С благодарностью помню

         
Оглядываясь на пройденный путь, отчетливо вижу лица людей, которые в разные периоды жизни оказывали на меня свое благотворное влияние. Их очень много. Много замечательных людей, некоторых уже и нет с нами, но каждому из них мне хочется, возможно, и запоздало, сказать СПАСИБО.
 
Помня всех, я хочу рассказать сегодня лишь о тех людях, которые встретились на моем 40-летнем пути работы в театре, и которые по крупице формировали из меня директора. Начался мой директорский путь в ноябре 1978 года, когда Валентина Федоровна Щемелева привела меня в театр комедии и представила коллективу в качестве нового директора. До этого серьезного дня она настоятельно советовала мне не появляться в коллективе, чтобы «не будировать общественное мнение». Я должна была прийти туда, неожиданно и уже в качестве директора, чтобы сразу же взяться за переустройство театра. Валентина Федоровна была заместителем начальника областного управления культуры и отвечала за все профессиональное искусство в Горьковской области, поэтому ее слово было для меня равносильно распоряжению. (Начальником областного управления культуры был в те времена уникальный человек – Трухманов Анатолий Геннадьевич, о нем нужно говорить отдельно. Легендарная личность. Фактически, он и привел меня на работу в сферу культуры.)

После краткой характеристики, которая была дана новому директору, т.е. мне, Валентина Федоровна поставила перед творческим коллективом задачи на перспективу, прошла вместе со мной и теперь уже бывшим директором театра Леонидом Михайловичем Шароградским в его кабинет и попросила Леонида Михайловича «передать мне дела самым тщательным и ответственным образом, чтобы легче было пройти переходный период».

Я пришла в театр с твердым убеждением в том, что театр комедии во мне нуждается. Это убеждение возникло благодаря долгим разговорам в областном управлении культуры о настоящем положении театра комедии и его возможном светлом будущим.
Театр располагался тогда в старом банковском доме на улице Маяковского (ныне Рождественская). Днем эта улица жила бурной деловой жизнью, на ней было шумно, сновало много людей, но к вечеру она странным образом пустела и только шум проезжающего мимо театра трамвая №1 нарушал эту глубокую тишину.
В то время я слабо представляла, как устроена внутренняя театральная жизнь, но была уверена, что общая эрудиция и знание о театре «вообще», помогут во всем разобраться. Комсомольский азарт еще не угас, и я с интересом стала слушать Леонида Михайловича о делах театра. И чем больше он говорил о проблемах театра, об особенностях его развития, об экономическом положении и огромном количестве выездных спектаклей, показывать которые было настоятельной необходимостью, потому что театр слабо посещался городскими зрителями, тем больше я понимала, какой незнакомый и безбрежный мир передо мной открывается.
Чем больше я слушала Леонида Михайловича, тем острее понимала, что театр вовсе не нуждался в спасительнице, коей я себя представляла. У театра был уже опытный, грамотный директор, посвятивший всю свою жизнь этому коллективу. И коллектив любил своего директора, с большим сочувствием относился к несправедливому решению о его смещении с должности.
 
Но я пришла, я уже здесь. И я должна стать успешным директором. Ведь до этих пор, все чем бы я не занималась, всегда сопровождалось успехом…
Мой приход в театр был связан с тем, что внутри творческого коллектива назрел глубокий конфликт, связанный с назначением молодого главного режиссера Андрея Крутова.
 
Молодость часто бывает бескомпромиссной и даже безрассудной. Андрей Сергеевич был, безусловно, талантливым человеком. К тому же его освещал ореол Марии Иосифовны Кнебель, чьим учеником он являлся. Он был убежден в своем праве преобразовать театр в соответствии со своим собственным творческим мировоззрением. Он азартно взялся за переустройство театра, решив, что все можно поменять в течении небольшого отрезка времени. Как и всегда в таких случаях бывает, труппа раскололась: молодые артисты активно поддержали нового творческого лидера. Конфликт разгорался, а до серьезных преобразований дело не доходило.

Так уж повелось – если в творческом коллективе назрел неразрешимый конфликт, то для его разрешения органам управления проще всего пожертвовать одной из сторон конфликта. В жертву был принесен директор.

