Внезапное происшествие. Часть 2-я

— Если за жратву — тогда сразу нет! — перебил старика лис.

Лесной дед лишь махнул на него рукой досадно, хоть и покосился не без уважения во взгляде:

— Да что вы заладили всё о жратве?! Тут дело на мильён — как раз по вашей детективной части. Подсобите, а?

И смотрит на приятелей этак выжидающе, с надеждой. А медведь удивляется:

— Да какой же из меня детектив-то?

— Как же, как же… — Ухмыляется дед. — А вот это твоё: «Если не ошибаюсь, дыра — это нора, а нора — это Кролик, а Кролик — это такая компания…» — ну и так далее, всего уже и не упомню. В общем — сыщик ты и есть!

— Да говори уже, дедуль, не томи… — Произносит лис. — А то, знаешь, как-то не при делах мы в этом незнакомом мире. Все от нас шарахаются… Воровать, вот, приходится, чтоб пожрать. А если действительно есть какая работа — так и повеселей как-то будет. Наверное. А?

— Да-да, — кивает согласно Пух, — тут дело такое — лучше при деле быть, чем совсем без штанов. По-моему, так.

— Ну коли так, тогда слухайте. Есть тут у нас лось один — он тоже из вашенских — на двух ногах. Но, однако ж, в штанах ходит — интюллегент, наверное…

Тут на слове «нитюллегент» лиса нашего невольный смех разобрал. Стоит, ржёт, никак остановиться не может. Старик замолк и глядит на него удивлённо. Отсмеявшись, Иохим наконец выдавил:

— Извини, дед… уфф…, а это не тот ли, который «До-о-обрый вечер!»?

— Чаво?

— Да нет, ничего, проехали. Прости, продолжай.

— Ну так я и говорю, — косится боровичок на лиса, — лось. Тож недавно у нас объявился. Но он ко мне со всем уважением — «Доброго утречка, дедушка!», и прочия обходительности, значит... С лесником местным подружились они. Тот капусту у себя на делянке посадил, а лось, значит, к нему повадился ею лакомиться. Лесник как увидал его, так про ружьё сразу и позабыл, заперся в избушке своей и орёт дурным голосом. А лось-то ничего — подошёл, в дверь постучался и говорит преспокойно: «Вы меня простите, уважаемый, я у вас там капустки позаимствовал» — и тоже потом этак обходительно и вежливо с ним продолжил разговаривать. Ну, лесник после — ничаво, отошёл, маханул чарку рябиновой и успокоился. А чуть погодя и вовсе предложил зайти, значит, в гости. Вот теперь они и кукуют тама на пару, ведут интюллегентные беседы, да жизни радуются.

Старик замолк было ненадолго, а медведь с лисом, видать, малость прониклись этой небывальщиной — продолжить просят, но чтоб и ближе к делу уже как-то. А боровичок и продолжил:

— И, значит, повадился к ним на делянку некто третий. Тоже о двух ногах — о том старик-лесничий (охотник, к слову, знатный) по следам быстро скумекал. Только и следы необычные какие-то — не понять что за зверь такой.

— Так, погоди-ка, старче, — перебивает лесного деда Иохим, — а по нашим следам, что ж, можно определить какие мы звери?

— По моим можно, — отвечает медведь вместо боровичка, — я ж медведь, всё-таки, а что медведь — что человек (а я ж сейчас то ли медведь, то ли человек)… это почти одно и то же — я думаю, так.

— Вот, — сказал старик, — медведь — голова! По его следам да, а по твоим, — упёр он указательный палец в лиса, — нет. Ты вот пройдёшься — а там пойми-гадай, что это за чупакабра пакостная была… Не перебивай рыжий!

— Погоди дед, вопрос! — Поднял руку лис. — Ты меня извини, давай-ка паузу сделаем. Отступление, так сказать…

Грибообразный старик кивнул — давай, мол, спрашивай.

— Начать хотелось бы с самого начала — с того, а как мы вообще тут оказались? Что произошло?

— Знаешь, рыжий, а это ведь и есть то самое дело на мильён.

— То есть как? А лесник с лосем-то тут при чём?

— Да вы ж не дослухали! — Укоризненно проворчал дед. — А туда же — вопрос у мене, вопрос!.. Я ж к тому и вёл — идите к леснику, забирайте лося своего, ищите этого неведомого чупакабра — да и кумекайте вместе как быть. И со жратвою лесник может помочь — от него люди, конечно, тоже шарахаются (потому как обросший, что твой бирюк), но не так как от вас — не-пойми-от-кого. С самим Кузьмичём-то я уже поговорил — хороший мужик, подсобит — не сумлевайтесь!