Села - дала

Мечта о собственном мотоцикле появилась у Эдика лет в тринадцать. Это и немудрено - все пацаны его небольшого краснодарского городка, начиная с подросткового возраста, только и думали о собственном двухколесном друге с мотором.

В те времена, а дело было в начале девяностых – на историческом стыке СССР-Россия - в городке было всего две асфальтированных улицы. Остальные транспортные «артерии» – грунтовка или максимум щебень. Заслышав еще издалека характерный трескучий звук, вихрастый рыжий парень выбегал из дома, чтобы с завистью понаблюдать, как счастливый обладатель «Минска», «Явы» или «Чезета» пронесется мимо, обдав окружающих пылью и «сладким» дымом.

Однажды за ужином его дед неожиданно объявил всей семье:

- Как ветеран войны я уже три года стою на получение мотоцикла. Сегодня сходил на почту и взял извещение о том, что очередь моя подошла. Через неделю в наши «Спорттовары» доставят, что называется «в масле», новый «Минск».

Он сделал многозначительную паузу и сдвинул брови. Эдик посмотрел на отца – тот был спокоен, потом на мать, на лице которой таилась улыбка Мона Лизы, перевёл взгляд на восьмилетнего братишку, ковыряющего вилкой котлету.

- Мне уже под восемьдесят, - вслух рассуждал дед, - поэтому мотоцикл лично мне не сдался от слова совсем. Техника эта без коляски, так что для использования в хозяйстве тоже малопригодна.

Ветеран внимательно посмотрел на сына и на невестку. У Эдика предчувствие счастья подкатило к горлу.

- А Эдуард становится мужчиной, скоро бриться будет. В следующем месяце ему четырнадцать исполняется. Полагаю «Минск» подарить ему на день рождения.

Сказано это было по-военному безапелляционно, поэтому никакого обсуждения не последовало. А Эдик в тот вечер побежал делиться нежданной радостью с соседскими пацанами.

-

Ничто не сравнится для мальчугана - от пяти до ста лет - с получением нового моторизованного агрегата!

В то субботнее утро Эдик проснулся ещё до петухов, ворочался в кровати в предвкушении чуда. Когда отец вышел на кухню, паренек уже был там.

- А-а, не терпится встретиться с железным конём? Понимаю, - отец и сам был взволнован. В его детстве таких прекрасных подарков он не получал, да и никто не мог в те послевоенные годы его юности даже представить себе обладание заветной мототехникой.

- Ладно, завтракаем. А в десять подъедет дядя Боря на своем «Газике», и двинемся к магазину за «Минском».

На улице стоял июнь, было жарко, школа закончилась пару недель назад, в траве стрекотали кузнечики. Эдик с нескрываемой улыбкой на губах ехал в кабине грузовика между дядей Борей и отцом. Ласковый ветерок трепал его огненную чёлку.

«А вдруг не привезли? А вдруг сломанный?» - лёгкими тучками проносились мысли в его голове.

Вот и «Спорттовары». Двое мужчин и подросток деловито подошли к порогу магазина. Через витрину был виден объемный деревянный короб.

«Это он!», - забилось Эдиково сердце.

Пока отец с продавцом оформляли бумаги, парнишка стоял рядом с тарой, внутри которой прятался драгоценный груз, пытаясь уловить запахи: дерево, краска, бензин, машинное масло – всё, что так дорого мальчишечьему сердцу.

Наконец погрузили объёмный ящик в кузов, и уже через полчаса в гараже, вооружившись инструментами, отец с сыном распаковывали мотоцикл. И вот когда показался призывно-красный бензобак «Минска», вошла мать с младшим братишкой.

- Красивый цвет, - сказала она легко, - очень подходит к твоим волосам.

Плавно провела по шевелюре старшего.

- Мам, ну не мешай, - сбросил её руку Эдик, в руках у которого был гвоздодёр, - не видишь, мы с отцом заняты.

- Ладно, на обед пойдёте?

- Нет, - хором ответили оба.

Теперь предстояло прикрутить переднее колесо, присоединить тросики газа, переднего тормоза и сцепления. В баке был бензин, подкачали топливо, отец сделал несколько резких нажатий ногой на «дрочило» (он же кик-стартер - ну та педаль, которой раньше заводили мотоциклы), и двигатель заработал.