Вот именно о нем, Шароградском Леониде Михайловиче мне хочется сказать добрые слова. Опытный, одаренный человек, он всю свою жизнь посвятил театру комедии. Он был ярким драматургом, режиссером, талантливым актером. Позже, став директором, он выстроил театр-дом, дом, в котором жизнь текла ровно и спокойно. Не было больших взлетов, но не было и падений. Выездные спектакли зимой и длительные летние сельские гастроли делали жизнь коллектива безбедной, производственные планы выполнялись. Леонид Михайлович знал каждого артиста, знал его творческие возможности и особенности характера. В труппе было много талантливых исполнителей, обеспечивающих все амплуа. И казалось, что ничего не предвещало сложностей. Молодого режиссера Андрея Крутова Леонид Михайлович пригласил в театр сам…

Много позже я поняла, как трудно было Леониду Михайловичу передавать свое детище в незнакомые малоопытные руки. Он был еще не старым, полным творческих сил человеком.

Истинное благородство Леонид Михайлович проявил тем, что строго-настрого наказал своим артистам, которые были по большей части его друзьями, во всем поддерживать молодого директора. Как же трудно, должно быть, ему было в те дни передачи дел не показать своей душевной боли и не вызвать во мне невольное чувство вины    - понимание этого ко мне пришло значительно позже.
Леонид Михайлович часто приходил на спектакли, садился всегда в сторонке, никогда после окончания представления не заходил за кулисы.
Когда закончился мой первый театральный сезон, мы случайно встретились, зашли в кафе и за чашкой чая Леонид Михайлович сказал мне буквально следующее: «Я внимательно наблюдал за вашей работой. Из вас получится директор. Но вам надо научиться принимать только свои собственные решения. Выслушивать нужно всех, но все решать самой. За этот год вы сделали следующие ошибки…»

Дальше он подробно перечислил все допущенные мной ошибки в управлении коллективом за минувший театральный сезон. Он совершенно точно отделил мои собственные оплошности от тех, которые я сделала по совету коллег. Он точно назвал имена людей, которые давали мне те или иные советы и более того, объяснил, какими личными интересами эти советы были продиктованы. И не разу не ошибся, потому что слишком хорошо знал людей, с которыми работал долгие годы.
Прошло много лет с тех пор, но я и сегодня жалею о том, что вовремя не сказала Леониду Михайловичу слов благодарности за уроки мастерства, которые он мне подарил.
Возможно, при жизни мои слова и согрели бы его душу… 

Пидуст Александр Михайлович был известнейшим в России директором. Он много лет руководил Псковским драматическим театром.
В ноябре я приняла театр комедии, а уже в январе, сразу после новогодних праздников мне предстояло делать развернутый анализ деятельности театра за прошедший год. Я не могла себе позволить отказаться делать доклад о работе театра, в котором я пробыла практически один месяц. Но и с чем выходить на «трибуну» я слабо себе представляла. Бухгалтерские термины представляли тогда для меня нечто вроде китайской грамоты.

Большим благом в те далекие годы было то, что Министерство культуры России собирало директоров театров на общероссийские совещания каждые полгода: один раз для утверждения. репертуарной политики. Это происходило как правило в конце декабря. В мае все «слетались», чтобы получить направление на «большие» гастроли. (т.е. гастроли в другие города страны).

Моя первая поездка на такое совещание состоялась в декабре 1978 года в город Великий Новгород. Туда же должен был приехать и Александр Михайлович Пидуст. Это был великолепно образованный специалист, кандидат экономических наук, единственный в то время, кто защитил свою диссертацию на базе материалов своего театра. Он опубликовал много научных статей, которые и сегодня будут интересны для начинающих руководителей театров. Среди них особое место занимает его работа «Методические рекомендации по комплексному планированию творческо-производственной деятельности областных драматических театров».
К нему-то я, без тени смущения, подошла с просьбой посмотреть финансово-экономические документы нашего театра и помочь мне разобраться в них перед тем, как выходить на общее собрание с докладом об итогах работы. Все папки с документами я предусмотрительно привезла с собой из Горького.

Увидев огромные папки, Александр Михайлович удивленно посмотрел на меня, иронично улыбнулся, но документы забрал с обещанием их изучить. В конце последнего дня совещания он вернул мне документы театра и подробно рассказал о том, как следует их читать. Что в них важно, а что можно и пропустить. Как создаются производственные перспективные планы театральной деятельности. Он дал мне примерный план того, о чем я должна говорить на общем собрании, и напоследок нашей встречи подарил мне свою книгу по экономике театра.

