя наговариваешь? Садись за сто и дели на всех!»
Такие вот дела. Оказалось, что для Вовы тартуская тюрьма и есть тюрьма «особого» режима. Только не в том смысле особого, как принято считать. У Вовы большой «магазин» (закупка продуктов) и Вова умеет поделиться, но только с «нужными» людьми. А «нужные» люди это те, у кого больше кулаки или сильная глотка, или с ментами «все увязано». Есть в этой категории и зеки со «звездами» на коленях. А звезда – это клятва и звучит она так: «Не встану на колени перед ментами, не нарушу тюремные обычаи!» Звезды дают большие права, но и налагают большую ответственность. Нельзя «звездоносцам» дружить с Вовами, брать от них «гостинцы». И уборщиком, сортировщиком мусора работать нельзя. Работать вообще нельзя. Мне можно, а им нельзя работать, они же клялись, не я! И вот иду я по секции и слышу, как Вова с «друзьями» мне кости перемывают. Да, я не ангел. Ангел пол жизни в тюрьме не проживет, просто сдохнет. Косяков на мне хватает, но «я никого не кинул и за меня никто не сидел». А для людей я сделал не мало. Все мои «косяки» я не скрывал. Все давно обсуждено и перетерто. Жив, значит не «гад». Но не Вове с уборщиками-«звездочётами» меня обсуждать. Пусть сначала хлоркой или «хозявой» (хозяйственными мылом 77% щелочи) рот прополощит после Вовиных гостинцев. Ну я и рявкнул. Промолчали, но по всем углам шепот пошел. Оказалось, что Вова-ангел и на себя «наговаривает». Нельзя же такого «спонсора», как Вова, терять. А тут мы с Вовой у плиты «зацепились». Я и брякнул: «Уймись, гребень, в падлу базарить. А кто за тебя в отмазку пойдет – такой же гребень». «В отмазку» (защиту) никто не пошел. Решили все сделать, как обычно. Через опера значит. Вызвал меня опер и говорит: «Ты что Вовиных друзей оскорбил, жалуются на тебя». Что это было? Интрига или отсутствие профессионализма? Скорее второе, чем первое. Я оперу отвечаю вежливо, но смысл такой: «Ты сейчас своих «светишь». Они же почти блатные, а тут тебе жалобы пишут. Не очень на блатных похоже – совсем другая, видимо, масть». Так и поговорили.
Я же дурак, молчать не буду. «Закрыл» опер тему. Этим он меня 100% убедил, что жалобщики люди для него не чужие. А эта «буйная» молодежь, видимо, от «папы» получила по попке, но не успокоилась. Решила меня «под корень извести». Парни молодые, лет на 30-35 меня моложе. Но методику выбрали странную. Мне даже показалось, что я не в тюрьме нахожусь, а в женской общаге на «Кренгольме» или на «Балтийской мануфактуре». Звездоносец решил и решение своё озвучил: «Еврей кашу иногда не сразу ест, а относит в холодильник. Нам (звездоносцам!!!) на уборке кислоту дают для мытья раковин и унитазов (!). Мы ему кислоту в кашу нальем, он и подохнет». И все бы хорошо, но для дела второй нужен, «атасник» по-нашему. А второго-то и не найти. Тюрьма развлекается, новости мне носит. Ждут, что я от страха к оперу побегу на другую «секцию» проситься. Это от «убивцев» подальше, значит. А я не боюсь! После стольких лет войны и тюрьмы, я уже за себя давно не боюсь. Другая шкала ценностей. А «второго» звездоносец так и не нашел. Один говорит: «Пусть его Бог накажет, мне рисковать не хочется». Второй кандидат отказался еще проще: «Отстань от меня. Сам всё делай, а мне всего два года осталось. Дай досидеть спокойно». Уверен, что опер в курсе всего был. Почти вся тюрьма в курсе, а он не в курсе. Не бывает так в тюрьме. А это значит, что его результат «кислотной атаки» вполне устраивал. Я человек не очень вредный и почти не кровожадный. После войны кровь не лил, а на войне от крови не «балдел», но я с огромным удовольствием и большой душевной радостью буду смотреть, как этот звездоносец будет бритвой «звезды» с колен срезать. Это на свободе. При любом раскладе так будет, а все остальное – потом и без меня. Думаю грехов непрощаемых на нем не мало. Но это уже без меня. Я уже не живу, а доживаю. Мало осталось, но я очень надеюсь, что на «удаление» наколок меня пригласят. Зрителем!