Первое время Эдик обучался держаться в седле при жёстком контроле отца, дед тоже выходил, тихонько улыбался в усы, но советов не давал.

И уже дней через десять парень освоил все четыре передачи (первая – вниз, остальные – наверх) и ездил более-менее сносно по тем самым двум асфальтированным участкам городской дороги.

Регистрировать «Минск» никто не стал, о получении прав категории «А» в провинции тогда тоже никто не задумывался. Это было не принято, равно как и ездить в шлеме.

Дед было вынес вначале старую мотокаску с уродским треугольным катафотом на затылке, но Эдик её сразу отверг со словами:

- Ну это совсем не по-пацански.

Ну и последним «козырем» во всём этом мотобеззаконии было то, что единственный гаишник города жил в соседнем доме, а отец с ним частенько ездил на рыбалку. Какие уж тут права и шлем?!

-

Буквально в то же время в жизни парня состоялась памятная встреча. В их город на летний отдых к родителям прибыл рокер Майкл (словом «рокер» в 80-90 гг. XX века в нашей стране назывались байкеры, косившие под увиденных в голливудских фильмах представителей североамериканских мотобанд, прим. автора).

Три года назад, окончив местную школу, Миша уехал учиться в Ростов-на-Дону в технический университет. И вот сейчас на побывку домой прибыл уже патлатый и заросший щетиной Майкл на своём тяжёлом «Урале». В универе он познакомился с парой ребят, которые были одержимы байкерской субкультурой. Все трое были рукастыми технарями, поэтому очень скоро из кучи старых и брошенных на свалке «Уралов» и «Днепров» они собрали себе по стильному, почти что, как скажут сейчас, кастомному мотоциклу. «Беспонтовые» коляски, естественно, остались там же - на свалке.

Байк Майкла был перекрашен в радикально чёрный цвет, на пузатом баке было намалёвано «Bad Ass», сиденье обито кожей. Сам наездник передвигался между городами в лётном шлеме времен Великой Отечественной, поверх которого были натянуты большие очки на резинке. На груди у него красовалась кожаная жилетка, на которой рядом с обязательным черепом чьей-то неумелой рукой было вышито «Ростки правды». Так себя решила именовать упомянутая команда мотоциклистов, полагая, что они в те времена слома старых устоев организуют в Ростове первый байкерский клуб. Пока в той неформальной группировке так и оставалось лишь трое его основателей.

Прибытие Майкла вызвало в городе большущий резонанс. Почти ежедневно он увозил с дискотеки какую-то новую девушку, причём мужская часть молодежи только завистливо провожала его хриплоголосый байк взглядом, говоря: «Крутой!». И так случилось, что местная пацанская мотопублика на «Явах» и «Чезетах» решила «потолковать по душам» с Майклом.

До рукоприкладства дела, слава богу, не дошло. Всё закончилось полюбовно. У речки вечером парни развели костёр, принесли самогон и пиво, сидели, курили, разговаривали. Ну или, скорее, слушали рокера. Эдик, узнав о сходке, тоже туда примчался, но без «Минска» – ездить по ночам отец не разрешал.

Майкл много говорил о свободе, о новых ветрах, о демократии и гласности. Эдику это было неинтересно, поскольку он это слышал каждый день по телеку. А вот когда разговоры зашли о нежной половине человечества, он придвинулся поближе к рассказчику, чтобы слышать каждое слово.

Майкл, увидев худого подростка, спросил:

- А ты чего здесь забыл?

- У него «Минск» есть, - помог другу сосед Витька, отец которого иногда давал тому поездить на своём «Иже».

- То есть тоже мотоциклист? – ухмыльнулся Майкл, прикуривая сигарету от головни.

- Я только начал ездить, - робко произнёс Эдик.

- Ну за это надо поднять, - после слов матёрого рокера в руке у парнишки оказался стакан с мутной резко отдающей спиртом жидкостью.