Я вернулась в театр после совещания и встречи с удивительным человеком воодушевленной, более уверенной в себе, а главное – более грамотной.
Мне было тогда всего 34 года, и я не вполне отдавала себе отчет о том, с какой серьезной и не скромной просьбой обратилась к опытному и успешному директору. Но он не отказал мне, нашел время, изучил все балансовые и прочие документы незнакомого ему театра, преподал мне отличный урок по экономике театрального дела. Это было очень важно для меня в начале  директорского пути. Еще не раз театральные дороги приводили меня к встречам с Александром Михайловичем, и каждая встреча дарила мне уроки управленческого театрального мастерства.
Всю последующую жизнь вспоминаю Александра Михайловиче с благодарностью. Как долго могла бы я разбираться в организационно-управленческой жизни театрального организма, как много бы набила «шишек», не получи вовремя квалифицированную помощь знающего и опытного человека. Одного из лучших театральных деятелей России.

Аркадий Юльевич Веселицкий – еще один незабываемый мной учитель, который щедро передал мне свой бесценный опыт грамотной организации и проведения гастролей театра в новых городах.
Аркадий Юльевич много лет работал заместителем директора по организации зрителей в Академическом театре драмы им. А.М. Горького. При первом общении с ним возникало ощущение, что перед тобой находится барин и 19 века. Он был красив, вальяжен с вьющимися седыми волосами. Одет был Александр Юльевич аристократично: на нем был элегантный костюм с тонко подобранным шейным платком.
Мне предстояло летом 1979 года провести первые в своей жизни большие гастроли театра в городе Иванове. Работа сложная и совершенно мне не знакомая. Аркадий Юльевич в то время в своем театре уже завершил работу и наслаждался свободой отдыхающего на пенсии человека.

К нему-то я обратилась с просьбой помочь мне в новом и незнакомом деле. К счастью и удивлению я получила согласие мастера поехать с нашим театром в Иваново и взять на себя руководство всем процессом подготовки и проведения гастролей. Работа не была легкой. К объективным трудностям примешивалось еще и волнение творческого коллектива, который много лет до этого не выезжал в крупные города, а ездил только в города и сельские районы своей Горьковской области. Театр знали, любили, спектакли проходили с успехом, но это были свои, родные зрители. В Иванове мы никогда не были и нас там не знали. В коллективе царило возбуждение от предстоящей летней поездки – ведь в случае удачи, мы могли бы претендовать на ежегодное получение гастрольного маршрута.
В конце марта, когда погода была еще несколько неустойчивой с дождем и солнышком, а то морозом или слякотью под ногами, мы поехали с Аркадием Юльевичем в «город невест» для заключения договора с Ивановским театром драмы, в помещении которого нам предстояло работать, а также представиться местным органам управления культуры.

Я готова была немедленно пойти на встречу, но мой наставник поразил меня удивительными словами: «Нет, мы сначала должны погулять по городу, «понюхать его воздух», посмотреть рекламу, понаблюдать за людьми».
Я покорно согласилась и теряя внешний лоск, подаренный мне немудренной косметикой (на улице моросил дождь) побрела на высоких каблуках вслед за своим учителем, не понимая для чего мы это делаем.

Много позже до меня дошел истинный смысл преподнесенного  урока. Когда мы вели деловые переговоры, Аркадий Юльевич говорил о работе в новом для нас городе со знанием дела. Он говорил так, словно давно живет здесь и знает все проблемы, которые предстоит решать нашему коллективу в ходе гастролей.
Высший пилотаж административного мастерства!

Гастроли были успешными. Мне запомнился еще один урок, преподнесенный мастером. В день открытия гастролей, когда прозвучали со сцены торжественные речи, спектакль начался и покатился к своему успеху, а, возможно, и к неудаче, что тоже иногда случается, Аркадий Юльевич с лукавой улыбкой, блуждающей на его лице, вручил мне запечатанный конверт и ключ от сейфа. Сейф на время гастролей нам предоставил принимающий Ивановский театр. Аркадий Юльевич предложил мне положить конверт в сейф и не открывать его до окончания гастролей. Я так и поступила. В суете гастрольных будней вообще позабыла об этом конверте.
В последний день нашего пребывания в Иванове, когда начался заключительный спектакль, Аркадий Юльевич достал бутылку шампанского и коробку конфет со словами: «Ну, что же! Не пора ли Вам, Анна Дмитриевна, распечатать конверт, который уже месяц лежит в вашем сейфе?» Когда конверт был распечатан, я с удивлением обнаружила, что в нем заранее были подведены итоги наших гастролей. Только очень большой мастер своего дела мог так точно предвидеть будущие итоги работы театра. И не только предвидеть их, а и спланировать, обеспечив их точное выполнение.