До этого алкоголь он не пробовал, но отказаться в такой ситуации было невозможно – пацаны засмеют – и он принял вызов, чокнулся с тостующим и отправил всё содержимое внутрь. Незнакомая влага обожгла горло и огнём отозвалась в желудке. Кто-то протянул ему бутылку с пивом: «На вот, запей».

Возвращаясь к любимой теме, Майкл спросил у быстро хмелеющего Эдика:

- А вот ты знаешь основные байкерские правила в отношении женщин?

Эдик мотнул головой.

- Первое. СЕЛА-ДАЛА.

Аудитория одобрительно загудела.

- Что значит ДАЛА? – заплетающимся языком спросил паренёк. Мальчишки постарше расхохотались. А Витька, который был аж на два года взрослее, на ухо объяснил ему (матом, конечно), что речь идёт о разрешении дамы джентльмену вступить с ней в интимные отношения.

Эдик от досады за свою неосведомленность хлебнул ещё пива. Голова поплыла. Далее рокер хвастался многочисленными победами по женской части, которые ему обеспечил его железный конь.

Как во сне парень услышал еще одну «судьбоносную» фразу Майкла:

- Второе правило. УПАЛ-ЖЕНИЛСЯ.

Потом всё было как в тумане. Эдик запомнил, что еле шёл, повиснув на Витьке, что где-то у дома его вывернуло, и что потом он каким-то образом оказался в своей кровати.

-

Наутро голова трещала, но было ощущение, что теперь, после разговора с рокером, он обладает важнейшим знанием, доступным только избранным людям, выкручивающим ручку газа на своём двухколёсном агрегате.

На ум Эдику в то утро пришёл образ тринадцатилетней Вари из соседнего подъезда. Она была хороша и по-казачьи крепка. Несмотря на малый возраст, все женские прелести были уже при ней, а пышные русые волосы и голубые глаза довершали картину свежего девичьего совершенства.

Да и ухажёры у Вари уже появились. Её отец вёл жесткий учёт и контроль приходящих в их квартиру старшеклассников. На очередной классический вопрос «А Варя выйдет?», он всегда крайне нехотя «выдавал» дочь улице, а очередному парню жёстко заявлял, грозно сдвигая чёрные брови:

- Чтоб в девять привёл обратно!

Эдик вдруг понял, что со своим «Минском» он сможет мгновенно завоевать Варино расположение, оставив «за бортом» всех остальных «безлошадных» соискателей её грации. А засевшие в голове слова Майкла у костра наводили его на весьма приятные размышления.

Откладывать в долгий ящик свои намерения добрый молодец не стал. Уже после обеда он поставил свой «Минск» прямо перед подъездом, где жила Варя, давая понять остальным парням, что участок застолблен. Взбежал по лестнице на третий этаж, где была её квартира. Отдышался. Позвонил.

Открыл конечно же Варин родитель. Прищурившись, окинул взглядом подростка. Видно, остался недоволен ветхой майкой Эдика.

- Здарсте. Можно с Варей поговорить? – спросил достаточно нагло паренёк.

- А чего надо-то? – слегка обалдев от натиска молодого человека, ответил вопросом на вопрос начавший уже лысеть огромный мужчина.

- Хочу пригласить Варю сходить на речку. Погода хорошая, можно и искупаться.
 
Про мотоцикл Эдик, естественно, умолчал, поскольку знал, что разрешения главы семейства на такую поездку он точно не получит.

Сидевшая на кухне Варя, услышав своё имя, вышла в прихожую.

- Варя, привет! – поздоровался кавалер. – Пойдём на речку?

Девушка посмотрела на отца.

- Ладно, иди, но чтоб недолго.

Варе нравилось раннее внимание мальчиков, ей было интересно ловить их взгляды, скользящие по уже вполне сформировавшейся фигуре. Перед Эдиком она решила покрасоваться в лёгком светлом сарафане «в горох», выгодно подчёркивающим её притягательные формы.

- Подожди меня внизу, я быстро, - бросила она пареньку.

Эдик солидно спустился, подошёл сбоку к байку, картинно на него опёрся и стал ждать.

Выпорхнула Варя, слегка удивилась:

- О-о! Не знала, что у тебя мотик есть.