Я навсегда запомнила уроки знающего свое дело практика, всегда пользовалась ими в своей дальнейшей работе в театрах. Позже, читая курс менеджмента в сфере культуры для студентов Университета Российской Академии Образования, я с удовольствием рассказывала об этом эпизоде из своей многолетней директорской практики своим студентам.

Аркадий Васильевич Чеботарев – был человеком редкого дарования.
Город знал его как выдающегося театрального критика, талантливого журналиста, чьи публикации с волнением ждали в каждом театре после каждой премьеры. Аркадий Васильевич долгие годы был заведующим отделом культуры «Горьковского рабочего», острой и любимой многими городской газеты.
 
Нам предстояла ответственная поездка на гастроли в Петрозаводск. Ивановские гастроли годом раньше были успешными, поэтому мы получили возможность поехать в северный город белых ночей со своими спектаклями. Все еще не будучи до конца уверенной в своем администраторском мастерстве, я вновь обратилась с просьбой к Аркадию Юльевичу Веселицкому принять на себя организацию гастролей. Он не отказал в моей просьбе и ранней весной мы отправились в сумрачную неизвестность – Петрозаводск был тогда мне не знаком и воспринимался почти что «заграницей».
История повторилась! Прежде чем идти в театр и Министерство культуры Карелии, мы долго бродили по городу, разглядывали рекламу, наблюдали за поведением людей. Жили мы в гостинице «Северная», в которой толпилось много иностранцев. Наш город был в то время закрытым городом, и встреча с настоящими иностранцами стала очень интересным событием.

В конце нашей прогулки Аркадий Юльевич сказал мне, что ни в театр, ни в Министерство культуры он со мной не пойдет, это мне придется делать самостоятельно. Он объяснил мне почему гастроли театра будут трудными и в случае их неудачи, мне как молодому директору, будет сделано снисхождение. Его же сединам негоже позорить себя провалом, поэтому от этой работы он вынужден отказаться. Я была огорчена, но с пониманием отнеслась к решению Аркадия Юльевича.
 
Время шло, а с ним нарастало и волнение о будущих гастролях. Неожиданно возникла идея пригласить с собой опытного журналиста Аркадия Васильевича Чеботарева, у которого к тому времени намечался очередной отпуск. Аркадий Васильевич хорошо знал все театры города, знал он и наш театр, не слишком популярный в те далекие времена среди горожан.

Аркадий Васильевич предложение поехать в Петрозаводск принял и стал подробно изучать репертуар театра, встречаться с артистами, беседовать со зрителями, даже выезжать с нами на сельские площадки в клубы и Дома культуры. Он часто встречался со мной и главным режиссером Андреем Крутовым, обсуждая возможные будущие проблемы, которые возникнут в ходе гастролей.

На гастроли мы выехали командой из четырех человек на месяц раньше всей труппы. В наш своеобразный десант входила главный администратор театра Альбина Ивановна Кузьмина, заведующая литературной частью театра Галина Орман, я и сам Аркадий Васильевич. Вот тогда-то я по-настоящему поняла, что значит серьезная работа по продвижению театра в незнакомом городе. Такого слова как ПИАР, в нашем лексиконе еще не существовало. Аркадий Васильевич и без термина показал, что такое настоящая продвиженческая работа. Практически через день нашего пребывания в Петрозаводске, на страницах местных газет и журналов стала появляться информация о наших будущих гастролях. Это были статьи об истории театра, творческие портреты артистов, рассказы об уникальности репертуара театра, с которым жителям Петрозаводск следует познакомиться. Ведь, возможно, мы еще долго не приедем сюда, а репертуар неповторим и пропустить столь значимое событие просто недопустимо для культурного человека. Да и артисты в театре на редкость талантливы! Кстати, он был недалек от истины, артисты действительно были талантливы.

До приезда труппы было сделано 19 публикаций в СМИ, местное телевидение дважды предоставляло мне возможность выйти в эфир. Сам Аркадий Васильевич был мастером слова и с ним была проведена телевизионная творческая встреча как с гостем города. Встреча имела огромный резонанс среди потенциальных зрителей. Билеты стали раскупаться со скоростью, на которую я даже не смела надеяться. До начала гастролей город был «разогрет», спектакли оказались востребованными. Гастроли прошли с большим успехом. Причем, в ходе гастролей еще не один раз появлялась информация о театре на страницах местных газет и журналов.

Вот тогда, в 1979 году я поняла, что значит серьезная профессиональная работа со средствами массовой информации и всегда сотрудничала с журналистами с заинтересованностью и удовольствием, я считаю, что журналисты могут помочь театру, а могут его и уничтожить…

Воронцовский Израиль Моисеевич.  Не рассказать об этом человеке хотя бы немного было бы высшей несправедливостью. Это был опытнейший администратор, за плечами которого и долгое директорство филармонии, и позже организация строительства и работ по ремонту театральных зданий нашего города. После завершения ремонта и открытия театра кукол на улице Большая Покровка (на месте бывшей филармонии, которой было тесно в небольшом зале), Израиль Моисеевич появился в нашем театре комедии. Областное управление культуры рекомендовало мне принять на работу в качестве заместителя директора опытного управленца, с которым я прежде никогда не встречалась. И вот в моем кабинете появился невысокого роста, очень немолодой человек, (в то время Израилю Моисеевичу уже исполнилось 80 лет) и сразу же сказал буквально следующее: «Анна Дмитриевна, я не могу работать полный рабочий день, поскольку в силу моего возраста это уже непросто. Больше 4-х часов уделять театру не смогу. Вы посмотрите, если Вас это не устроит, мы сразу же расстанемся». Я решила, что нужно сначала начать работать вместе, а потом делать выводы о разумности принятого решения.
 
Очень быстро я убедилась в том, что 4-х часовой рабочий день Израиля Моисеевича стоит порой недельной работы неопытного молодого специалиста. Он знал о хозяйстве театра все, и знал в городе всех, кто мог быть нам полезен.
Мы проработали вместе почти год, когда весной мой заместитель настоятельно советовал мне поехать в командировку в Ростов – на Дону для заключения договора о будущих гастролях, а исполнение обязанностей директора возложить на него. Я так и сделала, ехать все-равно было необходимо и оттягивать поездку не было смысла. Неделя пролетела быстро, я вернулась в театр с подписанным договором. Израиль Моисеевич ждал меня и как-то загадочно улыбался. «Вы не заметили, что стоит перед окнами Вашего кабинета?» конечно, я увидела два новеньких «Кубанца» - один на тринадцать мест, а второй с крытым кузовом на 6. У меня еще промелькнула мысль о том, что хорошо бы иметь такую технику в театре для обеспечения сельских гастролей. Автобусы сверкали голубой новенькой краской, вызвав у меня глубокий вздох зависти. Я решила, что они принадлежат прокуратуре, которая располагалась радом с театром. Номеров на автобусах еще не было.
- «Вот бы нам такие»,- невольно вырвалось у меня.
 
- «Так идите и принимайте свое приобретение. Это Министерство культуры России выделило нашему театру новую технику». Все еще не очень веря в чудеса я «полетела» вслед за Израилем Моисеевичем и стала поближе «знакомиться» с приобретением. Кстати, автобусы были выделены театру бесплатно. Потом стали возникать естественные вопросы, как это можно было без предварительной разнарядки выделить городскому театру стазу две транспортных единицы. Совсем новеньких! Не бывших ни у кого в употреблении…

Позже Израиль Моисеевич рассказал мне, как он сумел «выбить» эти автобусы. (слово «выбить» было тогда в ходу и никого не шокировало). Ему удалось найти 200 рублей (для сравнения много это или мало скажу, что зарплата директора составляла 175 рублей в то время), и с этими деньгами заявиться в родное Министерство. Для меня так и осталось тайной с кем он решал снабженческие вопросы, кто там «обогатился» на 200 рублей…

Только на всю жизнь я запомнила его слова о том, что он специально настоял на моей командировке, я была еще очень молода и он берег мою репутацию. Если вдруг откроется факт не самого благовидного поступка, то он мог все взять на себя, а пожилому человеку многое прощается. Милый, дорогой Израиль Моисеевич! Помню и Вашу предприимчивость, и Ваше благородство. Вы многому меня научили. Я привела только один пример из нашей общей успешной работы.
Израиль Моисеевич работал в театре до последнего вздоха…

Как много людей принимало участие в том, чтобы оказать мне помощь в те далекие времена, когда при первом знакомстве со мной вырывался невольный возглас: «Какой молодой директор!»
Время летело стремительно и, вдруг, я обратила внимание на что подобные возгласы прекратились. Это означало, что пора отдавать долги. И я стала преподавать Менеджмент в сфере культуры в УРАО. (Нижегородское отделение Университета Российской Академии образования).
Более двадцати лет на первой вступительной лекции я рассказывала студентам о том, что, не впитав в себя опыт предыдущих поколений, нельзя стать полноценным руководителем.
И всегда называла имена своих учителей.