- Домчимся как ветер. Чего пешком-то ходить, подмётки стирать?! – сдул со лба непослушную чёлку подросток.

Как известно, девочки в этом возрасте развиваются быстрее мальчиков. Варя была на полголовы выше Эдика, да и заметно крупнее.

«Минск» к вящей радости парня завёлся быстро, со второго удара по педали. Ощущая всю свою крутизну, Эдик солидно на него водрузился, крутанул ручку газа, выпустив сизое облако выхлопа, опустил подножки для пассажирки и похлопал рукой по заднему сиденью, приглашая спутницу совершить поездку мечты.

Варя села сзади – мотоцикл под её массой заметно просел. Обхватила Эдика руками, прижавшись грудью к его спине.

«Неплохое начало!» - подумал паренёк, ощущая в районе лопаток приятную мягкость.

И они понеслись. Солнце приближалось к закату, отражаясь в развеваемой ветром яркой Эдиковой шевелюре и длинных золотистых волосах Вари. Подол её сарафана летел над никелированной выхлопной трубой «Минска». Прохожие и несколько пацанов на великах останавливались и смотрели им вслед.

Эдик был на седьмом небе от распирающих грудь чувств лёгкости и счастья. В голове вызревал наивный подростковый план, что вот сейчас он очарует прекрасную спутницу своей ездой по городу, потом они подъедут к речке, где на берегу расположатся в укромном месте, за камышами. Он осмелится даже поцеловать свою юную нимфу. А там уже как пойдёт…

Асфальтовый участок дороги впереди сменялся на гальку, которой был выложен резкий поворот к упирающейся в реку финишной прямой.

«Эх, сейчас гарцану! Как дам газу и круто войду в поворот», - неслись мысли в голове Эдика, - «и тогда у реки она сама бросится в мои объятия!».

- Ща дадим жару! - крикнул он всему миру.

Вот и заветный загиб дороги. Малец крутанул ручку газа и резко заложил мотик влево. Заднее колесо провернулось на предательских камешках, теряя опору. Эдик вылетел из седла и проехал на боку пару-тройку метров. А Варя успела спрыгнуть, но по инерции бухнулась на пятую точку и продолжала недолгий путь по гальке сидя.

Картина представилась удручающая. Эдик «счесал» и ногу (ехал в шортах), и бок, и левую руку, со лба на майку капала кровь. Варе досталось чуть поменьше – содрала задние части бёдер, ну и порвала сарафан. Хорошо, что кости у наездников остались целы!

А у «Минска» погнулась передняя вилка, вмялся бензобак и вся левая сторона требовала где рихтовки, где краски. Ужасно.

Эдик сел на обочину. Когда девушка отошла от шока, к ней вернулся дар речи:

- Ну ты и м....! – и она вспомнила все нехорошие слова, какие знала или слышала на улице.

Через какое-то время к ним уже бежали, а среди «спасателей» выделялась грузная фигура Вариного отца.

Дальше – хуже. Ко всем неприятностям добавился и прибывший зачем-то к месту аварии Майкл на своем «Бэд Эссе». Его Эдик хотел видеть меньше всего. Когда выяснилось, что в медпункт ехать необязательно, байкер подошёл к Эдику, потрепал по медным вихрам и сказал:

- Жалко мот, новый совсем. А ещё, мне кажется, эта ситуация явно нарушает оба моих правила перевозки плюсодинок (плюсодинка – пассажирка мотоциклиста, прим. автора). Ведь И НЕ ДАЛА, И НЕ ЖЕНИЛСЯ, - произнес Майкл, с улыбкой цокая языком. - Видно не судьба тебе, пацан, стать настоящим рокером. Мда, не судьба…

Слова были хоть и обидные, но пророческие. «Минск» кое-как починили и покрасили, но Эдик уже редко на нём выезжал. Кроме того, после ДТП отец Вари внёс парня в личный «черный список» и полностью закрыл «рыжему хрену» доступ к своей драгоценной дочери.

А для себя Эдик вынес из этой истории то, что нельзя доверять никаким правилам, даже звучащим из уст самых что ни на есть «авторитетных» людей.
 
«Чушь это всё!», - знал теперь он.